Глава 8

Леня стоял в туалете московского аэропорта Шереметьево-2 в тот самый день, когда Рамиль Айзатулин прилетел в столицу. Часы показывали 14:24, когда в уборную вбежал Цыганенок, карманник с одесского Морвокзала.

– Ну? – быстро спросил Леня. – Удачно?

Цыганенок кивнул и протянул Лене ключ:

– Зива исполнила все как надо. Три хлопка – ключ в штанах. Я и сработал…

– Молодец! – похвалил его Леня. – Теперь пулей на вокзал! По дороге моргни Доллару. В Одессе увидимся.

Цыганенок кивнул и выбежал из туалета. План Лени пока шел без сбоев. Зива, играя роль неприступный красавицы, без труда подцепила на крючок курьера с диадемой. Вычислив, где именно незадачливый воздыхатель прячет ключ, она подала сигнал Цыганенку. А пацан крутился рядом и ждал, сколько раз Зива хлопнет. Один – ключ в сумке, два – в куртке, три – в штанах. Карманник тоже сыграл свою партию как по нотам. Ему не составило труда вытащить ключ из кармана и передать его, как и договаривались. Лени верно рассчитал: пока рядом с курьером будет находиться незнакомая девушка, встречающие его сотрудники милиции не подойдут. Ведь они ждут одного человека, а тут – влюбленная пара. Нужно было как можно дольше задержать их вместе. Роль Петра досталась Яше. Цыганенок теперь должен был подмигнуть Доллару, который стоял возле киоска с газетами – мол, все готово, – и уехать на вокзал, а оттуда уже отправиться в Одессу. Саша же, следуя условленному сигналу, подбежал к милиционеру, стоявшему на входе в камеру хранения, и, задыхаясь, протараторил, что на верхней стоянке на улице драка милиционеров с бандитами. Услышав это, мент сразу же помчался на выручку товарищам. До верхней стоянки было идти минут пять, а там ее еще и обойти надо было. Даже если мент добежит быстрее, все равно чистые десять минут у Лени были. Но теперь оставалось самое сложное.

Леня с Сашей зашли в камеру хранения. Оба были в кожаных перчатках, чтобы не оставлять отпечатки, тем более что оба и так уже числились в картотеке правоохранительных органов. Леня открыл небольшую сумку и вытащил оттуда счетчик Гейгера – Мюллера, аппарат для измерения уровня радиации.

Все было продумано до мелочей. Яша поговорил со своим дядей, работающим в Одесском политехническом университете, и тот достал им с кафедры атомной энергетики остекленные отходы с опытов, проводимых студентами. По сути, это были небольшие стеклышки. Мусор, который, однако, излучает радиацию. Не такую большую, чтобы привести к тяжелым последствиям, но достаточную для того, чтобы ее уловил счетчик. Потом Леня навестил старого Фишмана и попросил его положить документ для передачи курьеру в определенный пакет. Ювелир, конечно, мог обратиться к своей крыше, Флинту, но был слишком умен и не стал этого делать. Хитрый еврей знал: бандиты договорятся между собой, а он останется крайним. Да и потом… Ворон ничего у него не крал. Так что подумаешь, конверт! И Фишман сделал так, как сказал Леня, не обращая внимания на лежащие внутри крошечные стеклышки. Цыганенка Леня отправил вместе с Зивой, пообещав мальчику хороший куш. Сам же прилетел на день раньше. И вот теперь вместе с Сашей он шел вдоль железных ящиков, не отводя глаз от счетчика. Не успели они пройти и трех шагов, как стрелка на шкале резко дернулась. Друзья остановились. Леня аккуратно подносил счетчик к каждой ячейке. Возле номеров 55, 57 и 58 стрелка показала самый большой результат. Убрав счетчик, Одессит быстро достал ключ и, вставив его в замок 57-й ячейки, медленно повернул. Замок поддался. Открыв ячейку, ребята вытащили на свет два конверта. Счетчик с сумкой Леня забрал сам, конверты же отдал Саше со словами:

– Саня, ты москвич, легче проскочишь в случае чего. Цацка у тебя. Расходимся. Встретимся через час в гостинице «Россия».

– Добро, – ответил Доллар и, взяв конверты, спрятал их во внутренний карман куртки и пошел вперед.

Леня последовал за другом. Часы показывали 14:35. Теперь они все должны убраться из аэропорта как можно скорее. Выйдя на улицу, Леня сел в такси, не обращая внимания на завышенную цену, и попросил водителя довезти его до ЦУМа. Сразу в гостиницу он ехать боялся: как бы не навести на свое убежище ментов! Вышел он на площади Свердлова, решив добраться до «России» пешком. Леня плохо знал Москву, точнее, не знал ее вообще, но сориентировался быстро. Найдя большую урну, выбросил туда сумку со счетчиком Гейгера – Мюллера, который уже был не нужен. Смотря по сторонам на спешивших куда-то людей и на массивные столичные здания, Леня прогулочным шагом дошел до гостиницы. Зайдя в восточный вход, он поднялся на седьмой этаж, в номер 709. Доллар и Яша уже сидели там.

– Сиплый, ты на кой вернулся? Надо было с Зивой вместе валить!

– Та перестань, – махнул рукой улыбающийся Яша. – Кому нужен такой бедный еврей, как я?

– Ну уже не такой и бедный, – усмехнулся Саша.

– Я всегда буду бедным, Саша, – возразил Сиплый. – Мне башли нужны, только шоб поесть да выпить… А дворцы нам ни к чему. Ни мне, ни тебе, Ворон, мы ж бродяги с Молдаванки.

– Хорош философствовать, – ухмыльнулся Леня. – Открывай, Доллар! Глянем, шо утащили, и сразу уносим отсюда ноги!

Саша открыл толстый конверт. Посередине пачки скрепленных друг с другом плотных листов было вырезано отверстие, в котором лежало завернутое в шелковую материю украшение. Когда друзья достали и развернули сверток, их взору предстала неописуемой красоты диадема, вся усыпанная бриллиантами. Даже будучи людьми, не разбирающимися в ювелирных украшениях, молодые люди застыли от восторга. Это была очень красивая и, сразу видно, безумно дорогая вещь.

– Ксивы где, Доллар? – без предисловий спросил Леня.

– Я конверт выкинул с радиацией. – Саша достал из куртки лист бумаги. – А ксива вот!

Леня взял бумагу, на которой был напечатан текст и стояло несколько печатей. Он прочитал написанное про себя и, ошеломленный, передал Яше со словами:

– Вы не представляете, шо это за цацка! Корона российской императрицы, которую сделал Болин в 1900 году. Гриня был прав… А я думал, он гонит!

Яша внимательно изучил документ и присвистнул:

– Фишман таких бумажек сделает сколько хочешь.

– Может, бумажка и левая, – отозвался Саша, – но эта вещь – подлинник. Она кучу денег стоит.

Закурив папиросу, Леня сказал:

– Значит, делаем так. Доллар, клиент твой не паленый?

– Нет, конечно, Леня! – возмутился Саша. – Он иностранец. Немец.

– Пока придержи коней, – скомандовал Леня. – Эту цацку будут искать все мусора Союза. Надо ее затарить на полгода… минимум! А то нас вязанут.

– Первой шерстить Одессу будут, – согласно кивнул Яша.

– Это точно, – поддержал друга Леня. – Пусть пройдет время, потом, Доллар, свидимся, договоришься с немецким фармазоном… и продадим ему цацку!

– Братва, – начал Саша, – я сделаю, как скажешь, Одессит, но, может, все-таки не стоит столько ждать? Перекантуемся месяцок, а в июне как раз немец приедет в Москву…

– Погоди, – остановил его Леня. – Давай посмотрим до июня, там видно будет. У тебя есть где затарить цацку?

– Обижаешь, – ухмыльнулся Саша. – Конечно есть! На всякий случай… ну, вдруг что со мной случится или что… цацку я затарю у матери своей… в деревне Свирица, на Ладоге. Туда ни один мусор не сунется, и все будет в сохранности. Я отвечаю.

– Добро, – кивнул Леня. – Сегодня отметим окончание дела, спокойно посидим где-нибудь, выпьем. Пока цацку на хату к себе отвези. Встретимся через три часа внизу.

– Ворон, мы пустые, – тут же влез Яша. – Нам стрелять нечем почти. У меня червонец остался всего! У Зивы башлей было немного, но она в Минск уже едет.

– Деньги у меня есть, братва, все нормально, – успокоил друзей Саша.

Но Яша, не обратив внимания на его слова, продолжал гнуть свое, обращаясь к Лене:

– Давай делюгу вымутим какую-нибудь? Мы тут на гастролях… Москва вокруг, башлевых полно. Отработаем – и домой.

– Предложения есть? – спросил у него Леня.

– Та шо мы не найдем кого отработать? – усмехнулся Сиплый. – Нам как-то жить надо! Пока цацку не пихнем…

– Так-то ты прав… – задумчиво протянул Леня. – Только вот сцапать нас тут мусора могут.

– А шо, в Одессе не могут?! – воскликнул Яша. – Мы шо там на заводе работаем?

– Братва, послушайте меня, – вмешался в разговор Саша. – Не парьтесь, тут полно дел. Есть места, где много чего ценного неправильно лежит.

– Так шо ты сам не возьмешь? – с усмешкой спросил Леня.

– Так я не крадун… Одессит, ты же знаешь меня, я коммерсант. Красть – не мое! Не получается у меня это…

– А мы шо? – недовольно насупился Яша. – Тоже ж не воруем! Просто свое забираем.

– Ша, – встал Леня. – Расход! Надо отдохнуть. Вечером поботаем.

Друзья разошлись, и Леня остался один. Он зашел в ванную, принял душ, смыв с себя московскую пыль. Обмотавшись полотенцем, Леня сел на кровать и закурил папиросу. После тюрьмы он так и не смог привыкнуть к сигаретам, предпочитая «Беломорканал» или «Казбек». На душе было странно пусто. Ворон не мог сам себе этого объяснить. Вроде все прошло нормально. Они так удачно урвали такой куш. Почему же радости нет?! Может, из-за того, что Зива уехала? Но ей нельзя было оставаться в Москве. Вдруг искать будут? И она поехала пересидеть пару недель в Минске. На самом деле Леня Зиву не любил, как, бывает, мужчина любит женщину, но к этой бестии был как-то странно сильно привязан. Ему красотка была скорее другом, чем любовницей. Хотя какая женщина может быть другом вору? По сути никакая! Ведь все знают, что женщинам доверять нельзя. А такой жучке, как Зива, тем более. Правда, она-то его любит, он это точно знал. Любит именно так, как женщина любит своего единственного мужчину. Леня замечал не раз, как красотка смотрит на него, как улыбается. Он понимал: она ему предана настолько, насколько это вообще возможно. Тем не менее портить деловые отношения не хотел, поэтому Зива останется просто жучкой.

Докурив папиросу и затушив окурок в пепельнице, Леня лег на кровать. От усталости ломило тело, но сон не шел. В голове роились беспорядочные мысли. Перед отъездом Ворон поменял паспорт, изменив фамилию с Раппопорта на Зеленский. Фамилия матери ему нужна была для того, чтобы при покупке билета на самолет не вызвать интерес милиции. Ведь Леня Раппопорт был бандит, а Леню Зеленского никто знать не знал. Но была у Ворона еще одна мысль, которая не покидала его последний год. Леня думал о брате, о Соломоне, который был не такой, как он, или Яша, или большинство евреев с Молдаванки. Моня был умным и перспективным. И у Ворона не было сомнений: рано или поздно брат взлетит высоко. Будет жить в Москве или в Киеве, будет иметь большой дом, ездить на хорошей машине с водителем. А тут брат-урка… Нет! Соломону мешать нельзя. Наоборот, для Лени брат был самым дорогим человеком на свете, конечно, после матери. И во что бы то ни стало он собирался помочь младшему выбиться в люди. Деньги, полученные от продажи диадемы, станут для младшего подъемными. Полученный куш он потратит на покупку хорошей должности для брата, а дальше пусть пробивается наверх. Соломон достоин всего самого лучшего! А сам Леня? Да что ему, много надо? Леня ухмыльнулся и подумал, ведь ему действительно не нужно многого. Его вполне устраивает жизнь на Молдаванке, в своем родном дворе. Да что там говорить, шикарно он живет! Ест в ресторанах, пользуется уважением, носит дорогую одежду… А самое главное, он свободен! Ему не нужно просыпаться рано утром, идти работать на дядю, ждать зарплату… Нет, это не его жизнь. Он вор – и точка! Конечно, на зоне было несладко, но выбор уже давно сделан. Это его жизнь, и если надо будет сесть опять, он сядет. Главное, чтобы Соломон устроился, женился и завел детей. А Леня будет со стороны смотреть на брата, гордиться им и радоваться его успехам. Это и есть его счастье! Счастье бродяги и вора с Молдаванки…

Леню разбудил стук в дверь. Подскочив с кровати, он подошел и осторожно повернул замок. На пороге стояли Саша и Сиплый.

– Ворон! Ты шо, кемаришь еще?

– Да… крепко, видать, заснул, – потирая глаза, ответил Леня. – Заходите, я соберусь сейчас!

Спустя час друзья уже сидели в ресторане гостиницы «Советская». Они специально не остались веселиться там, где жили, а уехали подальше, на Ленинградский проспект, чтобы в случае чего можно было тихо уйти.

Это был один из самых старых и помпезных ресторанов столицы, в котором бывали Чехов, Шаляпин, Куприн и многие другие известные люди. Сейчас же в большом зале ресторана за накрытым белоснежной скатертью столиком сидели наши герои. Вокруг было не протолкнуться, но люди еще приходили. Время было около восьми вечера, на улице, которую хорошо было видно через огромные окна ресторана, только начало темнеть. На сцене танцевали и пели цыгане. Саша, который сегодня приглашал друзей, заказал бутылку водки «Московская», осетрину горячего копчения, свежие овощи, соленья, жульены и запеченного гуся. Он дружелюбно улыбался, и вечер обещал быть веселым. Леня же, несмотря на хорошее настроение друзей, все равно был не в духе. Какое-то странное дурное предчувствие мешало расслабится. Яша сразу заметил настроение друга и, прищурив глаз, воскликнул: