Цитаты из книг автора «Галина Юзефович»

На протяжении шестидесяти лет Астрид Линдгрен дает российскому читателю драгоценное чувство, что счастье – это то, что мало зависит от внешних обстоятельств, а также дарит волшебные образы детского рая, где надежность не исключает свободы, а уют и комфортная рутина – радости самостоятельных открытий.

пространство человеческого внимания сжимается.

Единственное, что в самом деле «раскручивает» книгу, это многократно размноженная и на разные лады повторенная персональная рекомендация. И вот этот «телеграф» способен запуститься только тогда, когда книга говорит о чем-то важном, резонирующем, откликающемся на тот самый тэновский «подземный зов».

«Маятник Фуко» Умберто Эко, «Старшую Эдду» и «Опыты» Монтеня

«Весь невидимый нам свет»[10] Энтони Дорра

В английском языке даже существует специальный термин – «cozy murders», «уютные убийства»: дополнительное напряжение в них нагнетается за счет пугающего контраста между светом и тенью, космосом обыденной жизни и хаосом преступления.

Время, после которого тебя всё равно перестанут слушать, как бы интересно, красноречиво и умно ты ни говорил, уменьшается с каждым годом. А это значит, что в тот короткий промежуток, на протяжении которого ты способен удерживать внимание читателя или слушателя, ты должен говорить о самом важном лично для тебя. И я поняла, что для меня самым важным является любовь. Умная, отрефлексированная, системная неприязнь – сложное чувство, оно мне плохо дается, а вот любить, восхищаться и очаровываться я умею хорошо.

читатель должен был пожалеть героиню и по возможности умыться слезами над ее утратой для того, чтобы захотеть что-то изменить в обществе в целом и медицинской среде в частности.

Я хочу, чтобы мной манипулировали, я хочу, чтобы книга вступала со мной в тесный – чем теснее, тем лучше – контакт. И того же самого хотят почти все читатели, иногда не отдавая себе в этом отчета.

Горделивый принцип булгаковской Маргариты «сами придут, сами всё дадут» в случае с литературой, увы, не работает.