Цитаты из книг автора «Галина Юзефович»

Читая заметки Анны Наринской или, допустим, Михаила Ямпольского, мы ни в какой момент не можем усомниться, что книга для них – не самостоятельная ценность, но лишь отправная точка для сложного и порой очень глубокого и парадоксального рассуждения о литературе в целом или о мире вокруг литературы и его закономерностях, а рассуждение это, в свою очередь, неотделимо от медийной личности автора – из нее произрастает и ее же подпитывает.

Вообще горделивое (и, рискну предположить, в основе своей юношеское) желание захватить в дорогу весь свой «культурный багаж», перемещаться по миру одновременно и в материальном измерении, и в интеллектуальном, было неотъемлемой частью путешествия на протяжении очень долгого времени.

Первый важнейший тренд, на который Янагихара откликается с какой-то не то балетной, не то хирургической точностью, – это, конечно, охватившая сегодняшнее общество мода на травму и даже некоторая фиксация на ней. Тому, почему травма и травматики оказались сегодня настолько притягательны, может быть несколько объяснений. Но, пожалуй, главное из них – это парадоксальное и слегка отдающее абсурдом развитие и расширение темы личностного роста.

Первое, что отныне нужно будет удерживать в памяти, – это название издательства или импринта

Именно с «поттерианы» стартует один из самых ярких и живых трендов сегодняшнего дня – демократичная и разнообразная культура «кидалт», отрицающая саму идею возрастного ценза.

мы можем получить полномасштабную навигационную карту, идеально подогнанную под наши персональные вкусы.

Американская литература – это литература большой самодостаточной страны, живущей преимущественно собственными внутренними интересами. Американские писатели пишут в первую очередь для американцев и про американцев, с опорой на актуальные американские тренды и реалии, и это делает американскую литературу заметно менее конвертируемой и глобальной, чем, скажем, литература английская.

Может быть сугубо культурным («насколько данный текст интересен с точки зрения развития идей и стиля») или в первую очередь социальным («что нового мы узнаем о мире и людях благодаря этой книге» и «почему такая книга пользуется спросом именно сейчас»). Контекст – точно так же, как и личность автора – можно выдвинуть на передний план, а можно увести в непроговариваемый подтекст, но он есть всегда

многолетними усилиями переводчика Виктора Вебера подавляющее большинство отечественных читателей считает романы великого Стивена Кинга низкопробным трешем, и нельзя сказать, чтобы вовсе безосновательно: в переводах Вебера они, к несчастью, именно так и выглядят.

Так, в свое время много шуму наделала история про ту же «Свободу» Джонатана Франзена и президента Барака Обаму. Во всей Америке была назначена единая дата релиза этого романа, однако президент сумел завладеть книгой на день раньше – во время отпуска он зашел в деревенский книжный магазинчик, где продавцы как раз готовились к завтрашнему старту продаж «Свободы», и выпросил себе один экземпляр. Книготорговцы не рискнули отказать президенту, счастливый Обама немедленно устроился с неправедно добытой книжкой в шезлонге, где и был застукан папарацци. На следующий день разразился скандал: издатели обвиняли магазин в нарушении условий продажи книги, избиратели обвиняли Обаму в злоупотреблении служебным положением в личных целях, и все дружно обвиняли папарацци в нарушении личного пространства. Президент же тем временем испуганно оправдывал свой поступок тем, что Франзен – его любимый писатель, и каждый лишний день ожидания был для него пыткой.