Наш класс под чутким руководством Надежды Васильевны был лучшим в дружине по пионерским делам. И мне – председателю отряда – просто несказанно повезло! (Даже, несмотря на все мои проделки!). Однажды весной я гуляла по школьному садику на перемене, который находился у здания школы. Шла одна, задумавшись. Ко мне подошёл директор – Михаил Антонович Фурманчук, улыбнулся, спросив, как у меня настроение? И, положив руку на плечо, сообщил неожиданную для меня новость:
– Галя! Хочешь, я тебя обрадую? Тебя школа наградила путёвкой в «Артек»! Ты довольна?
Я, услышав это, потеряла дар речи: никак не могла поверить! Ведь нам учителя столько рассказывали об этом лагере у Чёрного моря! И мы все мечтали там побывать! Иногда «Артек» мне снился даже во сне. И, просияв, я радостно кивнула головой. Об этом мне после уроков ещё сообщила на заседании совета дружины – вожатая Люда Ямбор. Сердце радостно билось: неужели? Не может быть! И сомневалась в душе: достойна ли я стать артековцем?
Обойдя всех врачей, которые подтвердили моё крепкое здоровье, вскоре я с омской делегацией ребят – из разных сёл и городов области, ехала в поезде на юг. Было это в прекрасное время – в начале мая 1968 года. Впервые я увидела Москву! Там была пересадка в другой поезд, и мы ночевали в каком-то интернате. Нас свозили на ВДНХ, к прекрасному золотому фонтану – «Дружба народов». В дороге мы подружились с Наташей Гущиной, Нонной Полуаршиновой из села Фирстово, Олей Лидман из Москаленок, Сашей Хряковым из села Куликово, Ниной Мелиховой из Великорусска, Наташей Сыровежкиной из Черлакского района. И в «Артеке» нам уже было жаль расставаться, когда нас расселяли по разным отрядам.
Местом нашего обитания стал лагерь «Прибрежный». Я попала в 10-ый отряд, корпус «Ромашка», которые относились к дружине «Полевой». Сорок дней, проведённые в «Артеке», стали незабываемым детским счастьем. Жизнь в «Артеке» кипела задором, энергией, пионерскими делами, экскурсиями по Южному берегу Крыма.
В комнатах нашего современного корпуса были стеклянные раздвижные стены с видом на море. Это вызывало небывалый восторг! У корпусов росли розы. Я впервые увидела в Крыму пальмы.
Все артековцы ходили в одинаковой форме, предназначенной на разные случаи жизни и погоды: рубашки, панамки, пилотки, брюки, шорты, бриджи, галстуки. Пионерская республика пестрела яркими бело-сине-зелёно-красными цветами и оттенками! Мы шли отрядом с артековскими песнями, скандируя речёвки, кричалки, а, встретив кого-нибудь на своём пути, говорили хором: «Всем, всем – доброе утро! (день, вечер)». С вожатыми разучили много песен, но самой любимой была с припевом:
Артековец – сегодня,
Артековец – сегодня,
Артековец – всегда!
Эти слова стали для нас в будущем девизом в жизни. Мы их писали друг другу на почтовых конвертах, отправляя письма во все концы СССР.
В отряде меня сразу признали ответственной за танцы (не зря ведь я занималась в Калачинске в хореографическом ансамбле «Юность»! ) Так я стала юным балетмейстером! (Это был мой первый опыт будущей профессии). Вожатые поручали мне разучивание модных современных и народных танцев с отрядом, которые показывали на массовках массовики-затейники. С девочками нашего отряда я разучила «Молдавский танец» для выступления на сцене, и мы стали призёрами на танцевальном конкурсе.
Самым ярким событием сезона был День пионерии – 19 Мая. На Большой Костровой площади «Прибрежного» был общеартековский праздник. В лагере отдыхали пионеры из разных республик страны. И была перекличка в национальных костюмах. В гости приехали юные артисты кино – «Неуловимые мстители», которые в это время снимались в продолжении фильма в Гурзуфе, городе, находящемся рядом с «Артеком».
Весь праздничный день в лагере проходили всевозможные игры, конкурсы, выпускались огромные стенгазеты. На праздничном обеде были фрукты и ягоды, печенье, конфеты и шоколадки. И весь сезон все артековцы могли просить добавку на обед любого понравившегося блюда. Казалось, что это была страна изобилия. И мы постоянно чувствовали в своей жизни воплощение лозунга «Всё лучшее – детям».
Запомнилась и экскурсия по Южному берегу Крыма – Ботаническому саду, Поляне сказок и Дворцу графа Воронцова. Всё это было похоже на сказку, которую увидела девочка из скромного сибирского городка.
Но главное – у меня появилось много друзей из разных уголков страны. И самой близкой подругой на долгие годы (до сего дня) осталась моя Роза Цой из города Темиртау – Казахстана. Теперь она живёт в Санкт-Петербурге, городе Пушкине, и мы с ней по-прежнему общаемся, радуемся письмам, звонкам, встречам.
В школе, в шестом классе, меня избрали председателем совета дружины имени Олега Кошевого. Мне предстояло делиться артековским опытом пионерской работы со своими ровесниками.
Правда, после приезда из «Артека» начались и некоторые неприятности в моей жизни. Видимо, в этом возрасте (или от резкой смены климата) произошли какие-то гормональные изменения в моём организме: я резко поправилась. И злые мальчишеские языки окрестили меня прозвищем «Квадратная». Это меня очень расстраивало. Врачи стали отмечать нарушения в сердцебиении. Пришлось уйти из хореографического ансамбля «Юность». И чтобы я не «болталась без дела», родители решили отдать меня в музыкальную школу. Директором её был Пётр Янович Ковалевский.
МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ
Но на прослушивании оказалось, что мне «медведь наступил на ухо»: я угадывала знакомые мелодии при игре на баяне, но никак не могла их узнать в звучании на пианино! Петь мне тоже было не дано, хотя чувство ритма у меня было (ведь занималась же я танцами!).
Несколько месяцев – с полгода, я мучилась: растягивала меха аккордеона, выполняла домашние задания, играла гаммы. Сначала было интересно извлекать звуки, нажимая на клавиши и кнопочки новенького, приятно пахнущего аккордеона, но потом становилось всё скучнее и скучнее… Я не чувствовала никакого призвания к музыке. А самым трудным уроком было сольфеджио: там ведь нужно было голосом воспроизводить звуки! Когда нам задавали подобрать мелодию на фортепиано, то я иногда хитрила. Однажды задали песню «Маленькой ёлочке холодно зимой…» Я взяла песенник у своей первой учительницы и разобрала её по нотам. За что и получила долгожданную «четвёрку», а так обычно получала «3», «3+» или «3-». Конечно, мне – отличнице, получать такие оценки было непривычно и даже стыдно. Поэтому интерес к музыке у меня вскоре угас. (Хотя такие оценки были нормой в музыкальной школе для большинства учеников ДМШ). Отец, видя моё «скучное» отношение к изучению музыки, решил меня больше не мучить этим занятием, сдав аккордеон в музыкальную школу (я в тайне от родителей пропустила много занятий, а они были ещё ко всему же – платные). Так закончилась моя «музыкальная карьера».
ШКОЛЬНЫЕ СОБЫТИЯ
Все свои усилия я направила на школьную учёбу,
О проекте
О подписке