– Так ты, наверное, из лесовиков! Точно, у них волосы обычно светлые, не то, что у здешнего народа.

– Лесовики – это кто?

– Люди, – улыбнулась Барбара. – Такие же, как и все, только по глухим лесам живут, сутолоки не уважают, городов не любят.

– Может быть, если мы их повстречаем, я смогу что-нибудь узнать про себя?

– Отчего бы и нет? Но в Байкаронском лесу они не живут, так что пока не надейся на встречу, – ответила она. – Да и лес скоро кончится, мы совсем уж высоко поднялись.

Она была права. Лес поредел, деревья стали мельче, стволы их тоньше, а вскоре начались заросли кустарников. Барбара щипала с кустов темные ягоды и с удовольствием их жевала. Мне они не понравились, я попробовал одну и выплюнул – слишком кислые, ну их.

Наш путь пересекал узкий ручеек, я спустился с дороги, крикнул Барбаре:

– Иди сюда, посидим, отдохнем.

– Только недолго, – сказала она, со вздохом облегчения сбрасывая свой мешок. – Скоро выйдем из леса, надо будет успеть до темноты место для ночлега подобрать.

Хорошо, подумал я, только надо посмотреть, не подложила ли ты, голубушка, себе в мешок еще каких-нибудь полезных в дороге вещей? Ладно, позже гляну. Мы умылись, напились, посидели молча. Потом я взвалил на спину свой мешок, а ее перекинул через плечо.

– Тихо! – шикнул я, когда она заверещала и попыталась отобрать у меня мешок. – Ты, конечно, уже большая, но мы выходим на открытое пространство. Скоро ночь, нам костер потребуется развести, так?

– Ну и что? – удивилась Барбара.

– Ничего, – усмехнулся я. – Подбери несколько палок, чтобы хватило котелок вскипятить.

Она успокоилась, но со сбором дров все-таки перестаралась. Из-под собранного пука хвороста виднелась только ее макушка, пришлось разделить вязанку на двоих.

Трава под ногами стала мелкой и низкой, похожей на плотный зеленый ковер. Дорога постепенно превратилась в узкую и местами незаметную тропинку, петлявшую между камнями. Но вскоре исчезла и она, а мы вышли на перевал. Я обернулся – сзади виднелся сплошной лес, и только где-то далеко внизу смутно виднелось светлое пятно города. Впереди возвышались горы, а между ними вдали низко висел розовый шар солнца.

– Времени мало, – озабоченно пробормотала Барбара. – Пастухи говорили, что где неподалеку, сразу за перевалом, есть небольшая сухая пещера, они там ночуют иногда. Посиди, я сбегаю, погляжу.

Я снял свою ношу, устроился на еще теплом камне, и стал смотреть вперед, на солнце. Оно медленно спускалось, цвет его из желто-розового постепенно становился багрово-красным. Спасаясь от легкого, но прохладного ветра, я набросил плащ. И задумался.

Меня отправили в дорогу со странной целью. Я не знал, куда идти, но самое неприятное – понятия не имел, как я пойму, что нашел то, что ищу? Ты узнаешь по цвету тени… Чьей? Моей? Или нет?

Тут я увидел Барбару, которая шустро прыгала между камнями, призывно размахивая рукой.

– Я нашла ее, иди сюда!

Довольно узкая щель в камнях, едва можно пропихнуться с мешком на плечах. Зато внутри действительно сухо, и под ногами не камни, а песок. Правда, воздух слегка застоявшийся, но это ничего, мы привычные. Вот только надо огонь успеть развести до заката, пока мои руки не превратились в лапы.

Барбара сбегала с котелком за водой, успела по дороге найти неподалеку родничок. К ее возвращению я как раз развел костер, вот уж не знал, что и это умею. Барбара занялась приготовлением еды, а я собрался читать тетрадь мадам. Если честно, мне совсем не хотелось этим заниматься.

В дороге почти удалось забыть, что я хоть и не крот, но еще не совсем человек, поэтому возвращение к мыслям о себе и творящемся вокруг не радовали. Но деваться некуда, я вытащил тетрадь из сумки и насторожился. Из-под обложки заструился знакомый голубоватый свет.

Когда тетрадь засветилась в первый раз, появилась собака. Когда я читал ее в склепе, никакого света не было. Похоже, рядом опасность. Я ничего не сказал Барбаре, но вытащил из костра горящую ветку поздоровее и пошел с ней в пещеру. Облазил все закоулки и щели – их было немного, пещера оказалось небольшой. Ничего. Ладно, будем начеку.

Открыл тетрадь – свечение исчезло. Опасность миновала? Ну что ж, тем лучше для нас.

«Кларенс, мальчик мой! Я знаю, ты уже в пути. Надеюсь, Магрикритс рассказал, что по дороге в свое королевство тебе нужно найти свои меч и корону. Я уверена – у тебя все получится. Мне хочется, чтобы ты запомнил – удача не приходит к ленивым и нелюбопытным, она не просто счастливый случай, который сваливается на особо везучих. Нет, удача всегда результат тщательной подготовки».

И все на этом, чистая страница. Вот уж с этой точки зрения я никогда не думал об удаче. Закрыв тетрадь, убрал ее в сумку, подошел к костру. Из котелка вкусно пахло, и зверски хотелось есть.

– Скоро?

– Почти готово, – отозвалась Барбара. – Что ты узнал у Беттины?

– Что удача – результат тщательной подготовки, а не счастливый случай.

– Тебе повезло, – засмеялась она, – суп сварился. В результате моей тщательной подготовки к походу.

Барбара сунула мне в руки миску. Надо признать, она здорово умела готовить. Наверное, устала сегодня, потому что постоянно зевала и поела, по-моему, кое-как. Зато я от души набил живот, после чего стал внимательно наблюдать, как опускается солнце. Вот только самая его макушка горящей точкой сияет из-за горы. Вот последний луч мигнул и погас.

Я грустно улыбнулся Барбаре:

– Пока.

И ночь стала стремительно раздаваться вширь. Камень, на котором я сидел, превратился в неровную площадь, края которой улетели в темноту, а макушка Барбары вознеслась до горных вершин.

– Пока, – вздохнула Барбара, – давай, в пещеру отнесу. Надо успеть порядок навести, пока костер еще светит.

Она расстелила одеяло, устроила меня и вышла из пещеры. Я набросил на себя край теплой тряпки, завернулся уютно, собираясь поразмышлять над словами мадам, но, пригревшись, задремал. Еле слышный легкий шорох рядом заставил меня насторожиться.

– Эй, крот! Ты тут принца не видел? – осведомилось маленькое существо, похожее то ли на паука, то ли на скорпиона, заползая на одеяло перед моим носом.

– Ты кто? – спросонья удивился я.

– Козявка, – ответило существо, деловито подползая поближе.

– Почему козявка?

– Хозяину нравится меня так звать, – прошуршало существо.

– А принц тебе зачем посреди ночи? Может, я подойду? – хихикнул я.

– Шел бы ты подальше, – равнодушно посоветовала козявка. – Мне его надо съесть.

– Зачем?

– Хозяин велел, – объяснила козявка и подозрительно заметила:

– Для крота ты слишком любознателен, приятель.

– Сама подумай – приходит такая козявка и ищет принца, чтобы съесть. Любой крот удивится – как такое маленькое существо может съесть человека?

– Не такая уж я и маленькая, как тебе кажется. Не волнуйся, как только повстречаю, так и съем. Не впервой.

– А чего ты тут делаешь?

– Клад охраняю. Только тс-с-с… Никому!

– Да ладно тебе, – мирно сказал я, закрывая глаза.

Когда я снова открыл их через некоторое время, козявки поблизости не оказалось. Я встал, побродил по пещере – ее нигде не было, уползла. Клад, говорите? Посмотрим, что за клад. Только я улегся, как пришла Барбара. Она завернулась в одеяло, сонно пробормотала:

– Доброй ночи, – и почти сразу уснула.

Я подождал немного, прислушиваясь к звукам – не слыхать ли козявкиного шороха? Нет, только ровное дыхание Барбары в полной тишине и все, ничего подозрительного. Пока выяснял обстановку, продумал план раскопок, чтоб не перерывать всю пещеру. Иначе до утра можно провозиться.

***

Все равно копать пришлось долго. Я зигзагом прошел вдоль пещеры от входа до конца в одну сторону, потом в другую, пока не ощутил знакомое чувство препятствия перед собой. Осторожно раскапывая землю вокруг него, обнаружил ящик, длинный, но невысокий. И не широкий… Интересно, что там могло лежать?

Я выбрался из земли, подошел к Барбаре, толкнул ее.

– Проснись, Барбара.

– Мммм… Что такое? – недовольно пробурчала она. – Я спать хочу.

– Тс-с… Я клад нашел. Пошли, поможешь.

Зевая во весь рот, она вылезла из одеяла.

– Откуда ты узнал про него?

– Тихо, – шепнул я. – Услышит еще. Потом объясню.

Барбара замолчала, я подвел ее к своей находке. Она покопалась во взрыхленной земле, нащупала ящик, потянула на себя.

– Никак…

Пришлось снова закапываться в землю, старательно подрывать ее еще раз под ящиком и по бокам от него. Барбара поднатужилась, вытащила ящик наружу, приоткрыла крышку. Я заглянул внутрь – вот это да! Удача точно со мной!

– Что там? – спросила Барбара. – Темно, я не вижу.

– Меч, – ответил я. – Поразительной красоты меч.

Барбара щелкнула пальцами, над ящиком всплыл слабо светящийся пузырек. Она издала восхищенный стон и вытащила клинок наружу.

– Заверни его в мое одеяло, – сказал я, – сделаем вид, что все осталось на своих местах.

Барбара затолкала ящик в рыхлую землю, потом притоптала ее, чтобы замести следы. Когда она закончила работу, пузырек света лопнул, оставив после себя несколько постепенно растаявших в темноте голубых искр.

Завернутый в одеяло меч Барбара вынесла из пещеры и положила среди камней у входа. Потом мы устроили военный совет. Конечно, ядовитая козявка вряд ли приятная особа, но она не производила особенно опасного впечатления. Стоит ли оставаться здесь, или бежать отсюда вместе с кладом? Может ли она покинуть пещеру или привязана к ней охранным заклятием?

В любом случае, существовала вполне ощутимая опасность, что она нас догонит. Чего от нее можно было ожидать, мы не знали и поэтому все-таки решили уйти. Близится рассвет, я перестану быть кротом. Тогда козявка поймет, что нашла своего принца, зато принц будет в состоянии взять в руки появившееся у него оружие.

Барбара посадила меня на камни рядом с завернутым мечом, а сама принялась укладывать мешки. Я отвернул край одеяла и залюбовался рукоятью. Мне страстно хотелось ощутить ее в своей ладони. Изящная гарда, золотой чеканный узор. Я дотронулся своей кротовой лапой до прохладного металла, пытаясь представить себе, как возьму его в руки. И в тот же миг кувырнулся с камня, на котором сидел – потерял равновесие. Задыхаясь от счастливого избытка чувств, растер шишку на затылке, встал на ноги.

– Это мой меч, Барбара, – воскликнул я дрожащим от волнения голосом.

– А ну, стой! – послышался вопль за спиной.

Я обернулся и обомлел. Маленькая козявка превратилась в огромное, размером со слона, чудовище синего цвета. Ее разинутая слюнявая пасть, высунувшаяся из пещеры, снаружи была окружена длинной жесткой щетиной, а внутри утыкана огромными зубами. Длинное членистое туловище с многочисленными когтистыми лапами извивалось по-змеиному, вынося это страшилище наружу.

Барбара завизжала и кинулась на него, размахивая палкой. Чудище, презрительно фыркнув, махнуло парой лап, и она с воплем отлетела в сторону. Я бросился за мечом. И как меня угораздило завернуть его в одеяло?

Проклятье, быстрее, быстрее! Я путался в тряпке, лавируя между камнями. Все-таки споткнулся и упал, кошмарная пасть нависла надо мной, дохнула смрадом. Как мерзко от нее воняло! Последним усилием я откинул одеяло с лезвия меча и выставил его перед собой резким движением. Ох…

Козявка напоролась на меч и лопнула, как воздушный шар, наполненный водой. Во все стороны, но большей частью на меня полилась слизь ядовито-оранжевого цвета. Я едва успел закрыть глаза. Все лицо было заляпано этой гадостью, а на мече чувствовалась непонятная тяжесть.

Удерживая рукоять, извернулся и локтем стер с глаз мерзкую жижу. Раздался короткий трудный стон, я открыл глаза. На меня рухнуло человеческое тело, проткнутое мечом насквозь. Да нет же, нет, этого не может быть! Откуда?

Я вывернулся из-под лежащего на мне тела, перевернул его на спину, взглянул, по-прежнему не веря своим глазам. Высокий широкоплечий мужчина, заляпанный с ног до головы содержимым кошмарного монстра, с усилием сдерживал рвущийся из горла крик. По его груди медленно стекала ярко-красная струйка крови.

– Мне все-таки повезло, – с трудом проговорил он. – Мой мальчик, ты все-таки пришел. И я смогу умереть в своем обличье, а не в образе мерзкой твари.

– Кт-т-то вы? – стуча зубами, спросил я.

– Бывший Король Удачи Радманакс, – он горько усмехнулся, мне показалось, что для этого ему пришлось собрать последние силы:

– Ты спас мою честь. И я передаю тебе свои права на корону.

– А где же мое королевство? – ослабев от ужаса, я смотрел на него.

Но он смог только застонать в ответ, умирая у меня на глазах. Я собственными руками проткнул его насквозь, и ничем не мог ему помочь.

И тут над моей головой раздался невыносимый, нестерпимый визг Барбары:

– Де-е-е-е-е-ед!!!

Над нами появилось недовольное лицо Магрикритса:

– Просил же тебя! Ах ты, чтоб вас всех… Радманакс!

Из воздуха высунулись обе руки волшебника, он вцепился в плечи умирающего и изо всех сил стал его трясти. По телу короля пошли судороги, оно заискрилось, превратилось в разноцветное бесформенное дрожание звезд, ярко сияющее посреди утренних сумерек. Магрикритс резко дернул короля к себе и исчез вместе с ним. Я разинул рот, меня трясло от ужаса.

Через пару секунд из воздуха снова появилась рука Магрикритса, бросила мне под ноги меч и снова исчезла, оставив после себя нечто вроде сердитого напутствия:

– Шли бы вы все подальше…

Меня трясло и колотило так, что перехватывало дыхание. Кое-как отдышавшись и успокоившись, я услышал рядом тихое всхлипывание. Барбара прижалась ко мне, она дрожала и тихо плакала.

– Я так испугалась, – она шмыгнула носом. – Думала, все, конец, когда эта штука на тебя рухнула.

Вместо ответа я уныло спросил:

– Хотелось бы мне знать, есть ли хоть одно место на земле, где не слышен твой визг? Как дед мог тебя услышать на таком расстоянии?

– Нет, конечно, не мог, – невесело засмеялась Барбара. – С перепугу закричала и внутренним голосом, и… В общем, на полную катушку.

Она немного помолчала и продолжила:

– Рассвело уже, можно было бы пойти дальше, пока свежо. Только ты весь в грязи, придется стирку устраивать. Да и я заляпалась немного. Там, ниже, есть небольшая речушка, давай спустимся.

***

Мы стали собираться, только я никак не мог придумать, куда пристроить меч. Что ни говори, а одеяло – довольно неудачные ножны для хорошо заточенного металла. Таскать же меч в руках не только неудобное, но и довольно опасное занятие. Вдруг кому-нибудь не понравится? Тогда я решил откопать ящик, в котором меч хранился, пока мы его не вытащили.

Отряхнув с ящика песок, я положил в него меч. Не самое удобное хранилище, но лучше, чем ничего. Потом помог Барбаре собрать вещи. К счастью, стирка, хотя и весьма существенная, требовалась в основном только мне да одеялу, в которое был завернут меч. Посуда, оставленная на ночь у костра, тоже пострадала. Недолго думая, я побросал ее на грязное одеяло, затянул его концы и взвалил на спину вместе с мешком. Барбара собрала остальное барахло, и мы двинулись вниз.

Можно было не торопиться – и так ясно, что день пропал. Пока все перемоем, перестираем, пересушим, придет пора искать пристанище на ночь. Тропинка так же, как и на пройденной вчера стороне перевала, вертелась вокруг вросших в землю камней, иногда исчезая под низкорослой зеленью.

– Ты знаешь, – сказал я Барбаре, – меня поражает история этого бывшего короля, как его…

– Радманакса, – подсказала она.

– Ты только подумай, какая подлость! Мало того, что его превратили в жуткого безмозглого монстра, так еще и посадили охранять собственный меч.

Барбара вздохнула и мрачно заметила:

– Еще неизвестно, что тебя ждет. Если уж сам Радманакс попал в ловушку…

Она права, подумал я, но куда мне деваться? Встать и заорать во все горло: «Спасите, помогите, я не хочу быть королем, оставьте меня в покое, поищите другого дурака на мое место?» Или спрятаться в той же пещере и сидеть, не высовывая носа, пока на меня все не плюнут, сочтя истинным трусом? Но Барбара тогда может посмотреть на меня своими разноцветными глазами и сказать…

На этом месте мои панические рассуждения прекратились. Было страшно даже представить, что она могла сказануть в таком случае. И потом, ведь до сих пор еще ничего плохого со мной не случилось. Может быть, не случится и потом. А если вдруг… хотя об этом совсем не хочется думать… но, предположим… безвыходных ситуаций не так и много. Если только меня запрут в комнату без окон и дверей.