Цитаты из книги «Как общаться с ребенком, чтобы он рос счастливым, и как оставаться счастливым, общаясь с ним»

Иногда родители принуждают ребенка совершить действие, которого он делать решительно не хочет, полностью игнорируя его несогласие. Понятное дело, речь не идет о том, что, если кроха наотрез отказывается принять необходимое лекарство, следует ему уступить. Речь идет о том, что родители частенько добиваются своего, не проявляя никакого внимания к самому факту несогласия. Всегда ведь можно сказать: «Я понимаю, что тебе это неприятно, но тебе все-таки придется выпить это лекарство». Когда же родители никак внешне не дают ребенку понять, что слышат, понимают и уважают его недовольство, он привыкает считать, что его несогласие в этом мире ничего не значит, – а значит, можно даже и не пытаться его испытывать и уж тем более проявлять. Даже такие, казалось бы, «мелочи», как объятия, поцелуи и прочие нежности в отношении ребенка, проявляемые вопреки его явно выраженному нежеланию, серьезно нарушают его границы. Тем самым родители совершенно недвусмысленно дают ребенку понять

А при этом ребенок делает для себя вывод (вполне, кстати, логичный) – «хотеть, думать, чувствовать и вести себя не так, как хотят, думают, чувствуют и ведут себя родители, нельзя». Иными словами, быть не таким, каким меня хотят видеть окружающие, – запрещено.

Порой родители реагируют на проявление ребенком чувств или желаний, отличных от их собственных, просто-таки бурным негодованием.

Как ни странно, очень часто родители считают возможным обманывать маленького ребенка – разумеется, ради его же блага.

Почему-то иногда родители считают, что физически препятствовать в совершении какого-либо действия ребенку четырех лет и старше – так же допустимо, как, например, трехлетнему.

Порой родители очень жестко подавляют любые действия ребенка, которые в их тревожном воображении выглядят опасными.

Иными словами, для ребенка не обозначается граница, до которой это действие совершать можно, а за которой – уже нельзя. Одно дело – сказать ребенку, что рисовать на обоях нельзя, а в альбоме можно, и совсем другое – яростно отругать ребенка за то, что он рисует на обоях. Для ребенка ведь вовсе не очевидно, что возмущение родителя относится именно к факту повреждения обоев, а не собственно к процессу рисования. В результате под запретом оказывается целое действие – в нашем случае это рисование.

Особенно травмирующим родительское воздействие становится тогда, когда запрет налагается не на способ совершения какого-либо действия, а на действие как таковое.

То же самое происходит, когда родители очень заботятся о собственном покое и в силу этого стремятся запретить ребенку любые действия, в которых можно усмотреть хоть самый минимальный намек на возможную небезопасность для него или для окружающих его предметов.

Получается, что единственное позволенное ребенку поведение – тихое сидение где-нибудь в уголочке, пока взрослые дяди и тети заняты своими немыслимо важными делами. Ребенок очень успешно учится тому, что проявлять активность вообще запрещено, – в сущности, запрещено жить. Под запретом оказывается не только любая деятельность, но и сам факт существования того, что разрешено, а значит, и границы между запрещенным и разрешенным.