Ларик и вороны

Ларик, английский чёрный спаниэль из пятого подъезда, лежал на животе во дворе дома, вытянув лапы и зажав в передних лапах здоровущую кость.

Кость эту он, конечно, стащил где-то на помойке.

Все жильцы большого дома знали эту слабость Ларика, но любили его, потому что Ларик был собачкой доброй, весёлой и всем всегда дружелюбно махал хвостиком.

Ларик увлечённо грыз кость, не замечая ничего вокруг, а в это время его окружили вороны – три спереди и две сзади.

Когда две задние вороны кусали Ларика за хвост, три передние вороны, именно в этот момент, пытались ухватить кусочки косточки, разбросанные на земле.

И это им удавалось.

То есть, одни вороны отвлекали, а другие действовали.

Ларик на эти нападения не реагировал, только слегка поднимал голову и вновь продолжал радостно грызть косточку.

А вороны всё атаковали и очень слаженно атаковали.

Какие же они всё-таки умные и хитрые!

Дракоша

Ранним утром Юлечка стояла у окна и с интересом и удивлением смотрела на парк.

Она жила рядом, в большом доме, в квартире на высоком этаже, откуда весь парк был как на ладони.

Только ей надо было встать на носочки, потому что до самого окна она ещё не доставала – ей было всего три годика.

– Дочка, отойди от окна, ты же знаешь – я не разрешаю, – строго сказала мама.

– Посмотри, посмотри, – Юля подбежала к маме, схватила её за руку и потащила к окну, – там…

На зелёной лужайке парка неожиданно, как в сказке, откуда ни возьмись, появился Дракон.

Поэтому сразу после завтрака Юля с мамой заторопились в парк – что же там происходит?

Вокруг Дракона, которого все звали Дракоша, собралось много ребят.

Среди них были и знакомые Юле мальчики и девочки – с одними она ходила в детский сад, с другими жила в одном доме и часто играла на детской площадке.

И все они с огромным любопытством разглядывали Дракошу.

Он был большой, с голубыми глазами, оранжевой гривой, длинным, зелёным хвостом и жёлтым животом.

Дракоша сидел на траве, вытянув передние и задние лапы вперёд и опираясь на хвост, при этом его передние лапы лежали вдоль живота, создавая своеобразные стенки с двух сторон.

А по животику Дракоши, который выглядел как высокая, крутая горка, были проложены деревянные брусочки, за них можно было держаться и карабкаться на самый верх, где находилась маленькая площадка.

Малыши друг за другом, стараясь изо всех сил и торопясь, карабкались наверх, на площадку и там, оттолкнувшись, быстро съезжали вниз, переговариваясь, смеясь, переворачиваясь в разные стороны и что-то выкрикивая, потом снова залезали, и снова съезжали.

Вокруг Дракоши царило оживление, шум, веселье.

Юля съезжала с горки, сзади её догоняли Петя и Лена, а дальше Катя с маленьким братом, и всем ребятам было так радостно и весело!

А когда приходил вечер, Дракоша уходил спать – он сдувался, потому что был резиновый, как простой резиновый мячик.

Но каждое утро Дракоша просыпался, глубоко вдыхал и набирал воздух, расправлял плечи, и вновь улыбался, приглашая малышей: «А ну-ка, прокатись!»

Однажды на горку к Дракоше залезли три незнакомых мальчика, они были заметно старше и катались по-другому – грубо расталкивали малышей, да так сильно, что некоторые падали и начинали плакать.

На замечания они не реагировали и ушли только тогда, когда сами захотели.

И вскоре после их ухода Дракоша вдруг стал оседать, оседать и… и сдулся, как сдувается порванный воздушный шарик.

Теперь он лежал на траве плоский, печальный, непохожий на себя.

Подойдя ближе, Юлечка разглядела порез на его животе, похожий на рваную рану, она загрустила и прижалась к маме:

– А Дракоша поправится?

– Обязательно поправится, дочка. Помнишь, как доктор Айболит вылечил зайчика и других зверюшек?

– Да-а, я помню – зайка бежал и попал под трамвай, а добрый доктор Айболит сказал: «Я пришью тебе новые ножки, ты опять побежишь по дорожке». Мамочка, Айболит вылечит Дракошу?

– Это знает только Айболит, но он сумеет, он справится.

Несколько дней Юлечка украдкой от мамы подходила к окну и всё смотрела и ждала, ждала, но Дракоши не было.

Даже погода нахмурилась, словно рассердилась на тех, кто поранил Дракошу, и вот уже четыре дня моросил тихий дождик, дождинки которого были похожи на слезинки, которые текли по Юлиным щекам, когда она вспоминала раненого Дракошу.

На пятый день из-за туч выглянуло солнце и осветило зелёную лужайку, на которой появился Дракоша.

Снова ребятишки карабкались вверх по лестнице, и снова весело катились с горки.

Глядя на радостную возню малышей, улыбались кудрявые облака, бегущие по светлому небу, улыбались мамы, и улыбался Дракоша.

В этот тихий осенний вечер

«Младшая группа «Колокольчик», – прочитала Ольга Сергеевна знакомое название на двери детского сада.

«Рано пришла, ещё полдник, подожду», – подумала она и вспомнила, что на родительском собрании воспитательница Мариванна просила придумать девиз к названию «Колокольчик».

Но кроме известного «Колокольчики мои, цветики степные» Алексея Толстого ничего Ольге Сергеевне не вспомнилось.

Хотя нет, вот ещё:

«Колокольчик голубой поклонился нам с тобой.

Колокольчики цветы очень вежливы, а ты?»

И всё бы ничего в этом стишке, но это «а ты?» смущало и вызывало какие-то далёкие воспоминания о плакатах – «Ты записался?» «Ты участвуешь?» «Ты сделал прививку?»

«С колокольчиками всё же надо разобраться», – решила Ольга Сергеевна.

В это время дверь открылась, выбежал Васютка и радостно повис на бабушке.

– Ольга Сергеевна, – обратилась к ней появившаяся Мариванна, – Васенька на прогулке нос разбил, такой он непоседа, вы уж извините, не доглядели мы.

– Ничего, он и со мной мог упасть, знаю его, – Ольга Сергеевна разглядывала три свежие царапины на Васюткином носике.

У ворот детского сада их терпеливо ждала Жулька, привязанная за ошейник к забору, а увидев, радостно запрыгала и завиляла, завиляла весёлым хвостиком.

Ольга Сергеевна часто брала с собой Жульку, когда ходила за внуком в детский сад, их обратный путь шёл через парк, и все вместе они дружно выгуливали друг друга.

На переходе она увидела на другой стороне улицы странного мужчину – высокий, расстёгнутая кожаная куртка, полосатый шарф, растрёпанные тёмные волосы до плеч, а на голове… на голове у него сидел такой же растрёпанный и тёмный котёнок с серьезными, строгими глазами.

Ольга Сергеевна так загляделась на котёнка, что забыла перейти улицу, так и стояла на переходе.

Между тем, мужчина, перейдя улицу, подошёл к ней, и несколько минут они молча смотрели друг на друга.

Оживилась одна Жулька, но вскоре успокоилась – к кошкам она была равнодушна.

На носу незнакомца красовались точно такие же как у Васютки свежие царапины, их было тоже три.

– Фунтик, – громко сказал мужчина.

– Кто? – совершенно глупо переспросила Ольга Сергеевна, но тут же, рассмеявшись, исправилась. – Извините.

– Ничего, если вы меня будете называть Фунтик. Вообще-то я Павел, а для некоторых, – мужчина с улыбкой взглянул на Васютку, – для некоторых дядя Паша.

Фунтик строго и взъерошенно смотрел сверху вниз и молчал.

– Нашёл его две недели назад на помойке, слышу кто-то пищит, смотрю пакет, открыл, а там он. Подлечил, подкормил. А дома один не остается, вот результат, – и Павел показал царапины на носу.

– А почему… почему на голове? – удивилась Ольга Сергеевна.

– Гуляем, – задумчиво ответил Павел.

На несколько минут замолчали.

– Вам куда? – спросил Павел.

– Мы в парк идем погулять.

– Я вас провожу, если не возражаете.

По дороге они разговорились, оказалось, Павел жил в соседнем доме, куда переехал недавно из центра, жил один, а теперь вот с Фунтиком.

После долгих, утомительных дождей в эти первые дни ноября установилась сухая, солнечная погода.

Мягкий, предзакатный свет освещал облетевшие, осенние деревья, в воздухе были разлиты тишина и покой.

Ольга Сергеевна с Васюткой, Жулькой и Павел с Фунтиком на голове шли неторопливо, говорили о чём-то, ни о чём, не вспомнить потом, изредка смеялись.

Прохожие, улыбаясь, оглядывались на них.

Фунтик ни разу не замяукал, а Жулька не залаяла, видно и они прониклись тем особым спокойствием, которым дышал этот осенний вечер.

– Держи, малыш, на прощание, – Павел наклонился и протянул Васютке маленький золотой ключик, – да у тебя на носу тоже боевое ранение. Ну что же, увидимся, соседи всё-таки, до свидания.

– Пока-пока, – Васютка радостно помахал рукой, в которой держал ключик.

– Мимо вас с Фунтиком не пройдёшь, до свидания, – улыбнулась Ольга Сергеевна.

В парке она, Васютка и Жулька пришли на детскую площадку, где в этот вечер гуляли только Настенька и её бабушка, они жили в соседнем подъезде.

Настенька бегала и возила за собой небольшую пожарную машинку, иногда останавливалась, оставляла её и начинала играть в полосатый мячик.

У Васютки игрушек не было, и он сразу подбежал к машинке.

В руке у него был золотой ключик, который дал ему дядя Паша, Васютка быстро, не задумываясь, вставил его в расположенное где-то сбоку отверстие, покрутил, покрутил, и пожарная машина неожиданно поехала, мигая жёлтыми фарами.

– Надо же, подошёл ключик! А мы давно свой потеряли, – сказала бабушка Насти.

Обретя такое счастье, Васютка ни в какую не хотел расставаться с машинкой и расплакался, когда Ольга Сергеевна хотела вернуть её Насте.

Успокоить его не получалось.

– Возьмите эту машинку себе, – сказала бабушка Насти и, улыбнувшись, добавила, – ведь Васютка к ней ключик подобрал!

– Спасибо, мы завтра вам мишку заводного принесём.

– Да ладно, играйте.

Стемнело, на ночном небе появились первые звёзды, и в парке зажглись фонари.

Они освещали вечерним светом дорогу, для каждого свою, по которой шли Ольга Сергеевна, Васютка, Жулька, шла воспитательница Мариванна и Настенька с бабушкой, шёл Павел с Фунтиком на голове… в этот тихий, осенний вечер.

Велосипед

Младшая группа «Колокольчик» детского сада, куда ходил Васютка, внук Ольги Сергеевны, была на вечерней прогулке, когда она пришла за ним.

Увидев её, он радостно подбежал, повис на руке, прижался:

– Бабуля-я!

Попрощавшись с воспитательницей, они пошли к выходу, но Васютка потянул к входной двери в свою группу, около которой стояли несколько детских велосипедов.

«Видимо, из ближних домов дети на них приехали,» – подумала Ольга Сергеевна.

– Бабуля-я, купи «весипед»! – запросил Васютка, пытаясь сесть на сиденье одного из велосипедов.

– Нет-нет, Вася, нельзя, это не наш!

– Купи!

– Знаешь, я тоже об этом думала, вот в ближайшие выходные и купим. А сейчас пошли домой.

В ближайшие выходные Ольга Сергеевна с сыном и Васюткой были в магазине.

Вдоль стены стояли по росту велосипеды – от больших до самых маленьких, дорожные, спортивные, мужские, женские, детские трёх- и двух-колёсные всевозможных расцветок.

Подбирали по росту, устойчивости, прочности:

– Вася, ну-ка садись вот на этот! Удобно? Ножками давай покрути! Не достаёшь? Садись на этот. Подходит?

Наконец, все были довольны, и цвет синий, нарядный, только на раме с одной стороны была глубокая царапина.

– Нельзя ли заменить? – спросила Ольга Сергеевна.

– Нет, этот последний.

Так и взяли велосипед с царапиной.

На троллейбусе доехали до парка, который был рядом с домом.

Вася сел на велосипед, закрутил ножками и поехал, поехал, как-будто уже давно знал и этот руль, и педали, и звонок спереди, да так быстро, вот он уже далеко впереди.

– Вася, не спеши! – почти кричала Ольга Сергеевна.

– Вася, остановись! – звал сын.

Но куда там! Быстро, быстро поехал Васютка по дорожкам парка, щёки раскраснелись, улыбается, глаза блестят, светятся, говоря:

– Посмотрите, какое у меня счастье!

Сын догнал его, остановил, стал учить кататься медленнее.

Дома на раму велосипеда Васютка наклеил рисунок с изображением мишки.

Теперь после детского сада, каждый день, Ольга Сергеевна с Васюткой заходили домой, брали велосипед, шли в парк и… и поехали!

Малыш научился кататься спокойнее, далеко не уезжал, возвращался сам, и Ольга Сергеевна могла поболтать со знакомыми или просто посидеть на скамейке.

Наступила весна, проклюнулись молодые листики на деревьях, весело щебетали стайки воробьёв, тепло, солнышко, она задумалась.

Кто-то тряс её руку.

– Васенька, что случилось?

– Бабуля-я! Пошли!

Вася тянул её в сторону танцплощадки, открывшейся в парке недавно, надоело ему «гонять» на велосипеде, захотелось побегать по гладкому, блестящему, пахнущему деревом, полу.

Здесь теперь часто собирались родители с маленькими детьми.

Велосипед они оставили рядом, и, Васютка, увидев знакомых, побежал к ним.

У кого-то был мяч, у кого-то машинка, у девочек коляски с куклами, дети весело играли, бегали.

Вдруг появилась незнакомая девочка приблизительно того же возраста, что и другие дети.

Её чёрные, кудрявые волосы выбились из-под шапочки, чёрные глазки, зелёная куртка, быстрая, озорная, она подбегала к детям, выхватывала игрушки, бегала с ними, бросала и отнимала новые.

У Дашеньки из пятого подъезда отняла воздушный шарик, и он лопнул.

Малышка заплакала.

– Вы научили бы свою девочку спрашивать «Можно?» – сказала бабушка Даши молодой маме этой незнакомой малышки.

– У нас во дворе все так себя ведут! – с вызовом ответила она.

– А у нас есть слова «можно» и «нельзя», – строго произнесла бабушка Даши.

Ольга Сергеевна отвлеклась, разговаривая с соседкой по дому, а потом увидела, что маленькая незнакомка катается на велосипеде Васи.

«Пусть покатается!» – подумала она.

А когда решила пойти домой, то обнаружила, что велосипеда нет.

Не было и незнакомки с девочкой в зелёной куртке.

Васютка стоял около Ольги Сергеевны совершенно расстроенный, вот-вот заплачет.

– Бабуля-я, где «весипед»?

– Нам его вернут, Васенька. Покатаются и вернут.

Малыш расплакался. Так и пошли домой без велосипеда.

Надо ли говорить, какое у них было настроение, и какой был тот вечер.

На следующий день из детского сада пошли домой через парк.

Ольга Сергеевна хотела увлечь Васютку качелями, горкой, но он побежал к танцевальной площадке, где вчера пропал его новенький велосипед.

Какое же было их изумление когда, подойдя к танцплощадке, они увидели свой велосипед – синий, с царапиной на раме и с наклейкой, на которой был мишка, и которую Васютка наклеил недавно.

– Мой «весипед»! – радостно вскрикнул он.

К раме велосипеда была привязана картонка, на ней было написано: «Извините».

Лошадки

Детский сад, в который родители недавно перевели Павлика, был теперь ближе к его дому и располагался на необыкновенной улице.

Эта улица с недавних пор стала пешеходной, её покрыли плиткой, поставили по центру красивые фонари, скамейки и сделали клумбы, на которых с ранней весны и до глубокой осени цвели и радовали глаз разные цветы.

Вначале распускались красные и жёлтые тюльпаны вместе с белоснежными, изящными нарциссами, их сменяли анютины глазки и нежные маргаритки, чуть позже высаживали бархатцы и астры.

Астры напоминали об осени, о шуршании листьев на дорожках парка, о школе и первоклассниках с букетами цветов на первое сентября.

Улица проходила по старому, городскому парку, с одной стороны отделяясь от него высокой, ажурной решеткой, в этой части парка были качели-карусели и детские площадки.

С другой стороны улицы парк был дикий, с небольшим озером, с зарослями черёмухи и могучими, вековыми дубами, к этой, дикой, части парка и прилегал детский сад, в который теперь ходил Павлик.

Справа от детского сада была школа, слева четырёхэтажный, жилой дом, рядом с ним бассейн, чуть дальше и в глубину от которого находилась конюшня.

Павлик раньше никогда здесь не был, наверное, потому что был ещё маленький.

Однажды, этой весной, Елена Сергеевна, бабушка Павлика, привела его в детский сад и, прощаясь, сказала:

– Приду за тобой сегодня пораньше, пойдем лошадок смотреть, и ты узнаешь, как и где они живут.

Павлик очень обрадовался, потому что лошадок он видел только на картинках в книгах и в альбомах для раскрашивания.

В глубине от пешеходной улицы стояло довольно длинное, двухэтажное здание, рядом с которым на отгороженной площадке девушка выгуливала лошадь, держа её за поводья.

Лошадь была высокая, чёрная, с темно-коричневой чёлкой, гривой, длинным хвостом и с сильными, стройными ногами, одетыми в нарядные, белые носочки.

– Лошадка! – обрадованно закричал Павлик, подбежав к невысокому забору, который отгораживал площадку для выгула. – Бабушка, а что у тёти в руках?

– Тётю звать наездница, а в руках у неё хлыст, им она управляет лошадью, а ещё поводьями – она то натягивает их, то отпускает, и лошадка слушается, поворачивается направо или налево, или останавливается.

– Слушается, – повторил Павлик, зачарованно глядя на лошадь, которая лёгкой рысью бегала по кругу.

Двери в конюшню были открыты, у входа сидел мужчина в униформе.

Спросив его разрешения, Елена Сергеевна с Павликом вошли внутрь.

По центру конюшни шёл длинный, широкий коридор, по обе стороны которого располагались, похожие на комнаты, секции, верхняя часть которых представляла собой решётку из металлических прутьев.

– Видишь, Павлик, – объясняла Елена Сергеевна, – каждая лошадка стоит в отдельной секции или комнате, она называется…

– …денник, а я конюх – человек, который ухаживает за лошадьми, – вступил в разговор подошедший мужчина в униформе. – Звать меня дядя Миша, а тебя, малыш, как?

– Павлик.

– Хочешь угостить лошадку? Её звать Зорька.

– Хочу, – глаза Павлика загорелись.

Дядя Миша достал из кармана небольшую морковку и протянул её Павлику:

– Положи морковку вот сюда, на эту площадку на ограждении, – сказав это, он приподнял Павлика, и тот положил угощение между широко расставленных металлических прутьев решётки.

А Зорька уже ждала, аккуратно взяла морковку мягкими, большими губами и тут же, громко хрустя, съела её.

Павлик рассмеялся от радости.

– Чем можно угощать лошадок? – спросила Елена Сергеевна.

– Можно давать яблоко, сухари или сушки, но лучше всего и полезнее морковь. А знаешь, какая у лошадок главная еда? – задал вопрос дядя Миша и, увидев распахнутые, голубые глаза Павлика, сам же ответил. – Лошадь животное травоядное, поэтому основные корма для неё – это овёс, отруби, сено, летом свежескошенная трава, их скармливают лошадям в течение суток через равные промежутки времени. У нас на заднем дворе лежит сено, вы можете взять немного и покормить любую лошадку.

Елена Сергеевна с Павликом шли по коридору конюшни и рассматривали лошадей, их было двадцать, и имена у всех были красивые – Агат, Геркулес, Злата, Атос, Пчёлка, Егоза, Повелика…

– Гармонист, – прочитала Елена Сергеевна и рассмеялась, – смотри-ка, Павлик, и музыкант есть.

Лошади были разного цвета или, правильнее сказать, разной масти – чёрные, бурые, рыжие, серые, часто с пятнами на голове и ногах, но у всех – чёлки, пышные гривы, длинные хвосты и большие, выразительные глаза.

– Бабушка, давай дадим лошадкам сено, дядя Миша разрешил.

Елена Сергеевна с Павликом вышли во двор, завернули за угол конюшни и увидели загон, где гуляли две небольшие лошадки, позади загона был невысокий, деревянный дом.

– Бабушка, смотри какие маленькие!

– Эти лошадки называются пони, а в том доме, что позади, они, наверное, живут, почему-то отдельно от остальных.

Елена Сергеевна с Павликом подошли ближе, пони звали Элис и Молли.

Элис была серого цвета, с чёрной гривой и хвостом, а Молли чуть ниже, рыжая, с коричневым хвостом и гривой, и с белым, похожим на звёздочку, пятнышком на лбу.

Недалеко от загона, около забора было сложено сено, спрессованное в небольшие тюки, как печенье в пачке, от сена пахло летом и солнцем.

Елена Сергеевна выдернула пучок сена и дала Павлику.

Элис и Молли стояли, прижавшись к забору, и внимательно наблюдали за бабушкой и внуком.