Цитаты из книги «Отчаянная осень»

Но так как сам его взгляд – это уже счастье, то анализировать тонкости не хочется. Просто счастье у нее получается чуть-чуть печальным, но это тоже прекрасно.

Как будто он удивлен, но удивлен не радостно, а печально…

Он встал и ушел, извинившись перед ней. Объяснил потом так: эта актриса очень похожа на его жену. Она подумала с тоской: до сих пор любит. Он объяснил: ненавидит. Не может от этого избавиться и стыдится. Она подумала: любовь-ненависть. Одно из другого, попробуй пойми, что из чего. Он объяснил: любовь прошла давно. Жили вместе ради детей. Ушли дети, ушел и он. А ненависть, пожалуй, даже не к жене. Скорее к типу женщин.

Иногда, иногда… Приходило воспоминание о его ладонях и щемило сердце.

Почему ее тошнит от их искренности?

Однажды в кино он взял ее за руку. У него были большие, сильные, горячие ладони. Ее руке стало уютно, тепло, покойно. И голова сама собой клонилась ему на плечо, и хотелось говорить какие-то глупости.

Он ухаживал за ней как-то осторожно, бережно, будто вел по крутому обрыву плохо видящего человека.

Всегда приветливая, подтянутая, она стала теперь какой-то неприлично расхристанной, уподобилась миллиону, миллиарду влюбленных дурочек с невидящими глазами, с оглохшими ушами.

Шура Одинцова по этому поводу презрительно волочит сумку по земле. Я ей сказала: «Купи себе на колесиках». Она посмотрела на меня и хмыкнула: «Какой же интерес в колесиках?»

В нашем десятом любовный пожар