Глава 2

– Дэвушка… Дэвушка, паастойте!

Молодой мужик с колоритной внешностью жителя гор бежал за ней от самого перрона. Ева не оборачивалась. Он орал, пытался хватать за ручки сумки, пытался уговорить ее сесть именно в его такси. А она просто шла и просто не оборачивалась.

Почему?

Потому что вчера с вечера к ней в купе завалила группа молодых людей – одна девушка и два парня. То есть получалось двое на двое. Они все сразу правильно расселись вокруг столика. Принялись доставать бутылки, закуску. Потом веселились. Навеселились до песен, вызова начальника поезда и угроз высадить их где-нибудь по дороге. Проводница вообще грозилась сдать их в полицию на ближайшем полустанке.

– Ладно эти! – тыкала замученная баба в железнодорожной униформе толстым пальцем в ее попутчиков. – Вы-то приличная с виду, респектабельная дама!!!

– Вот именно, что с виду! – вторил ей начальник поезда, распластанный толстым задом коллеги по двери купе. – Как не стыдно! Люди отдыхают!

– И мы отдыхаем, – возражала ему девушка из троицы. – Просто у нас очень активный отдых!

Они ржали, махали руками, пытались что-то объяснить, как-то подавить гнев представителей железки. Выходило очень плохо. Но все же вышло. Они убавили звук своего разнузданного веселья. Проводница потом к ним зашла на рюмку коньяка. И взяла с собой остатки в бутылке, другу. Другом, как Ева и подозревала, был начальник поезда. Конфликт был исчерпан. Силы тоже. И ближе к утру всех накрыло тяжелым забытьем. Проводница их еле растолкала. Ева быстро метнулась в туалет. Долго умывалась теплой противной водой, чистила зубы в три приема, протирала шею, руки влажными ароматизированными салфетками. Потом терла влажными руками ежик коротко стриженных волос, пытаясь собрать себя в кучу. Похлопала по щекам, чуть поерзала черным карандашом по векам, румянами по скулам. В купе вернулась почти человеком. От опохмелки отказалась наотрез. Отшутилась, когда у нее принялись вытрясать номер мобильного. Быстро схватила сумки и выскочила самой первой из вагона на перрон.

И тут этот таксист…

– Дэвушка, дэвушка, домчу, куда пажелаиишь…

– Я на машине, отвали, – цедя каждое слово, Ева остановилась и тяжело взглянула на таксиста. – Все услышал?

Она умела делать страшный взгляд, неподъемно тяжелый и понятный даже таким приставучим таксистам. Он отстал.

– Наконец-то!

Ева подняла глаза к небу, тут же поймала взглядом непогоду. Та явно собиралась накрыть город очередной порцией отвратительного мелкого ледяного дождя. А в доме у нее не включен котел отопления – потому что уезжала она оттуда еще весной и все, к чертям, отключила – даже воду и рубильник на щитке. Значит, дома холодно и сыро. И ехать туда совершенно не хотелось. Значит, что? Значит, надо ехать к Верке. У той всегда тепло, уютно, пахнет вкусно. А если так пахнет, то этим вкусным набит холодильник. И на плите какая-нибудь кастрюлька томится под сложенным вчетверо полотенцем.

Все, решено: она едет к Верке. Отлежится у нее, поест, отдохнет, узнает все новости. Ходила она, нет, в брачное агентство? Надо было ее предупредить, чтобы не ходила. Она ведь так и не договорилась про ее визит. И ее торопила просто, чтобы та сиднем не сидела. Да и последняя новость про эту контору была совершенно нехорошей. Что-то темное там крылось, что-то запретное, почти преступное.

Не предупредила, надеясь все рассказать при встрече и искренне рассчитывая на Верочкину нерасторопность. Та сначала с духом будет месяц собираться, потом недели две наряды раскладывать на кровати, выбирая. Потом еще вдоль по улице будет маршировать, репетируя вступительную речь. Что, она ее не знает, что ли?

Ничего, все расскажет при встрече.

Потом Ева отмокнет в ванной, наестся вдоволь, отоспится. Потом они с Верочкой обшарят все магазины, забьют пакеты провизией и поедут в ее дом, обживать его – стылый, неуютный, брошенный.

Ева спустилась на платную парковку. Отыскала свою машину. Быстро сорвала с нее чехол, скомкала, сунула в багажник. Любовно осмотрела. Умничка, хорошо себя вела без нее – ни царапинки, ни ссадинки, ни пылинки, ни соринки. Ждала свою хозяйку, верно и долго ждала. Сколько ее не было в стране? Месяца четыре? Полгода? Больше? Ужас! Верочка непременно всхлипнет при встрече, будет ворчать, ее откармливая.

Ева вдруг почувствовала, что дико соскучилась по подруге. По их посиделкам, милым беззлобным сплетнишкам. Даже в носу защипало, так расчувствовалась.

Во дворе у Верочки было пустынно, ни одной злобной старушенции, которые вечно провожали Еву противными взглядами, пуская ей вслед шлейф из осуждающего шепота. Всех сдуло – с набережной несло такой промозглой сыростью, что она до подъезда неслась бегом. Ворвалась в него, шумно выдохнула.

– Здрасте, вы к кому? – из окошка консьержа высунулась незнакомая усатая морда кирпичного цвета.

– Я?! – Ева сунула руку в карман, достала связку ключей, на которой болтался еще ключ и от Веркиной квартиры. – Я домой!

– Что-то я вас не помню, – кирпичного цвета физиономия шевельнула пышными усами.

– Я вас тоже! – возмутилась она. Но решила все же пояснить: – Я долго была в отъезде.

– Квартира-то хоть какая? – проворчал новый консьерж с физиономией пивного дегустатора.

Ева послушно назвала номер квартиры. Дядька что-то записал.

– Извините, – спохватился он, прокричав Еве в спину. – Я действительно тут недавно.

Он вылез из своей каморки и встал возле лифта. И потом стоял, когда она вышла на третьем этаже. Она видела кирпичный багрянец его щек, свесившись с лестничных перил. Он ее караулил! Ну и ладно, она не гордая, она откроет своим ключом. Верочка, конечно, может испугаться. Или подумать, что Семен вернулся. Но объяснится, чего такого-то!

Верочка не перепугалась. Ее не было дома. И, судя по всему, не было давно. Цветы пожухли. На газовой плите в кастрюле что-то прокисло и воняло из-под крышки так, что Еву тут же затошнило. С учетом ночной программы, ее сейчас воротило буквально от всего, а тут такое…

Ева насупилась. Еще раз обошла квартиру.

– Вера, что за ерунда?! – возмутилась она и шлепнула себя по бедрам. – Ты где вообще?!

Вера, понятно, не отозвалась. Мобильный ее был отключен. Ева позвонила сразу, как не обнаружила подругу дома.

Ева подошла к телефону. На автоответчике ни единой записи. Кто ей мог звонить? Никто! Семен если и звонил, в чем Ева сомневалась, то только на мобильный. Сама она с ней все больше через Интернет общалась. И тоже не часто как-то.

Где она?!

Ева стащила с себя куртку, ботиночки, включила во всех комнатах свет и приступила к более тщательному осмотру. Как учил ее последний дружок? С чего надо начинать досмотр? Правильно, с личных вещей!

Личные вещи Веры оказались на месте. В шкафах все лежало ровными стопочками. Пустых вешалок тоже не было. Даже верхняя одежда была вся на месте! Хотя нет, стоп! В мусорном ведре Ева обнаружила срезанные ценники и бирки с кашемирового пальто, а также упаковку от новых колготок. Дорогих! При повторном досмотре личных вещей обнаружилась пропажа ее любимого платья цвета спелой вишни. Ага! Уже что-то!

Ева немного успокоилась, закрыла шкаф и пошла в кухню. Кухня может рассказать о жильцах очень многое, если не все – этому учил ее тоже последний дружок. Такая страстная, такая сексуальная и такая лживая скотина!

Ева принялась осматривать все полки холодильника, тарелки, стаканы, кастрюли, в мусорном ведре она уже побывала. Поверхностный осмотр показал, что Вера не готовила минимум недели две. Тогда же покупались и продукты, судя по упаковкам. Приготовленная каша протухла тоже давно. Ее Ева, зажав нос и рот рукой, отправила в унитаз. Кастрюлю сунула в посудомоечную машину. Больше грязной посуды не было. Она запустила машину и начала повторный, более тщательный – детальный, как учил ее мачо, досмотр.

В принципе, вывод оказался тем же. Веры не было дома уже недели две. Ну, плюс-минус пара-тройка дней. Было это спешным отъездом или внезапным исчезновением, Еве еще предстояло выяснить.

А она станет выяснять?

– А как же! – громко прозвучал в тишине комнат ее голос. – Если не я, то кто же? Главное, знать, с чего начинать.

Начинать стоило, следуя все тем же инструкциям сексуального лжеца, с лиц, с которыми Вера была знакома. То есть следовало определить круг ее знакомых. А круга – и не было! Был крохотный такой треугольничек – из самой Веры, ее бывшего супруга Семена и ее – Евы. Все! Больше Ева никого не знала. Нет, папаша еще какой-то там где-то далеко имелся. Еще были соседи. Потом знакомые кассирши в магазинах, продавцы, с которыми Вера всегда бывала любезна. Но это все не то, не то! Ни одна из них, Ева была в этом уверена, не вспомнит про женщину, заходившую в магазин пару недель назад в каком там пальто. Ах да, в кашемировом кофейного цвета. И в сапогах на тонких шпильках. Коробку Ева нашла при повторном досмотре личных вещей пропавшей подруги.

Надо звонить Семену.

Она набрала его первый номер. Пустышка, электронный ответ про недоступность. Набрала еще пару с визитки, которую ей всучила Влада при последней встрече. Один тоже отключен. Второй – чудеса, но отозвался. Сначала длинным зуммером. Потом заспанным голосом бывшего мужа Веры.

– Привет, Семен, это Ева, – она упала в любимое кресло подруги и вдруг зажмурилась.

Как сказать? Вера пропала?! А вдруг нет? А если с ней все в порядке? Ей очень, очень хотелось на это надеяться, но противное предчувствие, не подводившее ее прежде никогда, встряхнулось, потянулось и принялось вставать в полный рост.

– Ева? Какая Ева? – принялся валять дурака Семен, он сто процентов узнал ее по голосу.

– Такая Ева, прекрати!

Она чуть повысила голос, теперь-то он ее точно должен узнать, таких высоких истеричных нот, как у нее, не было ни у кого больше. Во всяком случае, он утверждал так прежде.

– Ах, Ева, – будто бы с облегчением выдохнул Семен. И тут же принялся дурачиться. – И что хотела Ева? Адама? Но я не могу! Я как бы занят!

– Этого добра у меня всегда в избытке, так что не напрягайся, – хмыкнула Ева, он ее узнал, теперь надо было переходить к главному. – Тут такое дело, Семен…

– Денег нет! – выпалил он вдруг.

– Каких денег?! – она даже опешила.

С чего это он вдруг? Она брала у него пару раз взаймы, но это когда было?

– Ты ведь звонишь, чтобы одолжиться, так? – он протяжно зевнул, хрустнул суставами и, кажется, полез из кровати. – Слышал, что твой последний роман закончился так…

– Это неважно! – перебила его Ева, скрипнув зубами.

Надо же, как дружно соотечественники за рубежом обсасывают дела друг друга! И до Семена с Владой докатились слухи, что Евин последний роман закончился отвратительно. Неужели им известно все, все, все?

К примеру, что последний ее избранник обобрал ее до нитки и смылся из гостиничного номера, пока она была в душе. При этом он оказался никаким не испанцем, хотя очень уверенно коверкал русский язык. И никаким не бывшим констеблем полиции с неоправдавшейся надеждой на скорое повышение. И дома у него никакого не было, оставшегося после смерти бабушки. Квартира, правда, была, и огромная, но где-то в Челябинске. Должность и звание офицера полиции с надеждой на скорое повышение существовали, но тоже там же, не в Испании.

Единственное, в чем эта сволочь ей не соврала, это в том, что она была холостой. И что у нее – у этой сволочи – не было детей. Может, станется, что и в записке, пришпиленной к ее пустому бумажнику, тоже правда. И он ей все вернет до копья, но…

Но осадок-то остался, черт побери!!!