Глава пятая

На работу Тайка действительно «забила» и осталась дома наводить цельный день-деньской красоту на себя, любимую. Я себе подобной роскоши позволить не могла, поэтому сразу нарядилась в самые свои приличные джинсы, свитер и ботинки. Косметичку взяла с собой, дома макияжиться времени не оставалось.

– Тая! На тебе выгул Лаврентия! – крикнула я уже с порога.

– Лады! – донеслось из ванной. – У тебя маска для лица есть какая-нибудь?

– Кончилась в позапрошлом году! Все, я убежала!

Сэкономив драгоценное утреннее время на прогулке с Лавром, я прибыла в редакцию в числе первых… Да что там, я прискакала самой первой, не считая, разумеется, Конякина, который, как истинный патриот газеты, на рабочем месте, по-моему, дневал и ночевал. Поздоровавшись в своей обычной отрывисто-рычащей манере, Станислав Станиславович велел зайти к нему в кабинет. Бросив сумку на свое рабочее место, я поспешила на зов начальства, заранее готовясь ко всяким ужасам.

Робко постучавшись, я просочилась внутрь. Сложив руки на груди, Станислав Станиславович стоял у окна в позе «Памятника Поэту» и смотрел на меня исподлобья горящим взглядом. Основательно струхнув, я пискнула нечто вопросительное.

– Ну-ка, скажи мне, Сена, куда можно пригласить даму? – сурово спросило начальство.

– Ка-ка-кую даму? – я опешила и не сразу сообразила, что он имеет в виду.

– Какую-нибудь! – отрезал Станислав Станиславович. – Куда удобно пригласить даму при первой встрече? В кафе? Ресторан?

Тьфу ты, господи, так вот он о чем, а я-то уж испугалась!

– Кафе-рестораны это все-таки…. м-м-м-м… немного банально, что ли, – осмелилась не согласиться я.

– А куда? На выставку? В музей?

– Ну-у-у-у, это смотря, какая дама, не всем выставки с музеями интересны.

– В театр?

«Ага, на оперу «Руслан и Людмила», – мысленно усмехнулась я, а вслух сказала:

– В театре особо не пообщаешься, чтобы узнать человека получше.

– В сквер? Парк?

– Сейчас еще холодновато для прогулок в скверах.

– Так куда же?! – зарычал Предводитель, и я лихорадочно стала соображать, где же лучше всего устроить свидание любимому начальству. И тут меня осенило.

– Станислав Станиславович, вы же творческий человек, литератор! И ваша дама сразу должна понять, с каким большим художником слова и неординарной личностью она имеет дело! И в то же время, дама должна убедиться, что вы галантный и щедрый кавалер, поэтому пригласите ее в какое-нибудь литературное кафе! Я слышала, в Москве есть такие места, где и разнообразные творческие вечера устраивают и книги продают – такая атмосфера, по-моему, то, что нужно!

– И где хоть одно такое кафе находится? – заинтересовался Станислав Станиславович.

– Это можно легко узнать через Интернет.

– Да, действительно… – он устремил туманный взор поверх моей головы. – Интересная мысль…

Через полминуты взор его прояснился и снова сделался пылающим. Уставившись на мою скромную персону, Предводитель прорычал:

– Ты, Сена, что тут делаешь, а?!

– Как же… – растерялась я, – советую… вы же сами просили…

– Все, что надо, ты уже посоветовала! Пора браться за работу! Рабочий день уже давно начался!

– Уже-уже! Бегу-бегу!

Весь наш доблестный коллектив был уже в сборе. Завидев меня, Влад подскочил и поинтересовался, что я так долго делала в кабинете начальства и не случилось ли чего-нибудь страшного?

– Все в порядке, – улыбнулась я, – в обед расскажу.

До перерыва я усердно добивала статьи о стеклах, записывающих события и девочке, трескающей исключительно мандарины. Дело спорилось, вдохновение исправно фонтанировало, и аккуратно к обеденному часу я поставила красивую точку в последней статье на заданную начальством тему.

– Сен, идем скорее, а то в буфете очередина соберется!

– Иду-иду, – я сохранила статьи и понеслась вслед за Владом. Обедать следовало по ускоренной программе, чтобы хватило времени на раскрасивый макияж.

Под крышей издательского дома «Комета» влачили свое жалкое существование штук пять помоечных газетенок вроде нашей, да парочка тощих журнальчиков развлекательно-сканвордной ориентации. Приличная очередь из оголодавших борзописцев уже успела собраться у раздаточного прилавка. Судя по оживлению народных масс, сегодня завезли микроскопические пиццы, значит, можно было немного разнообразить бутербродно-доширачный рацион.

– Так зачем тебя Конякин к себе звал? – стоя в очереди, изнывал от любопытства Владик, не в силах дождаться, когда же мы спокойно усядемся за стол.

– В принципе, затем же, зачем и тебя, – усмехнулась я. – Хотел посоветоваться, куда пригласить даму на первое свидание.

– Ты ему сказала, чтобы ни в коем случае не тащил сразу к себе домой? – насторожился Влад. – Сейчас аферистки на каждом шагу!

– Думаешь, у него дом – полная золотая чаша? – усомнилась я. – Серебро, хрусталь и бархат?

– Какая разница, полная чаша или не полная, сейчас за копейки убивают! За мобильники! Вообще запросто так! Надо будет обязательно сказать ему, чтобы домой никого не звал и сам ни к кому не ходил, пока получше кандидатку не узнает.

– М-да, кандидатку в депутатки, – вздохнула я. – Не переживай, если бы С. С. собирался бродить по чужим квартирам или всех приглашать к себе, он не стал бы советоваться насчет мест для свиданий.

– И что ты посоветовала? – заинтересовался Влад.

– Литературное кафе со всякими там творческими вечерами – и культурно и стаканчик за знакомство шмякнуть можно.

– Кстати, отличная мысль! – судя по тому, как оживился Владик, мой добрый друг тоже решил взять на заметку мой совет начальству.

Подошла наша очередь. Закупившись пиццами и кофием, мы отволокли провизию к ближайшему столу и предались чревоугодию.

– Сегодня на кастинг идем, – напомнила я, протолкнув в пищевод кусок пиццы горячим глотком кофия. – Ты еще не передумал связываться с киноиндустрией?

– Нет, мне по-прежнему очень интересно попробовать свои силы. А где это все территориально будет происходить?

– Метро Тимирязевская, д.к. «Железнодорожник».

– Дом культуры? А я-то уж думал, прямиком в Останкино поедем.

– Я тоже так думала, но мы поедем в «Железнодорожник», не доросли мы еще до Останкино.

Насытившись, мы разделились – Влад пошел в курилку, а я в редакцию, оставалось всего полчаса на наведение ослепительной красоты. Очень кстати офис пустовал – народ разминался перед второй половиной трудового дня и никто не полез ко мне с расспросами, чего ради я устроила косметический салон на рабочем месте. То и дело поглядывая на дверь, я быстренько красилась, старательно рисуя высокохудожественные «стрелки» и возводя ресницы до небес. Очень уж хотелось в кино засняться, прямо изо всех сил хотелось… Краситься закончила аккурат к возвращению коллектива с перерыва, ну просто тютелька в тютельку! И все так удачно получилось: ровненько, гламурненько и без излишеств.

Несколько часов до досрочного ухода пролетели, как один миг, и мы с Владиком засобирались. На вопросы коллег – куда это мы настропалились раньше времени, важно ответили, что Конякин засылает нас на важное журналистское расследование и поплыли на выход, распираемые чувством собственной значимости.

На станцию Тимирязевская прибыли без опоздания, даже с небольшим временным запасиком, однако, в центре зала, как договаривались, Таисии не наблюдалось. Мы прождали десять минут, пятнадцать, побродили по всей платформе, думая, что она могла перепутать место встречи, еще подождали…

– Может, что-нибудь случилось? – забеспокоился Влад. – Давай я выйду из метро и позвоню ей.

– Давай еще немного подождем и пойдем вместе.

Но идти никуда не понадобилось – буквально через минуту нарисовалась долгожданная персона. Таисия Михайловна выглядела так, что я ее даже не сразу узнала… Ее любимая челка «Карлсон» на этот раз была фасона «Девятый вал», вместо обычного хвоста блистали накрученные на бигуди и тщательно залакированные локоны. Глаза с ресницами до бровей и ярко-малиновые губы поражали воображение своей грандиозностью. Подруга притворила в жизнь свои вчерашние планы касательно миниюбки и, наплевав на май месяц, все-таки отчаянно вырядилась: короткая джинсовая юбка, не первый год валявшаяся на антресолях платяного шкафа (мне она была велика, а Тайка в нее еле втискивалась и боялась, что если присядет – юбчонка треснет по всем швам), толстые черные колготки, чтобы, значит, попу случайно не простудить, ботинки на каблуках и моя старая, вытертая во всех местах, включая труднодоступные, коротенькая джинсовая куртейка, годящаяся разве что для прогулок с Лаврентием и то, желательно, в темное время суток. Однако Таисия почему-то сочла, что эта старая джинсовая рванина выглядит достаточно модерново, чтобы явиться в таком виде на кастинг.

– Ты чего опаздываешь?! – возмутилась я на вполне законных основаниях.

– Вот! – Тая важно ткнула мне под нос свои руки ладонями вниз.

– Что? – не совсем понимая, причем тут опоздание и ее грабли.

– Ну, вот же, вот, – она зловеще пошевелила пальцами, – разуй гляделки!

Я разула и заметила разницу: подруга обзавелась длинными прямоугольными малиновыми, под цвет помады, ногтищями.

– Ты что, ходила в салон наращивать когти? – я малость занервничала, пытаясь сосредоточиться и вообразить, сколько денег она могла ухлопать на эту процедуру.

– Нет, я просто сходила, купила, наклеила и накрасила. Но дело оказалось таким морочным и трудоемким, что я немного не рассчитала со временем. Так мы идем куда-нибудь или просто тут постоим и по домам разъедемся?

Выбравшись из метро, сразу стали приставать к прохожим с вопросами о месторасположении д.к. «Железнодорожник». Почему-то все опрошенные указывали диаметрально противоположные направления, что заставляло нас нервничать и поминутно смотреть на часы. В конце концов, заловили милиционера, дружно запытали его «Железнодорожником» и получили долгожданную достоверную и подробную информацию. Путь оказался неблизким, пришлось включить третью скорость и нестись на всех парусах.

Дом культуры «Железнодорожник» оказался внушительной трехэтажной постройкой в стиле сталинского ампира. Войдя внутрь, мы сразу же уткнулись в хвост пестрой очереди, тянувшейся от входа куда-то в глубину здания.

– Вы все на кастинг? – упавшим голосом спросила Тая.

– Ага! – ответила стоящая прямо пред нами дебелая деваха в красной дутой куртке. – За мной еще две тетеньки занимали.

В препоганейшем настроении мы простояли в очереди два с половиной часа. «Две тетеньки» так и не пришли, но это было слабым утешением. Тайка раз сто пятьдесят порывалась уйти, считая для своей величайшей персоны унизительным торчать в очереди, но Влад всякий раз уговаривал ее остаться, мол, столько красилась-парадилась и просто так уйти, даже не попытав счастья, было бы глупо. Мучаясь от скуки, я рассматривала потенциальных киноактеров. Честно признаться, я не совсем понимала, на что рассчитывало подавляющее большинство из них? Кандидатов мужского пола было раз-два и обчелся и наш Влад смотрелся самым приличным образом, все остальные – девушки и женщины самых разных возрастов, выглядели, мягко говоря, далекими от киноискусства. Черт знает, как они выглядели, если уж быть до конца честной. Таисия в своем отчаянном джинсовом прикиде на их фоне смотрелась очень даже благородно. Очередь двигалась то обнадеживающе быстро, то издевательски медленно, и к третьему часу ожидания мне практически перехотелось становиться кинозвездой, но теперь было жалко потерянного времени.

Вместе с очередью мы уже давно попали в унылый длинный коридор, по левую сторону которого шли деревянные двери с облупившимися номерками, а по правую огромные окна с желтоватыми пыльными шторами и коричневыми горшками с растительностью на подоконниках. Тоскуя и маясь, я вышла из очереди и решила немного походить туда-сюда, чтобы размяться. Слоняясь по коридору, я рассматривала одинаковые двери и хотела домой, к Лаврентию. Одна из дверей с номером 32 была чуть приоткрыта, из-за нее раздавался громкий мужской голос, и я невольно притормозила послушать, чего это мужчина раскричался. Похоже, говорил он по телефону. Вернее кричал, перемежая цензурные слова с ненормативными:

– …а мне плевать! Пускай эта шлюшка проходит пробы на общих основаниях! Если бы снимал Лидовский, то пусть бы делал, что хотел, кого хотел того и брал! А снимаем мы! Кого захотим того и возьмем! И никто нам не указ! Да пошли они…

Ну и далее по тексту. Заинтересовавшись, я развесила, было, уши, но тут услышала призывный Тайкин голос – подошла наша очередь. Измученные долгим ожиданием, мы ввалились в кабинет втроем. За двумя сдвинутыми столами восседали четверо – трое мужчин и одна женщина с рыхлым лицом нездорового цвета. В момент, когда мы заходили, мужчина с клочковатой бородой, сидевший в центре, поспешно убирал со стола недопитую бутылку коньяка и прятал ее куда-то под стол. Помимо столов с группой товарищей в помещении находилась пара стеллажей, забитых какими-то бумагами и здоровенная видеокамера на могучем треножнике.

– Представьтесь, пожалуйста, – вяло произнесла женщина, без особого интереса окинув взглядом нашу троицу. Мы представились, и она нехотя черкнула что-то в пухлой тетради, лежащей перед нею.

Меж тем дядька с клочковатой бородой пристально рассматривал стоявшую в центре Тайку, даже очки надел, чтобы лучше было видно. С хмурой миной подруга переминалась с ноги на ногу и не знала, куда девать руки.

– Борисыч, кажись мы нашли шестую проститутку! – выдал неожиданную фразу бородато-клочковатый. – Точно подойдет!

Таисия перестала топтаться и замерла с приоткрытым ртом.

– В общем, да, – коротко стриженный рыжий дядька с круглым красным лицом прищурил и без того крошечные глазки, пристально рассматривая впавшую в ступор госпожу Ливанову. – Девушка, вы раньше где-нибудь снимались?

Тая молча покачала головой.

– Камеры не боитесь?

– Не-не-не знаю… – заикаясь, ответила она.

– Ну-ка, подойдите к камере и встаньте перед объективом.

Тая послушно пошагала к камере, отчего-то не посчитав нужным сгибать ноги в коленках и встала напротив страшного треножника.

– Почитайте что-нибудь в камеру, что хотите.

Помолчав, подумав, Тайка продекламировала хрипловатым от ужаса голосом:

– Идет бычок, качается! Вздыхает на ходу! Ой, лесенка кончается! Сейчас я навернусь!

– Упаду, – машинально поправила я.

– Упаду! – послушно повторила Тая, и вытерла тыльной стороной ладони вспотевший от усердия лоб.

– Хорошо, – закивал рыжий-рыжий, красномордый. – А теперь подвигайтесь.

– Ка-а-ак? – растерялась подруга.

– Просто, – развел он руками, – просто свободно подвигайтесь.

Озадаченно похлопав ресницами, Таисия начала вдруг исполнять странные телодвижения – нечто среднее между гопаком и лезгинкой. Минуты три понаслаждавшись этим экзотическим зрелищем, рыжий одобрительно закивал и сказал, что достаточно, и раскрасневшаяся Тая вернулась на исходную позицию.

– Скорее всего, вы нам подойдете, – сказал третий дядюс – толстомордый такой, потный, бегемотовидный. – Оставьте свой телефон, мы завтра с вами свяжемся и скажем свое решение.

Тайка назвала мой домашний и свой мобильный, женщина все тщательно записала.

– Так, что теперь с вами, – бородатый поглядел на Влада, на меня и опять на Влада. – Молодой человек, вас берем сразу, с мужскими кадрами у нас напряженка. А вы, девушка, камеры не боитесь?

– Нет, – не совсем, впрочем, уверенно ответила я. – Что-нибудь прочитать? Сплясать?

– Не надо, – отмахнулся красномордый. – У вас такая внешность, что вас без проблем можно гримировать под разных персонажей, идеально для массовки. Лена Викторовна, перепиши и их телефоны.

Мы с Владиком продиктовали номера, и наше актерское трио могло катиться на все четыре стороны. И мы покатились.

Оказавшись на улице, мы отдышались после пережитых треволнений и потопали к метро, делясь на ходу впечатлениями.

– Почему это меня взяли на роль проститутки? – решила запоздало пообижаться Тая. – Что, в целом сериале нормальной роли для меня не нашлось?

– Какая разница? – я застегнула молнию куртки до самого подбородка – на улице было холодновато. – Тебе целую роль хотят предложить, а это очень круто!

– Ты так думаешь?

– Еще бы! Ты будешь не просто как мы с Владом болтаться в общих народных массах, тебе доверят целую роль! Роль шестой проститутки!

– В общем, да, – согласилась и моментально загордилась собой восходящая звезда отечественного кинематографа. – Почетно! И думаю, мой успех следует отметить!

Мы с Владом возражений не имели.