Горная песня

 
Захлестнули меня волны гор.
Их ритмичный пьянящий простор
И зеленая пена лесов
Будто взяты из сказок и снов.
Величавые гиганты
Подпирают небосвод –
На заре стройны, румяны,
Ночью небо прячут в ямы;
И сутулятся атланты,
Будто выгнул спину кот.
 

О себе

Кто я?

 
Спрошу у себя: «Кто я?
Не рожденная заря,
Не бушующее зарево?»
– Нет, я просто взмах крыла
Глаза умно-карего.
 
 
– Может, я – тот ветер,
Что, не дунув, замер?
– Нет, я песня, что не спета,
Ева первозданная.
 
 
– Может, я – та, что не бывает,
Тени тень и отсвет блика.
Может быть, хоть кто-то знает,
Как мне жить без лика.
 

Быть или не быть?

 
Я цвету средь сияния ночи,
Затмевающей утренний свет.
Я земное растение без почвы
И живу уже тысячу лет.
 
 
Я, зажмурясь, бреду по канату
Над пропастью жизни своей.
Утомившись, склоняюсь к закату,
Ведь нет у меня родных и друзей.
 
 
Что-то мягко мне давит на веки,
Змеей обвивает вопрос:
Этот страх и усталость навеки?
Я сам себе учинил допрос.
 
 
И открыл глаза, а за горизонтом
Маячит не закат, а рассвет,
И восходят стоглавые солнца,
Улыбаясь мне жарко в ответ.
 

Картины прозрений

 
Тишина в горах повисла –
Я – одна с мольбертом, кистью
Оказалась в этих высях,
Словно домик на юру.
Я рисую и краски сгущаю,
Создавая поэму фантазий.
Там картины поют на ветру.
А в них океаны страсти
И молнии гром прозрений,
Что невозможно счастье,
Пока ты в бездне сомнений.
 

Вершины мудрости

 
Я с вершинами гор подружилась,
И они оказали мне милость,
Научив: «Все есть мудрости всплеск –
Пораженья удар и признания блеск».
 
 
В вышине я была едина
И с людьми, и с Богом всегда,
А внизу тонула под льдиной
Неприязни, забот и зла.
 
 
Вот однажды взобравшись на скалы,
Я совета у гор попросила,
А вершина хребта промолчала,
Только холодом окатила.
 
 
Безмятежность окутала склоны.
Я забыться хотела скорей,
Но мерещились всюду мне стоны,
Так беззубо смеется Кощей.
 
 
На лугах воцарилось затишье,
А в зарослях – треск. Может, это медведь?
Сброшу камень с души: наносное и лишнее.
Станет легко – захочется петь.
 
 
Только здесь в вышине постигаешь,
Что гармония мира во всем.
В равной мере божественны, знаешь,
Лик святого, звезда, чернозем.
 
 
И когда я спустилась в час поздний
С упоительных тех облаков,
То исчезли враждебность и козни
И растаяли глыбы из льдов.
 

К Богу

 
Как проникнуть мне в истину вечную?
Где найти кобылицу крылатую,
Что примчит по пути бесконечному
К старцу древнему, бородатому?
 
 
Пусть он станет и богом, и другом.
Разъяснит мне, где правда, где ложь.
На земле ведь все так перепутано…
Бог узрил глупой немощи дрожь.
И вдруг в голове моей, сердце испуганном
Засветился ответ: «Не любя, не поймешь».
 

Открытие

 
Застыли стрелки на часах.
Бежать устало время.
И растворилось в небесах
Границ и линий бремя.
Раскрылся мир в единстве строгом,
Где звук и цвет слились в одно.
И слышалось дыханье Бога –
Из вечности пришло оно.
 

Вдохновение

 
Я счастлива в объятиях ночи.
Умолкли речи, суета.
Луна, смеясь, струится в очи,
Чарует звуков немота.
 
 
Я жду заветное мгновение,
Оно пленяет и страшит.
И вот приходит вдохновение –
И сердце с Богом говорит.
 

Мечты

 
Я сижу на траве у калины
И смотрю в унесенную даль,
Где уснувшая зелень долины
Источает покой и печаль.
 
 
Мне не надо ни славы, ни злата,
Только б так сидеть до утра
И чтоб месяца яркого сваты
Закричали мне громко: «Ура!».
 

Стихи о животных (иногда шутливые)

Мякотик

 
Мой мягенький котик
Лежит на комоде.
Свернулся кружочком –
К холодной погоде.
 
 
Но только усядусь я в кресло напротив,
Он легкий, как зонтик,
Подхваченный ветром,
Летит метр за метром
Ко мне, милый котик.
 

Мой Шарик

 
Шарик – маленький блестящий.
Он проказник настоящий.
В парке кружится, как листья,
И кусты трясет за кисти.
 
 
Вот с горки скатился быстро,
Как будто мелькнула искра.
Приветливо громко залаял –
И тут же в тумане растаял.
 
 
Он резвый и шумный,
Игривый и бодрый,
Веселый и умный,
А главное – добрый.
 
 
Мой Шарик, как шарфик,
Обнимет за шею,
И детям замерзшим
Станет теплее.
 

Горе-певцы

 
У старенькой калитки
В сиреневом саду
Живут друзья улитки,
Что с пеньем не в ладу.
 
 
И в час, когда деревья,
Качаясь на ветру,
Играют на свирели
И радуют листву,
 
 
Друзья с досадным рвеньем
Пищат: «Му-му, му-му».
И птицы с возмущением
Пускаются в бега:
– С улитками мучение!
Не зря у них рога.
 

Паук-музыкант

 
Жил на свете паучок
Очень музыкальный.
Он нашел сухой стручок,
Сделал из него смычок,
Струны сплел хрустальные,
Натянул их на сачок.
Стал играть на скрипочке.
И раздался скрип в сачке:
Напугал он мушек, мошек.
Как рассыпанный горошек,
Разбежались по кустам
Сто господ и горстка дам.
Все – любители сонат
Недовольны и жужжат.
 
 
Многоногий, многорукий
Стал букашек утешать
И ошибки исправлять.
Побежал искать смычок –
Для каждой руки
И даже для ног.
У ежа он взял иголки:
– Чудные смычки! Радуйтесь жучки!
Заиграл во все шесть рук.
Звук теперь стал очень колкий,
Не избавил мух от мук.
 
 
Но паук сновал по струнам
И в ушах звенел, трещал,
До тех пор пока все струны
Он совсем не залатал.
 

Несчастный случай

 
Этот скромный апельсинчик
Отдавил слону мизинчик
И так сильно испугался,
Что на долечки распался.
 
 
Слон от страха онемел,
Даже хвост его вспотел.
Хорошо, что хоть не съел
Этот апельсинчик
У слона на той ноге
Маленький мизинчик.
 

Неразлучная парочка (фантастическое происшествие на уроке)

 
Дикопес и дикобраз
Взбудоражили весь класс.
Дико пес завыл под партой.
Дикобраз залез на карту.
– Это что же вы, друзья?
Безобразничать нельзя!
– Мы пришли не безобразить.
А хотели вам сказать:
«Дикопес и дикобраз –
Дикообразные и безобразные,
Но безопасные и безотказные,
И очень любят вас».
 

Проказы Зимы

 
Румяная Зима
В Америке бродила
Она была щедра:
Снежинки всем дарила.
Она была добра,
Пока не наступила
На пятки крокодилу.
 
 
Зубастый разъярился
И в Зимушку вцепился.
– Как смеет эта фея
Гулять, где ей не место:
Где Крокодил с невестой
На пляже отдыхает
И пепси распивает!
 
 
Зима рассвирепела,
Метелью закипела
– Зубастый – не указка.
Сажусь в свои салазки
И еду без подсказки,
Куда укажут глазки.
 
 
А глупым крокодилам,
И страшным львам-громилам,
И даже кискам милым
Придется подчиниться.
 
 
А то, как дунут ветры,
Как вьюга закружится…
И в этой карусели
Погибнут люди, звери.
 
 
– Ну, ладно, извините,
Гуляйте, где хотите, –
Сказал зубастый мирно
И встал по стойке «смирно».
 
 
Зима угомонилась,
С Америкой простилась
И, сев в свои салазки,
Взмахнув крылом, как в сказке,
Исчезла: удалилась,
Спеша в другие страны,
Края и города.
Она была добра.
 

Глупый шмель

 
Однажды толстенный шмель
Уселся степенно на мель.
Сидел, размышлял, где найти ему мель.
Все думал, пыхтел и даже вспотел
Глупый, как мель, шмель.
 

Попугалка

 
Попугалка попугала попугая и сказала, улетая,
– А теперь, попугай,
Ты меня попугай.
 

Стихи на французском языке Poésies

Le ciel rêvant

 
Le ciel flotte sur les ailes des nuages.
En roi il observe la danse des oiseaux,
Il admire la beauté de leurs plumages
Souples et fins comme des roseaux.
Ses rêves-oiseaux subtils
Paraissent des jouets inutiles
Voguant sur les vagues de l’éternité
A la recherche de leur identité.
 

La vraie naissance

 
La mort souriante nous embrasse.
Main dans la main elle nous emmène
Comme les aveugles, perdus dans l’impasse,
Et ôte les bandeaux qui nous gênent.
 
 
La mère douce, tendre et dévouée,
Caresse ses petits avec la bouche noire
En les poussant vers un monde parfait
Où règne le Dieu du vrai savoir.
 

La libération

 
Vous avez ouvert la porte de mon coeur.
La prisonnière en est sortie avec ardeur,
Le seuil macabre de la peur est franchi.
Mon essence illimitée est libérée,
Je ne suis plus seule, ni isolée.
Mon cœur fleurit, il n’est plus sourd,
Il étincelle d’un fol amour.
 

Il ne faut que la pureté

 
Un tout petit oiselet
Est tombé d’un nid penché,
Il ne savait pas voler.
La seule chose qui puisse l’aider
Ce n’était que sa pureté
Qui était si luisante,
Claire, légère et transparente
Qu’une lumière céleste dormante
S’est réveillée en l’admirant.
Et les bras très longs des astres
Ont prévenu un grand désastre
Soutenant le petit en l’air.
L’oiselet devenu leur frère
Donne aux autres sa pure lumière.
 

Rire de printemps

 
Le printemps, c’est déjà le beau temps.
Même s’il pleut, c’est un jeu (…)
Au printemps le ciel est bleu.
La nature est belle, elle rit.
Et les gouttes de pluie
Sont les larmes de rire du printemps.
 

Стихи для детей на французском языке
Poésies pour les enfants

L’hiver

 
J’aime l’hiver et son cortège (…)
Monsieur Froid et madame Neige.
Je patine, je glisse, je crie:
«Bonjour le vent, mon ami!»
 
 
Les flocons de neige dansent en rond,
Le vent et moi les admirons.
L’hiver est beau et joyeux,
Le vent et moi nous sommes heureux.
 

Mon éléphant

 
Mon éléphant est gros et grand,
Il est joyeux comme un enfant.
Il danse une valse dans mon assiette,
Je ne suis pas du tout inquiète.
Il peut jouer n’importe où Je permets tout à mon joujou.
 

Mon ami

 
Mon ami Bouleboulèque
Est gros comme une pastèque.
Il est absolument rond,
Il saute comme un ballon.
Il n’a ni cou ni pieds ni mains,
Mais c’est un joujou humain.
Bouleboulèque est généreux,
Il est bon et audacieux.
J’apprécie ses qualités,
Mais surtout j’aime sa gaité.
 

Статьи о психологии творчества

Психология творчества в работах В. В. Розанова

Выдающийся русский мыслитель В. В. Розанов, характеризуемый М. Горьким как «самый интересный человек русской современности», во многих своих произведениях обращался к анализу творческого процесса великих деятелей культуры и науки. Одно из направлений его мысли, важной для психологии, было связано с проблемой самовыражения творческой личности. Изучение данной области является, на наш взгляд, необходимым для проникновения в суть и механизмы творческого процесса.

В. В. Розанов считал, что личность творца (его личностные черты, личностный опыт) тесно переплетена с творческой деятельностью, с созданными произведениями. «Литературное и личное до такой степени слилось, что для меня не было „литературы“, а было „мое дело“, и даже литература вовсе исчезла вне «отношения к моему делу». Личное перелилось в универсальное» (Розанов, 1989, с. 485–486). В. В. Розанов утверждал, что авторы в сочинениях выражают свои субъективные ощущения, переживания, мировосприятие («субъективную уверенность») в обобщенной и повелительной форме: «Что же делать, если Дарвин „субъективно чувствовал“ происхождение свое от шимпанзе: он так и писал» (там же, с. 360). Более того, определяя сущность литературной деятельности, В. В. Розанов связывал ее с потребностью человека отразить и выразить себя, «невидимые движения души», «паутинки быта», «вздохи, последнее уловимое». Он считал, что главное в творчестве литератора связано не столько с творческой фантазией и вымыслом, сколько с потребностью «сказать сердце» (там же, с. 334). Он отмечал, что в его книги положены душа и мозг.