В последнее время в психологической науке весьма ощутимыми стали тенденции отхода от жестко очерченных сциентистских позиций. По мнению Р. Спэрри, детерминистской традиции научного материализма в последние два десятилетия противостоит новая парадигма, новые подходы к сознанию и реальности, новое холистическое мировосприятие, бросающее вызов редукционизму.
Эта линия развития связана с последними революционными достижениями в области когнитивных наук и новыми концепциями сознания и причинности. Необходим новый двусторонний тип каузального детерминизма. Важно понять, что ментальные состояния неизбежно играют каузальную роль и представляют собой общий базовый фактор.
Такая двунаправленная модель лежит в основе более полной и адекватной парадигмы объяснения причинной зависимости. Она дает науке новый подход к изучению высшей природы и смысла существования и позволяет находить ответы на некоторые актуальные спорные вопросы.
Сегодня учеными признается прочная теоретическая база когнитивных, гуманистических, терапевтически ориентированных направлений психологии, которые ранее были вытеснены бихевиористскими доктринами на второй план и считались ненаучными. Новая парадигма открывает возможности для применения и развития подходов, использующих самонаблюдение в процессе исследования личности, ценностей, мотивации.
Двусторонняя модель объяснения причинности нашла свое приложение не только в психологии, но и в биологии, в социальных науках, а также в космологии, философии и теологии. В ее основе лежит идея необходимости изменения взгляда на сознание: опыт сознания, не принимавшийся в расчет при объяснении причинных связей в рамках старого научного мировоззрения, в новой парадигме играет совсем другую – каузально интерактивную роль (Sperry, 1995).
Таким образом, отход от сциентистских позиций позволил психологам направить свое внимание на изучение вопросов, которые на протяжении почти столетия считались недостойными научного рассмотрения, выносились за рамки науки, трактовались как «лженаучные», метафизические, несообразные с научной картиной мира.
Возросший интерес ученых к «запретным» темам привел к возникновению новой области исследований в США и Западной Европе – науки о сознании (Science of Consciousness). В 1994 г. была создана Ассоциация научного исследования сознания (Association for the Scientific Study of Consciousness) как организация профессионалов, целью которой является поддержка исследований в области сознания, когнитивной науки, нейронауки, философии и других дисциплин, ориентированных на изучение функций и механизмов сознания, а также его природы.
Эта организация явилась структурой, позволяющей международному академическому сообществу организовывать встречи, связанные с академическими исследованиями сознания. Ее печатным органом стал электронный журнал «Psyche», просуществовавший до 2010 г. Официальным журналом ассоциации в настоящее время является междисциплинарный рецензируемый журнал «Neuroscience of Consciousness», охватывающий нейронауку, психологию и философию. В 1994 г. был создан междисциплинарный рецензируемый академический журнал «The Journal of Consciousness Studies», полностью посвященный исследованиям сознания.
Журнал «Consciousness and Cognition» также является площадкой для обсуждения научного подхода исследования сознания, произвольного контроля и Я (self). Он включает теоретические и эмпирические статьи, охватывающие следующие темы: имплицитная память, нейрокорреляты осознанности и принятия решений, оценка осознанности, отношение между осознанностью и вниманием, подсознание, патология Я и самосознания и др. Недавно был создан еще один журнал – «Journal of Consciousness Exploration and Research», – в котором ученые представляют результаты исследований сознания и излагают мнения по поводу природы и механизмов его функционирования.
Так как сознание является исходным и ключевым философским понятием для обозначения форм и проявлений духовного, то его исследования привели и к глубокому, разностороннему изучению духовности.
Были открыты журналы, освещающие проблемы духовности с научной точки зрения. Например, «Psychology of Religion and Spirituality» – журнал, публикующий оригинальные рецензируемые статьи, использующие экспериментальные, корреляционные и другие научные методы, подходы в изучении психологических аспектов религии и духовности; журнал изучения духовности «Journal for the Study of Spirituality», являющийся печатным органом Британской ассоциации изучения духовности (The British Association for the Study of Spirituality), основанной в 2009 г. для поддержки практических, теоретических и академических исследований духовности и проектов научного сотрудничества в этой области.
Таким образом, создание организованных профессиональных научных сообществ (ассоциаций), в которые ученые объединились для разработки проблемы сознания, а также появление журналов, посвященных научным исследованиям сознания, духовности и религии свидетельствует о неподдельном стремлении науки включить в свое исследовательское поле ранее бывшие «запретными» темы и вопросы.
Интерес к проблеме сознания пробудился еще в конце ХХ в. В 1978 г. в журнале «American Psychologist» была опубликована статья под названием «Сознание», в которой автор говорил о том, что после долгого периода отрицания проблемы сознания она снова стала привлекательной для психологической науки (Natsoulas, 1978, p. 906).
Были проведены многочисленные исследования, связанные со сферой сознания. В них рассматривались, например, такие теоретические аспекты, как определения сознания и вопросы его изучения в рамках науки (Baruss, 1987, 1992); проблема чистого сознания (Forman, 1990); разработка инструментария для изучения (измерения, оценки) сознания (Gamez, 2014); различные модели духовного развития (Friedman, Krippner, Riebel, Johnson, 2010). Эмпирические исследования охватывали такие темы, как измененные состояния сознания (Krippner, 2009); мистический опыт (Hood, 2001; Persinger, 1993); влияние эмоций и тела на сознание (Damasio, 1999).
В зарубежной науке было выдвинуто множество концепций сознания: нейробиологическая теория сознания (Crick, Koch, 1990; Crick, 1994), когнитивная теория сознания (Baars, 1988, 1997, 2002), квантовая модель сознания: теория квантового нейрокомпьютинга (теория Хамероффа-Пенроуза) (Hameroff, Penrose, 2014), спин-опосредованная теория сознания (Huping Hu, Maoxin Wu, 2004, 2007); теории, модели сознания Д. Деннетта (Dennett, 1991, 2001), Р. Пенроуза (Penrose, 1989, 1994), Н. Хамфрея (Humphrey, 1992), Ч. Тарта (Tart, 1975); Д. Чалмерса (Chalmers, 1996, 2010) и др.
Современные концепции сознания разнородны. Авторы предлагают различные трактовки данного феномена, выделяют разные структуры сознания, и, конечно, нерешенным остается вопрос о его природе. Тем не менее, происходит активное расширение научных представлений в данной области, создаются предпосылки для научного изучения тесно связанных с сознанием вопросов духовности и духовных способностей.
Можно сказать, что психология снова вернулась к вопросам сознания и бессознательного, рационального и иррационального, интуиции, духовности и разных видов опыта – сознательного, мистического, религиозного, духовного, т. е. к субъективности, индивидуальности и уникальности, к реальному человеку во всем многообразии его внутреннего мира и обусловленных им форм поведения.
Популярными среди зарубежных психологов-исследователей стали темы, связанные с духовностью и религией. Например, эмпирический подход к психологии религии (Hood, Spilka, Hunsberger, Gorsuch, 2003), понятие религиозности и духовности (Zinnbauer, Pargament, Scott, 1999), влияние религии на физическое и психическое здоровье (Koenig, 1997), духовность и психотерапия (Vaughan, 1991), установление связи между религиозностью, духовностью и психическим здоровьем (Bergin, Masters, Richards, 1987), психология религии и совладание (Pargament, 1997), влияние наследственности и среды на религиозность (близнецовый метод) (Waller, Kojetin, Bouchard, Lykken, Tellegen, 1990), разработка психодиагностического инструментария для оценки духовности (MacDonald, 2000), нейропсихологическое изучение религиозного и духовного опыта (Newberg, d’Aquili, 2000).
В отечественной психологии также появился интерес к психологии религии (Ардашкин, 2009; Грановская, 2010); разрабатывается новое направление – христианская психология, в рамках которой ученые пытаются соотнести систему психологических знаний – как уже существующих, так и новых – с христианской концепцией человека (Начала христианской психологии, 1995).
Б. С. Братусь подчеркивает важность духовного слоя личности. Беря за основу такой параметр, как преобладающий способ отношения к другим людям и, соответственно, к самому себе, он выделяет в структуре личности несколько уровней: эгоцентрический, группоцентрический, просоциальный (гуманистический) и высший уровень развития личности – духовный (эсхатологический). Характеризуя духовный уровень (слой), он пишет: «На этой ступени человек начинает осознавать и смотреть на себя и другого не как на конечные и смертные существа, но как на существа особого рода, связанные, подобные, соотносимые с духовным миром. Как на существа, жизнь которых не кончается вместе с концом жизни земной. Иными словами, это уровень, на котором, в рамках которого решаются субъективные отношения человека с Богом, устанавливается личная формула связи с Ним. Если говорить о христианской традиции, то субъект приходит здесь к пониманию человека как образа и подобия Божия, поэтому другой человек приобретает в его глазах не только гуманистическую, разумную, общечеловеческую, но и особую сакральную, божественную ценность» (Братусь, 1995, с. 43–44).
О духовном слое в структуре личности упоминал еще Н. Гартман в середине прошлого века, описывая структуру бытия: «Строение реального мира имеет форму наслоения. Каждый слой является целым порядком сущего. Главных слоев четыре: физически-матери-альный, органический живой, душевный, исторически-духовный. Каждый из этих слоев имеет свои собственные законы и принципы. Более высокий слой бытия целиком строится на более низком, но определяется им лишь частично» (Гартман, 1958, с. 322).
Психологи и философы выделяют духовный слой сознания, который может рассматриваться как соотнесение «Я-Ты (Другой)». Описывая в структуре сознания пять слоев: онтологический (предметно-деятельностный), хронотопический, рефлексивный, ценностный, духовный, В. П. Зинченко подчеркивает особое значение духовного слоя: «Хотя становление всех слоев сознания следует рассматривать как единый синхронистический акт, все же духовный слой сознания в целой структуре сознания играет доминирующую роль, он одушевляет, воодушевляет или обездушивает другие слои» (Зинченко, 1997). «Духовный слой сознания, конструируемый отношениями Я-Ты, формируется раньше или, как минимум, одновременно с бытийным и рефлексивным слоями. Иными словами, формирование сознания осуществляется не поэтапно, – впрочем, как и формирование умственных и других действий (пора отказываться от привычного советского лексикона: лагерь, этап, зона, светлое будущее и т. п.). Формирование сознания – это единый синхронистический акт, в который с самого начала вовлекаются все его образующие. Иное дело, что этот акт может продолжаться всю жизнь и, конечно, не совершается автоматически» (там же, с. 32).
Согласно Зинченко, духовный слой образуется достаточно рано «в пространстве между Я-Ты, Я-Другой (М. Бубер, М. М. Бахтин, С. Л. Рубинштейн), а на самых первых ступенях развития – в пространстве совокупного Я (Д. Б. Эльконин), которое начинает строиться с момента рождения… Столь рано возникающий, пусть магически, духовный слой, развиваясь, становится колыбелью свободы, морального поведения, совести. Возникновение этого слоя не отрефлексировано, поэтому Мамардашвили неоднократно говорил: морально то, что беспричинно, бескорыстно, вызвано идеальной мотивацией, по отношению к которой теряет смысл вопрос „почему“? Мы говорим не „почему“, а „по совести“, как и мораль – причина самой себя. И в то же время она является причиной поступков, которые кажутся внешне немотивированными, они мотивированы идеально: иначе не мог» (цит. по: Большой психологический словарь, 2004).
По мнению Зинченко, «духовное бытие человека, духовно-практическая деятельность – это не только широкий контекст проблематики развития сознания, но и источник сознания как такового» (Зинченко, 2010, с. 156).
Согласно Д. А. Леонтьеву, измерение духовности связано с выходом «за пределы иерархии узколичных потребностей в пространство, где ориентирами для самоопределения служит широкий спектр общечеловеческих и трансцендентных духовных ценностей» (Леонтьев, 2005).
Итак, в отечественной психологии проявления духовности и духовного сознания связываются в первую очередь с морально-ценностными и ценностно-смысловыми устремлениями личности.
В зарубежной психологии также отмечается ценностно-смысловой аспект духовного измерения.
Человеческие ценности в недавнем прошлом рассматривались наукой только в параллельных плоскостях и в качестве эпифеноменов по отношению к функциям мозга. Сегодня субъективные ценности становятся каузально интерактивными и таким образом переходят в разряд легитимных каузальных конструктов, необходимых для научного объяснения. Так провозглашается начало новой эры уважения к ценностям (Edel, 1980).
Д. Элкинс рассматривает духовность как «способ существования и опытного переживания того, что приходит посредством со-знавания духовного измерения и характеризуется определенными и различными ценностями в отношении себя, других, природы, жизни и всего, что человек относит к высшей реальности» (Elkins, 1988, p. 10). Духовность соотносится с глубоким проникновением в смысл существования, с реализацией в повседневной жизни высших нравственных принципов, добродетельного поведения, основанного на любви к ближнему, благодарности, смирении, прощении, сострадании.
Р. Эммонс предлагает рассматривать духовность не только в связи с некими качествами, свойствами, которыми человек обладает и которые фиксированно «пассивно» проявляются в определенном поведении, но и как «набор умений, ресурсов, способностей или возможностей», подчеркивая динамический, активный аспект духовности (Эммонс, 2004, с. 335–336), что создает, с нашей точки зрения, основу не только для выделения специального психологического понятия духовных способностей, но и рассмотрения их как важного ресурса жизнедеятельности.
Предпосылки введения понятия «духовные способности» в научный аппарат психологии коренятся в самой логике развития науки. Ее отрасли, ориентированные на изучение сознания и его духовных слоев, способствовали проведению многочисленных теоретических и эмпирических исследований вопросов духовности и религиозности. В этих исследованиях, согласно Р. Эммонсу, была установлена позитивная связь духовных устремлений и убеждений личности с функцией успешной адаптации, жизненного успеха, физического здоровья, психологического благополучия и пр. В то же время многозначность духовности и религиозности, разрозненность исследований в этой области тормозили дальнейшее научное развитие психологии духовности.
Поэтому возникла необходимость в некоем понятии, которое могло бы выполнить интегративную функцию и способствовать объединению научных достижений в разных сферах исследования духовности. Эту объединяющую функцию Р. Эммонс предложил связать с понятием «духовный интеллект», который представлен им как набор взаимосвязанных духовных способностей (Эммонс, 2004).
Итак, изучение проявления, формирования, развития духовности неминуемо приводит к теме духовного интеллекта, которая стала разрабатываться в самом конце 90-х годов XX в. и в начале этого столетия в зарубежной психологии (Gardner, 1999; Emmons, 1999; Vaughan, 2002; Zohar, Marshall, 2000; и др.).
Российские исследователи часто определяют духовность, используя понятие «способность». По мнению С. Б. Крымского, духовность – это способность переводить универсум внешнего бытия во внутреннюю вселенную личности на этической основе (Крымский, 1992). Л. В. Баева считает, что «именно способность к определенным переживаниям, а не интеллектуальные или физические способности, указывает на степень духовного развития личности. Способности к сопереживанию, состраданию, любви, бескорыстной заботе, восхищению, благоговению составляют тот идеал духовности, который не обусловлен религиозной или общественной нормативностью, но понятен любой эпохе и культуре» (Баева, 2003, с. 47). Д. А. Леонтьев трактует духовность как способность человека ориентироваться на ценности и определяться по отношению к ним (Леонтьев, 2005). Согласно Я. С. Сунцовой, «духовность человека проявляется в его потребности и способности познавать мир, самого себя и свое место в мире, в стремлении создавать новые формы общественной жизни в соответствии с познанными законами человеческой природы» (Сунцова, 2009, с. 42). Н. В. Марьясова предлагает исследовать феномен духовной личности как способность субъекта создавать осмысленный текст своего бытия (Образ Мира) (Марьясова, 2004).
В. Д. Шадриков выделяет специальные духовные способности и рассматривает их в качестве способностей человека как субъекта деятельности и отношений в единстве с нравственными качествами человека как личности. Он считает, что духовные способности неотделимы от нравственности и добродетельного поведения (Шадриков, 1998).
Итак, в российской науке складывается представление о духовности как некоей способности человека, неразрывно связанной с нравственностью, ценностями, жизненными смыслами, что создает благодатную почву для развития темы духовных способностей.
Можно сказать, что возрождение интереса к проблемам сознания в научной среде в конце прошлого столетия послужило стимулом для разработки вопросов духовности и создало предпосылки для психологического исследования таких новых для психологии понятий, как «духовный интеллект» и «духовные способности».
О проекте
О подписке