– Кроме нескольких человек, – уклончиво ответил превор.

– Кто они? – требовательно спросил хозяин замка.

– Ваша подруга, мадам Изабелла, ваш секретарь, Арчи Боуден и ваш родственник – принц Алекс Рюген.

– Они не согласились или ты и не подходил к ним?

– Не подходил, милорд. Это не в моих правах. Я ждал, когда вы вернётесь и заинтересуетесь этим делом. Изначально было непонятно, будет ли расследование вообще.

– Почему, Ости? – удивился герцог.

– Ну, девушка могла умереть, – пожал плечами превор, – дело могли объявить несчастным случаем. Твой брак, Итон – это политика. А я туда не суюсь, ты же знаешь.

– А вот тут ты не прав, друг. Это МОЙ брак, а я не могу допустить, чтобы на МОЁ кто-то бы покушался. Запомни это навсегда, Остин, тем более, что ты служишь ТОЛЬКО МНЕ и ничьё другое мнение тебя не должно заботить! – почти рычал герцог. – Это был МОЙ выбор, и кто-то решил его оспорить. Причём, таким варварским способом, очернив моё имя и мой род. Не выйдет! – герцог глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. – В печать ничего не попало? – требовательно спросил он.

– Нет. Всё тихо, Итон. В замке со всех взята клятва молчания. А сама леди ничего не скажет? – осторожно поинтересовался превор.

– Кажется, нет, – ответил герцог. – Я её, конечно, не знаю, но, судя по её виду она рада вырваться отсюда. И, кроме того, мне кажется, она многое не помнит. Но на всякий случай её служанке дано задание следить за госпожой и в случае плохого поведения докладывать дворецкому.

Остин неопределённо хмыкнул. Ему эта девочка из дальнего монастыря показалась кроткой овечкой. Какое уж там «плохое поведение»?! Будет сидеть в поместье тихо, как мышь, и вышивать на пяльцах. Что она ещё может?! Но он тоже «попросил» Фиби следить за женой милорда.

– Остин, – отвлёк его от размышлений герцог. – Давай сюда этих троих. Быстро проверим и закончим уже здесь это дело. Сдаётся мне ниточки потянутся в столицу.

– Слушаюсь, милорд.

Ещё через полчаса все вышеназванные собрались в приёмной перед кабинетом герцога. Сопротивляться приказу – глупцов не было. Изабелла, которая только-только перед этим вернулась из города, была почти спокойна, но понимала, что допрос может сильно изменить её судьбу.

Принц, хотя и был по положению выше своего дальнего родственника, но по возрасту и боевым умениям значительно уступал. Поэтому счёл за лучшее просто выполнить просьбу герцога без пререкания. Потому что герцог, если требуется, мог и королю высказать всё, что думает. Такой характер. А к характеру ещё должность главы департамента безопасности королевства и самое богатое герцогство с казной, превышающей королевскую. Такому типу сопротивляться – себе дороже.

– Все трое здесь? – грозно раздалось из кабинета. – Арчи, ты первый!

– Да, милорд.

Секретарь внешне спокойно подошёл к шару истины и положил на него руку без дополнительных указаний.

– Остин, действуй! – приказал герцог.

– Твоё имя? – приступил к допросу превор замка.

– Арчи Боуден, – незамедлительно отчеканил секретарь, и шар согласился с ним, не изменив своего цвета.

– Твоя должность? – без паузы продолжил превор.

– Секретарь герцога Риверса.

– Твоя любовница? – задал неожиданный вопрос Остин ровно таким же тоном, как предыдущие, но по глазам было видно, что он ЗНАЛ о чём спрашивает.

– Тилли Петерсон – камеристка леди Изабеллы, – машинально ответил секретарь и тут же смертельно побелел.

Герцог сразу и не раз предупреждал его, чтобы Арчи не заводил интрижек с людьми любовницы. Но Арчи увлёкся. Да и какая из Тилли шпионка?! И вдруг он ясно вспомнил, сколько раз передавал Тилли сведения о герцоге, причём, совершенно добровольно и кажется без малейшей её просьбы. И Арчи побелел ещё сильнее, хотя, казалось, куда уже больше.

Ни один мускул не дрогнул на лице герцога. Он только перевёл взгляд на Остина, вопросительно подняв бровь. Остин спокойно кивнул в ответ, что можно было расценивать как «ожидаемо» или «потом расскажу» и невозмутимо продолжил в том же темпе.

– Это ты отравил леди Мариенну?

– Нет, мне леди Мариенну было жаль, и я ничего не затевал против неё, хотя мне намекали.

– Кто? – резко спросил герцог. – Почему мне об этих попытках неизвестно, Арчи?

Секретарь прикрыл глаза, сопротивляясь действию магического артефакта и пытаясь скрыть свои мысли и намерения. Но такое удавалось очень и очень немногим. Артефакт полностью подавлял волю человека и заставлял отвечать правдиво на все вопросы. Главное, эти вопросы надо было правильно задать.

– Кто? – ещё раз жёстко потребовал ответа герцог.

– Первый советник короля, когда мы были во дворце в последний раз, – хрипя и оседая на пол, с трудом произнёс секретарь.

– Та-ак! – угрожающий рык разнёсся по кабинету. – Остин! Не вызывай пока следующего, я должен подумать. Отправь Арчибальда в лазарет. Парень достоин вознаграждения, раз устоял против советника. Но взбучку ему устрой за то, что не доложил вовремя.

«Советник? Неужели решился на противостояние? Из-за дочери? Просто обида или расчёт? Подослать шпионов, напичкать подслушкой все кабинеты и покои советника! Хватит с ним осторожничать! Кобель старый, ты у меня ещё попляшешь! – бушевал про себя герцог.

Пока Остин отправлял бессознательного секретаря, пока приводил в порядок кабинет, Итон немного успокоился. На самом деле ничего страшного пока не случилось. Арчи оказался верным человеком, а это очень важно в свете того какую должность он занимал при герцоге. Но интрижку с этой Тилли надо немедленно запретить. Хитра, Белла! Ох, хитра!

– Алекс, заходи, – позвал герцог заодно принца, который нервно топтался в секретарской. – Давай, клади руку и отвечай. Покончим с этим быстрее, – призвал он родственника.

– Итон, ты уверен, что отец не возмутится моим допросом? – с опаской подходя к шару спросил принц.

– Уверен, – отрезал герцог. – Ему тоже не нужны слухи и сплетни во дворце, а ты впредь будешь умнее.

Принц обречённо вздохнул: он никогда не мог сопротивляться старшему дальнему родственнику, и разница в возрасте этому только способствовала. Герцогу было сорок пять лет, а принцу – двадцать пять. Принц был лишь немного старше сына герцога и как раз с ним был в самых добрых и дружеских отношениях. Но Марвина сейчас здесь не было и принцу приходилось отдуваться в одиночку.

Принц положил руку на шар и в нём в дополнение к молочной белизне сразу замелькали золотистые искорки. Так шар реагировал на королевскую династию.

– Алекс Рюген, что ты знаешь о покушении на леди Мариенну Риверс?

– Ничего! – быстро ответил принц. – Узнал об этом во время обряда вместе со всеми.

Шар подтвердил слова принца. Оставаясь молочно-белым с мелькающими золотыми искорками.

– Слышал ли ты что-либо после этих событий, могущее пролить свет на это покушение? – изгалялся над принцем Остин, с которым у того тоже были дружеские отношения.

– Нет! Ости, ты прекрасно знаешь, что нет! После этого нелепого обряда мы сразу уехали в город и находились там до вчерашнего вечера! – обиженно воскликнул принц.

Он не смог не ответить на вопрос, но принц не хотел, чтобы все знали, где и с кем он проводит своё время. Принц послал предостерегающий взгляд другу и исподтишка показал ему кулак. Остин усмехнулся, но продолжил:

– Можешь ли ты предположить, кто совершил это злодеяние?

– Да, кто угодно! Кому она, вообще, нужна этот ходячий укор совести?! – горячечно откликнулся принц, но, взглянув на герцога, тут же исправился. – Нет, не могу предположить, – и замолчал.

– Иди, Алекс, – отпустил его герцог. – И позови Изабеллу.

В кабинете на момент стало тихо, а потом превор спросил:

– Подозреваешь Беллу?

– Пока нет, к отравлению она непричастна, ведь под шаром не соврёшь- медленно протянул герцог. – Но если в чём-то виновна, то защищать не буду. Есть предел допустимого, и она его перешла, подсунув моему секретарю свою камеристку. Будет отвечать по закону.

Остин тихонько хмыкнул: «Кто бы сомневался». Герцог и в хорошие дни мало кому доверял, а в этом случае – тем более. Превор понимал, что никакой внезапной любви к неожиданной жене у герцога и в помине не было. Но он также понимал, что оставить покушение без внимания герцогу не позволят гордость и самолюбие. Так что пощады виновным не будет.

– Входи, Белла, – сурово обратился герцог тем временем к своей бывшей любовнице (уже совершенно точно бывшей, независимо от расследования). – Клади руку на шар и отвечай на вопросы.

– Да, Итон, – внешне спокойно согласилась женщина.

– Изабелла Вуд, это ты отравила на обряде леди Мариенну? – начал допрос превор.

– Нет, господин превор, – немного испуганно ответила женщина, и шар остался молочно-белым.

– Ты знаешь, кто это сделал?

– Нет, господин превор, – уже более смело ответила любовница.

– Зачем ты распускаешь слухи об изгнании леди Мариенны в монастырь? – неожиданно вступил герцог, припомнив разговоры Салли и поварихи.

– А разве не для этого ты взял её в жёны, Итон? За ней нет рода и родни. Никто не будет требовать соблюдения её прав. Зато король при живой жене не сможет заставить тебя жениться ещё раз. Я не права, Итон? И не говори, что ты вначале влюбился, а через неделю разочаровался в своей жене и отправил её в монастырь чуть ли не из-под венца, – насмешливо закончила женщина.

Герцогу было неприятно осознавать, что какая-то певичка из кабаре на раз просчитала все его планы, а, может, и не только она. «Неужели, это настолько очевидно?» – забеспокоился он.

Итон сам разработал этот план фиктивной женитьбы. Сам отдал приказ найти неизвестную, но родовитую девушку. Да, он хотел впоследствии сохранить раздельное проживание с женой, устроив её под присмотром каких-нибудь родственников. Во Фрейфорд он отправлял её лишь для начала, пока не подыщется лучший вариант. А что делать?! Это был единственный путь сохранить свободу при видимости брака. Даже король в этом случае не мог бы ничего сделать. Ну, не хотел герцог снова жениться! Не хотел! Однако и оставаться неженатым не мог по законам королевства. Он и так вдовствовал уже десять лет вместо положенных пяти. Так что вся эта авантюра с Мариенной была его единственным шансом. Но, как оказалось, кому-то это очень не понравилось. Рыбка-герцог ускользнула из чьих-то сетей, а страдать пришлось неповинной девице. Какой-то уголок души герцога испытывал угрызения совести. И, конечно, дело о покушении он не мог бросить на полпути. А Белле лучше было бы помолчать.

– Ты не права, Белла. Твоя выдумка про монастырь наносит вред моей репутации. Это недопустимо. Кроме того, если не в отравлении, то в другом покушении ты виновата точно, – и по тому, как вздрогнула женщина при этих словах, герцог понял, что попал в цель. По внезапному наитию он воскликнул, глядя ей в глаза:

– Где вы сговорились напасть на мою жену? Кто из отряда Торреса твои помощники и исполнители? – и резко изменил интонацию на угрожающую. – Говори! – он провоцировал, не зная наверняка, но женщина не смогла не ответить, находясь под ментальным давлением шара истины.

– Я ещё не получила известия, – потупила она голову. – На них должны напасть в Старом лесу. Она всё равно не нужна тебе, Итон! – воскликнула женщина в оправдание. – Её не убьют! Только лишат памяти и отправят в приют. Какая ей разница в каком приюте жить: монастырском или храмовом?! Всё равно под рукой Предвечной! – прокричала любовница в последний раз и упала в кресло, рыдая навзрыд уже по-настоящему.

– Ты думаешь, после этих открытий я оставлю тебя в замке, мразь?! – на герцога страшно было смотреть, казалось, он обезумел. – Остин! Допроси её сам и подробно! Не могу больше на неё смотреть! Отчёт мне на стол сразу! Послать помощь вслед отряду! Предупредить Торреса! Связь с ним срочно! Предупредить леди! Выполнять!

– Итон! – взмолилась бывшая любовница, протягивая к нему руки, пытаясь привлечь его внимание, ловя его взгляд.

– Вон пошла! – брезгливо взревел герцог.

Несмотря на слёзы и слабость, Изабеллу вынесло из кабинета будто ветром. Она ошиблась с этой сироткой. Ошиблась! Целых пять лет она властвовала в постели любимого мужчины. И на самом деле любила его. Понимала, что герцог никогда не женится на ней, но довольствовалась ролью любовницы. Лишь бы вместе, лишь бы рядом.

Но король потребовал брака от своего родственника. На короля тоже давили. Первый советник не желал упускать удобный случай выдать дочь за самого богатого человека королевства. Советник и посоветовал Белле освободиться от молодой жены, обещая взамен сохранить ей место любовницы. Но сейчас на допросе у превора, в тёмной камере подземелья, Белла вдруг прекрасно поняла, что её обманули. Леди Ваенна никогда не позволила бы ей остаться рядом с Итоном. Она такая же страшная, как и её отец. Не надо было, вообще, слушать советника. Или надо было сразу рассказать о его предложении Итону. Дура!

По собственной глупости Изабелла потеряла всё: положение, обеспеченную жизнь, любимого мужчину… Горючие слёзы застилали ей глаза, мысли путались, подстёгнутые воздействием магического шара. Белла отвечала, отвечала и отвечала на многочисленные вопросы превора и с каждым словом всё быстрее приближала к себе неминуемое жестокое наказание.

А Остин записывал признания бывшей любовницы друга на кристалл и поражался людской глупости. Но и опасался, что даже с этими признаниями им не удастся завалить первого советника. У того тоже есть мощная поддержка перед королём – жена короля – родная сестра первого советника. Нужно искать дополнительные козыри, решил превор Рокингема.

А герцог Итон Риверс тяжело опустился на стул и почувствовал отвратительно послевкусие от признания Беллы. Советник решил вступить с ним в открытую войну, подстёгнутый неожиданным браком Итона. Неужели только из-за обиды за дочь? Или этому есть другие причины? «Надо серьёзно разобраться», – решил про себя герцог.

А потом ему внезапно вспомнился последний взгляд молодой жены, который она бросила на него, выходя из кухни, и герцогу стало неуютно. В этом взгляде не было никакого смирения, никакого послушания. В нём был вызов, с удивлением вспомнил герцог. Вызов, гнев и презрение!

Кажется, он был излишне резок и груб. Всё-таки девочка ещё очень молода и, наверное, надо было найти красивые объяснения их раздельному проживанию, чтобы смягчить ситуацию и не допустить между ними вражды. Конечно, девочке надо было просто всё объяснить и пообещать каких-нибудь плюшек. Но… что сделано, то сделано. И мысли герцога опять перескочили на допросы, а молодая жена опять была забыта.