Итак. Господин Лейтер – крупный специалист по вопросам освоения и изучения космического пространства. Выпускник Гарварда. Входил в группу консультантов администрации Рейгана. Автор научных трудов и многих статей в специализированных изданиях, посвященных проблемам космоса. При этом написал две книги, обе наделали в США много шума. Первая, изданная в 1983 году, называлась «Кто не спрятался – я не виноват». В ней рассматривались возможные варианты вторжения на Землю инопланетного разума, один страшнее другого. Причем автор утверждал, что это не научная фантастика, а исследование, опирающееся на якобы имеющиеся, но засекреченные американским правительством факты. Другая книга, вышедшая в свет в 2000 году, называлась «Смерть над головой и под ногами» и вызвала грандиозный скандал. Там шла речь о таинственном и пагубном влиянии на жизнь нашей планеты прилетающих из космоса тел – метеоритов, астероидов и т. д. Ученый мир единодушно назвал книгу бредом, а публика читала ее взахлеб.

Вроде бы странно для ученого, дорожащего деловой и научной репутацией, издавать подобные книги, размышлял Тагиров. Но, с другой стороны, у человека, допущенного в коридоры власти, могли быть иные, нежели жажда дешевой популярности, мотивы поступить именно так. Над этим стоило поработать, и он, на мгновение остановившись у своего стола, сделал пометку на листе бумаги.

Так, пошли дальше. Интересный штришок – в свой прошлый приезд Лейтер проживал в той же гостинице. Только тогда, в 1994 году, принимающая сторона сама разместила здесь американскую делегацию (по традиции с советских еще времен), а в этот раз Лейтер заказал здесь номер самостоятельно, хотя бывшая ведомственная гостиница не входит в перечень многозвездочных отелей для состоятельных и именитых зарубежных гостей. Что, интересно, ему так в ней понравилось, если он пренебрег оазисами комфорта в центре Москвы?

Тагиров сделал еще одну пометку.

Далее. Удалось выяснить, что Николаса Лейтера часто приглашали на всевозможные конференции, круглые столы, симпозиумы и тому подобные публичные мероприятия как в США, так и в Европе. Иногда – в качестве почетного гостя. Однако он был невероятно разборчив, удостаивал вниманием лишь наиболее значимые и статусные. Чаще – отказывался от участия. В Россию за последние годы его дважды приглашали на весьма серьезные форумы, организованные Академией наук, на одном из которых его просили выступить в качестве эксперта, еще было приглашение из Звездного городка на торжества, посвященные сорокалетию первого полета человека в космос. Каждый раз они оставались без ответа, даже формального.

И вот этот серьезный и противоречивый господин сам лично присылает заявку на участие в рядовом и совершенно не статусном мероприятии, посвященном к тому же не столько космосу, сколько проблемам экологии. Получается, что Лейтеру понадобился формальный повод приехать в Россию? Не факт, но осмыслить это надо. Что там у нас еще?

На эту самую конференцию он так и не пошел. Регистрацию не проходил, пропуск не получал и попасть на заседания не мог по определению. Да и не видел его там никто – ни организаторы, ни участники, – это ребята проверили. Организаторы рассказали, что сами изумились, когда получили от него заявку на участие.

Но хуже другое. Никто не может внятно сказать, чем Николас Лейтер здесь занимался двое суток. Даже больше, учитывая, что прилетел он в воскресенье в семь вечера.

И, конечно, проклятый вопрос: «Что это – самоубийство, несчастный случай или убийство?» – повис в воздухе.

Номер, в котором проживал Лейтер, обследовали самым тщательным образом и несколько раз. Ничего, что объясняло бы хоть одно из предположений, не обнаружено. Следов борьбы нет, предсмертной записки тоже… Обслуживающий персонал и жильцы из соседних номеров ничего не слышали.

Если следовать логике, то непонятно, зачем надо было приезжать за тридевять земель, двое суток чего-то выжидать, а потом раз – и выброситься из окна. Конечно, чужая душа – потемки. Может быть, этот космический специалист уже давно сбрендил. Книжки странные писал, а теперь решил уйти из жизни, не дожидаясь нашествия пришельцев или падения астероида.

Несчастный случай, пожалуй, наименее вероятная гипотеза. Высокие и достаточно широкие подоконники добротного «сталинского» дома практически исключали случайное падение. Практически, но не на сто процентов. Мало ли что там ему взбрело в голову – на людей полюбоваться. Лег на подоконник, перегнулся и…

«Вообще невозможно себе это даже представить», – одернул сам себя Тагиров. Однако ему по-прежнему что-то не нравилось во всем этом деле. Была в нем, несмотря на кажущуюся простоту, какая-то еле ощутимая странность. А такие нехорошие странности он чувствовал интуитивно.

– А что у него с личной жизнью? Родные и так далее? – задал он вопрос одному из сидящих за столом.

Худощавый, коротко стриженный блондин стал докладывать:

– Родители живут в Чикаго, пенсионеры. Отец был бухгалтером небольшой компании, торгующей детским питанием. Мать преподавала в колледже литературу.

– Вот из таких семей и выходят крупные специалисты по космосу, – усмехнулся Тагиров.

Докладывающий продолжил:

– Сам Лейтер холост. Женат не был, детей нет.

– Ориентация? – Тагиров оживился. – У этих «голубых» ребят вечно какие-то истории…

– Традиционная. Более того – по этой части покойник был героем труда.

– В каком смысле? – заинтересовался шеф.

– В общем, по сведениям наших источников, его характеризуют как мужика, который слишком занят, чтобы бегать за юбками, однако при этом и двух дней без женского общества прожить не может.

– А если в течение двух дней ничего не получится, он на третий в окошко сиганет? – съязвил Тагиров.

– Видимо, у американца не было еще таких случаев, – поддержал волнующую тему кто-то из присутствующих.

– Ладно, – Тагиров решительно пресек возраставшую волну веселья, – что там у него особенного с женщинами?

– Подруги обычно из числа коллег по работе, либо из обслуживающего персонала – официантки, стюардессы, продавщицы. Если не было постоянной любовницы, пользовался услугами профессионалок, – закончил свой доклад худощавый блондин.

– Понятно, – заключил Тагиров, – эту тему пока оставим.

Он снова подошел к столу и сделал очередную пометку. И снова задумчиво стал мерить шагами кабинет. Оставалось немного – результаты осмотра личных вещей Лейтера, найденных в номере гостиницы, и анализ информации, содержащейся в ноутбуке американца. Кстати, о немедленном возврате компьютера тут же заявили представители посольства, намекая, что там может содержаться секретная информация, с которой представители другой державы не имеют права ознакомиться.

Пришлось им вежливо, но твердо отказать, сославшись на необходимость соблюдать процессуальные нормы. И попутно заметить, что государственные секреты следует не возить за границу, а держать в пределах государства.

Но прежде чем перейти к этим последним островкам надежды, Тагиров уточнил:

– Что-то интересное, необычное есть? Несоответствия, отклонения? – И, заметив движение одного из аналитиков, попросил: – Расскажите, что у вас.

Мужчина лет сорока, лысый, в круглых очках тихо кашлянул и произнес:

– Не уверен, что это важно, но все-таки. Крупный специалист по космосу Николас Лейтер по какой-то неизвестной причине никогда не был связан с НАСА. Во всяком случае, публично, официально. Это странно. Как можно заниматься космической темой, совершенно не соприкасаясь с Национальным управлением по аэронавтике и исследованию космического пространства, по сути, монополистом в этой области? Абсурд. Тем более что Лейтер неоднократно привлекался к работе правительства в качестве эксперта, консультанта. Кто же его рекомендовал, интересно?

– А что говорят наши конфиденты из космической отрасли?

– Тоже удивляются.

– Это важно. – И Тагиров тут же распорядился: – Поработайте над этим, выясните, может ли такое быть, а если нет – почему он дистанцировался от НАСА. Случайно? Специально? И что это может означать?

Отвечающий за указанное направление начальник отдела кивнул головой, давая понять, что принял распоряжение шефа к исполнению.

– Теперь ноутбук. – Тагиров коротко глянул на своего компьютерного консультанта.

– Игры, материалы к конференции, которые ему прислали еще до его отлета в Москву, стенограмма заседания сенатской комиссии – это все открытая информация. Еще несколько файлов с текстами – похоже, наброски новой книги.

– О чем там? – спросил Тагиров.

– Что-то не очень вразумительное про русскую мафию.

– Как она прилетает из космоса на астероиде и захватывает Землю? – не удержался Тагиров.

– Типа того, – улыбнулся компьютерщик.

– Что еще?

– Есть несколько вариантов карты Московской области.

– Несколько?

– Четыре. Две наши, взяты из Интернета, одна на английском языке и еще одна фантастически подробная, там отдельно изображен каждый район Подмосковья. Она тоже на английском.

– Это все? Маловато.

– Вывернули все наизнанку. Больше ничего нет. Похоже, он перед поездкой хорошенько свой ноутбук почистил.

– Ладно. – Тагиров снова принялся вышагивать по кабинету. – А что с мобильным, проверили?

– Да. Там всего три московских номера. Гостиница, контактный телефон организаторов конференции и еще одна квартира. Адрес имеется.

– И что за квартира, кто там живет?

– Квартира однокомнатная, на Варшавском шоссе. Там проживает некто Васильев Игорь Васильевич, 1975 года рождения, по профессии инженер-нефтяник. Москвич, но последние годы в Москве бывает наездами – постоянно работает в Сургуте.

– Связывались с ним?

– Связывались с его начальством. Он сам с разведчиками недр укатил в какой-то медвежий угол. Там и связи никакой нет. Теперь надо ждать, пока вернутся. Наши коллеги отслеживают ситуацию. Как только Васильев возвратится – сразу сообщат.

– Понятно, – Тагиров помолчал немного и подвел итог: – Отрабатываем НАСА, инженера-нефтяника… – Он на секунду задумался и затем произнес: – И карты области. Для чего-то они ему понадобились в таком количестве? Да, очень внимательно поработайте со свидетелями происшествия – вдруг что-то выплывет. Пока так. Спасибо, все свободны.

Обсуждение вопросов, касающихся скандальных книг, странного выбора конференции и повторного заселения в гостиницу, он решил отложить до следующего совещания.

* * *

Это был уже седьмой или восьмой допрос – Виктор сбился со счета еще на прошлой неделе. Вместо того чтобы искать работу, он часами просиживает в каких-то душных и пыльных кабинетах, где не то что кондиционер – вентилятор и то встретишь редко. Слушает одни и те же вопросы, уже почти машинально дает на них одни и те же ответы:

– Круглов Виктор Анатольевич.

– В Москве.

– Нет, временно не работаю.

– У гостиницы стоял, ожидая клиента.

– Да, знаю, но я же не работаю, нужны были деньги.

– Этого человека? Нет, не знал и раньше не видел.

– Ничего подозрительного не заметил.

И так далее, и тому подобное. Иногда Виктору казалось, что все случившееся – кошмарный сон, что это произошло не с ним. Может быть, если бы его оставили в покое, он бы эти жуткие воспоминания благополучно похоронил где-нибудь на задворках памяти. Но его внимательные собеседники не давали ему такой возможности.

Сначала это были ребята в серых милицейских мундирах, потом – в синих прокурорских. Теперь вот их сменил вежливый молодой человек в скромном цивильном костюме. Он оказался сотрудником ФСБ и беседовал с Виктором в неприметном особнячке без опознавательных знаков. С его появлением вопросы приобрели несколько иной характер, стали более детальными и заковыристыми. Они как бы вытекали один из другого, устоявшаяся в общем и целом картина трагедии стала обрастать новыми подробностями. Правда, для этого приходилось сильно напрягаться, мысленно реконструируя тот злополучный день, а это давалось Виктору весьма тяжело.

Вот, к примеру, вопрос: почему он поставил свою машину именно в том месте, где его в итоге и нашел клиент? Ну, как, почему? От подъезда его наверняка прогнали бы – швейцар, охранники. Он чужой, а чужих нигде не любят.

– Так ведь вас от гостиницы видно было плохо? – уточнил собеседник Виктора.

– Почему? От главного подъезда нормально видно. Иностранец же меня заметил.

– Может, он из окна вас углядел? – гнул свое сотрудник ФСБ.

– Вряд ли, что ему в окне торчать – вышел на улицу, и все. Там ведь еще вокруг могли стоять машины, просто совпало так – никого в тот момент не было. К тому же, – Виктор помедлил, вспоминая, – если бы он в окно выглядывал, я вполне мог его заметить.

– Почему? – удивился молодой человек.

– Да я там, наверное, минут сорок загорал, от нечего делать окна разглядывал.

– Но вы же стояли не напротив здания, а под углом. Что же вам там было видно?

– Ну так, кое-что видел. Мойщики окон там висели.

– И все?

– Еще женщина высовывалась из окна. Кажется, рыжая.

– Вспоминайте, вспоминайте, – наседал на него собеседник.

Виктор, совершенно не понимая, что это тот прицепился к такой ерунде, силился вспомнить, что же и кого он видел, сидя в машине. И, кажется, вспомнил.

– Мужик там был в окне одном. Руками размахивал и вроде бы разговаривал с кем-то. То отойдет от окна, то снова вернется.

– Вы помните, как он выглядел?

– Лица не рассмотрел – далеко. Кажется, он был в чем-то светлом. Может, в белой рубашке…

Тут сотрудник ФСБ немного напрягся и переспросил:

– Точно в белой?

– Вроде точно… Я не очень хорошо это запомнил.

– А на каком этаже он был?

– Я же не считал. Но выше середины, точно. – И тут Виктора осенило: – Вы думаете, это он?

– Кто «он»?

– Ну, самоубийца этот!

– Да ничего я пока не думаю, – охладил его молодой человек, – пытаюсь составить более-менее ясную картину происшествия. Виктор, вы точно помните, что мужчина в окне с кем-то разговаривал?

– Нет, я просто так подумал тогда. Очень похоже было, по тому, как он себя вел. Хотя разные психи бывают – сами с собой могут общаться. Ведь потом-то он выбросился.

– А может, не он.

– Может быть, – тяжело вздохнул Виктор.

Беседа продолжалась еще более часа, но ничего значительного вспомнить не удалось.

В заключение молодой человек из ФСБ попросил Виктора не разглашать содержание их беседы и никому о ней не рассказывать.

Вдруг поняв, что вот сейчас он останется один на один со своими, практически уже неразрешимыми («Москвич» отправился на кладбище автомобилей) житейскими проблемами, Виктор вдруг спросил:

– Скажите, а я тоже могу вас попросить о чем-нибудь?

– О чем? – растерялся молодой человек.

– Устройте меня на хорошую работу! – выпалил Виктор.

Немного помолчав, видимо, обдумывая услышанное, сотрудник ФСБ поинтересовался:

– Почему вы решили, что мы можем это сделать?

– Знаете, – ответил Виктор, – я родился и вырос в обществе, которое убеждено – ваше ведомство может все. И у меня нет причин сомневаться в этом.

Молодой человек в скромном цивильном костюме рассмеялся:

– Не обещаю, но что-нибудь постараемся придумать. Позвоните мне через недельку. Пишите телефон.

* * *

Очень внимательно, не перебивая и не задавая дополнительных вопросов, Тагиров выслушал доклады сотрудников. Глубинная отработка приоритетных направлений дала некоторые результаты. Сейчас он пытался суммировать разрозненные факты и связать их в логическую цепочку.

Допросы свидетелей гибели Лейтера практически ничего не дали. Швейцар, водители гостиничных лимузинов, немецкие граждане (отец и сын), находившиеся внутри злополучного «Москвича», несколько прохожих, случайно оказавшиеся рядом, – все они видели лишь финал трагедии. Но вот подрабатывающий частным извозом водитель машины, на которую упал американец, рассказал нечто любопытное.

После активного вовлечения его в игру «я вспоминаю», этот Виктор Круглов припомнил, что видел в одном из окон гостиницы мужчину в белой рубашке, который с кем-то разговаривал. Свидетель не берется утверждать, что это был именно тот человек, который потом рухнул на его машину сверху. Да это и неудивительно – американца он не знал, мужчину (если это даже был Лейтер) видел издали и сбоку. Он не уверен, что тот мужчина был не один – ему так показалось. Белая рубашка – под вопросом. Выводы, естественно, делать рано, но основания для осторожных предположений есть…

Гостиничный персонал уверяет, что у Лейтера посетителей в то утро не было – за этим, как они утверждают, следят строго, никто посторонний без приглашения или специального разрешения пройти дальше общего холла не может. Интересно, что в то утро в гостинице вообще ни у кого в номере не было посторонних. Более того, опросили всех постояльцев, чьи окна выходят на фасадную сторону. К счастью, в номерах постояльцев было негусто – многие успели разъехаться по делам или завтракали в ресторане. Те же, кто находился на месте, оказались в массе своей другого пола. Мужчины же не очень подходили под описание, данное Кругловым. Нашлась рыжая барышня, которую припомнил водитель, что придало достоверности его воспоминаниям. Для нее это был первый день в Москве, и она просто любовалась видом из окна.

Был во всем происходящем и необходимый в таких случаях элемент везения – никто из постояльцев в последующие дни не успел съехать, облегчив тем самым работу оперативникам.

В итоге получалось: если никто из опрошенных не солгал и ничего не запамятовал, то вероятность, что свидетель видел в окне именно Лейтера, очень и очень велика.

Таким образом, можно считать, что эта тема закрыта – выжать что-либо еще здесь вряд ли удастся. Иллюзий относительно внезапных озарений или появления новых очевидцев Тагиров не питал.

Не удалось выяснить причину, по которой американец выбрал именно эту гостиницу. Просто попросил заказать ему номер именно здесь – и все. Разыскали людей, которые работали с Лейтером во время его прошлого визита: представителей космической отрасли, сопровождающих, переводчиков. Всплыли любопытные подробности – американец прилично изъяснялся по-русски, однако во время переговоров пользовался услугами переводчиков. Пил в меру, всегда себя контролировал. Во время посещения ресторанов пытался завязать знакомства с официантками, певицами, танцовщицами. Один чиновник рассказал, что подвозил американца до гостиницы с одной из девиц, однако кто она, припомнить не смог. Но это все были, что называется, штрихи к портрету.

Что же все-таки заставило Лейтера вторично поселиться в этой гостинице? Воспоминания о мило проведенном здесь с неизвестной девицей времени?

Практически та же история с выбором конференции. Прислал заявку – и все. Без комментариев. Информация, полученная от коллег Лейтера по официальным каналам, ясности не внесла – решительно все были удивлены, если не сказать озадачены, его поездкой. Но он работал в автономном режиме, у своего высшего руководства пользовался полнейшим доверием. Надо ему – значит, надо, пусть едет. Поехал, кстати, за государственный счет.

Судя по всему, придется отложить решение этих задачек до лучших времен. Если они решаемы в принципе. А то ведь может статься, что Лейтер просто захотел прокатиться, развеяться, а остановился в знакомом месте. Тагиров не любил в конце оставлять знаки вопроса, однако тут пока ничего нельзя было поделать.

Зато его очень порадовало сообщение относительно связей Лейтера с НАСА. Весьма компетентные источники подтверждали – да, официально он не работал на управление, однако долгое время был задействован в неких спецпроектах НАСА. Что это за спецпроекты, никто точно сказать не мог. Один корифей космической отрасли конфиденциально озвучил довольно странную версию: ответ, вероятно, может отчасти содержаться в странных лейтеровских книжках.

«Интересно, – отметил про себя Тагиров, который вчера размышлял на эту тему – опять книжки всплыли. Надо будет еще и аналитиков на это дело бросить, пусть посмотрят. А вдруг…»

Кроме того, в архивах раскопали фото, где Николас Лейтер на прошлогоднем всеамериканском форуме под эгидой НАСА беседует с одним из руководителей управления, спокойно положив ему руку на плечо. Случайно запечатленный камерой жест красноречиво свидетельствовал об особых, доверительных отношениях этих людей.

Появление на горизонте такой серьезной структуры, да еще со спецпроектами, настораживало. Отчетливо линия пока не прослеживалась, но учесть это было необходимо.

Оставалось обсудить еще две важные проблемы. Карты Московской области и инженер-нефтяник, номер телефона которого был у погибшего американца.

* * *

– Господин Васильев? – Человек за канцелярским столом строго посмотрел на вошедшего.

Васильев, очень высокий мужчина лет тридцати, с усами и небольшой русой бородкой, приветливо улыбнулся:

– Господин! Почему так официально, вы не из милиции? Можно Игорь Васильевич, для друзей – просто Игорь.

– Игорь Васильевич, я не из милиции, – сухо ответил его визави, – я из ФСБ.

– Да? – протянул озадачено Васильев. – А зачем я вам нужен?

– Я прилетел из Москвы специально, чтобы поговорить с вами относительно одного серьезного дела. Но хочу предупредить…

– Знаю, знаю, – перебил его Игорь, – никому не расскажу о нашем разговоре.

– Именно.