– Его еще и ограбили! – воскликнула Лариса. – Ничего себе. А потом последовала загадочная смерть в запертом доме. Рядом с телом была найдена записка. Однако пасынок погибшего – как бишь его? Альберт? – утащил записку, найденную возле тела. Зачем? Что он хотел скрыть?

– Когда она так говорит, – плаксиво заявила Маргарита, – у меня мурашки бегают по коже.

– Послушай, мышка моя. – Жидков взял Ларисину руку в свои и нежно сжал. – Мамуле не следует нервничать. Если у тебя есть какие-нибудь идеи, ты поделишься ими со мной перед сном.

– Ну и ладно, – сказала Лариса, проклиная себя в душе на чем свет стоит. Мало ей было впутаться в одну историю, так нет же – подавай следующую! – Это просто разговоры, и ничего больше.

– Я расхотела пить! – заявила Маргарита сдавленным голосом и поднялась из-за стола, злобно зыркнув на Ларису. – Зря ты наливал, пропадет.

– Не огорчайся, я сам выпью, – ответил Жидков, который проглотил свой чай раньше всех. – Пойдем, мама, я тебя провожу.

Лариса посмотрела на часы и подумала, что вполне можно начинать операцию усыпления. К сожалению, она забыла спросить Корабельникова, сколько проходит времени, прежде чем таблетка начинает действовать. Что ж, придется выяснять это экспериментальным путем.

Как только мать и сын вышли в прихожую, она метнулась в комнату, схватила свою сумочку и, высыпав пригоршню крохотных таблеток на ладонь, отправила их в карман. На цыпочках добежала до кухни и бросила одну штуку в чашку, не тронутую Маргаритой.

Таблетка начала медленное погружение и, пока шла ко дну, растворилась без остатка. Так что дополнительных усилий не понадобилось. Когда Жидков возвратился, Лариса как ни в чем не бывало сидела на своем стуле.

– Ну, дела! – сказал ее подопечный и с силой потер лоб. – Дядю прихлопнуло, как жука. Неужели крышка сундука такая тяжелая, что может сломать шею?

– Наверное, может. Только вот почему она упала?

– Что-что?

– Ну… Как бы это объяснить… У вас есть какой-нибудь ларец или коробка шахмат, например?

Ни слова не говоря, Жидков вышел и через некоторое время вернулся с большой деревянной шкатулкой.

– Вот, – сказал он. – Держите. Тут у меня всякая ерунда.

– Вы бывали на чердаке? В том самом доме?

– В Рощицах? Естественно. Я видел этот чертов сундук, ему лет сто, и выглядит он отвратительно. Понятия не имею, что у него внутри.

– Меня интересует его местоположение. Где он стоит?

– У стены, – задумчиво сказал Жидков. – Сундук придвинут к ней вплотную.

– Вы хотели выпить чай, – спохватилась Лариса.

– Погодите-погодите. – Жидков отобрал у нее шкатулку и приставил к тому краю стола, который упирался в стену. Поддел крышку пальцем и откинул. – Кажется, я понял. Крышка довольно тяжелая, с чего бы ей свалиться?

– Чай, – напомнила Лариса. – Он остынет.

Жидков не обратил на ее слова никакого внимания. Вместо этого он поднял руку и ладонью стукнул по столу возле шкатулки. Крышка не шевельнулась. Тогда он хлопнул по столу двумя руками.

– Думаете, по чердаку бегал бешеный слон? – сердито спросила Лариса. – Зачем вы устраиваете землетрясение?

– Возможно, Макар что-то доставал из сундука? Тяжелое? Приподнял и уронил обратно? Сундук дрогнул, и крышка упала. Черт возьми, надо поехать и посмотреть.

– Лучше рассказать милиции про записку, – возразила Лариса. – Пусть следователи разбираются. У них опыт и возможности.

– Чтобы я обратился в милицию?! – возмутился Жидков. – Я лучше выколю себе глаз.

– Да что вы, – буркнула Лариса. – Не смейте даже думать. Ваши цыпочки останутся безутешными. Пейте лучше чай.

Жидков схватил чашку и уже поднес ее ко рту, когда в дверь снова позвонили. Он шлепнул ее обратно на блюдце и вздохнул. Лариса тоже вздохнула:

– Вы ведь не приглашали гостей?

– Иногда гости приходят сами собой, – пожал он плечами и отправился в прихожую.

Она вскочила с места и последовала за ним. Любой гость может оказаться курьером – нельзя оставлять с ним Жидкова один на один.

За дверью обнаружилась сногсшибательная блондинка в липнущем к телу розовом платье и босоножках со стразами. Косметикой с ее лица можно было запросто раскрасить какой-нибудь гараж во дворе.

– Любимый! – воскликнула блондинка и протянула руки, намереваясь обнять Жидкова от всего сердца.

Он не остановил этот порыв, и Лариса целую минуту наблюдала за тем, как они прижимаются друг к другу. «Ужас, – подумала она. – Что, интересно, делает новая девушка, когда к ее любимому является старая? Визжит и валяется по полу, как вредный ребенок, которому не купили шоколадку?»

Блондинка наконец оторвалась от Жидкова и спросила грудным голосом:

– Кто это, пушистик? Вон там, возле этажерки?

Пушистик повернулся и глазами с поволокой поглядел на Ларису, как будто бы и в самом деле не имел понятия, кто это там стоит.

– А! – воскликнул он наконец весьма легкомысленным тоном. – Это Лара.

– Твоя няня? – ехидно уточнила блондинка, которой и в голову не могло прийти, что существо в строгом костюме и с пучком на голове представляет для нее реальную опасность.

– Ну… – протянул Жидков и, шагнув к Ларисе, шепотом спросил: – Вы не раздумали представляться моей подружкой? Учтите, Мариша – девушка взрывоопасная.

– Думаете, придется сражаться за ваше тело?

– Не исключено.

– Господи.

– О чем это вы шепчетесь? – спросила бдительная Мариша, положив руку Жидкову на плечо. И оглядела Ларису с ног до головы: – Приветик!

– Вы вот что, – ответила та, громко сглотнув. – Уходите обратно!

– Куда это – обратно? – опешила блондинка, наморщив гладко отштукатуренный лобик.

– Откуда пришли! – уже более храбро пояснила Лариса и выставила вперед одну ногу, будто бы собралась идти в штыковую атаку.

Сволочь Жидков смотрел на нее с интересом.

– Ах, вон что! – процедила Мариша сквозь напомаженные губки. Несколько секунд стояла неподвижно, после чего заявила: – Ничего у вас не выйдет.

Оттолкнула Ларису плечом и прошла в кухню. Плюхнулась на стул, где до нее сидела Маргарита, схватила чашку с чуть теплым чаем и залпом выпила. Потом закинула ногу на ногу и заявила:

– Я никуда отсюда не уйду!

Лариса сжала кулаки. Таблетка! Придется изощряться и снова подмешивать снотворное – чертова кукла проглотила его и не поморщилась. Жидков приплелся вслед за ними, молча достал из шкафчика бутылку коньяка, налил себе рюмку и опорожнил ее.

– Мне тоже коньяку, – потребовала Мариша.

– Щас, – отозвался он. – С тобой и трезвой трудно сладить, а уж пьяную я тебя вообще готов прикончить. Ты орешь, как Тарзан, и прыгаешь, как его обезьяна Чита.

– Вам определенно пора уходить, – напомнила о себе Лариса, которая стояла в проходе, вытянув руки по швам.

– Никуда я не пойду!

– У вас что, совсем нет девичьей гордости?!

– Вот именно, – поддакнул Жидков и выпил еще рюмку.

– Чего? – опешила блондинка. – Боже, где ты взял это ископаемое, пушистик?! Это потенциальная старая дева! Посмотри на нее! Она из тех, кто живет под девизом: «Не подари поцелуя без любви!» Сейчас я начну хохотать.

– Не надо, – испугался Жидков. – Я больше люблю, когда у тебя плохое настроение. От твоего смеха в моем организме происходят необратимые изменения.

Мариша открыла рот, чтобы ответить, но тут снова позвонили в дверь.

– О! – сказал Жидков. – Наверное, это вернулась мамочка.

– Неужели? – ехидно спросила Мариша и, спрыгнув со стула, побежала в прихожую, по пути толкнув Ларису бедром.

– А ну-ка, стой! – метнулся за ней хозяин дома. – Не смей подходить к двери. Спроси кто!

Оставшись одна, Лариса подскочила к рюмке, которую Жидков в очередной раз наполнил коньяком, и бросила в нее таблетку снотворного. После чего потрусила на голоса.

Дверь уже открыли, впустив в квартиру высокую полногрудую шатенку, которая с порога кинулась в бой.

– Какого черта?! – возмущалась она, обжигая пламенным взором Маришу. – Что это за модель агентства «Секс по телефону»? Что это за греза школьника в период полового созревания? Котик! Как это понимать?!

Котик потер лоб и сказал неопределенным тоном:

– Нина, милая, не нужно устраивать сцены…

– В квартиру ты не пройдешь! – заявила Мариша, загородив собой проход.

– Нас и так тут слишком много, – пробормотала себе под нос подтянувшаяся к компании Лариса, но шатенка услышала.

– У тебя что, нас трое? – не поверила она. – Котик, как ты мог?!

– Ну, мог, – ответил котик. – Я вас всех очень люблю. Не представляю даже, как можно выбрать.

– Мы сами разберемся, – заявила Нина и протиснулась мимо Мариши, попутно ущипнув ее за руку.

– Ай! – взвыла та и добавила непечатное слово.

Лариса и сама не заметила, как отлетела к стене.

– Полегче! – возмутилась она и бросилась за Ниной в кухню.

– О, выпивка, – оживилась та, увидев коньяк. Подняла рюмку и опрокинула в рот.

– Что вы наделали?! – закричала Лариса, врываясь следом. – Это… Это не для вас стояло!

– Я себе еще налью, – успокоил ее Жидков, который, судя по всему, чувствовал себя вполне комфортно.

И действительно – налил и выпил. «Интересно, сколько ему надо для счастья? – подумала Лариса. – Может, сегодня и снотворное не понадобится? Кстати, неплохо, что обе девицы получили по таблетке – вскоре они почувствуют слабость и сонливость и слиняют».

Не тут-то было. Ни слабости, ни сонливости девицы не испытывали. Они обе устроились за столом капитально и принялись поедать печенье, которое Жидков выставил для своей мамочки. При этом ни на секунду не умолкали, обзывая друг друга ужасными словами и расплевывая вокруг себя крошки.

– Чайку? – предложил «тепленький» хозяин дома, у которого за последние полчаса невероятно поднялось настроение. Взял чайник и принялся неаккуратно разливать по чашкам горячую воду. – Лично я выпью. Надо немножко… встряхнуться. Лара, дорогая, ты будешь чай с женским именем? «Принцесса Нури». – Он рассмеялся и добавил нежно: – А то ты что-то побледнела, моя прелесть.

Блондинка и шатенка немедленно замолчали и во все глаза уставились на Ларису. Она почувствовала себя крокодилом, на которого пристально смотрят любительницы дорогих сумочек.

– Прелесть? – одними губами переспросила Нина и потрясла головой.

Лариса даже обиделась. Она всегда считала, что выглядит элегантно. Конечно, ее одежда не была такой стильной, а косметика такой дорогой, как у них, но чтобы уж так поражаться… И лицо у нее симпатичное. Помаду «Романтик найт», конечно, не пригласят рекламировать, но и встать во второй ряд во время массовой фотосъемки не попросят.

– Отчего бы пушистику и котику не полюбить меня? – спросила она, изо всех сил сдерживая обиду.

– Потому что это невозможно! – откликнулась Нина.

И тут снова позвонили в дверь.

Лариса повернулась к нетрезвому уже Жидкову и свистящим шепотом спросила:

– Вы что, специально все это подстроили?!

– Клянусь! – тоже шепотом ответил он. – Я понятия не имел…

– Зачем вообще вы их пускаете?

– А как же? – удивился он. – Они же мои девушки.

– О боже!

Тем временем обе девушки на всех парах помчались в прихожую.

– Сядьте, – велела Лариса. – Вы напились. Сейчас свалитесь и что-нибудь себе сломаете.

– Алкоголь действует на меня странно, – признался Жидков. – Я становлюсь таким заводным!

– Ну да, – не поверила Лариса. – И не заваливаетесь неожиданно спать?

– Спать? Какие глупости. Теперь я буду до утра бодрым.

В прихожей хлопнула дверь, и послышалась какая-то возня, перемежаемая короткими вскриками.

– Это может плохо кончиться, – предупредила Лариса. – Вижу, вы сильно нравитесь женщинам. Вероятно, пришла еще одна.

– Арина, – хлопнул себя по ляжкам Жидков. – Зуб даю – Арина!

– Почему их всех принесло сюда именно сегодня? Да еще всех сразу?!

– Наверное, они что-то такое почувствовали…

Действительно, это была Арина. Проклятый ловелас потрусил в прихожую, и через минуту оттуда донесся его голос:

– Девочки, девочки! Оставьте в покое Аринины волосы!

Ему вторил женский визг: «Ай-ай!» Судя по всему, началось рукоприкладство. Лариса некоторое время смотрела на полупустую бутылку спиртного, потом достала из кармана две таблетки снотворного и бросила внутрь. Жидков наверняка прикончит коньяк, раз уж начал. Она отлично знала мужчин. Остановиться не может практически ни один. Если не считать язвенников, конечно. Жидков определенно не был похож на язвенника.

Прошла еще минута, и в кухне появился новый персонаж – разлохмаченная Арина с красными щеками. На ней были кожаные брюки и почти ничего не скрывавшая маечка. Жидков лично сопроводил ее к столу, ограждая растопыренными руками от возбужденных Нины и Мариши.

– Девочки! – увещевал он. – Вы напрасно ссоритесь, каждая из вас нравится мне по-своему. Вот, выпейте…

И он показал рукой на бутылку коньяка, сдобренную снотворным.

– Ты уже обслюнявил горлышко, – попыталась пресечь его доброту Лариса. – Допивай сам, зачем другим предлагать?

– А я хочу выпить! – агрессивно заявила Арина и схватила бутылку.

– Вот тебе посудина, – Жидков торжественно вручил ей чайную чашку, Арина налила в нее коньяка и отхлебнула, заявив:

– Могу пить, сколько захочу! Я приехала на машине с шофером. После того как со мной заключила контракт известная косметическая фирма, сразу отпало столько жизненных проблем!

– Так ты скоро станешь знаменитостью? – заинтересовался Жидков и пьяно ухмыльнулся.

– Да я уже стала, – похвалилась Арина.

Нина и Мариша посмотрели на нее с отвращением. И тут в комнате запиликал мобильный телефон. Лариса, топтавшаяся на пороге кухни, тотчас бросилась на зов и достала его из сумочки. Звонила начальница.

– Это я! – заговорщическим тоном сообщила она. – Ну, что тебе там поручили?

– Опекать одного типа. Ему принесут посылку, которую я должна забрать.

– А он отдаст?

– Понятия не имею. А у тебя как дела?

– Я все уладила, Лара! Пристроила ирландца! Ну… почти пристроила.

– Что значит – почти?

Лариса говорила вполголоса – ей не хотелось, чтобы на кухне слышали разговор. Впрочем, девицам было явно не до нее – они затеяли перепалку и теперь орали друг на друга. Возможно, чинная Лариса в строгом костюме являлась неким сдерживающим фактором. Но стоило ей уйти, как разгорелась настоящая свара.

– Почти – значит почти, – отрезала Тамара. – Распланировали так. Сейчас я сама еду в аэропорт и встречаю там Джеймса.

– Его зовут Джеймс? – переспросила Лариса, почувствовав, что в горле образовался комок. Боже, как она любила сейчас этого профессора! Как хотела окружить его заботой и вниманием! Как мечтала вернуться в собственную уютную жизнь…

– Джеймс О’Нейл, – подтвердила Тамара. – Лара, я просто ненавижу тебя за то, что ты с нами сделала – со мной и с профессором.

– Я сама себя ненавижу, – призналась она.

Из кухни тем временем начали доноситься подозрительные звуки – хлопали какие-то дверцы, кто-то истерически смеялся, а кто-то тонко выл, словно маленькая собачка. Лариса на цыпочках подбежала к двери и заглянула внутрь.

Картина, которая предстала перед ней, напоминала сцену в театре абсурда. Жидков почему-то лежал на столе, поджав ноги, словно кот, которого схватили за шкирку, а растрепанные девицы его валтузили, рыча и повизгивая. Вероятно, сначала они ругались друг с другом, но потом все-таки сообразили, где корень всех зол, и совместными усилиями решили его выкорчевать.

– Что у тебя там такое? – спросила Тамара, которая услышала шум борьбы.

– Драка, не обращай внимания.

– Не обращать? Ладно, тогда пойдем дальше. Итак, я встречаю Джеймса в аэропорту и везу его в гостиницу, кормлю ужином и укладываю спать. Завтра утром им занимаюсь тоже я – транспортирую на встречу с профессором Тубриковым. И уже только вечером передаю его Леночке Ивашкиной.

– Леночка согласилась перенести отпуск? – ахнула Лариса.

– Согласилась. Но с одним условием. К ней приехал двоюродный дядька – подлечиться в столичной клинике, за ним нужно последить один день. Тебе придется взять его на себя.

– Но я не могу!

– Я тоже не могу, – отрезала Тамара. – Но куда-то же надо деть этого дядьку! Он, видишь ли, должен находиться под присмотром.

– Он что, лежачий?

– Да нет, ходячий. Его фамилия Шубин, я его видела. Веришь, я и сама толком не поняла, в чем там дело. На вид – здоровый мужик. Не знаю, почему за ним нужно наблюдать. Так на чем мы остановились? Да! Завтра в середине дня ирландец останется бесхозным. Утро на мне, а Леночка заберет его вечером, как только отвезет ребенка к бабушке. А вот днем – пролет, никого. И вот что я решила. Ты пойдешь обедать в ресторан. Соберешь всех в одну большую кучу и пойдешь.

– В какую кучу? – растерялась Лариса. – Какая это куча пойдет в ресторан?

– Вы все вместе пойдете – ты, Джеймс О’Нейл и Леночкин двоюродный дядька. Джеймса и дядьку доставят в ресторан на такси ровно в пятнадцать ноль-ноль. Ну и, раз такое дело, прихватишь с собой того типа, которого ты опекаешь. Твоя задача – продержать всю компанию в ресторане до шести. А в шесть появится Леночка и сама возьмется за профессора. Ну как? Ты согласна?

– Похоже, у меня нет выбора. Ой, подожди минутку, тут что-то происходит.

Лариса снова подбежала к кухонной двери. Жидков уже не лежал на столе, а стоял в угрожающей позе возле холодильника – наклонившись вперед всем корпусом. В руке у него был тяжелый ребристый графин.

– Я убью вас всех к чертовой матери! – кричал разъяренный котик и пушистик. – Вы мне надоели! Не желаю вас видеть – ни одну!

Девицы, сбившиеся в разноцветную кучу, жались к электроплите, тихонько повизгивая.

– Ресторан называется «Веселая матрешка», – продолжала вещать Тамара. – Находится на проспекте Мира. Там все в русском стиле, О’Нейлу должно понравиться. А вот Шубин – это Леночкин дядька, если ты забыла! – после ресторана останется с тобой, Лара. На одну ночь, только на одну ночь! Подумай пока, как это устроить.

– Подумаю, – ответила Лариса слабым голосом.

Не успела она спрятать телефон в сумочку, как раздался звонок в дверь. Поскольку никто не поторопился открыть, а звонок все надрывался, Лариса отправилась в прихожую сама.

– Не-на-ви-жу! – донесся до нее нетвердый голос Жидкова.

Было непонятно, почему объекты этой ненависти продолжают торчать на кухне. На их месте Лариса уже давно бежала бы сломя голову.

– Кто там? – спросила она и одновременно заглянула в «глазок» с тайной надеждой, что на лестничной площадке стоит маленькая изящная японка в белых носочках, с идеальным пробором в волосах и держит под мышкой пакет, перевязанный розовой ленточкой.

Надежды оказались напрасными. Перед дверью топтался пугающе тощий мужчина в спортивных штанах, подтянутых к самому горлу, и заправленной в них футболке. На костлявых ногах у него были синие массажные тапки. Образ дистрофика и доходяги дополняли квадратные очки в толстой «черепаховой» оправе.

– Видите ли, я сосед, – сообщил он, интеллигентно покашляв в кулак. – Я, конечно, понимаю – вечеринка, но нельзя же… совсем распускаться. Мы же люди, а не животные! Я смотрел телевизор, и тут… Все же слышно! Такие слова – уши вянут. Нельзя ли как-нибудь попросить Антона Никифоровича перестать выражаться?

Лариса немедленно распахнула дверь пошире и сделала широкий жест рукой:

– Пойдите и попросите его сами!

– Меня зовут Петя, а вас? – спросил очкарик, робко переступив порог.

– Сейчас не время любезничать, – отрезала Лариса. – Ступайте на кухню и попытайтесь урезонить Антона Никифоровича.

– А он что – не в себе?

– Слегка. Совсем чуточку, – успокоила его Лариса, зашла сзади и подтолкнула в спину.

Петя пронесся по коридору и влетел в кухню. Она тоже решила туда заглянуть, но тут снова зазвонил ее мобильный телефон.

– Да! – отозвалась она, подумав, что начальница вспомнила что-нибудь чрезвычайно важное.

Однако это оказалась не начальница, а Ларисина мать.

– Привет, мам! – сказала Лариса, изо всех сил стараясь сдержать эмоции.

– Ларисхен! – воскликнула та задорным голосом. – Какие у тебя на завтра планы?