Глава 9

«Поспеши, смерть, поспеши.

Я устал от любовных обид.

Не дыши, моя грудь, не дыши.

Я жестокой подругой убит.»

(Вильям Шекспир, «Двенадцатая ночь», песнь шута)

Солнцева сидела на стуле перед Шашериным очень прямо, теребя в руках носовой платочек. Учитывая стеснённые обстоятельства подозреваемой, из коллегии адвокатов прислали бесплатного специалиста, который должен присутствовать на допросах.

Алексей посмотрел в сторону дамы лет сорока, которая игриво представилась Жанной, довольно крупной даме, с массивной золотой цепочкой и крупными серьгами с бриллиантами, хищно поблескивающими из-под взбитой причёски. Лицо Жанны было крупное, брови выщипаны очень тщательно, но не так, как у старых тёток, а в виде естественных полукружий над цепкими тёмными глазами.

Жанна источала уверенность, Солнцева выглядела затерянным цыплёнком.

– Итак, предупреждаю Вас, гражданка Солнцева, о наказуемости в случае дачи ложных показаний. Предлагаю описать Вам Ваши отношения с убитой Гасановой Марией и о последней встрече с ней.

– Я…Можно я отвечать буду на вопросы, мне так легче. – Солнцева взглянула на Жанну, та ободрительно улыбнулась.

– Хорошо. Давайте по порядку. Где Вы познакомились с убитой?

– Я работала массажисткой в салоне. Ну, подрабатывала. У нас такая услуга была, выезд к клиентам на дом.

– Название салона?

– «Лотос». Вообще, такую услугу заказывают редко, но Мария… Она была постоянной клиенткой, и меня послали к ней.

– Это происходило в квартире, в которой убили Марию Гасанову?

– Да… В этом доме.

– Когда это произошло?

– В прошлом году, октябрь или ноябрь, точно не помню.

– Хорошо. Каким образом Вы с ней подружились, на какой почве?

– Мы не сразу подружились, просто Марии понравилась моя работа. Она со мной разговорилась, спросила, как я живу, напоила чаем. Она была очень добрая…

– Дальше, как вы договорились, что будете общаться?

– Мария спросила, сколько мне платят в салоне, у нас процент небольшой. Она предложила просто приходить к ней, когда есть необходимость.

– Сейчас Вы где работаете?

– В службе доставки, или курьером, или просто на выдаче заказов.

– Почему ушли из салона?

Солнцева покраснела. Жанна поворочалась в кресле, которое жалобно скрипнуло.

– У меня произошёл конфликт с руководством. У нас нельзя оказывать услуги вне салона клиентам. Кто-то узнал, что я общаюсь с Машей.

– Наверное, кто-то заметил, что она перестала покупать услуги в салоне?

– Да, скорее всего. Несколько раз меня спрашивали, почему клиентка больше не обращается, я отмалчивалась, однажды менеджер услышала мой разговор с Машей, я неосторожно назвала её по имени. Меня вызвала хозяйка, просто визжала, что я неблагодарная тварь. Мне пришлось уйти.

– Ладно. Вы оказывали услуги Гасановой, приезжали. Вы знакомы с её супругом?

– Видела несколько раз. Мне показалось, что неприятный тип. Маша иногда жаловалась на него, что очень ревнив. У него уже была жена раньше, скорее всего, тоже изводил её сценами ревности.

– Хорошо. Вы часто проводили время, так сказать, не занимаясь массажем?

– Не так, чтобы часто. Иногда ездили вместе по магазинам.

– Скажите, вот у Вас на квартире много вещей, купленных в дорогих магазинах. Это Мария оплачивала?

Солнцева беспомощно посмотрела в сторону Жанны.

– Вопрос не совсем корректный, к делу не имеет отношения. Личные подарки у нас не запрещены, – густым голосом откликнулась Жанна.

– Я не говорю, что запрещены, я просто выясняю факты. К делу может относиться всё, тем более, что факт уже установлен, а именно, большая часть вещей была оплачена с карты Гасановой. Я просто спрашиваю, а Вы меня перебили и не дали ответить своей подзащитной. Вы подтверждаете факт? – Алексей снова обратился к Солнцевой.

– Да…

– У Вас реально тяжелая ситуация с деньгами? Вы воспитываете ребёнка одна?

При упоминании о дочке Солнцева всхлипнула. Жанна подскочила в поисках воды. Алексей слабо махнул рукой в сторону кулера, стоявшего в углу.

– Выпейте водички. Понимаю. То есть, я ещё раз уточняю о факте – Мария Гасанова платила Вам и за проделанную работу, и просто так?

– Она… пыталась помочь мне с дочкой. У неё не было детей. Я так поняла, что в молодости что-то сделала не так, поэтому. Или просто не получалось. Мы не говорили с ней об этом много, просто она очень трепетно относилась к моей дочке, хотя видела её несколько раз всего.

– Хорошо. У Вас не было конфликтов с Марией?

– Нет, конечно, она была так ко мне добра…

– Расскажите про день убийства. Желательно подробно, если вспомните, то по часам.

– Мы встретились с утра, Маша предложила поездить по магазинам, затем немного посидеть. Посидеть дома, ведь кафешки-то закрыты, сами знаете.

– Что-то заказывали у курьеров?

– Нет, из еды ничего не заказывали, да и не ели мы. Только пили. Маша пила мартини, я пиво.

– Хорошо. Кто наливал мартини?

– Точно не помню. Возможно, я.

– Во сколько вы пришли в квартиру?

– Около двенадцати дня, – Алексей взглянул в распечатки и кивнул. Время прибытия точно совпадало и с показаниями свидетелей на вахте, и по камерам.

– Кто-то ещё был в квартире, кроме вас?

– Не было никого.

– Кто-то заходил в квартиру ещё?

– Нет, погодите, был звонок в дверь, Маша сама открыла, потом, когда вернулась, сказала, что доставка «яндекс» раздаёт подарки, и отдала мне пакет.

– Что было в пакете?

– Чай, конфеты.

Шашерину позвонили, потом он открыл почту на телефоне.

– Да, действительно, в тот день по подъезду ходил курьер и обходил несколько квартир. Но ваша квартира не была в списке, указанном на вахте.

– Я не знаю, Маша открывала дверь.

– Сколько минут она отсутствовала?

– Минут пять, не больше. Потом она сказала, ей нужно в ванную комнату. Я просто сидела в гостиной.

– Вам это не показалось странным?

– Да нет, в общем-то, – Солнцева затеребила платочек и опустила глаза.

Алексей это заметил.

– Скажите, Гасанова употребляла наркотики?

– Я… не знаю.

– Во сколько приходил курьер?

– Часа в два, около того.

– Значит, Вы не заметили изменения в её поведении после ванной?

– Ну, если только немного. Потом у нее как-то изменилось настроение, она поглядывала на телефон. Я говорила, что муж её часто звонил. В этот день звонков ещё не было, он был за городом, в поселке у них коттедж. Странное произошло потом. Маша стала зевать через какое-то время и сказала, что очень хочет спать. До этого она была бодра. Меня это удивило, но она зевала и зевала.

– Сколько она выпила из бутылки?

– Я точно не помню, примерно, половину.

– Точно не всю?

– Нет, она не увлекалась спиртным.

– Что произошло дальше?

– Дальше она попросила меня помочь дойти до спальни. И как-то обмякла сразу, мне пришлось её тащить.

– Хорошо.

– Я её уложила в постель, она спала крепко. Я подумала, что могу идти. По сути, у нас планов больше не было, я поехала домой. У меня дочка дома с бабушкой была, хотелось отпустить пораньше. В два тридцать был звонок, от её мужа. Я её пыталась растолкать, но она спала. Трубку брать не стала.

– Почему вы запомнили, что в два тридцать?

– Так я потом сразу посмотрела на часы и решила, что пора ехать.

– Итак. Вы видели убитую последняя. На бутылке есть отпечатки пальцев. Далее. Время входа и выхода из здания зафиксировано. При осмотре в бутылке не было вина, очевидно, Вы вылили остатки, чтобы скрыть следы преступления, а именно, Вы подсыпали фенобарбитал, сильное снотворное, чтобы убитая уснула. Далее, Вы придушили её, о чем свидетельствует вскрытие.

– Я протестую, – Жанна взмахнула руками. – Ещё не выяснены все обстоятельства, а Вы уже выносите обвинение. Моя подзащитная находится в деморализованном состоянии, её арестовали внезапно. Кроме улик, которые предъявлены, не вижу никакого расследования обстоятельств. Где доказательства, что жертва была уже мертва в момент выхода из дому моей подзащитной?

– Жанна…

– Андреевна.

– Жанна Андреевна, я рассказываю факты, которые уже подтверждены. Надеюсь, вы не против заключения экспертизы?

– Экспертиза доказывает, от чего умерла жертва. Но где доказательства, что это сделала моя подзащитная? Какой смысл ей было убивать?

– Мы сейчас фиксируем факты. Ваша подзащитная видела жертву живой последняя. Она вышла из дому в 15-00. Через полчаса у нас уже был вызов, от мужа.

– Так, значит, муж видел её живой последний.

– Он разминулся в несколько минут, но она уже была мертва. Это подтверждает заключение экспертизы. Смерть наступила в интервале между 14 и 15 часами. Ваша подзащитная не отрицает этого, что она была в квартире.

Солнцева сидела на стуле скрючившись и рыдала.

– Моя подзащитная утверждает, что Мария была жива, но только спала!

– Солнцева, что Вы можете сказать в свое оправдание?

– Я… не убивала. Маша заснула… Она крепко заснула, я испугалась, но я не убивала… Да… я знала, что она что-то употребляет, кажется, нюхает, я сначала подумала, что это передозировка, поэтому её вырубило.

– Раньше бывали случаи, когда её вот так вырубало?

– Были случаи, что ей было плохо, но тогда её рвало. Но тут она уснула. Я не знала, что думать.

– Почему не вызвали скорую?

– Я испугалась. Но я её не душила… – завыла Солнцева нечеловеческим голосом, который трудно было от неё ожидать. Она наклонилась вперёд и уткнулось лицо в свои колени. Жанна подскочила к ней, стала поднимать за плечи и потом крикнула Шашерину:

– Господи, дайте валерьянки, что ли, думаю, допрос закончен, выносите обвинение, но максимум, это неоказание помощи, вот что могло быть. Никак не убийство, посмотрите на неё, она не могла убить!

Глава 10

«Правда с юной красотой,

С прелестью, такой простой,

Спят во прахе под плитой.»

(Вильям Шекспир, «Двенадцатая ночь», надгробный плач)

Алексей приехал к Варваре разбитый. Молча протянул флэшку.

– На, посмотри. Всё равно уже для тебя тайны следствия не существует. Если что, всё равно будет служебное расследование.

– Ага.

Пока он ел на кухне, Варвара смотрела допрос на ноутбуке.

– Ты как? Что делала? – крикнул он с кухни, потом всё-таки пошёл в гостиную.

– Рылась в интернете. Смотрела, где эта деревня Ольховка. Несколько домов, в основном охотники. Ну, наш Гасанов тоже охотник.

– Да. Ещё и ревнивец, как ты и предполагала.

– Это кто сказал?

– Да наша подопечная.

– Ваше дело уже зашло в топ новостей.

– Неужели? И что пишут?

– А вот, смотри.

Непонятное громкое убийство в элитном доме произошло в нашем тихом губернском городе. Убита молодая женщина М., 29 лет, жена бизнесмена средней руки, владельца нескольких продуктовых магазинов. Буквально через несколько часов по подозрению в убийстве была арестована некая К., которую видели выходящей из дома буквально через несколько минут после смерти М. Следствием занимается капитан Алексей Шашерин, в прошлом году эта фамилия была у всех на слуху в связи с раскрытием коррупционной группировки в нашем городе.

– Безобразие какое!

– Что тебе не нравится?

– Кто им эту информацию предоставил?

– Да мало ли в Бразилии донов Педро.

– Я сегодня сам засомневался в вынесении обвинения. Потом как раз вышел, эта Жанна стоит, курит там у нас с оперативниками…

– Это адвокат?

– Да, прислали из коллегии. Обычно присылают желторотиков, тут такую матёрую тигрицу прислали, я остолбенел просто. В общем, постояли мы с ней, поболтали. Конечно, не сильно хорошо, ведь она – лицо заинтересованное. Мысль такую сказала, что, мол, девчонка-то бедна. Тут мне Костян вспомнился, что, мол, бедная девчонка, деньги зарабатывала. Вот как ты думаешь, богатая избалованная тридцатилетняя тетка без детей, почему она этой Ксюшей заинтересовалась?

– А что Жанна говорит?

– На жалость давит. Мол, не могла она убить, ну просто из практических соображений. Это ж дойная корова, извини, – он взглянул на Варвару, которая перевязывала себе грудь, чтобы не вырабатывалось грудное молоко. – Прости, пожалуйста…

– Да ничего, продолжай. Ясно, что тут материальный интерес. Или душевно так привязались, ты веришь в это, что люди из разных сословий, да что там, практически, разных планет, вдруг душевно привязались друг к другу?

– Что ты увидела из допроса?

– Я увидела, что Ксюша любит дочь, это естественно. К Маше относилась хорошо. Но мне кажется, потребительски. Да и сначала она хотела скрыть, что та употребляла наркотики. Может, Жанна права, она не убивала? Дойная корова…

– Ну хорошо. Я могу потянуть с обвинением и передачей в суд, но кто тогда? Кстати, интересная штука, с курьером, он ходил в этот день, причем других клиентов обзванивали, что придут с подарком, а вот звонка Гасановой не зафиксировано. Но он пришёл и ушёл. Хотя… вышел из дому он позже Солнцевой, я совсем забыл. Она вышла в три часа, а он почти в половине четвертого, когда и был звонок от самого Гасанова.

– Слушай, это уже паранойя. Смотри, тут полчаса. Этот Гасанов приходит во сколько? – Алексей стал рыться в телефоне.

– Ладно, давай прямо схему нарисуем. Кружочки – люди, время входа-выхода…. Тут вообще десять минут остается, если предположить, что курьер есть убийца.

– Смотри, тут может быть подстава. Как у Макбета. Макбет сам короля убивает, а потом всё сваливает на другого. Да и вообще у Шекспира это постоянно происходит. Да и не только у Шекспира.

– Так, например, нужно всю вину свалить на Солнцеву. Убивает курьер, но тут всё рассчитано по минутам.

– Кстати, вы этого курьера – то нашли?

– Тут тоже закавыка, этого курьера Солнцева не видела.

– Сплошные ребусы. Хорошо, откуда взялся фенобарбитал?