Спейс внезапно проснулась, словно очнулась от обморока. Странно, она была в такси, которое мчалось на полном ходу. Вёл машину незнакомый, симпатичный юноша. Не разобравшись в ситуации, не соображая адекватно, спросонья, девушка ринулась всем корпусом на дверь, открывая её, намериваясь выпрыгнуть, думая, что она всё ещё в «роллс-ройсе». Водитель испуганно вскрикнул, и одной рукой вцепился в Спейс, оставляя другую руку на руле.

–Девушка, я – такси,– путаясь в словах, говоря вместо «таксист» – «такси», сбивчиво объяснял парень,– Всё в порядке, мы едим домой. Ист-стрит, дом два – ваш адрес?

–Я не помню, чтоб вызывала такси.

–Я подъехал к маленькому магазинчику «Мираж», вспомнили?

В голове было одновременно два воспоминания. Очень странно. Парень из «роллс-ройса» – сон? Не может быть. Почему-то сном кажется воспоминание, где она убегала от толпы обкуренных, мерзких подонков с ножами, как забежала в магазинчик «Мираж», и там молоденькая продавщица вызвала такси.

И она недоумённо произнесла вслух:

–Как я оказалась в такси? Почему не помню? Меня окружила банда хулиганов с ножами в руках, но я очнулась в мчащемся такси: как будто кто-то не захотел выводить меня из компьютерной игры и переписал программу.

–Так бывает, когда перепьёшь,– успокоил её водитель.

По приезду домой у Спейс не прошёл шок. Она легла в постель и смотрела в потолок. К утру уснула. Зазвонил будильник, будя на работу. Но девушка проигнорировала его звонок. Она всё же проснулась и вновь безучастно лежала, глядя в потолок… Но где небольшое пятно от клея, которое Спейс неосторожно намазала, когда Зебул удерживал новую потолочную плитку?

Девушка встала, открыла шкафчик, но не нашла в нём подаренный мужем нарядный халат. Зато полинявшая ночная сорочка обновила краски. Спейс надела халат-кимано: чёрный с восточными цветами – алыми и белыми. Села на кожаный диван и опять изумилась: «Странно, вот тут должна быть царапина…я пила шампанское, когда мы вернулись из загса, а Зебул кинулся с поцелуями, я выронила бокал, который разбился, оцарапав кожу дивана. Хотя, может, Зебул заделал микротрещины специальным клеем?»

Но на окне вместо новой тюли – хамелеон зияла старая кружевная.

–Наверное, завёлся домовой,– вслух предположила девушка.

И неожиданно навалился страх.

Она взяла трубку и позвонила Арнелле:

–Дорогая, я прошу тебя, погостите с Рейнальдо у меня. Мне так одиноко, жутко и уныло…

–Я понимаю тебя, Спейс. Сейчас идём. Но почему ты не пошла на работу?

–Завтра пойду…

С приходом итальянцев в квартире стало шумно. Они громко переговаривались, гремели посудой на кухне, грея чай. Включили телевизор.

Вдова куталась в плед, сидя на диване у телевизора.

–Ты что дрожишь, Спейс?– спросил Рейнальдо.

–Не знаю. Знобит. Может, я ещё и простыла? Всё тело ломит, голова болит…И мне кажется, что твоя кожа стала бледнее.

–Ну, здесь не Италия, вот загар и спал.

–И вещи в зале немного изменили цвет.

–Тебе кажется. Всё по-прежнему. Просто ты заболела.

Утром следующего дня Спейс Люци поплелась на работу. Естественно, шеф вызвал её в кабинет для беседы. Люци ожидала лишения зарплаты или увольнения, но начальник оказался неожиданно участлив и добр. Он успокоил подчинённую:

–Наш коллектив понимает в каком Вы оказались положении, скорбит вместе с Вами. Вы – ценный работник, Люци, на этот раз с Вас не будет никаких взысканий, но впредь, дорогая, постарайтесь не нарушать график.

Весь день в лаборатории над микроскопом. Грустные, сочувственные улыбки коллег. На обеденном перерыве всплакнула в плечо Александрины Бендито. Главный воздыхатель – Дункан Смит в отпуске, ну и хорошо, иначе хоть тень довольной улыбки Спейс заметила бы на его лице, вцепилась бы в наглую физиономию или кинулась с кулаками.

Вечером, отперев дверь, Спейс услышала странный звук для пустой квартиры – работающий компьютер. Любопытство побороло страх, и она на цыпочках вошла в свой кабинет.

За её компьютером сидел новоявленный родственник Зебула.

–Мэрион?– удивилась девушка,– Откуда ты взял ключи от моей квартиры?

Появилась смутная надежда: вдруг это Зебул в новом теле…нет, Зебул не стал бы мучить Спейс и тянуть с воссоединением так долго.

Человек за компьютером, не оборачиваясь, сказал:

–Тебя нет на Земле.

–А где же я?– усмехнулась девушка.

В компьютере мелькали звёзды, туманности, галактики.

–В моём царстве. Происшествие в «Ролл-с Ройсе» было не во сне.

Спейс покрылась холодным потом, обомлела и онемела. Как он узнал?

Мэрион, нажимая клавиши, пояснял:

–Ты отчаянно сопротивлялась группе парней, и они тебя едва не убили. Один замахнулся камнем, другой ножом, но в это мгновенье я перенёс тебя в свой мир. В мир, созданный мною.

–Молох,– осенило Спейс.

Мэрион обернулся. На лице сияло удивление.

–Ты узнала меня?

–Кто же ещё мог спасти меня, как не Всемогущий демон?

–Демон, который любит тебя, Спейс.

–Я не пойму: как ты смог построить целую Вселенную за секунду.

–За аттосекунду,– поправил Молох,– Аттосекунда – это миллиардная миллиардной доли секунды.

–Нужно несколько аттосекунд, чтобы сделать лазерный снимок работы атома,– вспомнила девушка.

–Я оставлю неразгаданным своё сотворение мира. Дам подсказку: современная физика допускает в качестве фундаментального постулата симметрию между атомами; если есть частица, то должна существовать античастица, а также зеркальные звёзды, галактики, Вселенная.

На компьютере застыло изображение Земли…или двойника Земли?

Спейс трясло от страха.

Молох встал и стал приближаться к ней, чувственно рассказывая:

–Я не дал умереть твоему телу, твоей сущности; я забросил тебя в другой мир, лишь бы ты была на свете. Думаешь: легко создать целый мир заново? Создать заново всех людей, все звёзды, миллиард галактик!

У Спейс текли слёзы. Её страх ушёл.

Она умоляюще вымолвила:

–Раз ты такой всесильный, я прошу тебя – верни мне Зебула.

–Это будет ненастоящий Зебул. Это будет – химера.

–Ну и что! Разве я теперь настоящая?

–А какая? Самая настоящая. Но Зебула я тебе не верну. Зачем мне это делать, если я сам люблю тебя?

Его красивое лицо находилось уже в паре сантиметров от её лица. Его дыхание обдувало её кожу. Его глаза подтянуты страстью.

–Любовь не должна быть эгоистичной. Разве ты не хочешь счастья для меня?– молила Спейс.

–Ты будешь учить демона как он должен любить?!

–Насильно мил не будешь,– жёстко возразила девушка, и отошла в сторону.

–Если ты откажешься стать моей женой, я буду мучить и изводить твоих знакомых, а после доберусь до всего мира, потомучто без тебя этот мир мне не нужен.

–Делай что хочешь.

И чтоб досадить Молоху Спейс набрала на сотовом телефоне номер Дункана Смита.

–Алло, Дункан, это твоя коллега.

–Чем обязан, Спейс?

–У меня дурное настроение, Дункан, ты сейчас свободен?

–Для тебя – всегда.

–Ну, тогда пойдём в кафе, посидим. В «Тихую заводь», ладно?

–Как скажешь.

–Приезжай за мной.

–Лечу, Спейс, лечу.

Девушка положила трубку на стол. Демон разъярённо «поедал» её глазами.

–Ты делаешь ошибку, Спейс,– глухо пророкотал он и исчез.

Ей уже не хотелось плакать. «Мне заново подарили жизнь»,– радовалась душа Спейс. И ей захотелось поцеловать землю, обнять небо. Но настоящее ли это всё? Не в компьютерной ли она игре? Или в виртуальном мире? Ведь невозможно создать за мгновенье мир, который создавался 100 биллионов лет. Та реальность с живым Солнцем и Землёй подменена на эту… Но Молох сказал: « я перенёс тебя в новой мир»…

Спейс с облегчением вздохнула и поцеловала листик комнатного растения. Её мысли вновь вернулись к воспоминаниям о любимом: « Почему Зебул не явился в виде духа? Куда он делся? Весь мир пронизан эфиром, почему же он не явился? Ах, да, потомучто это мир Молоха. Зебул остался в другом мире, в реальном.»

Позвонили в дверь. Дункан Смит. Он пытался скрыть свою радость от приглашения Спейс, но лицо его светилось.

Спокойная, негромкая музыка кафе «Тихая заводь» расслабляла, вносила умиротворение и уют.

Голубые стены в мелкую волну с нарисованным камышом, розовые облака на потолке, камушками уложен пол, повсюду аквариумы.

Спейс заказала себе салат с кальмарами и жаркое из баранины с картошкой фри. Дункан попросил два овощных салата и картофельное пюре.

–Ты не ешь мяса? Я только сейчас это заметила,– поразилась девушка.

–Наконец-то ты обратила на меня внимание.

–Если бы Господь хотел видеть нас вегетарианцами, то снабдил бы нас рогами, хвостом и копытами.

–Остроумно. Но не убедительно. Портрет больше похож на чёрта, согласись. А мне кажется, что те, кто ест много мяса – кровожадны, злобны и безжалостны.

–А я доподлинно знаю: Адольф Гитлер вообще не ел мяса после 1.930 года, его даже мучили судороги после приёма мяса и расстройство пищеварения. Гитлер обосновал свою мировоззренческую теорию: он полагал, что древний человек стал есть мясо только в ледниковый период, под влиянием обстоятельств; одновременно люди стали варить мясо, греясь у костра.

–Твой довод с Гитлером существенен, но на примере одного человека нельзя разрушить всю систему вегетарианства.

–У нас не двухкамерный желудок, как у коров. А если бы был, то мы бы срыгивали недоваренную траву и эту «жвачку» жевали бы пол дня. Потому меня бесит беспрестанно жующая жвачку молодёжь.