Цитаты из книги «Полудемон. Месть принцессы»

, но какая разница? Месяцем больше, месяцем меньше… С постановкой вопроса Райнер согласился. А мужчина… Да, узнал. Маркиз Шартрез. Я презрительно поджимаю губы. Все гениальное просто? Все мерзости еще проще. Потому Шартрез-старший и начал хвостом мести, напрашиваясь на лишнюю работу. Конечно, ничего не найдут и дело заглохнет… нет уж. Перебьетесь, гады! Я отпускаю призрака и убираю за собой. Выкидываю свечи,

тряпкой повисает призрак. Сначала бледный, хрупкий, он уплотняется с каждой минутой, становится все ярче и сильнее… и вот на меня уже смотрит пожилой мужчина лет пятидесяти. – Назови свое имя, дух. – Райнер Велимо. – Голос шелестит осенними листьями. – Ты сегодня стрелял в меня на ристалище? – Да, ваше высочество. – Почему? – Мне было заплачено. – Кем?

по морде – и на все поле. – Ваше величество, единственная дама, в честь которой я сражаюсь, – это моя мать, ее высочество Мишель Кларисса Раденор. А потому… Я вытягиваю руку, чтобы все видели. На моем запястье повязана единственная траурная черная ленточка. К больным зубам явно прибавилась и больная печень. А что еще может дать такой нежно-зеленый цвет лица? Я кланяюсь и отправляюсь к своим. Меня ждут Томми и Рене. Ждут за пределами ристалища. Рыцарям запрещается смотреть на поединки, чтобы никто не знал, с насколько сильным противником сведет его судьба, а потому и моя выходка остается неизвестной остальным. Дальше все было

остался на ногах, я не поленился бы с ним сразиться саблей… Но он ведь не встал! Рудольф чуть морщит нос: – И все равно это не слишком рыцарственно… – Дядюшка, так ведь и барон не возмутился, увидев, что ему достался противник без доспехов и боевого коня! Разве это по-рыцарски – сражаться с заведомо неравным противником? У дяди лицо вытягивается огурцом. Явно понял, что я могу сказать дальше – он ведь судья… Это он должен был меня остановить… – К тому же с моей болезнью

меня и так попытаются убить, судя по ласковой улыбочке Абигейли. К чему облегчать людям задачу? А с другой стороны… Я ухмыляюсь. Конь? Есть у меня конь, и мы с ним друг друга уже чувствуем. Сойдет. Доспехи? О, нет! Это людям нужны доспехи, а мне хватит одной простой кольчуги – у меня ж чешуя под одеждой. Оружие? Есть! Задумчиво осматриваю когти. А если ими? Они у меня хорошие,

Ваше высочество! Восторг из него просто прет, а под ним – запах страха. – А граф Торн?! – Граф временно в запое, – прямо заявляю я. – Изволит расслабляться на природе. – Барон от восторга захлебываетс

– А вам, ваше величество, палец в рот не клади. – Высочество. – Это ненадолго.

А ночью ко мне пожаловали убийцы! Ко мне! Такому доброму и безобидному! И нет! Это не были влюбленные! Те лазят с цветами, а эти лезли с обнаженными кинжалами! И нет! Они не хотели мне порезать колбаски! Они явно нацеливались нарезать ее из меня.

Эх, Рудик, неплохим ты мог бы быть человеком. Но трупом будешь краше!

Вот я и был спокоен. Могильно спокоен. А кто меня побеспокоит – будет упокоен. И точка.