Это я знала. Оборотни делятся кровью с вампирами, а вампиры за это обеспечивают им работу, содержание и безопасность. Об этом мне рассказывал Валентин. В силу особенностей организма для оборотней закрыты многие профессии – те, которые связаны с постоянным пребыванием на виду у людей, то есть и у прессы, потому что велика вероятность разоблачения. Это ночная работа, работа в горячих точках, работа, связанная с медициной, химией, биологией… да всего не перечислить! А деньги оборотням всегда очень нужны. В силу того же специфического образа жизни. Не знаю ни одного оборотня-вегетарианца. Та же Надя стала после своего первого обращения потреблять мясо как минимум два раза в день. Организм оборотня сжигает калории в чудовищных количествах. А есть еще одежда, которая почему-то рвется при превращении, машина, в которой можно или укрыться, или добраться до безопасного места… опять же много чего еще! И деньги сейчас так легко не заработать. Но в нашем городе есть бары, есть фитнес-клубы, есть дорогие магазины… А то, что они закрываются в полнолуние, часто совпадает с учетом, приемом товара или косметическим ремонтом. В какое-то время бывают беспомощны оборотни, в какое-то – вампиры. Оборотни рассеяны по миру, но вампиры в любой стране представляют собой спаянную информационную систему. Кстати, именно это и угрожает Славке с Кларой. Оборотни могли бы их потерять. Вампиры – нет. Это содружество, построенное для сохранения жизней паранормов. И держится оно очень крепко. Жить-то всем хочется, а ИПФ не дремлет! Гады!

– После смерти Андрэ на моем попечении оказались лисы. Или, как они сами называют себя, вольпы. Но если Андрэ с приспешниками держали их в узде страхом и плеткой, то твой друг Валентин оказался для этого недостаточно силен.

– Не могу поставить это ему в вину.

– А зря. Слабый политик – верная смерть своей страны. Слабый вольп не удержится во главе стаи. Валентин держится, но исключительно с моей помощью. Я мог бы избавиться от него и найти кого-нибудь посильнее, но вряд ли ты мне это простишь.

– Валентин помог и вам. Он вам жизнь спас!

Особо я не возмущалась. Прожив пару сотен лет, становишься очень практичным. И все остальное отходит на задний план. Всякие недостойные настоящего вампира мелочи. Любовь, там, благодарность, верность, честь…

– Это еще один повод оставить его в живых. Но Валентин не может держать вольпов сам и не дает мне как следует взяться за них. Отсюда сплошные конфликты. Пока что он с трудом удерживает место вожака, а как следствие, и свою жизнь. Если бы из другой стаи приехал кто-то сильнее, его бы уже не было в живых. Валентину пришлось объявить свою стаю временно закрытой для посторонних. Для всех посторонних. В данной ситуации он не может позволить себе ввязаться в драку с другой стаей. И не может позволить себе принять твоих родственников.

– Понимаю.

– Хорошо. Тогда остается только один выход. Твоего брата и его пади беру под защиту я. Но у меня тоже хватает проблем. Местные тигры – довольно сильный прайд. Мы заключили с ними соглашение, но не более того. Головы они за меня не сложат. Я ввязываюсь в схватку с Князем другого города и стараюсь выкупить твоих балбесов. Кстати, о Князе Тулы я ни от кого ничего хорошего не слышал. Иван жаден, силен, мстителен, к тому же извращенец… короче, почитай что-нибудь об Иване Грозном – не промахнешься. Его так и прозвали. Иван Грозный Тульский. Нравится?

– Обалденная перспектива. А он не родственник?

– Сомневаюсь. К делу?

– Я вас внимательно слушаю. Вы и Ваня Тульский.

– Выглядит это так. Я беру Станислава и Клару под защиту и сообщаю Ивану, что они у меня и я не собираюсь их выдавать. Что будет дальше? На мирное разрешение конфликта можем и не рассчитывать. Твои родственники постарались от души. Я сам бы ничего хуже не придумал! А придумав, сделать бы не смог.

Я почесала нос. О вампирах я знала мало – кстати, по приказу самого же Мечислава, – но тут могла догадаться.

– Два варианта. Если Ванечка глуп – приедет сюда и попытается оторвать вам голову. Если умен – обратится в Совет, и нам пришлют сюда эмиссара, который и будет разруливать ситуацию. Мне полагается конфетка за сообразительность?

– Даже две, если ты угадаешь, кто будет этим эмиссаром.

– А у меня большой список знакомых? Если вы мне предлагаете угадать… Рамирес?

– Именно.

– Ну, тогда без проблем? Он ведь к нам хорошо относится?

– К тебе, Кудряшка.

Это «тебе» было так выделено голосом, что требовало пояснений. Я подняла брови.

– Слушаю?

Мечислав взял со стола пресс-папье из какого-то черного камня, повертел в пальцах, словно оно ничего не весило, и улыбнулся.

– Детка, ты ведь делилась с Рамиресом кровью?

– Ну да.

– И силой?

– Тоже верно. И что?

Ярко-зеленые глаза были серьезны и неожиданно печальны.

– Рамирес говорил со мной после того, как ты попала в больницу. Он хочет тебя, Кудряшка. Хочет так, что готов решиться на поединок, лишь бы ты принадлежала ему.

– Что?!

Я захлопала глазами, не в силах поверить в такую чушь. Что это вампиры о себе возомнили?! Я им что, переходящее знамя бригады соцтруда?!

– Да, радость моя, ты не ошиблась. Мы с Рамиресом говорили примерно на третий день, когда ты еще лежала в больнице, но твое состояние уже стабилизировалось и врачи перестали намекать на гроб с кисточками. Если хочешь, я пущу тебя в свои воспоминания.

Я покачала головой.

– Достаточно будет подробного рассказа.

– Как тебе угодно, лапочка.

Слова были вполне деловыми, но голос… Черт бы побрал этого вампира! Таким голосом не о делах разговаривать, а обещания в постели шептать! Я задрожала и покрепче стиснула кулаки. Ну почему он на меня так действует?! Это же нечестно!

– Я не желаю лишний раз пускать вас ко мне в голову, – отрезала я. – Расскажите словами.

– Рамирес пришел ко мне перед отъездом. И предложил уступить тебя за хорошую цену, если ты выживешь. Впрочем, если ты соберешься умирать, его бы тоже все устроило. Последняя кровь человека, смерть человека дает много силы.

– Как это мило с его стороны! Оборзели вы в натуре, господа вампиры!

– Ты ничего не понимаешь, Кудряшка?

– А что я должна понимать? Что меня и в грош не ставят?! Тоже мне открытие! Всегда знала, что хороший вампир – мертвый вампир! И упокоенный! А вы пока живы! И этот клыкастый паразит – тоже!

Мечислав смотрел на меня как на безнадежную идиотку.

– Кудряшка, попытайся хотя бы понять: что в тебе так привлекло Рамиреса?

– Вы мне это уже говорили. Моя сила. И что?

– Ты пока не понимаешь, насколько редок твой дар. Я знал о таких людях, но их было очень мало. Очень. Твоя сила заставляет меня оживать. Я чувствую себя почти человеком. А это редкое для нас ощущение, маленькая моя. Настолько редкое, что мы готовы просить, лгать, предавать и убивать ради него.

– И Рамирес подсел на это чувство? А вы? Вадим? Борис? По вам и не заметно! Да и с ними я общалась очень часто. И ничего не замечала.

– Разумеется, Кудряшка. Ты и не могла ничего заметить. Ничего ведь и не было.

– Не понимаю?

– По-настоящему, моя дорогая, на твою силу подсели только я и Даниэль. Вспомни сама, зайка, когда ты давала кровь Борису?

– Перед дракой.

– А Вадиму?

– После пыток, когда он был искалечен. Ну и что с того?

Я решительно не понимала, к чему ведет вампир. Сплошная головная боль! Хотя и очень сексуальная.

– У твоей силы есть любопытная особенность. Если твоя заемная сила идет просто на пополнение внутренних ресурсов или на восстановление организма, на нее не подсаживаешься. А в противном случае вампир становится просто наркоманом. Я это понял только сейчас. Рамирес – немного раньше. Не сомневаюсь, что, когда он приедет, он попросит разрешения воспользоваться тобой.

– Что?!

Вот теперь я озверела. Что значит «воспользоваться»?! Я что, прокладка «олвейс» с крылышками или какой-нибудь крем для загара, чтобы мной пользоваться?!

– Ну, не тобой в физическом смысле, – даже не смутился вампир, – а твоей кровью. И твоей силой соответственно.

– Так пошлите его… позагорать!

– Не могу, Юля, просто не могу.

– Да неужели?

– Вампиры довольно цивилизованны, но именно эта… иерархия порождает массу проблем. Рамирес стоит на ступеньку выше меня. И даже не на одну. Во-первых, он старше и сильнее меня. Во-вторых, он служит Совету. И является официальным представителем закона на моей территории.

– Государство – это я. А кто не поймет, того мордой об стенку.

– Это во Франции, Кудряшка. А если я попробую сказать что-то подобное эмиссару Совета, в моих владениях даже фундамента от той стенки не останется.

– Это печально. И что вы предлагаете нам делать в связи с этим фактом?

Вампир иронически поднял бровь.

– Нам, детка?

Я покраснела и разозлилась еще больше.

– А кому же еще?! Мне тоже не нравится играть с вами в одной команде, но перспектива-то еще хуже! Как выбор между Сциллой и Харибдой – или как там звали этих тварюшек?!

– Обожаю образованных женщин.

– Не сомневаюсь, что вы пользуетесь взаимностью, – отмахнулась я. – Как хорошо, что я не испытываю к вам никаких чувств.

– Совсем никаких, любовь моя?!

Я дернулась от этих слов. Любовь моя. Так называл меня только один человек в этом мире. Даниэль. Мой любимый художник. Но он умер. А из чужих уст я этого слышать не хотела. Вспыхнувшая злость на судьбу перекрыла все каналы, по которым у меня проходили сдержанность и здравый смысл.

– Не любовь и не ваша! Еще раз так меня назовете – и в гробу я видела все ваши вампирские прибабахи! Уеду к чертовой матери на Канары, и разгребайтесь сами!

Мечислав изучал мое лицо, как препарат на предметном стекле, – осторожно и вдумчиво. Кажется, увиденное ему не понравилось.

– Прости, Кудряшка. Я увлекся. Должен был понять.

– Вот и постарайтесь больше так не делать, – я уже успокаивалась и могла рассуждать здраво. – Так что мы все-таки будем делать с вашим эмиссаром-наркоманом?

– Я сказал ему, что ты мой фамилиар и на тебе стоит еще одна моя Печать. Рамирес ответил, что ты наверняка сможешь вместить и восемь Печатей.

– Читать так, что он бы вас просто прикончил рано или поздно?

– Скорее рано, чем поздно, Кудряшка, тут ты права. Я, разумеется, сказал, что ты еще не оправилась от болезни и потери любимого человека, сказал Рамиресу, что делиться своим фамилиаром просто невозможно, это все равно что дать взаймы руку или ногу, и сказал, что между нами все давно решено.

– То есть что я стану вашим полным фамилиаром? Я не хочу!

– А я и не прошу так много, малышка. Я прошу всего лишь восстановить первую Печать. Печать Тела, которая стерлась вместе с Печатью Даниэля!

– А не слишком ли мало просите? – мой голос был полон ехидства.

Вампир предпочел проигнорировать его.

– Да, ты права, Юленька, но вряд ли согласишься на две Печати – за две жизни.

– Действительно, – ехидство перешло в яд. – А вы уверены, что сможете воспользоваться моей любезностью? Если Рамирес сдерет с вас шкуру, вам будут пофигу все Печати мира!

– А на то есть ты. Я уже убедился, что ты неплохой дипломат, если сама того пожелаешь. Вадим многое мне рассказал. Рамирес будет судить честно, пока у него есть надежда заполучить тебя в собственность – или, для начала, во временное пользование. Ведь если он убьет меня несправедливо, ты с ним не останешься, так, Кудряшка?

– Так. А другого пути нет?

– Я никогда не предложил бы тебе ничего опасного, если бы у меня был выбор. Но эту проблему рано или поздно надо будет решить.

Я закрыла лицо руками. Ультиматум ясен: или пнем по сове, или сову об пень. Хуже всего, конечно, мне. Как той птичке. Вполне вежливо и мило вампир дал понять, что он сможет отмазать моих родных, только если мы будем в одной упряжке. Если я, во всем повинуясь его словам, буду приманкой для эмиссара Совета и дам поставить на себя еще одну Печать. То, что я не хочу иметь с данным вампиром ничего общего, в расчет не принимается. Но! Если я один раз пережила разрыв Печати, нет гарантии, что я переживу его и второй раз.

Мечислав словно подслушал мои мысли.

– Я совсем забыл сказать тебе, Кудряшка. Я считаю, что тебя удержала на этом свете только моя Печать. И не лгу. Связь со мной сделала тебя намного сильнее. Ментально, физически. Разрыв прошел более-менее безболезненно. Но тогда Печати были свежие. Что будет с тобой и со мной сейчас, если ты решишь настоять на своем и каким-то образом попытаешься освободиться, – я даже не берусь предположить.

Я зло глянула на него из-за пальцев.

– Мысли читаете?

– Нет. У тебя просто очень выразительное лицо.

– Я его руками закрывала! Интересно, зачем?

– Зачем, Кудряшка?

Тьфу!

Но решение было принято. Как всегда, потом я пожалею. Потом я буду орать, что можно было сделать лучше, потом я буду биться головой об стенку. Все потом! Сейчас мне надо было спасти Славку. Потом я выкину его из города и не пожалею. Поговорим с дедом и отправим его в Австралию овец пасти. Или в терновнике петь, все равно. Хотя второе можно и здесь устроить. Загнать его без штанов в ежевику и наслаждаться концертом. Ничуть не хуже получится. Но вытащить я его обязана. Хоть Славка и подонок, тварь и сволочь, но он когда-то был моим братом. И ради нашего далекого детства я помогу ему. Я отняла руки от лица.

– Я соглашусь. На своих условиях.

– И каких же, Кудряшка?

– Я буду изображать вашего фамилиара…

– Изображать, Кудряшка?

– Изображать, – надавила я голосом. – Но без всякого секса, без попыток подчинить меня себе и использовать втемную. Если я что-то делаю, я должна знать, зачем и к чему это приведет. Печать вы тоже получите. Клянусь. Но только после того, как Рамирес и этот Иван Грозный уберутся из города, а мой брат и его пади останутся. Целыми и невредимыми. Я ясно выразилась?

– Вполне, детка.

Вампир выглядел просто свински довольным. И в мою голову закралась ма-аленькая такая мыслишка: а не плачу ли я тройную цену за лежалый товар? Но что я могла сделать? И как проверить правдивость вампира? Единственное, что мне оставалось, – это говорить гадости!

– Интересно, а почему я не могу рассмотреть второй вариант?

– Второй вариант, прелесть моя?

– Ну да! Из всякого безвыходного положения есть как минимум два выхода! Первый – играть по вашим правилам. Второй – немного лучше: я сейчас же связываюсь с Рамиресом и сообщаю ему, что согласна на все в обмен на отмазку для моих родных.

– Отмазку, Кудряшка?

– Ой, ну не надо прикидываться, что вы не знаете русского языка!

– Знаю. Но мне не нравится, когда ты пользуешься жаргоном. Это вульгарно. А за семьсот лет так или иначе приобретаешь хороший вкус.

– Вот интересно, а Рамирес тоже будет меня воспитывать?

Мечислав смотрел на меня с абсолютно непроницаемым лицом. Я продолжила развивать свою теорию.

– Ну да, я меняю шило на мыло, но если в вашем случае у меня не будет никаких гарантий и вообще один раз вы меня уже подвели, то Рамирес может и выполнить свои обещания. А мне, в общем-то, все равно. Что один кровопийца, что другой…

Я искренне старалась поверить в это. И почти убедила себя. Почти. А потом Мечислав тихо рассмеялся. Короткий легкий смешок ветром пронесся по комнате, и я поежилась. Это было приятно, но я не люблю, когда вампиры начинают оттачивать на мне свои приемчики.

– Ты так не поступишь, Юля.

– Да неужели?

– Увы, Кудряшка. Тебе очень хочется развязаться со мной, но есть несколько веских причин не оставлять команду. Ты не знаешь, что из себя представляет Рамирес. А менять зло известное на зло неизвестное не в твоем стиле. Ты рациональна до мозга костей. Тебя так воспитали. Знаешь, одно удовольствие общаться с твоим дедушкой. Это же просто ходячий калькулятор! Вот кого я с радостью сделал бы вампиром. Но он сам не желает с нами связываться. А жаль. Такой разум пропадает! И ты тоже просчитываешь все возможности. Пусть плохо, неуверенно, но лиха беда начало. Для такой девчонки, как ты, это просто невероятно. Миллионы других бились бы на твоем месте в истерике. А ты действуешь. Знаешь, иногда я тобой просто восхищаюсь. Но оставим пока эту тему. Вернемся к нашим подонкам. Так вот, Рамирес тебе не подходит, потому что ты его не знаешь. И потом, тебе хочется жить здесь, в этом городе. Ты сентиментальна, любовь моя.

На этот раз я уже не дергалась. Только посмотрела злыми глазами.

– Не смейте называть меня так! Я же вас просила! И вообще я вам не принадлежу!

– Прости, Юля, я позабыл о твоей просьбе.

– Так постарайтесь впредь не забывать! Или у вас хватит наглости утверждать, что вы влюблены по уши?

По красивым губам скользнула медленная ленивая улыбка, открывая клыки.

– О нет, Кудряшка. Я желаю тебя. Но не люблю. Пока не люблю.

– Это взаимно.

– Прелесть моя, ты даешь мне надежду!

– Пойдите вы к черту!

Улыбка исчезла, словно ее ластиком стерли.

– Может быть, я там и буду. Неважно. Важно то, что ты не желаешь расставаться со своей семьей. А если вдруг решишь остаться с Рамиресом, тебе придется отправиться в Европу. И жить среди чужих людей, чужой жизнью. Ты сможешь так поступить, я знаю, ты справишься, но, Кудряшка, полученное не будет стоить твоих затрат! Твои родные, увы, смертны. И с годами не делаются моложе.

– Это верно, – вздохнула я.

Мечислав был целиком и полностью прав. С тех пор, как я осознала, что мне предстоит достаточно долгая жизнь – лет этак в пару тысяч, если, конечно, раньше не прибьют, – я стала очень ценить каждую минуту, проведенную с родными. И одно дело – жить в соседнем подъезде, зная, что в любой миг можешь позвонить или прийти к ним, и совсем другое – у черта на рогах, зная, что будешь видеть их раз в год. А зная Рамиреса, я готова поспорить, что он будет искать предлоги, чтобы держать меня под контролем. В этом отношении Мечислав – лучший вариант.

– А третья причина?

– Третья, Кудряшка?

– Вы сказали, что причин несколько. Несколько – это минимум три. А вы мне перечислили только две. Я действительно не хочу уезжать из города и считаю, что убытков от союза с Рамиресом больше, чем выгоды. Как в материальном, так и в духовном плане. А что третье?

Мечислав улыбался мне. И я в очередной раз подумала, что красивее мужчины еще не видела. Жаль только, что у нас никогда ничего не будет.

Ничего личного. Я могу отдать и душу, и тело, но и взамен я хочу получить не меньше. А Мечислав заберет все – и я останусь в пустоте и темноте. Я не хочу любить вампира, который давно расстался со всеми человеческими чувствами.

– Третья причина, Юленька…

Голос вампира, мягкий, вкрадчивый, ласкающий, наполнил комнату образами и вызвал в памяти ощущение шелковых простыней на коже.

– Она действительно есть. Ты не любишь меня. Признаю. Но тебя тянет ко мне. Тянет так сильно, что ты бежишь куда угодно, лишь бы не уступить своему желанию.

Я даже не заметила, когда он оказался рядом. Неожиданно теплые руки скользнули по моим плечам.

– Ты желаешь меня, Кудряшка. Я ощущаю твое желание на кончике языка. И обещаю тебе, что секс будет потрясающим. Между нами не может быть ничего несовершенного…

Черный локон скользнул по моему лицу. Запах меда и экзотических цветов дурманил, опьянял, заставлял забыть все на свете. Нежные губы на миг прижались к щеке и виску, к отчаянно бьющейся жилке… Так просто! Повернуться – и ответить на поцелуй. И больше не будет ничего плохого, ничего страшного, ничего уродливого… Мой мир будет прекрасен и спокоен. Мне больше не потребуется быть сильной и что-то решать. Все сделают за меня… Все так просто и прекрасно…

Юля! Очнись, черт тебя дери!

Я вылетела из кресла так, словно за мной черти гнались. Мечислав даже и не подумал меня останавливать. Он опирался на спинку кресла и смотрел на меня с непроницаемым выражением лица. Красивая золотая маска. Как же мне сейчас хотелось двинуть его в глаз! Но ввязываться в рукопашную с этим вампиром?! Да никогда! Мне что, жизнь не дорога?! И все же я должна как-то ответить на его выходку.

Я спокойно подобрала с пола свой пиджак, сложила его на кресле, подняла сумку и положила ее рядом. Хотела на стол, но сработал старый принцип: сумку, ключи и шапку на стол не класть. Стол! Ага! А вот и оно!