Цитаты из книги «Саблезубый»

Да при всем, дубина упертая! Нельзя тут так, а тут вот эдак! Если ты хочешь от близкого человека полной откровенности, то и в ответ ее давай. И верь, что этот человек ее потянет. Тебя потянет настоящего.

Ты вот об одном переживаешь, я о другом. Но, по сути-то, об одном и том же. Чтобы не потерять друг друга. Ведь так?

И я ох*еть как люблю теперь однообразие. Я хренов фанатичный адепт однообразности. Клянусь чем угодно

Я хренов герой! Чертов стоик и мученик в одной едва не лопающейся от дурной бесшабашной радости роже. Я дотерпел до дома. Противостоял всем искушениям и пыткам скручивающей яйца похоти столько времени! Катька как издевалась, ей-богу, терзая меня своими улыбками, смехом, прикосновениями. Я реально не знаю, как довел тачку до дома под ее буквально сияющим взглядом. Он меня насквозь пробирал, тотально уничтожая еще таящиеся по закоулкам сознания сомнения в правильности абсолютно импульсивного решения сделать ей предложение стать парой.

– Замолчи, женщина! Трахаться в сугробе – охереть как холодно! А ты в паре слов от этого.

И мысли о том, кем меня там считают благодаря фокусам Боева все эти люди – глупость. Они никто, проходняк, столбики вдоль дороги, по которой я иду. Так что плевала я. Не буду о них думать, не стану ни на кого злиться, ничего доказывать. Это даже хорошо, что вот так. А то моментами накрывает чем-то таким неправильным к Андрею. Чудится он теплом. Тем самым. Настоящим. В смертельно опасной близости к сердцу. Нельзя.

мне бОшку бедовую этим сносила. Мне! А не каким-то там… Ишь ты, логика у нее: пробовать других надо! Это у меня логика, я мужик, мне это нормально, а хорошим девочкам о таком думать нельзя! Особенного вон своего ищи, причем сразу, никаких там проб. Сердце подсказать должно, что он тот самый. Вон в книжках и кино как.

Сколько же можно меня вот так на раз на эмоции разводить, а? Вырядилась… вот сто пудов, погремушка мне назло ей такие шмотки подобрала! Все в облипку, сиськи, задницу обтянуло – пялься всякий мудила в свое удовольствие! Нельзя было, что ли… ну, чтобы болталось чуток, интрига там. Про скромность кто слышал вообще, нет? Что загадка должна быть в женщине опять же. А тут какая, бля, загадка, если раз глянул – и все, слюна подтекает от фантазий, и член колом.

Ты спишь? – постельное белье зашелестело, и от одного этого звука и картинки в башке, как моя девочка переворачивается, у меня яйца окаменели. – Не сердись на меня, пожалуйста, Андрей. Я, бля, не сержусь. Я тут старательно мертвецки спящим шлангом прикидываюсь, чтобы тебя опять на спину не опрокинуть. И это, к сведению, нисколько не легко, особенно без всякой практики в таком раньше с моей стороны.

неожиданно, как кто камень на грудь бухнул тяжеленный. Ни для кого не стану. Для нее не стану. Она – девочка честная и меня в этом качестве даже не рассматривает. И правильно делает. Ей вон любовь-асисяй подавай, розы, свечи, клятвы в верности опять же. Представить меня, клянущимся в верности, – это же смешно. Да и смысл клясться, если точно уверен: брехня все это будет чистой воды. Врать бабе – самое последнее дело. А ведь найдется такой засранец, что и соврет и наобещает счастье с верностью до последнего вдоха. И обещания не сдержит. Вот зуб даю. Да все зубы! И сердце ее, и без того раненное, разобьет, урод поганый, пока безвестный. Это реальная жизнь, детка, и в ней всегда так. Рано ли, поздно ли, но всегда.