Глава 6

– Привет, мудачина махровый! – невесело помахал я собственной мрачной небритой роже в зеркало ванной. – Поздравляю, бля, ты превзошел самого себя многократно!

Осознание эпичных размеров косяка, совершенного в отношении рыжей той-терьерши, настигло меня сразу, как только я услышал звук движка ее отъезжающей машины. Какого хера было уезжать… в таком состоянии. Кто за руль садится весь в соплях и когда руки еще небось трясутся после… У меня так реально тряслись, да еще и яйца свело от офигенного облома. Но этим мерзавцам так и надо – не хрен было поддерживать мистера Тупого в его затее сунуть свою голову туда, куда… где…

А ну лег обратно, сука, и вообще сдох!

Ага, это все равно, что орать на безмозглого, ничему не обученного пса. Надрывайся, как идиот, хоть до посинения, а он все равно творит что вздумается, да еще с энтузиазмом, достойным лучшего применения.

– И, по чести говоря, не один я во всем виноват! – заявил я своему отражению, покосившись в сторону душевой. Нужно пойти и смыть с себя к херам этот запах… ощущение. Надо. Но вместо этого опять поднес к лицу ту самую руку, которая побывала в ней. В Мари.

– Бля-а-а-а, – прошипел и скрипнул зубами. Как же она пахла.

Дура!

Кто так поступает, а? Отдаться впервые на е*аном столе какому-то чуть не первому встречному придурку! Как будто она обычная сучка проходящая, дешевка – повертел на х*е и забыл, шалава, которой все равно с кем.

Или правда все равно? А если бы кто другой вошел, она бы и с ним?..

Затряс башкой, прогоняя вставшую перед глазами багровую пелену. Пи*дец, а мне не пох ли? Еще как! Но, блин…

Короче, так: мне посрать, почему, зачем и как нас так внезапно притянуло друг к другу, плевать на то, что кое-кто, одна невыносимая гавкучка, так не ценит свою… ну, себя, в общем, что едва ли не сама запрыгнула… или там почти мне позволила… А-а-а! Пошло оно все в п*зду, давать этому определение и перебирать в мозгах детали! Но это не отменяет того факта, что я повел себя как мудак. Самый натуральнейший. Прям органический, мать его, продукт. Чё там кому давать-не давать – личное дело каждой женщины, девушки, и только ей решать, вдруг и я не самый отстойный вариант для этого…

Стоп! Опять не туда!

Четко и по делу!

Мы, бля, взрослые адекватные люди, так? Типа да. И нам нужно как-то рядом работать какое-то время. А из этого вытекает, что мне стоит завтра извиниться перед этой рыжей. Перед Мари.

Хотя опять же, не я один виноват в том, что это между нами случилось. Нужно так-то предупреждать парня – эй, потише, я девственница! Каким бы тупым хамлом она меня ни считала – не без усилий с моей стороны – но у меня понятия кой-какие есть. Не свечи, розы и что там еще для романтической ереси надо, но не второпях же, в каморке, с очень высокой вероятностью боли, так, чтобы она никогда не захотела повтори…

Да что ж за на хер?!

Чего она хотела этим добиться? Ну не в самом же деле хотела типа всерьез зацепить меня на это, как я орал сдуру? Погано же от этого как. И себя выставил припадочной истеричкой, и девчонку унизил. Ага, как будто это со мной в первый раз. Но до нее-то я просто имел привычку говорить сучкам в лоб, что о них по чесноку думаю и кем они выглядят в моих глазах. Если их это обижало – мне похер. У нас свободная, бля, страна, и высказываю свое хоть и нелицеприятное, но не и нелицемерное мнение когда и кому хочу. О себе тоже всегда спокойно выслушивал. Но вот с этой кудлатой язвой постоянно какая-то херня выходила. И мой язык вечно ляпал реальные гадости, коих она не заслуживала, и меня от каждого слова ее почти бомбило.

– Так! Все! Завтра извиняюсь, и считаем тему к хренам закрытой! – рявкнул я и решительно пошел в душ.

Но думаете это помогло? Да хрен там!

***

– Ох, бля, да, детка! – прохрипел я, выгибаясь в спине и дергая скованные над головой руки. – Еще!

Огненно-красные кудри щекотали мое лицо, плечи, пока мягкие губы заласкивали кожу шеи, чередуя нежные прикосновения с ощутимыми прикусываниями, от которых меня простреливало от ступней до макушки острейшим кайфом.

– Еще вот так? – Мари опустилась ниже и лизнула мой сосок, отчего меня всего дернуло. – Или вот так?

Она до легкой боли сжала сморщенный комок плоти зубами и тут же жестко присосалась, а я взвыл, взмывая, упираясь в матрас только пятками и затылком.

Член гудел, шлепал по животу, рыдая прозрачными тягучими слезами, выклянчивая всего одно достаточно крепкое пожатие ее узкой ладошки.

– А-а-а, все равно как! Бл*дь, дотронься до меня! Я умру, если не кончу прямо сейчас! – взмолился я, почти ослепнув от похоти.

– Кто-то вел себя как очень… – нежные пальцы коснулись промежности прямо под моими уже поджавшимися и готовыми взорваться яйцами. – Очень-очень, – моя мучительница безумно медленно начала скользить оттуда вверх к основанию члена и дальше по окаменевшему стволу, к адски чувствительной раздувшейся головке, – … очень-очень-очень дрянной мальчишка. Разве такие мальчишки заслуживают хоть капельку наслаждения?

Она неторопливо обвела совершенно мокрое навершие, задевая уздечку, и я задергался, как припадочный, подбрасывая бедра и пытаясь хоть случайно ткнуться в эти безумно жестокие, но такие желанные руки.

– Мелкая зараза! – зарычал, рванув оковы. – Садистка хренова! Ты же меня уже всего запытала! Дай мне кончить!

– Это совсем-совсем не похоже на извинение за плохое поведение, – рыжая извергиня нахально усмехнулась.

– Извинений хочешь? – оскалился я. – Ну так сядь мне на лицо, и я так извинюсь, что ты имя свое забудешь!

– Думаешь, я тебе такое позволю? – Мари демонстративно, со смаком облизнула свою ладошку, только что побывавшую на моем члене, и я реально чуть не сдох от мощнейшего пинка зверского возбуждения в живот. – Разрешу твоему гадкому, грязному рту, постоянно извергающему всякие непотребности, приблизиться к моей… – Господи боже, спасибо тебе! Тонкие пальцы обхватили мой стояк и сжали. Идеально, влажно, именно то, что нужно.

Всего лишь пара движений и-и-и-и…

– Да твою же мать! – прохрипел я, вскакивая в постели. – Да чтобы ты провалилась! Когда же это прекратится-то?

Естественно, я опять был весь мокрый от пота, будто меня из ведра окатили, и позорно обкончавшийся. Да со мной такого п*здеца и в юности так часто не случалось!

Содрав с себя уделанные боксеры и белье с кровати, я натянул на голое тело штаны и поперся вниз к стиралке, пока все спят. И вот такая стыдоба каждую херову ночь! Ну плюс-минус с разницей в гребаных порносюжетах в моих снах. Сегодня определенно было нечто новенькое. Приковала она меня. Как же. Позволю я будто… Да гори же ты синим пламенем, ядовитая кусачка!

Игнорировать! Вот так, чтобы прямо совсем! Извиниться и все! Пустое место! Нет ее!

***

В восемь тридцать я спустился в кухню-гостиную, делая вид, что кофе – это единственное, что мне тут необходимо. На самом деле я знал, что Мари появляется ежедневно у нас в это время, минута в минуту, если, конечно, не оставалась ночевать в комнате Юпик. Сестра – тоже еще та засранка. Мы, значит, ей комнату в своем логове оборудовали, как и полагается заботливым братьям, а она нам за это в благодарность козью морду. Типа «это территория без парней», и входить теперь нам туда было запрещено. Рыжей зара… Мари, я теперь держу себя в рамках и зову даже про себя эту… Мари. Так вот, ей и Алеене можно, а нам делать там нечего.

Дожили!

Можно сказать, в сердце нашего мужского логова своими же руками создали кусок вражеской бабской территории, так чего теперь удивляться, что одна из них поселилась тут на постоянку, а другая верховодит и тиранит. Всех и плюсов, что появление Рози.

Короче, настроение у меня было обычно-мрачное, да еще и директорша не спешила появляться, чтобы я мог уже наконец осуществить эту чертову спецоперацию с извинением и приступить к тотальному игнорированию в надежде избавиться от этих еженочных суккубских бандитских налетов на мои сны и ежедневных стоякопровокаций с временным вырубанием моих нормальных мыслительных способностей. Задолбало постоянно превращаться в тупого придурка членоголового, у которого то и дело в башке вместо работы и железок вот это вот рыжее…

Мари, бля, ее зовут Мари!

Первая ведерная кружка кофе опустела, пришлось наливать себе вторую, не торчать же с пустой, как идиот пялящийся на дверь, в самом деле! Я тут по делу, между делом и перед тем, как приступить к делам, просто нужно кое-что…

Время шло, торчать дальше было бы весьма странно, и я утопал в гараж, решив, что не велика важность эти извинения, подождут. Но часы шли, давно обед, а кучерявая гав… Мари так и не появилась. И, хоть убейся, ни единой реальной, не вызывающей подозрений причины поинтересоваться ее отсутствием мне не придумывалось, аж черепушка трещать стала.

– Али, а где наше рыжее счастье? – спросил Дизель у появившейся в общей зоне женщины Мангуста, а я сразу уши навострил. Спасибо, братан, облегчил ты мне жизнь и позволил не спалиться.

– Ее сегодня не будет, – сонно моргая явно после бессонной ночи, ответила Алеена, рассеянно отмеряя смесь в бутылочку.

– Ложки должны быть без горки! – проворчал я, не особо вежливо отнял у нее бутылочку и сделал все сам. Как раз поближе лучше слышно.

– С Мари что-то серьезное? – продолжил доставать Дизель. – Может, ее навестить надо? Лекарства, поесть что завести?

– Иди детали красить, медбрат по призванию! – прорычал я на него.

– Так я же вечером собираюсь, – забил на мой тон братец-казанова. – Температура там поднимется вдруг, а я всю ночь у постели просижу …

Бля, сейчас кто-то реально выхватит у меня, сиделка недоделанная!

– Нет, не переживайте, Мари сказала, что у нее просто легкое недомогание, и завтра же она будет опять в строю.

– И строить нас, – фыркнул Дизель, направляясь наконец куда я его послал.

Вот, выходит, как. Ссышь на глаза показаться после вчерашнего, дракон… Мари, когда ты уже запомнишь – Ма-ри! А я говорил, что не один во всем виноват! Да вообще почти не при чем! Но зря ты прячешься. Поговорить нам все равно нужно будет, спускать на тормозах, не расставив все по местам, я не намерен. Я мужик, как скажу, так и будет у нас… ну, в смысле ни хрена не будет, потому что я так решил, и до тебя это донесу. Нечего питать иллюзии и все такое.

Так что на следующее утро я шел вниз вальяжной походкой человека, точно знающего, что делать и как все дальше будет.

– Омотореть, я чуть на задницу не упал, когда тебя увидел! – урчал посреди кухни-гостиной вечно озабоченный Дизель своим лучшим трусоснимательным мурлыканьем, присев на ухо какой-то незнакомой телке с прямыми рыжими патлами до плеч в строгом сером брючном костюме. – Этот новый прикид… ух, аж мурашки по коже!

– Ты только своих сраных мурашек повсюду не раскидывай. Мне лобковые вши ни к чему, – раздраженно влез я. – Какого хрена у нас посторонние на съемочной площадке?

Девица величаво развернулась ко мне на своих высоченных каблуках, и я наткнулся глазами на бейджик, еще не глядя в лицо, и совсем взбесился:

– Нам что, одной рыжей выдры было мало тут, так нам еще одну… – и завис, встречаясь взглядом со слишком знакомыми, стоякопрошибательными золотисто-карими нахальными зенками, сверкнувшими почему-то из-под стекол очков в тонкой черной оправе.

– Выдра тут одна, и это точно не я, – сухо заметила эта обновленная Мари. – Хотя я бы все же выбрала скорее сравнение со скунсом. И опять же не для себя. Скорее, для того, кто вечно отравляет вполне дружественную атмосферу в коллективе миазмами ядовитого сарказма.

Я так и застрял на пару секунд посередине лестницы, уставившись на нее, и с огромным трудом сдержался, чтобы не заорать: «Ты какого хера с собой сотворила?! Где эти чертовы невыносимые кучеряшки? Куда дела? И что это за вид вообще?!»

– Эх, была у нас горячая директорша, а теперь ну реально огонь! – продолжил подлизываться кусок белобрысого идиота. – Спалит, нас, как есть спалит.

– Дизель, кончай это! Иди отдайся в руки стилистов, никакая лесть тебе не поможет, хитрющий малыш, – улыбнулась она ему, снова зля меня и напоминая о насущном.

То же мне, малыш… на жопе прыщ двухметровый почти!

– Детка, да какая тут лесть, если мое бедное сердце с этого момента бьется для тебя одной! Ты отныне в нем поселилась безраздельно!

– В твоем, сука, сердце общежитие размером с Манхеттен! Вали куда сказали! – прикрикнул я на брата. – А ты… Мари, на пару слов.

– Мисс Дюпре, мистер Доэрти, – в голосе ее захрустело ледяное крошево, и она демонстративно посмотрела на часы. – И на данный момент у меня нет времени на беседу с вами. Но могу его выделить в четырнадцать пятнадцать. Или же вы можете написать мне о сути вашего вопроса, и обещаю решить его в кратчайшие сроки. Хорошего дня, джентльмены.

И, задрав нос, она уцокала прочь, оставляя меня обтекать.

– Посмей только хоть слово сказать! – ткнул я пальцем гневно в Дизеля.