Глава 6

Я уткнулась взглядом в тарелку, даже толком не осознавая, что же там.

– Ешь! – снова рявкнул Римман, словно придавливая меня к месту своим тяжелым взглядом.

Понимая, что сопротивление ни к чему не приведет, я стала давиться, не чувствуя вкуса пищи.

– Ну, надо же, какой послушной девочкой ты можешь быть, если найти правильный подход! – язвительно сказал Римман.

Он сидел и спокойно ел напротив меня, и со стороны мы могли бы выглядеть вполне себе благополучной обедающей парочкой, если бы не тягостная аура, буквально повисшая в воздухе.

– Как ты представилась соседу? – как ни в чем не бывало спросил меня Римман, прикончив свою еду.

– Я назвалась Мариной, – ответила, не поднимая глаз.

– Марина… хм… Ну, значит, будешь Мариной. Кстати, я вчера не спросил, как ты сюда добралась? Локи сказал, что тебя высадили из крутой тачки и умчались так быстро, что даже покрышки задымили.

– Это имеет значение? – попыталась я вскинуться.

– Если я спрашиваю, значит имеет! Я хочу знать, кто тебя привез, и что этому человеку о тебе известно.

– Это была одна девушка со своим мужчиной… И они в курсе, кто я такая. На самом деле.

– Кто такие? – Римман явно показывал, что его терпение на исходе.

– Гоблин привез меня сюда.

Римман встал над столом и, опершись на ладони, навис надо мной. Я подняла голову, и наши взгляды столкнулись. Не собираюсь я опускать глаза первой!

– Ты сама пришла к нему за помощью? Что у вас за отношения?

– У него были дела с отцом. Мы виделись, когда он приходил к нему. Однако то, что ему пришлось мне помогать, вышло случайно. Просто меня на дороге ночью подобрала его девушка и, пожалев, затащила к себе. Но Гоблин был совсем не рад мне и не хотел связываться. Единственное, на что согласился, – это привезти меня к тебе.

Римман, по-прежнему давивший меня взглядом, усмехнулся.

– Каково это – чувствовать себя никому не нужной, а, принцесса Ники? Что тебе помогают только из жалости и стремятся избавиться как можно быстрее?

Мне было очень больно от его слов, но я надеюсь, он не увидел в моих глазах, что его укол достиг цели.

– Это очень неприятно, – не моргая, ответила ему я.

– Ну, все в жизни не может быть только приятным. Теперь тебе предстоит узнать это в полной мере.

– Если ты думаешь, что прежняя моя жизнь была только чередой приятных и счастливых моментов, то ты ошибаешься, – тихо ответила я, чтобы скрыть дрожь в голосе.

– Ну да, я в курсе, – Римман отвернулся и, забрав мою тарелку, направился к раковине.

– Я могу и сама убирать за собой! – возмутилась я.

Но мужчина только презрительно фыркнул.

– Как думаешь, Гоблин сольет Волкам, куда тебя отвез? – спросил он, не оборачиваясь.

– Он обещал этого не делать. Не хочет неприятностей для своей девушки, которая помогала мне. Но сказал, если Волки на него выйдут – защищать меня он не собирается.

– Ну да, ему есть, что терять. Волки запросто могут взять его за яйца. Слишком много, за что его можно зацепить.

– А тебя не за что?

– А как ты сама думаешь? У меня нет ни родителей, ни жены с детьми, ни друзей, ни других слабостей. Никакого там Дома и подданных, перед которыми у меня были бы обязательства. Только банда безбашенных отморозков, таких же ни к кому не привязанных, как и я сам. Так что Волкам нужно подумать, прежде чем прийти ко мне с какими-то требованиями. Им угрожать мне нечем, могут только торговаться и договариваться.

– Торговаться? – У меня все обмерло. – И что, если ты сочтешь условия приемлемыми, то продашь меня им?

– Ну, пока-то предложений не поступало, – Римман повернулся ко мне с кривой, холодной улыбочкой. – А там уж видно будет. Я обычно живым товаром не торгую, Ники, но, знаешь ли, у таких отбросов, как я, нет высоких моральных принципов. Так что, если вдруг предложение Волков перевесит твою привлекательность в моих глазах, я, может, и подумаю над ним. Тем более не вижу особых восторгов благодарности с твоей стороны.

– Ну да, к тому времени, когда может поступить предложение от Волков, ты уже со мной наиграешься, так ведь, Рим? И тогда вообще останешься в выигрыше. И меня поимеешь, и выгоду наживешь.

Во взгляде Риммана вспыхнула холодная ярость.

– Все верно, принцесса. Догадливая ты у нас. У таких, как я, ведь нет ни чести, ни совести. И, выходит, в твоих интересах ублажать меня получше. Глядишь, если возьмешь меня за яйца понежнее и покрепче, я и предпочту тебя тем выгодам, что могут предложить Волки.

– Тогда начинай переговоры прямо сейчас. Потому как с моим-то опытом в постели, ты вряд ли имеешь шанс получить хоть какое-то удовольствие. Думаю, ты без проблем можешь в любой момент получить быстрый и качественный секс от тех девиц, которые сами бегают за тобой! – выкрикнула я. – Так что не трать свое время понапрасну.

– А давай ты не будешь забывать, кто здесь диктует условия и решает что делать! – рявкнул Римман. – Если мне будет нужен быстрый секс – не переживай, я знаю, куда обратиться. И тебя это, на хрен, никак не касается, Ники!

– Вот как? Выходит, что ты требуешь, чтобы я была только с тобой все то время, пока тебе не заблагорассудится меня вышвырнуть или тупо продать, а за собой оставляешь право спать с кем захочешь? – вскочила я.

– В точку, Ники! Или готова прямо сейчас начать удовлетворять мои потребности в полном объеме? Ну, так я не против. Можешь опускаться на коленочки и приступать! – Римман демонстративно провел по выпуклости под своими штанами. – А то у нас с тобой как-то нечестно выходит – 2:0 в твою пользу.

Я метнулась из кухни. Хотя куда я бегу? От кого? Я ведь сама к Римману пришла, по собственной воле. А ведь Гоблин меня предупреждал! Так чего теперь мечусь и рефлексирую?

Звук двигателя байка и открываемых ворот сообщил мне о том, что Римман опять уехал.

Я вернулась на кухню. Мне хотелось плакать и кричать во все горло, исходясь болью потери и отчаянием от того, в какой ситуации оказалась. Ну почему я такая слабая и никчемная? Почему не ушла из отцовского дома лет в семнадцать и не научилась жить в этом мире самостоятельно? Почему разрешила управлять своей жизнью? Позволила распланировать мою судьбу, лишив саму себя права выбирать.

Я, еще будучи ребенком, знала, что выйду замуж за Темиза, рожу ему детей, а он будет управлять Домом Сумеречных Барсов, когда придет время. Все будущее было очевидным и без любых сюрпризов и потрясений. Никаких страстей и интриг. И я молчаливо со всем согласилась и никогда не возражала. Почему?

Я поплелась в кабинет Риммана и открыла ноут. Дома я пользовалась компом только для обучения или чтения.Но сейчас я хотела поискать информацию о гибели близких. Сразу наткнулась на то, что следствие установило: моего тела среди погибших нет! Но как они это так быстро выяснили? И тут же стали муссироваться версии о моей причастности, раз я бесследно исчезла. Ведь после смерти отца мне доставалось очень внушительное состояние. Раскопали и то, что я была на домашнем обучении и почти не выходила в общество. И это, естественно, дало журналистам повод изгаляться на тему того, что я была бедной, забитой дочкой, только и мечтавшей вырваться от отца-тирана, причем с максимальной выгодой для себя.

А любовник тоже, естественно, у меня должен быть. Сообщник в одном лице.

Стало безумно больно от того, что кто-то мог подумать, что я могла бы желать смерти отцу и другим людям ради денег. Мне захотелось тут же заявить на весь мир, что вот она я и никого не убивала. Но я понимала, насколько это глупо. Пока не время. До того, пока себя не проявит заказчик этого зверства, объявляться мне нельзя.

Я с тоской посмотрела в окно. Очень хотелось выйти на улицу и идти куда-то, пока будут нести ноги, и затеряться где-то в этом огромном чужом мире. Находиться в четырех стенах было тяжко, они давили на меня. Но в сад я ни за что не пойду. Не смогу даже взглянуть в глаза Мише после того, что сделал со мной Римман при нем.

Накинув куртку, я вышла через главный вход. Мне просто нужно пройтись. Дверь мягко захлопнулась за мной, но задняя открыта, так что всегда смогу вернуться. Уже вечерело.

Брела по улице, заглядывая в окна чужих домов. Там проходила жизнь незнакомых мне людей. Обычная нормальная жизнь. Они возвращались с работы и учебы, общались, ужинали, занимались любовью, ссорились. Просто жили. И только я была по другую сторону всего этого. Двигалась, говорила, ела, даже испытала два своих первых оргазма с мужчиной, но при этом во мне не было ничего живого.

Коттеджный поселок незаметно закончился. Дальше был заросший пустырь, а вдали виднелся то ли парк, то ли вообще лесок. Мне вдруг отчаянно потребовалось выбраться из человеческого тела с его болью и эмоциями. Найдя особенно густые кусты, я осмотрелась и скинула одежду. Никогда раньше не любила обращаться. Мне трансформация давалась тяжело и была мучительно-долгой. Но сейчас мне остро хотелось вылезти из этой кожи и стать свободной хоть ненадолго и в животной форме.

Сжав зубы, я позволила своему телу меняться. И, как ни странно, все произошло непривычно быстро и почти безболезненно. Или просто по сравнению с той болью, что полыхала внутри, эта была смехотворной.

Отряхнувшись, потянулась с наслаждением, разминая кошачье тело и привыкая к новой координации движений. Сделав несколько шагов, принюхалась и прислушалась. Звуки обыденной человеческой жизни слышались позади. Со стороны же леска несло дымом, жареным на огне мясом, и были слышны ритмичная музыка, смех и голоса.

Меня почему-то тянуло туда. Позволив себе скользить над землей легкими, гибкими прыжками, я наслаждалась гармонией движения и тем, как легкий ветерок ласкал шелковую серебристую шерсть – прямо как пальцы нежного любовника. Вскоре музыка и голоса стали намного отчетливей, а вкусные запахи вызвали слюноотделение.

Замедлившись, я стала подкрадываться, припав к земле, словно собиралась охотиться. Между деревьями уже были отчетливо видны костер и мелькание человеческих силуэтов. Там явно веселилась какая-то молодежная компания. Я подкралась поближе и залегла в кустарнике на границе зоны, освещаемой костром. Неподалеку стояли несколько автомобилей, из одного из них орала музыка.

Ребята и девушки расположились у костра, обнимались и танцевали. От большой емкости, к которой они время от времени подходили, пахло пивом. Двое парней тщательно следили за вкусно пахнущим мясом, поджаривавшимся на углях чуть в стороне от основного костра. Еще один рассказывал что-то, притягивая к себе внимание окружающих и периодически вызывая взрывы смеха. Я знала его голос и запах. Сосед. Видимо, роль души компании и вечного клоуна ему привычна в любой обстановке. Сейчас он вдохновенно и в лицах изображал очередного знакомого лузера, попавшего в забавную ситуацию. Я даже отсюда могла чувствовать запах влечения, которое он вызывал у некоторых смеявшихся над его шутками девушек. Похоже, они находили его очень сексуально привлекательным. Причем, я точно могла сказать, что две из них совсем недавно занимались сексом с присутствовавшими тут же другими мужчинами. От всех без исключения парней также исходил запах, говоривший о том, что они заинтересованы в девушках, находившихся здесь. В этом смысле молодняк людей не слишком отличался от перевертышей. Секс был основной движущей силой, заставляющей их собираться в большие компании в поисках доступного партнера. Только перевертыши делали это не всегда в человеческой форме. Естественно, мне никогда не случалось бывать на подобных вечеринках в моей прошлой жизни. Зато сейчас я могла беспрепятственно наблюдать со стороны.

Этим людям было весело и комфортно в присутствии друг друга. Вокруг них витало ощущение легкости и беззаботной радости. А я лежала в кустах на границе света и тьмы и впитывала в себя эту такую незнакомую чужую жизнь.

Не знаю, сколько я провела времени, слушая смех и голоса, может, даже не один час. Наконец я решила, что пора возвращаться. Тихонько я стала пятиться, и вдруг сзади хрустнула ветка.

– Ох, ты, ё! – раздался удивленный знакомый голос.

Неугомонный Миша стоял на дорожке, залитой лунным светом, и внимательно смотрел на меня. Возможно, причина была в алкоголе, или просто у этого парня по жизни отсутствовал инстинкт самосохранения, но его глаза светились восхищением вместо страха. А ведь стоило испугаться, встретив ночью в лесу огромную хищную кошку. Но вместо этого Миша тихонько начал приближаться ко мне. Я тоже не ломанулась прочь, а с любопытством наблюдала, ожидая дальнейших действий парня.

– Кис-кис-кис! – негромко позвал он. – Ты, наверное, сбежала из домашнего зоопарка какого-нибудь разожравшегося нувориша, милая. Ты такая красавица, просто сказочная.

Я изумленно наблюдала за его маневрами. Этот чокнутый считает меня домашней живой игрушкой богатенького жителя поселка? Хотя, если подумать, это не так уж и далеко от истины.

Миша приблизился и сел на корточки рядом. Очень медленно протянув руку, он задержал ее в миллиметре от шерсти, но потом с нежностью дотронулся до моего меха. Он что, бессмертный или просто в дым пьяный? Я тихонько предупреждающе рыкнула на него и чуть отстранилась. Но упрямец встал на колени и снова потянулся ко мне, ненавязчиво, но настойчиво пробираясь пальцами до кожи. Я вздрогнула от странного ощущения.

– Потрясающе! Какая ты приятная на ощупь, – воркующим голосом произнес он и осторожно провел рукой по шерсти. – Тебя обижали там? Ты хочешь кушать? Я могу принести тебе мясо.

Он опять провел рукой по моему телу, уже гораздо уверенней. На лице парня расплылась восторженная улыбка. Было приятно. Я моргнула удивленно. И тут Миша обнял меня за шею, потерся лицом о мой мех и тихо рассмеялся.

– М-м-м, ты такая чудесная. – От его слов было как-то уютно, а пальцы, бережно перебирающие мою шерсть, приносили ощущение покоя.

Его прикосновения, слова и голос были нежными, словно он сейчас касался не здоровенной кошки, а красивой женщины. Мне никто не говорил таких слов и никогда не нежил так. И хоть я и знала, что Миша и понятия не имеет, к кому на самом деле притрагивается, все равно было очень хорошо.

Вдруг совсем рядом раздался женский голос с капризными нотками.

– Эй, Мишаня, ну куда ты пропал? Мне тут скучно без тебя!

Я отпрыгнула от Миши, опомнившись.

– Тс-с! Тихо ты! – шикнул Миша на девушку и опять потянулся ко мне, уговаривая: – Успокойся, красавица! Тебя никто не обидит. Иди сюда, я позабочусь о тебе.

Но действие, которое произвели его слова и руки, уже развеялось. К тому же на нас вышла искавшая соседа девица и, заметив меня, пронзительно завизжала. Я рванула прочь.

– Господи, да заткнись же ты, идиотка! – рявкнул Миша и крикнул мне вслед. – Вернись, киска! Вернись!

Но я уже неслась со всех ног, буквально распластываясь над землей.

Отыскав свою одежду и обратившись, я торопливо оделась и пошла обратно. Прогулка немного рассеяла тягостное чувство у меня в душе.