– Что вы, как скряга, всё ворчите и ворчите. Вы не знаете, что такое веселье или не умеете играть с детьми? Ну, так научитесь граф, научитесь. Да отпустите же меня.

Сильные мужские руки обнимали и крепко прижали к себе и моя улыбка начала медленно угасать. Я сглотнула и уставилась на хозяина дома и тихо уже дрожащим голосом произнесла:

– Пожалуйста, отпустите меня, я должна… отпустите меня, я вас… я умоляю.

Внезапно, он ударил меня по щеке и проскрипел зубами. Я резко обернулась и увидела недовольную Сьюзен.

– Черте что, Сьюзен, никакого покоя. Кого ты наняла, дорогая? Эта женщина бросилась в мои объятия, как только я пришел. Люция Фернандес, я жду вас в моем кабинете для разъяснений. Сейчас же, – грубо проговорил граф.

Мужчина стукнул кулаком о перила лестницы и быстро поднялся наверх. А я осталась стоять как вкопанная. И мои глаза заполнялись соленой жидкостью, от непонимания и внезапной боли, что же я ему сделала? Но обнимала его не я, а он. Я стояла, сглатывая первые слезинки. Пауль виновато подбежал к матери и, шепча, сказал:

– Мама, скажи графу, чтобы не выгонял Люцию, она очень хорошая, правда. Мы просто играли с ней. Мама, пожалуйста, она не виновата, это граф…

Я вздохнула, вытирая слёзы, резко повернулась, пошла наверх по лестнице. Женщина умоляюще попросила меня:

– Люция, подождите, пожалуйста, не ходите. Я сама поговорю с ним, а потом будет видно. Поиграйте пока с детьми, надеюсь больше ничего не случится, – она дала на руки маленькую Камелию и твердой походкой пошла в кабинет мужа. Я вернулась с детьми в детскую комнату. Пауль испуганно посмотрел на меня и сказал:

– Если мама ничего не решит, то ты точно уйдёшь, и всё из-за меня. Прости меня, Люция, я не хочу, чтобы ты уходила, и скажу маме, что он ударил тебя. Он ещё ни разу никого не ударил, только тебя Люция. Прости меня.

Я шмыгнула носом и, погладив его по голове, произнесла:

– Просто граф, такой серьёзный, что не может играть с детьми. И не понимает очень многого. Он вас совсем не любит, так нельзя жить, понимаешь?

Мальчишка кивнул, а девчушка вытерла мои слёзки, и я расплылась в улыбке.

Сьюзен вошла в кабинет. Бриан со сложенными руками стоял у окна. «О, черт, он ударил эту невинную девушку, простит ли она его? Может заглушить её боль поцелуем и всё будет как прежде? Почему ему хочется целоваться с этой блондинкой? Как пахнет её кожа, запах оглушает его мысли. Я мужчина и желание быть с этой женщиной не избежать». Потом повернулся и удивленно спросил:

– Так это ты, дорогая. Что на этот раз?

Женщина улыбнулась и спросила:

– Бриан, а ты кого хотел увидеть, её? Так не придет, ты её напугал так, что бедная девушка расплакалась, прямо после твоего ухода. Что случилось между вами? Зачем ты её ударил, что хотел сказать этим? Бриан, ты перешел все границы. И хочу тебя спросить братец, ты долго будешь, всех милых девушек выгонять, а? Ты надеешься найти Лурдес? Бриан, у тебя дочь и ей нужна мать. Брюнет хмыкнул и сказал сестре:

– Сьюзен, поэтому ты решила, в очередной раз женить меня?

Женщина весело посмотрела на мужчину и с прищуром ответила ему:

– А я думаю, Бриан, эта девушка нравится тебе. Я даже полагаю, ты влюблён в неё. И она действительно хорошая.

Мужчина потер переносицу и, улыбаясь, посмотрел на сестру. Затем развел руки в сторону.

– Я так и думала, Бриан. Долго мы будем играть в мужа и жену? Подозреваю, что Пауль мог уже что-то рассказать ей. Я больше не смогу долго скрывать это. Брюнет обнял сестру и хитро улыбаясь, сказал:

– Давай понаблюдаем за ней. И да, Сьюзен, эта девушка какая-то особенная. Когда я впервые её встретил, между нами,…а впрочем, как же звонко она смеётся, – граф вздохнул и кивнул.

Сестра обняла брата и загадочно произнесла:

– Бриан, а, Бриан, да ты влюбился никак. И не отпирайся. Она милая, правда, ну скажи, правда?

Брюнет потрепал волосы сестры и серьёзно сказал:

– Сестрица, ты права, конечно, девушка красива и мила. Возможно, у неё уже есть молодой мужчина, и мы ничего про неё ещё не знаем. Конечно, в девушке, есть что-то притягательное, одни глаза чего стоят. Но ты знаешь, хочу найти свою жену Лурдес. Я её любил, понимаешь, и мне сейчас так трудно. Прошло два года и о ней ничего не слышно. А почему ты не можешь себе найти мужчину? Молчишь? А всё потому, что мы до сих пор ждем свои половинки. Поняла, дорогая сестрица?

Молодая женщина, обняла мужчину и тихо сказала:

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, Бриан. Так, что мне сказать сейчас Люции?

Мужчина, улыбнулся и оживленно сказал:

– Ну, просто скажи ей, что граф велел потише себя вести. Ну, придумай, ты же умница. А вообще, я так устал, ужинайте без меня, – и он подошел к окну.

Женщина вышла и тихонько прикрыла дверь, улыбаясь себе, она подумала: «Хоть бы любовь снова пришла к Бриану, как он смотрит на девушку, её-то, не обмануть. А так старается скрыть, только, зачем он её ударил?».

Она прошла по коридору и спустилась вниз, подошла к двери и увидела, как юная блондинка поднимает игрушки в воздух и качает их взмахом руки. Она облокотилась о косяк двери и смотрела на девушку. «Эта юная ведьма, достойная партия её брату. Сильная будет пара, а она, и правда, чертовски хороша собой». Мужчина глядел в окно и думал о белокурой красавице. Женским вниманием мужчина не обижен, но эту блондинку он желает приблизить, и страсть туманит его разум. Это очень тяжело, но придется смириться, пока девушка сама не ответит на его чувства. Внутри росло сожаление от удара. Его удара, как он посмел? Но если бы этого не произошло, он впился в её губы с жадностью и возбужденной страстью. А ведь там ещё был и племянник. Бриан не мог этого допустить. Он тяжело вздохнул.

Я увидела стоящую молодую женщину, в дверном проеме, она смотрела на нас и о чем-то думала. Я встала с пола и, поцеловав, девочку в щёчки, погладила мальчика по волосам, поспешила на выход. Подойдя к двери, посмотрела в серые глаза женщины и сказала:

– Сьюзен, спасибо вам за всё. Всего доброго.

Та подняла свои брови и, удивляясь, ответила:

– Куда вы собрались, на ночь глядя? Вас никто не отпускал.

Я смотрела и ничего не понимая, захлопала ресницами. От ступора, меня привел в чувства мальчик. Он радостно прокричал:

– Вот здорово, граф оставил Люцию. Граф оставил мою Люцию. Мы завтра будем играть, Камелия.

Он бегал по детской и радостно подбрасывал игрушки к верху. Я осторожно спросила у Сьюзен:

– Это правда? Граф разрешил мне остаться? И он… больше ничего не сказал?

Женщина кивнула и только сказала:

– Сейчас покормим детей и пойдем пить чай. Бриан очень устал и не выйдет к чаепитию. Хорошо? Подожди немного и я освобожусь.

Я поинтересовалась у хозяйки, кто помогает ей с детьми, она ответила, что Эстер. Я побежала на кухню, предварительно спросив, что едят их дети. Прибежав туда, застала Бриана наливавшего в стакан воду, случайно задев его, подлетела к пожилой женщине, даже не посмотрев на мужчину. Меня он ударил и даже не извинился, так что, и мне было всё равно. Фу, какой-то противный молодой человек.

– Положите мне на поднос всё, что едят дети, – попросила я кухарку-экономку и стала ждать, барабаня пальцами по столу.

Пожилая экономка Эстер посмотрела на нас с хозяином и скривилась в ухмылке. Она ставила на поднос овощной бульон, чашки с молоком, хлеб, печенье. Я посмотрела на мужчину и увидела, что опять пролила на него стакан с водой. Он вновь набрал воду и выпил её быстрыми глотками. Эстер сложила всё на поднос, и я ухватилась за него. Но тут мои руки перехватил хозяин дома и холодно сказал:

– Позвольте, я сам отнесу, судя по тому, какая вы неуклюжая, думаю, вы не донесете и поднос.

Я бросила на него злобный взгляд, он держал поднос, и я тоже. Вцепившись в него, мы смотрели друг на друга и ещё долго пыхтели бы от злости, если бы Эстер, хохоча, не спросила у нас:

– Вы ещё долго так стоять будете а, голубки? Дети есть хотят.

Граф слегка разжал пальца, я шустро изловчилась и, щелкнув пальцами, вылила графин с водой на Бриана. Мужчина сразу отцепил руки, и я, хватая поднос, быстро пошла в детскую, бросая на ходу:

– Это вам за пощёчину, индюк. Напыщенный индюк.

Эстер захохотала, вытирая слёзы, произнесла ошарашенному мужчине:

– Ну и девушка, Бриан. Вот кому-то в жены достанется – покоя не будет, а какая страсть в глазах.

Мужчина, молча, вышел в коридор и направился в детскую. Он был зол на Люцию. «Применяет магию, когда вздумается. Так, теперь ясно, она владеет бытовой магией. Будем знать. Ох, и отыграюсь я на тебе красавица, отыграюсь». В детской было как никогда тихо. Сьюзен доверила мне Камелию, когда увидела меня влетевшую с подносом и красными щеками. Она, хихикнув, опустила глаза. Поднося ложечку с бульоном в рот маленькой девочке, я краем глаза увидела Бриана. Брюнет влетел к нам в комнату. Сьюзен, увидев мокрые волосы брата, догадалась: что-то случилось между ним и юной ведьмой. Еле сдерживая смех, с видом почтенной дамы, она тихонечко спросила:

– Бриан, дорогой, что-то случилось? Подожди немного, я скоро освобожусь. У меня к тебе есть разговор.

Мужчина сдержал себя и, взглянув на меня, глубоко вздохнул и елейным голосом ответил:

– Нет, любимая, всё нормально. Дети, приятного аппетита. Наслаждайтесь ужином. Он вышел за дверь. А женщина зажала рот рукой и содрогалась от приступа смеха.

Я ничего не понимала и поэтому не стала спрашивать. Покормив детей, Сьюзен отнесла поднос на кухню, а я осталась с малышкой Камелией. Девочка залезла ко мне на ручки, и я начала её качать, запела колыбельную. Стоя с девочкой на руках, отвернувшись к окну, я пела и пела. Пауль, улегся на стоявшем около стены диване, и укрылся мягким пледом.

Мужчина видел, как сестра относила поднос с посудой, он спустился по лестнице и завернул в сторону детской комнаты.

– Бриан, не ходи. Ну, что с тобой, ну, что опять? Бриан, посмотри на меня. Почему ты весь мокрый? – поинтересовалась сестра.

Брюнет взглянул на Сьюзен и с недовольством произнес:

– Сьюзен, больше не могу, я прибью её. Она воспользовалась магией и вылила на меня графин с водой, когда я хотел помочь. Не могу я её терпеть, понимаешь? Внутри всё переворачивается, ненавижу её, Сьюзен. Не могу.

Молодая брюнетка обняла своего брата и тихо сказала:

– Бриан, есть давняя поговорка – «от ненависти до любви один шаг», кажется, так говорили. Запомни это, Бриан. Открой ей свои чувства, когда придет время. Не жди ты уже свою Лурдес, полюби снова и будь счастлив.

Бриан внимательно посмотрел на сестру и прислушался. Затем, снова поинтересовался, слыша звонкий голос девушки:

– Что это? Сьюзен, что за пение в моём доме?

Молодая женщина крепче прижалась к брату и тихо шепнула:

– Это Люция качает твою дочь. Ты хотел понаблюдать за ней, вот у тебя есть такая возможность. Пойдем, посмотрим.

Они подошли к двери и увидели девушку, бережно качающую ребенка, затем она аккуратно положила спящую девочку в колыбель и тихо произнесла, но её слова услышал граф.

– Солнышко, я в отличие от твоего противного папочки, я люблю детей. Спи, солнышко, спи.

Мужчина и женщина отпрянули от двери и на цыпочках отошли подальше, и встали около лестницы, обнимая друг друга, о чем-то шептались.

Я подоткнула одеяло у спящего мальчика и медленно вышла, чуть прикрыв дверь. Руки легонько дрожали, тут я увидела, как брюнет жадно целует в губы свою жену. Глубоко вздохнув, я легонько толкнула графа своим плечом и взбежала по лестнице.

Мужчина отлепился от сестры и та, вытаращив глаза, грозно прошипела:

– Бриан, ты очумел, что ли? Прекрати свои замашки.

Мужчина приложил руку к своей груди и уже весело прошептал сестре над ухом:

– Прости, сестрица, прости, так надо было. Она отреагировала. Я ей не безразличен, понимаешь?

И уже чмокнув сестру в щёку, быстро взбежал по лестнице.

Брюнет догнал меня у моей двери и, положив руку на ручку, не дал ей открыться. Я хмыкнула и, сложив руки на груди, отвернулась от Бриана. Свободной рукой, мужчина взял меня за подбородок и повернул к себе. Заглядывая мне в глаза, он сказал:

– Прости меня, Люция, я не хотел тебя обидеть. Я умоляю тебя о прощении. И да, я болван, напыщенный индюк и ещё кто там, я забыл. Ну, впрочем, не важно, просто прости меня?

Я вывернулась и, отпихивая графа, уперлась ему в грудь, мужчина изловчился и, повернув меня одним рывком, прижал к стене. Ухмыляясь, я поинтересовалась у него:

– Что же дальше, граф? Вас трясет от моего присутствия? Может мне покинуть ваш дом? Как теперь вы объясните своей жене, что вьётесь возле меня?

Брюнет сглотнул, проводя своими влажными губами по моим губам, глухо произнес:

– Меня трясет лишь от того, что я желаю тебя, но не могу этого сделать, пока ты не ответишь мне. Прости меня, умоляю тебя, Люция. Обещаю тебе, что не трону тебя и пльцем.

Бриан касался своими губами и ласкал мои губы, было чертовски приятно и тепло. Но и страшно – я, и мужчина в десять раз сильнее меня. Да и на этаже мы одни. А как с ним хорошо. Ещё миг, и я просто обниму его и прижму к себе. Сдерживая мелкую дрожь во всем теле, я напряглась, и мужчина заметил это. Он обхватил моё лицо ладоням и накрыл мои губы в пьянящем сладком поцелуе. Я взяла его за предплечья, а он прижал меня ещё сильнее к себе.

– Люция, пожалуйста, прости, – шептал брюнет.

Я, сглатывая комок в горле, произнесла:

– Граф, отпустите меня. Что вы себе позволяете? Вы, и правда, идиот.

Он отлепился от меня и шумно выдохнул и уже холодно бросил на ходу, идя в свой кабинет:

– Извините, Люция Фернандес. Такого больше не повторится.

Я вошла в комнату и облизала свои припухшие губы. На них ещё остался след от влажных губ мужчины, который был мне симпатичен. Что бы ни происходило в моей жизни, я всегда жду встречи с ним, особенно когда день не задался с самого утра. А после встречи улыбаюсь, буквально, до ушей. И так, каждый день, одни происшествия. Я как наивная дурочка. Чуть отдохнув, я вышла в коридор и спустилась по лестнице в детскую. Дети мирно играли. Меня заинтересовала вышивка молодой хозяйки дома и я подсела к ней ближе.