Галену ясно, что мышца – однородная часть тела, а, например, печень – нет. Действительно, в печени есть различные виды тканей – собственно печеночная паренхима, сосуды и желчные протоки, связки и т. д. Гален объясняет это так: каждая однородная структура состоит из своего, определенного типа гомеомерий (это простые части тела). Однако они могут объединяться в строении другой части тела – тогда он называет эти части сложными, иногда используя слово «органы». Буквально, мы могли бы соотнести эти понятия как однородные ткани (соответствует простым частям тела) и состоящие из них органы (сложные части тела). Однако, как и в примере с подробно разобранными нами «апоплексией» и «инсультом», подобная экстраполяция взглядов Галена на понятия современной науки не отражает их истинного соотношения. Мы используем их с определенной долей условности. Представления Галена, безусловно, рациональны и позволяют решать задачу построения непротиворечивой, иерархической теории, но это другой тип рациональности, отличный от современного. Вместе с тем надо подчеркнуть, что он имеет практический смысл и внутреннюю логику. Таким образом, тело человека понимается Галеном как совокупность простых, гомеомерных и сложных частей. Более высокий уровень анализа – организм, в целом представляющий собой анатомическую и функциональную совокупность взаимодействующих друг с другом частей тела. Отсюда – галеновская классификация болезней.

Гален подразделяет болезни на простые и сложные: первыми болеют так называемые простые, или гомеомерные, т. е. однородные части тела, вторыми – сложные части тела, которые можно также назвать органами. Соответственно, первый уровень классификации причин болезней – те, которые приводят к заболеванию простых частей тела, второй – вызывающие недуг сложных частей. Нетрудно заметить, что логика классификации разновидностей болезней воспроизводится и по отношению к их причинам – факторы, обусловливающие развитие заболеваний органов, можно понять через понимание причин болезней простых тел.

В начале трактата «О разновидностях болезней» Гален сразу же обозначает две противоположные точки зрения на механизм развития простой болезни – собственную, предполагающую приоритетное значение дурного смешения начал и нарушение непрерывности частей тела, и оппонирующую, в которой главную роль играет несоразмерность пор внутри тела (это мнение методистов). Обратим внимание на еще одну составляющую рассуждений методистов о патогенезе, упоминаемую Галеном в данной работе, – «распад чувственно воспринимаемого единства». Эта фраза напоминает нам о натурфилософской основе учения методистов: организм человека представляется им как чувственно воспринимаемое случайное структурное единство атомов. Оно случайно потому, что атомы движутся хаотически, и методисты отвергают телеологический принцип. Оно структурно потому, что для объяснения процесса построения сложной конструкции (такой, как организм человека) изобретается спекулятивное рассуждение о бесконечной сложности морфологических форм атомов – они и квадратные, и многоугольные и т. д. и т. п. С помощью подобных допущений сторонники атомизма пытаются объяснить построение сложных структур. Именно поэтому Гален во многих своих произведениях прибегает к аналогиям из области строительства и архитектуры, пытаясь показать, что любое многообразие строительных материалов, подгоняемых друг под друга, остается бессмысленным при отсутствии генерального плана самого Божественного архитектора.

В трактате «О разновидностях болезней» Гален выделяет четыре простые и четыре сложные болезни гомеомерных частей, особенности которых подробно разбираются в нашем комментарии. В своих рассуждениях о многообразии существующих заболеваний Гален формулирует вывод о том, что результатом сочетания первичных болезней, в свою очередь, может быть сколь угодно значительное число сложных заболеваний. Описывая заболевания сложных частей тела, Гален выделяет их четыре основные разновидности, которые довольно обстоятельно иллюстрирует примерами. В своей классификации он отдельно выделяет пятую разновидность заболеваний, описываемую ее как «нарушение непрерывности». Она особая, поскольку в равной мере может иметь отношение как к гомеомерным, так и к сложным частям тела.

Целесообразность функции как основа понимания предназначения, заложенного Творцом в устройство различных органов и тканей, и определяет подход Галена к идее гомеомерий как мельчайших частей, из которых они состоят: ткани сосудов состоят из одних гомеомерий, ткани мышц – из других и т. д. Взгляд на гомеомерии у Галена можно, также с определенной долей условности, назвать предтечей клеточной теории. Конечно, мы анализируем феномены протонауки и можем ожидать лишь образа или понятия, сходного с современной научной медициной, а отнюдь не полного, тем более экспериментально доказанного изложения зарождения основ современных представлений. Например, читая трактат «Искусство медицины», невозможно не удивляться прозорливости Галена в его суждениях о микроструктуре ткани. Особенным образом это проявляется в рассуждениях о патологических процессах. Во-первых, на уровне гомеомерий могут реализовываться механизмы развития болезни. Во-вторых, именно на уровне гомеомерий могут проявляться патологические состояния, связанные с дисбалансом сущностей, – сухого, влажного, теплого и холодного – одной из трех тетрад, используемых в традиции Гиппократа и Галена для комплексного описания состояния организма. В-третьих, с уровня гомеомерий начинается классификация состояний человеческого организма в отношении «норма—патология». Обратим внимание на важнейший тезис Галена: норма отличается от патологии в соответствии со степенью сохранности функции, заложенной от природы. В-четвертых, Гален определяет конкретную ткань как совокупность однородных гомеомерий и промежутков между ними (опять возникает аналогия с межклеточными пространствами).

Взгляды римского врача на морфологию можно суммировать следующим образом: организм человека состоит из различных органов и тканей, врач наблюдает их в процессе обследования и, особенно, хирургического вмешательства. Микроструктурными, неделимыми (в анатомическом смысле) единицами являются гомеомерии (каждый вид тканей состоит из особенных типов гомеомерий). Здесь вновь можно провести аналогию с современным представлением о клеточной теории и классификации типов тканей, принятой в современной гистологии. При этом «строительным материалом», первоосновой материи являются четыре первоэлемента, представленные разными пропорциями смешений в разных типах тканей. Далее, значительное место в описании жизнедеятельности организма занимают жидкости, которые либо находятся в «благосмешанном» состоянии, характерном для здорового тела, либо наблюдается преобладание какой-либо из них в болезненном состоянии. При этом состояние тела (или его части) характеризуется также с помощью сущностей: во время болезни их равновесие может смещаться в сторону преобладания, например, сухости или, наоборот, влажности.

Текст трактата «Искусство медицины» напоминает нам, что для описания состояний «здорового», «болезненного» и «нейтрального» определяющее значение имеют две из трех тетрад – жидкости и сущности (начала). Четыре первоэлемента – земля, воздух, огонь и вода – представляют собой базовое понятие для образования человеческого тела. Все материальные объекты в натурфилософской системе Галена – совокупность этих первоэлементов, объединенных в разной степени (или различных пропорциях). При этом Гален всегда предостерегает от понимания такого объединения, как взаимопроникающего смешения, – первоэлементы в материи смешаны, но не перемешаны. Иными словами, не происходит взаимопроникновения первоэлементов. Так, например, первоэлемент «земля» в составе тех или иных частей тела субстанционально остается самим собой. Он не превращается, не перетекает в «огонь» или «воду». Материальный объект представляет собой единство объединенных в нем пропорций (или сочетаний) первоэлементов, каждый из которых сохраняет свою специфичность внутри сложной, единой структуры объекта. При этом Гален следует за Платоном, предполагая возможность превращения одного первоэлемента в другой – это возможно в процессе обмена веществ при определенных физических условиях, но не касается созданных природой анатомических образований (например, кость не превращается в мышцу).

Для Галена первостепенное значение имеет метод, который стимулирует исследовательскую деятельность врача в отношении изучения устройства частей человеческого тела и организма в целом во всей сложности внутренних взаимосвязей. В ходе рассуждений Галена об устройстве человеческого тела мы встречаем неожиданный прием: функциональная целесообразность позволяет ему оценивать не только сущность ткани, но и ее чувствительность. Гален логично предполагает, что если «начало порождения» плоти существует, то таковым должна быть мельчайшая самостоятельная сущность, обладающая свойствами плоти в целом: «Гипотеза же наша заключается в том, что, как мы сумели посредством анатомии изучить все части тела, вплоть до простейших, в отношении того, что можно постигнуть с помощью органов чувств, так сможем и определить, какие части являются по природе первыми и простейшими. Так что теперь поведем речь не обо всем, но возьмем для примера только одно. Когда мы изучаем плоть, прежде всего возникает вопрос, едино ли по существу своему ее порождающее начало? Это начало можно также назвать первой и простейшей ее частью. Если же окажется, что такого единого начала нет, следует вопрос, имеется ли множество таких начал. Затем следует выяснить, сколько их, каковы они и каким образом объединяются в единое целое. Так вот, поскольку плоть испытывает боль, когда ее режут или сильно нагревают, невозможно, чтобы в основе ее лежал один элемент, который Эпикур называет атомом. То, что этот элемент не может быть единым, ясно из следующего. Ни один атом не является по природе своей ни горячим, ни холодным, ни белым, ни черным. Но зачем я веду эту речь, зачем нагромождаю слова? У атомов, по слову тех, кто их измыслил, нет вообще никаких качеств. Но все такого рода качества, кажется, имеются у всех тел: а у всех атомов есть качества, касающиеся формы, а также упругость и вес. Для нашего рассмотрения не важно, называть ли это качествами или как-то иначе. Итак, у всех атомов есть перечисленные свойства, по виду же они между собой не различаются, как различаются гомеомерии [в теории] тех, кто постулирует их существование, или четыре начала у тех, кто полагает их началами»^[120].

Гален противопоставляет атомизм как учение о природе материи правильному, по его мнению, представлению о гомеомериях как о первичной единице живой материи. Однако среди современников великого пергамца не все философы и врачи, согласные с теорией четырех первоэлементов, принимали его точку зрения о существовании гомеомерий.

Гален использует интересный аргумент о чувствительности плоти как ее важного, неотъемлемого свойства и переводит его в плоскость дискуссии о мельчайших элементах (такой полемический прием мы находим у него впервые). Не случайно, он начинает свои рассуждения с напоминания об использовании анатомических вскрытий как единственного достоверного инструмента изучения устройства и, главное, функционирования человеческого тела. В первой книге трактата «О доктринах Гиппократа и Платона» он указывает на первичность оценки функционального предназначения органа по сравнению с его анатомической формой, которая вторична по сравнению с функцией и в конечном счете ею определяется. Гален считает, что именно на уровне гомеомерий реализуется присущее конкретному организму смешение первоэлементов, придающее конечные характеристики специфическому виду плоти, состоящей из своих, только ей присущих гомеомерий: «Из четырех первоэлементов, перемешанных между собой, получается единое гомеомерное тело, обретающее свои качества благодаря смешению и могущее быть как чувствующим, так и нечувствующим. Так и, в частности, в каждом из родов все различия происходят от различных смешений. Так что благодаря особенностям смешений одно становится костью, другое – плотью, третье – артерией, четвертое – нервом. Но и частные свойства тканей происходят от свойств смешений. Например, более сухая и горячая плоть бывает у львов, более влажная и холодная – у скота, а средняя – у человека. Но и из людей у одного плоть может оказаться горячее, чем у Диона, у другого – холоднее, чем у Филона. Так что различия между гомеомерными телами бывают простыми, и их столько, сколько начал, то есть гомеомерии могут быть более горячими, более холодными, более влажными и более сухими, а бывают составными, и таких еще четыре, то есть гомеомерии могут быть более влажными и более холодными, более горячими и более влажными, третий вид – более сухие и более горячие, а четвертый – более холодные и более сухие. Из всех этих вариантов наиболее благосмешанным является первый»^[121].

Именно на уровне гомеомерий, по мнению Галена, реализуется одна из двух универсальных характеристик плоти – «благосмешанность». Вторая, «соразмерность», определяется на более высоких уровнях организации материи: в процессе взаимодействия двух других тетрад – жидкостей и сущностей. Таким образом, степень благосмешанности и определяется свойствами гомеомерий. Она является изначальной характеристикой, заложенной Творцом в конкретный организм. При этом «дурные» свойства гомеомерий отнюдь не являются синонимом болезни – это врожденные качества организма, такие как рост или цвет глаз. Конечно, лучше обладать «благосмешанностью», чем не обладать, однако дело врача – лечить болезни, которые возникают вследствие совершенно иных факторов. Хорошие или дурные смешения являются некой объективной реальностью, которую следует воспринимать как данность: «… существует одно наилучшее смешение, свойственное здоровым организмам, и восемь плохих смешений, свойственных им же. Во время болезни никогда не бывает хорошего смешения, но все смешения плохие, и числом их столько же, сколько дурных смешений здорового организма»^[122].

Смешения определяются балансом первоэлементов (стихий) на уровне гомеомерий: здесь врач не способен ни к объективной оценке, ни к результативному вмешательству. Наблюдение с целью выяснения устройства организма живого существа возможно лишь при анатомическом вскрытии или хирургическом вмешательстве, а главным при определении отличия здорового тела от больного является степень сохранности его функций: «…так как мы установили, что полезные и вредные свойства гомеомерий происходят от соразмерности или несоразмерности начал, надо определить отличие вредных свойств гомеомерий от болезни. Отличие же выводится из определения обоих понятий, как показано в сочинении «О доказательстве». Каково же определение здорового состояния тела, а каково – болезненного? В здоровом состоянии естественные функции не повреждены, а в болезненном повреждены»^[123].

Анализ вводимых нами в научный оборот трактатов Галена с позиции истории и философии медицины позволяет сделать следующие выводы. Важным компонентом натурфилософской системы Галена является представление о микроструктуре тканей тела животных и человека, в основе которого было учение о гомеомериях как мельчайшей структурной (по Галену, «строительной») единице живой материи. По мере изучения все большего числа текстов Галена появляется возможность лучше понять его позицию по этому важнейшему вопросу. Уже сейчас очевидно, что теоретические представления Галена существенно выходили за рамки предшествовавшей ему античной натурфилософской традиции, заложенной Анаксагором. Теорию гомеомерий Галена следует рассматривать в контексте его врачебной деятельности, она постоянно проверялась и уточнялась на практике и в результате стала фундаментальной основой оригинального учения об общей патологии и принципах лечения заболеваний.

Мы попытались максимально подробно представить взгляды великого врача в общем контексте развития античной мысли. Можно констатировать значительную степень соизмеримости теоретико-практической системы Галена и основ современной медицины. Невозможно оспорить суждения К. Поппера и Т. Куна о несоизмеримости, например, физической науки ХХ в. и базовых понятий физики Аристотеля. Однако соотнесение взглядов Галена и современных представлений в медицине позволяют сделать противоположный вывод.

При сопоставлении взглядов Галена и методов познания в научной медицине нашего времени необходимо использовать определенный историко-научный и философский инструментарий: понятия «тип рациональности», «картина мира ученого» и т. п. необходимы для верной интерпретации его текстов. Внимание исследователя должно быть обращено на стремление Галена к достижению универсальной непротиворечивой целостности медицинского знания. Единая классификация заболеваний (в наши дни мы говорим о семиотике нозологий), определение причин и признаков болезней, стремление к систематизации и теоретическому обоснованию лечебных вмешательств – все это важные компоненты единой целостной системы. Особое место в наследии Галена занимает обоснование единства духовного и телесного в практике врачевания. Историческое значение этой доктрины для медицины, философии и антропологии невозможно переоценить. Предлагаемые вниманию читателя тексты сочинений великого врача – прекрасное тому доказательство.