Видимо, слова прозвучали не убедительно, снова послышалось шуршание. Я подошел к дверце – прозрачное окно забаррикадировано сундучками и шкатулками.
В целом, дело не мое. Вроде живая, а дальше пусть что хочет делает. Штаны добыл, да и мертвячьи косточки в самый раз. Можно разворачиваться и топать на все четыре стороны.
Из экипажа донеслось:
– Ты ворг. И ты… Ты голый!
– Я уже одетый, – поспешил сообщить я. – И даже сытый.
Осторожно постучал в дверцу, внутри глухо бухнуло и грохнулось о противоположную стену. Я зарычал на себя. И так уже влез в чужие дела, теперь еще совесть проснулась. Возиться не хочется, но если бросать, то целую и невредимую.
– Слушай, – начал я и наклонился к повозке, – у тебя все нормально? Если так, то я пошел, дел невпроворот.
В ответ молчание, я продолжил:
– Не хочется светиться перед нежитью. Хотя эти уже ничего не расскажут. Но чую нутром – новая партия мертвяков близко.
Из повозки послышалось шуршание, что-то стукнуло.
– Ты бросишь меня здесь одну? – раздался изумленный голос.
Я пожал плечами. Для ворга это обычное дело, тем более, и так вмешался больше положенного. Долгов перед ней не имею, а вот она – да. Но требовать отдачи нет ни желания, ни времени.
– В общем-то, брошу, – согласился я, отходя в сторону.
На некоторое время воцарилось молчание. Пока ждал ответа – разглядывал обновку. Штаны сели хорошо, даже замысловатый пояс удобный, если наловчиться быстро расстегивать. Держит хорошо, не ездит. На правом колене небольшая дыра, но это мелочь.
Наконец в повозке снова зашевелилось, послышался грохот сундуков и шкатулок. Через некоторое время окно освободилось, дверца распахнулась и в дорожную пыль опустилась маленькая ножка в кожаной туфельке.
Слегка наклонив голову, чтобы не зацепиться за рельефный узор над дверцей, девушка вылезла из повозки. Голубые глаза сердито сверкнули. Маленький носик аккуратно вздернут, кожа чистая, как весеннее утро. Прическа окончательно растрепалась и локоны свободно ниспадают на плечи. Платье слишком роскошное для путешествий – зеленый шелк с золотыми нитями, каемки в жемчугах. Хотя кто знает этих господ – может ей удобно в пышной юбке и корсете с глубоким вырезом. Даже на неловко как-то, пришел тут, раскидал нежить, погрыз кости и стою в одних портках с окровавленными руками.
– Гм, – кашлянул я и отвел взгляд, стараясь не смотреть на вырез. – Все нормально?
Девушка быстро окинула себя критическим взглядом и отряхнула верхние юбки.
– В целом, да, – ответила она и снова строго посмотрела на меня. – Но бывало и лучше.
Я хмыкнул одобрительно. Вот это выдержка – только что пережила нападение толпы полутрупов, а теперь разговаривает с воргом посреди леса. И не трясется, хотя всего лишь человек.
– Руки-ноги целы? Ходить можешь? – спросил я.
Она кивнула.
– Ну и отлично, – сказал я с выдохом. – Тогда можешь отправляться по своим делам. Желаю удачи.
С этими словами я развернулся и зашагал прочь. Нужно успеть добраться до Мертвой степи. Хотя не представляю, как опередить Ильву. Придется ломиться через Абергудские топи, а там… какой только дряни не водится. Не знаю, как стаи ходили сквозь болота.
От мыслей о гиблом месте, шерсть на загривке встала дыбом. Я лязгнул зубами и зарычал для поднятия боевого духа.
– Эй! – раздался возмущенный голос за спиной. – Ты не можешь вот так уйти!
Девушка явно недовольна, сейчас потребует, чтобы доставил ее куда попросит, наобещает кучу золота, которую обязательно выдаст счастливый отец, когда увидит дочь целой и невредимой. Все это я уже видел и проходил. Обычно, когда первая радость проходит, наступает время сожалений о потерянном богатстве и чрезмерном расточительстве. Вроде, можно было и поменьше награду выдать. Зачем воргу столько денег? Штаны и рубаха стоят не дорого, обувь ему не нужна, да и на лошади не ездит. И вообще, можно было не награждать. В конце концов, вернуть дочь в лоно семьи – святая обязанность каждого. За это награда не полагается.
После этого вопрос о золоте деликатно заминается. Если успели заплатить, а ворг ушел – даже гвардейцев могут выслать. Попытаются отобрать. У меня-то не отбирали – уползали побитые и оборванные, но кому-то могло повезти меньше. Учитывая нынешнюю ситуацию, вообще нельзя показываться ни среди людей, ни среди гномов, ни среди кого-то еще.
– Могу, еще как могу, – бросил я через плечо.
Послышался глухой стук каблучков и шорох не в меру длинной юбки.
– Но ты спас меня! – крикнула она в отчаянии. – Так не делают!
– А как делают?
– Ты должен доставить меня домой! – выдохнула девушка. – Точнее не домой, а в гроты. Но точно должен!
Я чуть замедлил шаг, но не остановился, не дай боги решит, что меня легко переубедить.
– Деточка, я тебе ничего не должен, – сообщил я будничным тоном. – Своему спасению ты обязана инстинктам, а не сознанию. А оно всеми силами пыталось удержать. Так что, честь имею. Или не имею.
Она не отстала, шорох юбок приблизился. Наверное, тащит за собой дорожную пыль и оставляет длинный след.
– Но отец, он не вынесет, если со мной что-то случится, – обреченно сказала она. – Меня специально отправили в Сокрытые гроты, в королевстве не спокойно из-за Ильвы.
– Твоя правда, – согласился я. – Не знаю, как в Центральных землях, но в Восточном крае полный бардак.
Она сказала печально:
– В центре тоже. Это все я виновата.
Я остановился и обернулся. Девушка замерла на середине дороги с опущенной головой. Рыжие локоны треплются от ветерка, подол юбки покрылся серо-коричневой пылью, и вообще – она плохо вписывается в окружение изумрудных деревьев. Такой самое место сидеть во дворце и сжимать фарфоровую чашку изящными пальчиками.
– А вот теперь поподробнее, – сказал я.
Она тяжело вздохнула и проговорила так тихо, что пришлось напрячь слух:
– Отец пошел на сделку с Ильвой ради меня.
Картинка, наконец, сложилась в одну. Резная повозка, ухоженные лошади, штаны с замысловатым ремнем, наряд на десяток золотых.
Я спросил изумленно:
– Ты принцесса?
Она кивнула.
– Да. Горе-принцесса.
Я задумался. Что делать с изнеженной принцессой, да еще в опасном путешествии? Тащиться во дворец – последнее, что станет делать разыскиваемый ворг. Кроме того, мне действительно без разницы, что с ней дальше случится. В конце концов, надо было охраны больше давать. Не больно-то король переживал, отправляя дочь через лес, полный нежити, в сопровождении возничего и одного гвардейца. Тот сражался храбро, но что такое человеческий гвардеец против полсотни мертвяков?
– Что ж, – сказал, наконец, я. – Наверное, принцессой быть хорошо, но это ничего не меняет.
– Что это значит? – спросила она.
– Я не могу тащить тебя за собой, – пояснил я. – Тем более, ты ведь действительно, от части, виновата в этом бедламе.
Девушка подняла на меня голубые, как небо глаза. В них задрожала влага. Она секунду смотрела на меня, потом всхлипнула и спрятала лицо в ладонях. Плечи затряслись от рыданий, даже страшно стало – как истерика изменяет женщину.
Не выношу слез, ни ворговских, ни человечьих. Есть в этом что-то противоестественное, будто тебя обманывают самым подлым способом и совершенно этого не скрывают. И запах у слез ужасный. Не то, чтобы плохой, но от него теряешь волю и концентрацию.
– Ну, перестань, – не выдержал я на конец. – Слезами горю не поможешь. Я действительно не могу тебя взять и отвести домой, или куда там надо.
– В гроты, – подсказала она всхлипывая.
– Вот-вот, – согласился я. – В гроты. Туда тоже не могу.
– Почему-у-у, – протянула принцесса сквозь ладони.
Я раздраженно зарычал и проговорил:
– Во-первых, времени мало. Во-вторых, ваш брат, сама знаешь, отлавливает нас, как диких зверей. А мне не очень хочется на псарни.
Она еще сильнее зашлась в плаче. Я заткнул уши и сморщился – невыносимо. Чувствует она что ли, как у меня крышу сносит от истерики.
Несколько минут она ревела, как раненная лиса, терла кулачками глаза и прикрывала нос. Губы распухли, веки покраснели, но даже в таком виде она все еще красавица.
В конце концов, я не выдержал и рявкнул:
– Хватит!
Она тут же замолчала и уставилась на меня круглыми глазами. Мокрые ресницы блестят на солнце, грудь часто вздымается. Конечно. Не получилось истерикой, будет пробовать всякие женские штучки.
– С меня довольно. Удачи, – сказал я резко, развернулся и побежал по дороге.
Бежал около полу часа, все время думая – что будет с этой дурехой. Девушка одна, в Изумрудном лесу. Первый же разбойник разделается с ней известным способом. Хотя девка хитрая, может убедить не трогать, доставить куда надо. Если правильно поманить золотом – любой задумается. Особенно люди. У них к деньгам особая страсть.
Убеждая себя, я добрался до развилки. На обочине торчит невысокий столбик с двумя дощечками, вырезанными в форме стрелок. Время и шашель их не пожалело, поверхность изъедена длинными бороздами, кое-где сквозные дыры. Надписи поистерлись, пришлось потратить пять минут, чтобы разобрать, какая дорога куда ведет.
– Абергуд, – прочитал я вслух и поплевал на пальцы, чтобы стереть куски грязи с дощечки.
Дорога в топи ведет налево и теряется где-то в тумане. Вот уж точно – болота. До них неизвестно, сколько верст, а дымку аж отсюда видно. Жуткое место, эти Абергудские топи.
Когда был детенышем – нас пугали кровожадными болотными тварями. Они обязательно придут, если не слушаться старших, не мыться и перекидываться без разрешения. До четырех лет оборачиваться можно только под присмотром, и то ненадолго. Иначе заиграешься и не вернешься в человечий облик. Дети податливы для ворговства, не заметишь – как уже и лисой быть вполне привычно, да и превращаться обратно не охота. Бегай себе, лови мышей.
Я отошел в сторону и сел под куст, чтобы как следует обдумать план действий. Что там говорил мертвяк? С чародеем Ильва разговаривала два дня назад. Тот обещал талисман через три. Значит, у меня в запасе сутки, чтобы добраться до горы Ир через Абергуд и Мертвую степь. Главное не помереть где-нибудь по дороге.
Не знаю, что хуже – полная неизвестности трясина, или полчища нежити, которые шатаются по полям. Вообще-то, одинокая нежить, это хорошо – еда, кости, все прекрасно. Главное не попадаться на глаза отрядам или как там они организуются. Еще понять бы, где эта гора.
Мысли настолько увлекли, что не заметил как переменился ветер. Что-то не везет в последнее время с ним – все отменяя дует. Я резко обернулся и приготовился к атаке.
О проекте
О подписке