– Кто вам сказал, что я вижу какую-то бабу? Если вы имеете в виду ту растолстевшую и коротконогую, у которой плечи слишком широки, руки длинные, а пятки грязные, то с какой стати я ее буду видеть? Конечно же, я ее не вижу!
– Сэр Светлый, это вы слишком… Неужели всех людей есть за что убивать?
– Всех, – ответил я твердо. – К любому можно подойти и сказать: ты свинья, меня попросили тебя убить за твои свинства… и любой человек, не особенно роясь в памяти, поймет, что в самом деле есть за что. Конечно, я не имею в виду вас, леди Беатриса, вы проходите по разряду ангелов, но именно люди… гм…
– Сэр Светлый, это графа Росчертского какая-то муха укусила…
Я пожал плечами.
– Я знаю, что, когда человека кусает вампир, он превращается в вампира. А вашего друга, судя по всему, бараны покусали.
даже неловко, как будто мне безразличны страдания простых людей в деревне, которых этот карнолк сейчас рвет на части… хотя, если честно, мне в самом деле безразличны, и ничего не могу с собой поделать
Я, увы, есть в запас не умею, я из того времени, когда продуктов в изобилии, и организм разучился делать жировые запасы, а если и делает, то все наперекосяк: чаще всего на пузе, морде и жопе.
Он хмыкнул, взглянул на меня внимательнее, но я иду с тем же самодовольно-глупым видом, без всякой искорки интеллекта, и Саксон наверняка решил, что если умная мысль и забрела в мою глупую голову, то увидела сама, что совершила глупость, и тут же со стыда удавилась.
Страж сверху прокомментировал:
– При Сумрачном не было собаки. Так что вы, сэр, не совсем он…
– Спасибо, Бобик, – сказал я Псу. – Как бы я жил без твоей протекции?