Глава 6

После обеда сэр Вайтхолд намеревался снова завалить меня мелочовкой, я напомнил строго, что я и он уже не лорды поместий, где в самом деле порой каждую овцу считаешь, а мы уже ого, теперь нужно ставить управителей, а над ними еще одних, самим же только проверять, как работают.

– А я, – закончил я мудрую сентенцию, у меня они все мудрые, – пошел как бы мыслить и думать. О тайнах вселенной, разумеется!.. И бытии в целом. Ибо я – стратег.

Он сказал ошарашенно:

– Да, ваше высочество, да… Как-то забываю, что вот так хозяйство резко увеличилось… Вам хорошо…

– Сэр Вайтхолд?

Он сказал неуклюже:

– Вы ж наверняка империями управляли… В прошлой жизни, имею в виду.

– А то как же, – согласился я. – И Темными, и Светлыми, и всякими… Даже Великой Эльфийской и Величайшей Гагандской… хорошо, идите, но сперва челюсть подберите с пола.

Оставшись наедине с собой, самым интересным и умным собеседником, я открыл ящик стола, взгляд упал на тонкое колечко, браслет и свернутый в тугое кольцо пояс, все, что осталось от Хиксаны. Продолжая думать над тем, как из простолюдинов создать верное мне войско, я взял колечко, покатал в ладони, смутно дивясь его легкости, словно его и не существует, а так, видимость одна, или же это я вообразил, что у меня в ладони что-то лежит.

Вряд ли налезет даже на мизинец, у нее пальцы были совсем тонкие, но, к моему удивлению, вошло без всякого труда, колечко не давит, но обхватило плотно.

Удивленный, я стащил, тоже легко, попробовал надеть на безымянный, и тоже с той же легкостью. Заинтригованный и обнаглевший, попытался с большим пальцем… тот же результат!

Наверное, сумел бы и сам в него влезть, но к чему мне такой странный пояс, потому снял и водрузил на безымянный, подвигал им, рассматривая. Мягкий блеск серебра, приглушенный, не бьющий нагло в глаза, как у дешевых вещей…

Вошел сэр Вайтхолд, я сжал руку в кулак, пряча колечко, хотя у него самого колец и перстней на обеих верхних конечностях по три штуки, но даже он не так уж и весьма, некоторые лорды носят не то что на всех пальцах, но на безымянных или средних по два-три. Так что я совсем скромник, кто бы поверил.

– Сэр Вайтхолд, – произнес я.

– Ваше высочество, – ответил он смиренно.

– Сэр Вайтхолд, – спросил я, – самый главный вопрос: как идет сбор налогов?

– Весьма успешно, – ответил он с облегчением. – Даже более чем. Я, правду сказать, и не надеялся.

– Это как?.. – уточнил я. – В самом деле начали шевелиться?

– Вы не поверите, – ответил он с поклоном, – действительно начали начинать, если позволено будет так сказать.

– Не будет позволено, – отрубил я. – Уже должно быть в разгоне. Мы не можем позволить себе промедлений!

Он сказал серьезно:

– Да? Тогда действительно все ускоряется, ваше высочество! Как скажете.

– Хорошо, – проворчал я, – тогда сегодня убивать не буду. Следите ежедневно! Если хоть один лорд откажется, ссылаясь на старинные права и привилегии, напомните, что мы – завоеватели. Все старые правила отменяем, а новые введем попозже. Пообещайте, что вольностей дворянства и привилегий будет еще больше!

Он изумился:

– Так и сказать?

– Так и сказать, – подтвердил я. – Самое интересное в том, что я не вру. Вольности будут!.. Что там за крики снизу?

Он посмотрел с укором.

– Ваше высочество, ну что же это, как не пир?

– С какой стати?

– В честь вашего возвращения.

Я фыркнул:

– Завтра отбуду в Варт Генц, устроите еще пышнее и веселее. И на столах будете плясать голыми!

Он посмотрел на меня с укором:

– Ваше высочество, как можно? Мы будем скорбеть о вашем отбытии. И только чтобы сгладить горечь, пригласим женщин. Вот они и будут танцевать на столах… возможно, без заметно отягощающей одежды, ведь женщины – существа слабые, хрупкие…

Я посмотрел на него очень пытливо, этот гад скопировал меня и умеет нести чушь с таким же уверенным видом, пламенем в глазах и патетическим тоном.

– Я уже послал церкви сигнал, – сказал я зловеще, – что и здесь нужно укрепить мораль. Так что ждите скоро приезда священнослужителей всех рангов. Будут вам танцы на столах!

Он сказал испуганно:

– Тогда сегодня ночью нужно успеть до упаду. Чтоб потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы… Ваше высочество, вы почтите пир в вашу честь?

Я подумал, махнул рукой.

– Только совместим пир в честь моего приезда с пиром в радостную честь моего отъезда. Кстати, все забываю спросить, вам было поручено выстроить здание фактории в милостиво указанном мной месте. Все сделано?

Он изумился:

– Правда, было такое приказано?

– Да, – сказал я резко, показывая, что не до шуток. – И чертеж вам рисовал!

– Ах да, – сказал он, – мне б вашу память, ваше высочество!

– Все сделано?

– Конечно, – сказал он убежденно. – Прикажете разрушить?

Я посмотрел на него строго:

– Зачем?

– Да так просто, – ответил он. – Вроде бы снова военные действия… Вы по ним скучаете, верно?

– Ничуть, – отрезал я. – Готовьте пару телег с хорошими рессорами. И отправите самых доверенных… Можно виконта Рульфа, а то он, смотрю, уже звереет от безделья.

Он спросил осторожно:

– Что нужно забрать?

– Кольчуги, – сообщил я.

Он охнул:

– Господи, гномьи кольчуги?

– Не гномьи, – поправил я сварливо, – а наши. Зачем нам гномьи?

– Простите, ваше высочество, – воскликнул он, – я имел в виду – скованные гномами! Говорят, их не только ничем не пробить, даже магия не берет!.. Верно?

– Мы так и договаривались, – сообщил я. – У гномов своя магия, магия металла. Потому эти бородачи и обрабатывают его с такой легкостью. В общем, снабдим нашу гвардию. Сперва тех, что охраняют дворец, чтоб ощутили важность быть при мне, затем начнем отправлять в действующие войска.

Его глаза стали круглыми, я нахмурился, он сказал просительно:

– А нам… вашим верным соратникам? Можно будет?..

Я изумился:

– Кольчуги?.. Я для вас заказал рыцарские доспехи! Если сами не решитесь спускаться в их кузницы, хотя это совсем рядом с адом, хоть посмотрите, где потом ждать Страшного суда, то запишите очень точно свои размеры и передайте.

Он сложил руки на груди ковшиком.

– Ваше высочество, вы истинный отец народа!.. И даже простолюдинов… наверное. Деньги из казны брать или нам самим расплачиваться?

Я проворчал, стараясь не выказывать свое полное довольство:

– Какие деньги? Я им отдал в концессию Опаловую гору. За это кольчуги, а рельсы за отдельную оплату.

Он переспросил, услышав незнакомое слово:

– Рельсы?

Отмахнулся:

– Не берите в голову, сэр Вайтхолд. Владения наши расширяются. Можно всю жизнь проторчать на одном конце и не узнать, что делается на другом. Но, конечно, я этого не позволю. В общем, готовьте обоз, возчиков, я сам дам инструкции. Вот сопроводительное письмо тому, кому вы поручите доставку заказанного…

Я протянул руку, готовясь взять со стола бумагу, и сам сперва не понял, что случилось, некое неприятное жжение в кончиках пальцев, и затем сам похолодел, когда рассмотрел, что мои пальцы прошли сквозь бумагу, углубившись по первые фаланги в столешницу из мореного дуба!

Сэр Вайтхолд почтительно ждал, я отдернул руку, стараясь даже в этой ситуации держать лицо и выглядеть, да, помолчал, это солидно и государственно, хотя на самом деле просто страшился, что дам петуха, все-таки перетрусил так, что все внутри трясется.

– Как бы вот так, – проговорил я задумчиво, даже не проговорил, а пробормотал как бы про себя, так легче контролировать голос. – В этом важном разрезе и смысле… ибо сие! Стратегически амбивалентно, но если размышлять с высоких позиций, что нам всегда свойственно… да, я бы так и сказал, что естественно…

Сэр Вайтхолд почтительно ждал, не решаясь прервать мои немыслимо мудрые мысли о великом, судя по сложным конструкциям речи, явно не просто мудрость крупного государственного деятеля, а подлинное озарение, что постигает немногих.

Я перевел на него взгляд, изумился:

– Вы еще здесь? Вон возьмите сопроводиловку, она сверху, и топайте-топайте! Работать все-таки надо, а не только наслаждаться общением с моим замечательным высочеством!

Он поклонился:

– Ваше высочество…

Едва за ним закрылась дверь, я с шумом вздохнул, с опаской, даже со страхом посмотрел на бумаги, собрался с духом и осторожно приблизил к ним палец.

Ничего не произошло, но когда я попробовал прижать ее пальцем, моя фаланга до половины ногтя погрузилась в бумагу и, что совсем уж жутковато, в стол. При этом ощущение такое, что отсидел эту часть пальца, сразу забегали мурашки…

Хиксана, мелькнула мысль. Когда мы соприкасались, было точно так же. Может, потому, что на ней было это кольцо? Или потому, что она точно была не из прочего растерянного люда, а явно одна из тех, кто еще боролся и пытался спасти их мир, одна из последних Великих… или хотя бы крупных, значительных магов?

Передохнув и набравшись отваги, я приблизился к стене и попытался засунуть в нее палец, а потом и всю кисть. Снова огненные мурашки, но, когда я попробовал пошевелить там, в толще камня, пальцами, все-таки удалось, хоть и с трудом, словно сунул их в застывающий мед.

Я воспрянул духом, мышечная активность не нарушается, а что чувствую себя, как в вязкой глине, то понятно, все равно здорово, это же какие возможности!..

Некоторое время прикидывал всякие варианты, что это мне даст, но в голове каша из тысячи взаимоисключающих мыслей, только и понял, что из тюрьмы удрать смогу.

Сэр Вайтхолд вошел, взглянул вопросительно. Мне показалось, что я его совсем недавно отправил трудиться, подумаешь, лорд, церковь у нас старательно внедряет идею, что перед Богом все равны, следовательно и лорды должны арбайтэн.

Он остановился у двери и молчит, я сказал малость раздраженно:

– Дорогой друг, если видите, что я в данный исторический момент не записываю некую мудрую мысль, которых у меня просто несметное количество, то можете говорить сразу, а не ждать, когда я подниму свою отягощенную сами знаете чем голову с высоким лбом и ясным взором и обращу на вас глубокомысленный взгляд, исполненный… в общем, вы поняли. Ну шо там?

Он ответил с поклоном:

– Аббат Дитер, ваше святей… высочество. Весьма!

– И зело?

– Весьма зело!

Я вздохнул:

– Зови.

Аббат вошел, зорко поглядывая на меня и легонько кланяясь, готовый поклониться и ниже, если выражу неудовольствие, а так понимает, что мне эти знаки покорности ни к чему, у меня и так бразды в кулаке.

– Аббат, – сказал я. – Сэр Вайтхолд, можете идти. Да-да, можете!

Аббат после ухода сэра Вайтхолда поклонился еще раз.

– Ваше высочество…

– Что привело вас во дворец?

Он сказал с торопливой деловитостью:

– Во-первых, я хотел бы поинтересоваться, как проходит перемещение между двумя столицами?

Я спросил хмуро:

– У вас там счетчик?

– Какой счетчик? – осведомился он.

– Не знаю, – ответил я. – Может быть водяной, паровой или ртутный. Про электрический молчу, хотя могли б, конечно…

Он смотрел очень заинтересованно.

– Вы меня пугаете, ваше высочество, – ответил он негромко. – Да, вы правы, у нас замечается падение энергии, когда кто-то из братьев совершает такое… путешествие. Но мы не думали, что можно поставить некое устройство, чтобы считало количество перемещений…

– Можно даже настроить на массу тела, – сказал я. – Думаю, перенести щуплого монашка легче, чем таких лосей, как мы с вами, ваше преосвященство.

Он улыбнулся, реагируя на шутку:

– Да, вы правы… Кстати, я прибыл, чтобы предупредить вас еще о некоторых нежелательных моментах.

– Слушаю…

– Не стоит, – сказал он, – перемещаться сильно пьяным. Нагрузка и так велика, а тут еще организм ослаблен. Не нужно перемещаться больным…

Я кивнул, добавил безразличным тоном:

– Не нужно также, думаю, перемещаться в сильную грозу.

Он насторожился:

– Почему?

– Сильные разряды электричества, – сказал я, – это та сила, что заключена в вашем агрегате. А в грозовой туче ее еще больше, может вызвать помехи. И тогда занесет совсем не по адресу.

Он вздрогнул, зябко повел плечами.

– Такие ужасы рассказываете… Хотя, конечно, что-то в этом есть. Гроза помешать может… наверное, так что лучше избегать, вы правы. Только, что занесет куда-то, это маловероятно.

– Почему? – спросил я. – А если эти агрегаты до Войны Магов стояли на каждом углу? И где-то сохранились еще?.. Скажем, заваленные на большой глубине?.. Закинет туда, а обратно не выбраться…

Он снова вздрогнул, в глазах появилось отсутствующее выражение, словно вспоминал нечто или видел перед внутренним взором не совсем приятные моменты своей работы.

– При испытаниях, – сказал он с трудом, – трое наших братьев-монахов исчезли.

– Погибли? – вырвалось у меня против воли, хотя уже чувствовал, что ответит аббат.

Он покачал головой.

– Только Господь ведает, – прошептал он, – куда они попали… Господи, не дай им умереть такой ужасной смертью!..

Он перекрестился, сложил ладони ковшиком у груди и пробормотал короткую молитву. Я помолчал, отдавая должное первопроходцам, здесь лабораторными мышами не отделаешься, приходится сразу, как раньше на себе испытывали прививки от чумы, холеры, испанки, заражения крови…

– Может быть, – сказал я, – еще вернутся. Починят там… и вернутся.

Он перекрестился, но на меня поглядывал уже испытующе, с ожиданием в глазах.

– Как ваши ощущения? – и добавил сразу извиняющимся тоном: – К сожалению, пока не удается сделать… комфортным. Но мы уверены, что раньше все было гораздо удобнее, если такое слово подходит. Перемещались наверняка и достойные люди, а у них обычно здоровье уже не то, что у молодежи…

– Наверняка так и было, – согласился я. – Думаю, постепенно отладите технологию.

Он смотрел пристально, и вид у него был такой, что хотел бы сказать нечто, но не решается, а я помогать не стал, в некоторые разговоры лучше не влезать, выпутываться потом непросто.

– Мы… стараемся улучшить, – произнес он неуверенно.

– Это хорошо, – сказал я великодушно, – а что вы хотели спросить во-вторых?

Он с неловкостью улыбнулся.

– Мы готовы предоставить еще одно устройство перехода, ваше высочество. Только укажите, где изволите установить.

Я поежился, воспоминание не из самых радостных, сказал в сомнении:

– Если у вас все готово, то перепроверьте еще разок и начинайте готовить для перевозки.

– Сделаем!

– А я пока подумаю, где установить.

Он поклонился:

– Прекрасно, ваше высочество. Мы очень рады, что вам очень понравилось. Не смею злоупотреблять вашим вниманием, я тут же поспешу готовить наших мастеров.

Он откланялся и удалился настолько быстро, что я не успел сказать, что не так уж мне и понравилось, грубовато пока весьма в перемещениях, но он, похоже, рассчитал каждое слово и каждый жест в разговоре, так что придется ставить и третью установку…

…хотя ее можно будет использовать для особо доверенных людей. Или гонцов. А мне теперь что-то летать даже больше нравится. Хотя на большие расстояния уходят часы, но, возможно, здесь есть еще какие-то резервы…