Я смотрел на вдохновленное лицо, ощутил угрызение совести, зачем я так грубо, ну не баран он, не баран, а теленок, отрастивший рога, и теперь он сам может бодать других и грозно реветь,
Лицо торжественное, просветлевшее, как же, меч в руках, да еще какой меч, мечта любого мужчины. Такая же точно, как у любого ягненка, когда он мечтает обзавестись крепкими рогами и вот наконец обзаводится ими, и теперь уже не беззащитный ягненок, а баран, баран!
Впрочем, на красивую женщину всегда можно смотреть преданно, нам это ничего не стоит, сами любим полюбоваться своей преданностью, чтобы потом обвинить этих дур, не оценивших нашу любовь и верность.
Мы похихикали, чувствуя свое полное превосходство, у нас настроение не зависит от физиологии, мы если и дуреем, то просто так, нам причины не надо, у мужчин артистические натуры, можем взорваться и от скрипнувшей двери или недосоленного супа.
торс, плечи, шея – хороши, хотя мне, как всякому мужчине, хотелось бы сказать, что не такой уж и здоровяк, а если и здоровяк, то у него икроножные мышцы недоразвиты, бицепсы дутые, метанчику переел и вообще дурак, это же видно, вон как мышцы напрягает, чтобы пыль в глаза…
– Я прагматик, – объяснил я. – Подлый и беспринципный. Что такое – убить? И сразу потерять возможность отравлять ему жизнь дальше? Нет, мои враги так легко не отделаются.
– Слово «счастье», – сказал я, – следует произносить с опаской.
– Почему? – спросил Дудерк.
– Если ты нашел на счастье подкову, – объяснил я, – значит, кто-то другой недавно отбросил копыта.