Читать книгу «Рейд во спасение» онлайн полностью📖 — Гая Юлия Орловского — MyBook.
image

Глава 3

Михаил морщился, Азазель говорит слишком откровенно, шокирующе. Мог бы и помягче, о некоторых вещах не говорят вслух, просто подразумевается, а вот так в лоб не принято, манеры, комильфо, да и вообще Господь наверняка подразумевал, что человек будет использовать свою звериную суть как скамеечку для своей души, а не наоборот…

– Азазель, – прервал он, – тебе все шуточки, а дело серьезное. Что делать с теми сокровищами из тайника?.. Я даже боюсь узнавать, что они могут. Но эта квартира не самое безопасное место!

– В Брий нести не передумал? – спросил Азазель.

Михаил помрачнел, поморщился.

– Как?..

– Ну… не знаю. Была же такая мысль?

– Была, – признался Михаил. – Там я доверил бы разве что Метатрону, первому после Всевышнего, однако…

– Ну-ну?

– Я не смогу туда попасть, – сказал Михаил с досадой, – не оставив это тело!.. А оставлять рано, пока не покарали еще и Зарана. Тогда да, можно… Это, как говорят здесь, первое.

– А второе?

Михаил прямо взглянул ему в лицо.

– Брий – мир духовной энергии, если ты еще помнишь. Здесь можем быть как в виде бестелесных, так и воплощаться в тела, но по возвращении в Брий тела должны оставлять, потому что там ничего материального быть не…

Азазель прервал:

– Не занудствуй. Наконец-то до тебя дошло. Мой совет, используй свою мощь, чтобы спрятать здесь, на земле. Сейчас все главное творится, создается и свершается на земле.

– Как?

Азазель пожал плечами.

– Например, перенесись на самую недоступную вершину где-нить в Гималаях… Нет, лучше в Антарктиду!.. И не просто оставить на льду или подо льдом, как ты можешь по чистоте души, что у людей называется иначе… в общем, под ледниками тоже горы. Пророй дыру в камне поглыбже, как Шамир какой, спрячь и заделай вход.

Михаил взглянул с благодарностью.

– Азазель, у тебя на все есть решение!

Азазель рассматривал его с интересом.

– Неужели в самом деле не жаждешь посмотреть, что же мы перехватили под носом у Зарана?

Михаил ответил после паузы чуточку упавшим голосом:

– Очень жажду…

– Так в чем дело?.. Что тебе мешает?

Михаил тяжело вздохнул.

– А вот что-то мешает. Тот, кто дерзостно проник в сад Всевышнего, совершил преступление! Второе преступление он сделал, когда нарезал веток с Древа Жизни и Древа Знания…

Азазель уточнил:

– Это одно древо, как ты помнишь, только с двумя стволами. И один сок бродил по обоим, так что Древо Знания подпитывается соками жизни, а Древо Жизни принимает соки знания… Но это так, мой педантизм, люблю точные термины, а какая точность в теологии?.. Извини, что перебил, продолжай нести прекрасную чушь.

– Тебе все чушь, – сказал Михаил тоскливо, – насмотрелся всякого, а мне все в новинку.

– Признался, – сказал Азазель с удовлетворением. – А то рыло воротил и щеки надувал! Аристократ духа!.. Ладно, два преступления назвал, но ты к ним каким боком?.. Ты же не резал из Древа ветки на костер или на корм своим козам!.. У тебя нет коз? Рекомендую завести!

– Да, – согласился Михаил, – я не резал ветки, но разве воспользоваться украденным не грех?

Азазель предложил хладнокровно:

– А если рассматривать как военную добычу?.. Среди людей даже мародерство приветствуется! Просто называют награбленное военными трофеями, это звучит красиво и почетно.

– А это… честно?

Азазель вытянул шею и повертел головой, словно ему давит незримый галстук.

– Зануда ты, – сказал он сердито. – Хорошо хоть статный красавец, а то бы с тобой ни одна женщина не пошла!.. Честно или не честно – это смотря с какой точки зрения смотреть.

– А с какой нужно смотреть, чтобы честно?

– С нашей, – заявил Азазель твердо. – Это наше все, наша сила, правда и оружие. С нашей даже грабители могил, на что уж презреннейшее занятие, красиво называются археологами, а остатки их добычи, что не сумели продать на рынках, выставляются на всеобщее хвастовство в музеях!..

Михаил вздохнул еще горше.

– Наверное, ты прав… Но что-то во мне, макроновское, наверное, сопротивляется. Говорит, что это нехорошо. Кезим вор, а я украл у вора! Разве я не вор?

– Ты герой, – сказал Азазель с пафосом. – Ты достоин награды! Можешь выбрать ее сам. И вообще… забыл, как в самцовом хвастовстве бросил колечко Аграт?.. А ты хоть знаешь, какая в нем мощь? А она есть, иначе кто бы его сунул в тайник вселенской секретности!

– Не знаю, – признался Михаил, – пока что я не готов. Может быть, как-нибудь позже, когда перестану быть чистоплюем, как ты говоришь, а стану такой же бесчестной свиньей, как вот ты.

Азазель сказал оскорбленно:

– Ты уж определись с терминами!.. То козел, то свинья, еще павлином обзови!.. Не хочешь, не надо. Мужай в борении, кто против?.. Получай больше пинков и затрещин, чем мог бы… С другой стороны, негативный опыт – тоже опыт… Покажешь, где спрячешь?

Михаил посмотрел на него исподлобья.

– Надеешься, не покажу?.. Нет уж, будешь делить это бремя. Покажу и заставлю запомнить! Вместе будем прятать.

Азазель покрутил головой, в голосе прозвучало изумление:

– Вот как заговорил… Взрослеешь, Мишка… Тяжко, да? Что делать, быть взрослым тяжко.

Он хотел было встать, но поленился, протянул руку в сторону дальнего стола с гаджетами. Там поднялся и плавно перелетел ему на растопыренную пятерню планшет, что тут же сам раскрылся и заблистал цветной заставкой.

Азазель быстро поводил пальцем по экрану.

– Вот смотри!.. Вид со спутника. Карта Антарктиды… Пожалуй, самое затерянное место там – массив Винсон в горах Элсуот, и практически недоступное. Можно прыгнуть вот сюда… да не на пик, нам как раз лучше поглыбже, поглыбже… Вот тут, под ледниками, довольно близко коренные породы, сплошь гранит… Можно отыскать каверну, а еще проще сделать самим точно по размеру…

– Тебе виднее, – сказал Михаил. Он нервно покосился на запертую дверь чуланчика, где под нижнюю полку плотно засунут рюкзак с сокровищами из тайника князей ада. – Поскорее бы его в надежное место.

– Не трусь, – заверил Азазель бодро. – Кроме нас, сюда никто не вхож, а куда спрячем… так вообще! Ты же осторожный и занудный, а это значит, все будет под семью запорами.

Михаил с недоумением смотрел, как он повел руками, а у дальней стены распахнулись дверцы шкафа. Вывалилась груда одежды белого цвета, но, не успев коснуться пола, взвилась в воздух и, пролетев через комнату, упала к ногам Михаила.

– Что за? – спросил Михаил.

Азазель сказал с покровительственной ноткой:

– Маскхалаты. Для скрытого передвижения в зимних условиях. А если учесть, что в Антарктиде как бы и летом зима, да еще такая, что зимее не бывает, то самое то. Кроме того, светоотражающие и недоступные для наблюдения. Даже если кто-то случайно и будет смотреть именно на тот участок, да еще под большим увеличением, все равно нас не заметит и не узрит.

– Даже шевеления?

Он отмахнулся.

– Ну, мало ли там пингвинов… Ты точно за него сойдешь. Такой представительный! Императорский. А то и сам император заснеженного континента, грозного и таинственного. Если готов, одевайся. Чего тянуть, ты же пообедал?..

Михаил молча встал, Азазель помог ему влезть в комбинезон, затянул ремни, заставив руки завернуть за спину, и вдел их в широкие лямки рюкзака.

– Тебе идет, – сообщил он. – Ты такой красивый! Как Папанин и Кренкель. А любая ноша украшает, как сказал Ваалам своему скаковому жеребцу.

Михаил буркнул:

– Точно доберемся? Я в своих силах не уверен…

– Я подмогну, – пообещал Азазель. – И скорректирую. Уздечку бы… Ладно, обойдемся, а то еще хлыст и шпоры понадобятся… На счет «три», понял? Всю мощь!.. Один, два, три!

Глава 4

Михаил сомкнул кулаки и, задействовав всю мощь, как и велел Азазель, ринулся в заданную точку, абсолютно уверенный, что Азазель держит хотя бы за пояс, не давая умчаться мимо.

С размаху влетел в слепяще-белый морозный мир, Азазель уже ожидает, вид таков, что по крайней мере суток двое торчит в нетерпеливом ожидании.

Под ногами сухо треснуло, ледяная глыба с жутким хрустом раскололась на две половины.

Азазель покачал головой, изо рта вырвалось облачко пара, моментально застыло и красиво осыпалось крохотными кристалликами льда.

– Даешь, – сказал он с аристократическим неудовольствием. – Контролируй себя.

– Но у меня же получилось, – возразил Михаил. – Что ты за гад, похвалить не можешь?

– Это просто неприлично, – заметил Азазель и наморщил нос, – появляться с таким шумом и… повреждениями дикой природы, которую надо защищать, а не бить по голове, как младших братьев.

– Да кого я бью?

– Лед, – ответил Азазель. – Сейчас все защищают от человека и его гения. Может быть, лед живой, ученые еще не определились.

Михаил пристыженно перескочил трещину на его сторону. От сверкающего снега и кристаллического льда слепит глаза, он усиленно промаргивался, щурился так, что между веками оставалась узкая щель. Ледяной воздух некоторое время студил кожу, потом перестал замечаться как нещадный блеск, так и холод, он поспешил за Азазелем, прыгая с глыбы льда на другую глыбу и опускаясь в ледяное ущелье ниже и ниже.

Высокие стены искрящегося по верху льда давно заслонили солнце, под ноги пала плотная голубая тень, а когда спустились ниже, вообще стала темно-синей и тревожной.

В самом низу Михаил увидел серую плиту камня, отполированную до зеркального блеска, словно скользящий по ней ледник старался не оставлять царапин.

– Лед и камень не дружат, – заметил Азазель. – Видишь, камень не поддержал возмущение ледника и даже не треснул. Попробуешь проделать дыру сам?

– Лучше ты, – сказал Михаил без уверенности. – Я пока еще не совсем…

Азазель сказал саркастически:

– А где еще упражняться, как не посреди Антарктиды?.. Архангел, жги!

– Ну и шуточки у тебя, – сказал Михаил. – Ладно, дай только сосредоточусь.

– Сосредотачивайся, – согласился Азазель, – но на будущее научись делать это пошибчее. А то противник так и даст тебе время на размышление и сосредоточение! Куда ни плюнь, везде йоги…

Камень никак не реагировал на все усилия Михаила, да и сам он чувствовал себя как-то глуповато, наконец озлился на себя, ударил кулаком по камню.

– Я все равно тебя заставлю!

Камень сухо треснул, по нему пробежала длинная трещина и ушла под стену льда.

Азазель вздохнул.

– Не совсем то, но хотя бы какое-то проявление… А теперь попробуй прожечь дыру!.. Достаточно широкую, чтобы пролез рюкзак. Ну?

– Попробую, – буркнул Михаил. – Только это трудно.

– Святоша, – сказал Азазель с презрением. – Неужели в детстве ничего не жег?.. Ах да, у тебя же не было детства! Несчастный ребенок. Сразу таким создали, абсолютно правильного и занудного.

Михаил ощутил, что снова злится, Азазель дразнит нарочито, но злость в самом деле начала распалять в нем нечто, что накалило грудь, горячей волной прокатилось по рукам и вырвалось прямо из ладони оранжевым огнем.

Камень зашипел, взметнулись искры, отчетливо запахло горелой землей.

– Давай, криворукий, – закричал Азазель подбадривающе, – газуй! Была – не была!.. Сильнее. А то так сто лет будешь… Нужно не нагревать, а плавить…

Камень, словно услышал, в самом деле под ладонью просел, словно мокрая глина. Образовалась воронка с багровыми краями, а снизу, как из подземного гейзера, выплеснулись ярко-красные струи.

Михаил ощутил азарт, сконцентрировался на этом странном ощущении злобного торжества. Дыра стала быстро шириться, струи огня пошли выплескиваться чаще и сильнее.

– Слабовато, – крикнул Азазель с разочарованием, – я думал, в тебе силенок больше!.. Ничего, недельку тут посидишь, проплавим на полметра. Нам хватит…

Михаил погрузил кисть руки в кипящую магму, совершенно не ощущая жара, а только приятное тепло, дальше некоторое сопротивление, но и там камень не плотнее мягкой глины.

Комбинезон от кисти и до локтя вспыхнул багровым огнем, Азазель уже молча наблюдал, как он опустил руку в кипящее месиво по локоть, ткань комбинезона превратилась в черный пепел до плеча, но Михаил, не обращая внимания, засунул руку как можно глубже в красное месиво из расплавленного камня.

– Хватит, – сказал Азазель серьезно. – Ты молодец, Мишка. И не трусишь, и действуешь. Сейчас просто убери ту грязь, чтоб не позастывала там снова. Похоже, пещерка получается?

Михаил ответил усталым голосом:

– Вроде бы… Что-то меня тряхнуло…

– С непривычки, – сказал Азазель сочувствующе. – Ты пользуешься силой Кезима, а в этом деле нужен навык… Еще малость, еще… черпай обеими ладонями…

Михаил, засунув руки в дыру по самые плечи, зачерпывал красную массу и сбрасывал в сторону, где она моментально застывала, превращаясь в камень, а когда внутри каменной плиты образовалась пещерка, выгладил внутри стенки, расширяя пространство.

Азазель дождался, когда он закончит и отступит, бросил в пещерку пару кусков льда.

Из отверстия с шипением ударило струей влажного горячего пара. Азазель сказал довольно:

– Почти баня… Правда, я никогда не понимал этого странного обычая. Что-то в нем ритуальное… Погоди минуту, пусть еще и высохнет. Надо так, чтобы все наше щасте не сгорело. Все-таки дерево, даже если особенное… Ничего не чувствуешь?

Михаил пожал плечами.

– Здесь адский холод?

– Холод, – согласился Азазель. – А рюкзак вот так и засунешь, не раскрывая? Даже не посмотрев, что в нем?

– Да, – ответил Михаил твердо.

Азазель с интересом взглянул ему в лицо.

– А я загляну. Чтобы знать, что сперли. А пока эти штуки будут здесь, постараюсь узнать, чем опасны.

Михаил промолчал, Азазель быстро раскрыл рюкзак и, ничего не трогая в нем, внимательно рассмотрел набросанные в беспорядке вещи.

– Чаша, – произнес он медленно, – поднос, два жезла, браслет из дерева, какие-то наконечники для стрел и копий, но из дерева… Еще что-то непонятное, или это только заготовки? Ну да, вот вообще неоформленные куски… То ли не придумали, что делать, то ли не успели, пришлось прятать… Все, забирай!

Он задернул «молнии», все так же стараясь ничего не коснуться внутри рюкзака, поднялся на ноги.

Михаил молча взял сумку, Азазель с некоторым беспокойством наблюдал, как он осторожно запихивает через узковатое отверстие вовнутрь рукотворной каверны.

– Вот, – проговорил Михаил почему-то шепотом, – поместилось.

– И ничего не сломал, – заметил Азазель привычно нагловатым тоном. – Замечательно. Отступи, прятать я тоже умею. Так прячу, что потом сам не нахожу. Гм… Знаешь, здравая мысль пришла… Не оставить ли тебя здесь на некоторое время? Подумаешь, годик-другой, как мыслитель, в гордом одиночестве от суетной толпы!.. Поупражняешься в духовных практиках. Зато ничего не подожжешь!.. Хотя снег тоже можно, это же вода, чего ты не знаешь, но понадобится высокая температура, которая тебе пока не подвластна.

Михаил поинтересовался:

– А когда будет?

– Внутриядерные силы? – уточнил Азазель. – Думаю, к счастью, никогда. Работай пока на молекулярном.

– Нет, – сказал Михаил сердито. – Не нужны мне духовные практики. Вообще не знаю, что это.

– И знать не надо, – подтвердил Азазель. – Ты же военный, не какой-то свихнутый… Та-а-к, там остыло?.. Теперь давай я, нужно все ювелирно, а ты же хоть и ювелир, но неандертальской выучки…

Михаил с завистью следил, как он с легкостью отслоил кусок камня, размером со щит римского легионера, накрыл им дыру, подвигал ладонями. Растопыренные края камня опустились и расплылись, как воск на жарком солнце.

Азазель повозил пальцами, приглаживая, через несколько мгновений Михаил уже сам не сказал бы, где заканчивается основная глыба, а где начинается эта крышка из камня.

– Вот и все, – сказал Азазель. – Можно снежком забросать.

– Я могу сюда хоть весь ледник обрушить, – вызвался Михаил. – Если не самый крупный, конечно.

– А как доставать будем? – спросил Азазель. Посмотрел на его лицо, ухмыльнулся. – Люблю я тебя, Мишка. Всерьез веришь, что впереди только щасте и коммунизм и никогда доставать эти вещи не придется?.. Я бы тоже так хотел. Но на всякий случай оставим меточку…

Он швырнул на камень рукавицу с правой руки, угодив как раз в то самое место, где закрыл камнем дыру в плите.

Михаил напрягся, Азазель сказал успокаивающе:

– Не боись, чипа в ней нет. Только я сам и могу определить место. А теперь еще и ты. Можешь запомнить еще и визуально. Ну, как пчела, что хоть и дура, но как-то находит дорогу в улей? Попробовала бы не найти… Теперь выбираемся отсюда.

Еще не договорив, он исчез из расщелины, тут же сверху донесся его крик:

– Давай сюда!

Михаил сосредоточился, после трех неудачных попыток сумел перенестись наверх, к Азазелю.

Тот хмыкнул, сказал саркастически:

– Ты всегда был черепахом, а на морозе так вообще… Давай сбрось туда парочку глыб, но не слишком больших. А то потом упаримся, доставая, на этом холоде легко простудиться. Я же нежный, как все творческие личности, ослабленные алкоголем и прочими излишествами быта разносторонних и духовно богатых.

Михаил молча, сам невольно любуясь своей новой мощью, забросил в щель несколько глыб, слушая, как там внизу разбиваются на сотни мельчайших осколков и надежно укрывают сокровище.

– Если место забудешь, – сказал Азазель, – а ты забудешь точно, метка приведет тебя точно сюда… Ладно, готов к прыжку?

– А если не готов, понесешь под мышкой?

– Под потной и вонючей, – заверил Азазель. – Специально для тебя задействую в том месте потовые железы.

– Не дождешься, – сказал Михаил. – В твоей квартире точно никого?

– Можешь посмотреть с камер по смартфону, – предложил Азазель. – В любом случае в чуланчике задвижка открывается только изнутри. Посмотри, там пусто.