– Постойте, не отсылал, он сам напросился, ему одна девка глазки строила!

Бейлиф поморщился, обернулся всем корпусом, помощник с кипой бумаг ловко выудил одну из серёдки, прочёл бесцветным канцелярским голосом: «… и, запретив разводить костёр, мелкинд Виллейн завёл речи о сговоре супротив Фитца Шиэра. Я ответствовал, что не предам Мастера. Тогда Виллейн велел дождаться Хольстера, который был в дозоре, затем отправляться в деревню, упредить принца. Сам Виллейн обещал вернуться вовремя поутру, ушёл, забрав амулет Пут. Я долго ждал, Хольстер не возвращался. Нашёл неподалёку, оглушённого магией. Он не помнил, что случилось, вместе поспешили в деревню предупредить об опасности. Принца не встретили, его отряд заехал с какой-то другой стороны…» – записано со слов гнома Роуди, вот его, гм, подпись, Ваша Честь!

Помощник с поклоном протянул бумагу бейлифу, тот близоруко щурится, выискивая гномью подпись. Я стою опустошённый, колени нестерпимо ноют от удара о каменный пол.

– Сэр Хурбис, перескажите, что произошло на тренировке Его Высочества, – распорядился бейлиф.

Улыбка Хурбиса сменилась на хищную.

– Виллейн подкрался с мечом проткнуть принца. Рыцари обезоружили наглеца, но…

– Хурбис лжёт, от первого до последнего слова! Откуда ему знать, там был лишь принц и доверенные рыцари!

– …но принц, в великодушии, счёл нападение шуткой, отпустил мелкинда, лишь забрал меч. Напрасно! Меч заколдован, оказался ловушкой и от удара тролль пришёл в неописуемую ярость, – методично продолжил сэр Хурбис.

– Я предупреждал, меч зачарован на огра, против тролля хуже обычного куска железа! Всем известно, тролли и огры ненавидят друг друга, значит, и магия подействует наоборот! – сказал я. Перо помощника бейлифа летает над бумагой.

– Двое лучших рыцарей мертвы, ты, грязный предатель! – выпалил сэр Хурбис.

– Хурбис и Роуди всё исказили! Спросите принца как было! – выкрикнул я, горячась.

– Принц Джетсет исчез, и ваша роль не последняя в этом деле, – холодно произнёс бейлиф. – Показания записаны, разберёмся своими силами.

– Разберётесь, как же! Вы не разберётесь, где кончается шея и начинается живот! – выпалил я. Бейлиф невольно глянул проверить.

Хурбис развёл руками.

– Вы признаёте инцидент на тренировочном поле? – спросил бейлиф невозмутимо. – В последний раз, кто надоумил покушаться на принца? – Тон бейлифа сменился на вкрадчивый: – Вы умышляли против Фитца Шиэра, хотели нарочито провалить задание, возложить вину на подручных, в итоге – занять его место!

Я гордо вскинул подбородок и произнёс:

– Я не сознаюсь ни в чём. Вины моей нет, меня оговорили! Да, ошибся, провалил задание Мастера Фитца, но это трагическая случайность, а не злой умысел!

– Лорд Хилфкраст, – обратился Хурбис к бейлифу, – пусть от вашего внимания не ускользнёт, как не вовремя эта трагедия. Принц Джетсет собрался выступить в поход, в столицу съехалось полстраны, и – такой удар по всем нам! Здесь явно нечисто, не мог ничтожный подручный, это чужеземное отродье, быть сам по себе. Ниточки ведут на самый верх! Пора действовать решительно, вырвать заразу заговора как можно скорее!

Бейлиф помолчал, тонкие губы старика крепко сжаты. Произнёс:

– Вам всюду мерещится заговор, что неудивительно, учитывая должность. Но я понимаю вашу озабоченность, сэр Хурбис, догадываюсь и к чему клоните. Обвиняемый упорствует, отказался выдать подельников. Посему будет подвергнут пристрастным расспросам, – бейлиф кивнул на одного из помощников. Здоровенный дядька с лицом мясника поклонился, толстые руки крестом поверх кожи фартука, та вся в застарелых бурых пятнах. Меня пробрала дрожь. Бейлиф выпрямился, продолжил торжественно:

– Наше королевство управляется законами, я должен им следовать, вам дадена ночь на раздумья. После, гм, расспросов королевский суд решит участь мелкинда… если останется что решать!

Бейлиф сделал движение подняться, мне заломили руки по новой и волокут обратно в камеру. Лязгнул засов, топот шагов уплыл, растворился в тюремной тиши, я один, не считая предателей за стенкой и охранника за дверью.

Я замер в углу, мысли вялые и о чём угодно, лишь бы не про утро…

Сколько сижу скрюченный? Сколько до того жуткого момента, когда вновь пробухают сапоги, скрипнет петлями дверь и камеру заполонят люди? Страшные, мастера своего дела, миг, и я забьюсь в крепких руках – кусок воющего мяса! От одной мысли тело содрогается в крупной дрожи, страх хватает за сердце ледяными пальцами, превращает в безвольного слизняка.

Я задрожал, на этот раз мелко, по ногам будто морозный сквозняк. Гляжу безучастно, как слабый ветерок крутит соломинки в диковинном танце. Дуновение крепнет, собирается в вихрь, в прозрачный пузырь до потолка, тот как сквозь толстую воду искажает встревоженное лицо охранника в дверном оконце. По поверхности пузыря слепящие зигзаги молний, в центре веретеном сгустилась тьма. Я едва успел вжаться в угол, как пузырь с треском лопнул. Меня припечатало о стенку, сильный удар вышиб дверь, и чересчур любопытный страж громыхнул доспехом где-то в дальнем углу подвала. В центре взрыва давешний чародей, на этот раз полон сил. Одет в чистый плащ цвета ночи, борода с проседью так аккуратно подстрижена, что эльф от зависти удавится. На губах усмешка, но взгляд строг.

– Мошенник! – воскликнул я. – Верни нож!

Чародей от души рассмеялся, хохотом свободного человека в этом прекрасном мире. Из-за полы плаща появился кинжал, кристалл в рукояти ярко сияет. Из соседней камеры удивлённые возгласы Роуди и Хольстера сменились тишиной.

– Если это все что интересует… но я бы рекомендовал отправиться за Золотым Талисманом! Он упадёт, э-э, удалось наконец вычислить дату, через дня три. Упадёт далеко, на вершину высочайшей горы, но надо успеть. Вот, держите, я набросал карту, наспех, но кто сказал, что будет легко? Торопитесь, не только вы ищете Талисман!

Чародей протягивает обрывок бумаги с волнистыми линиями и закорючками. Обернулся на шум: охранник пытается встать на четвереньки, шлем глухо звякнул о пол, голова трясётся как у припадочного. Я беспокойно тяну шею, пальцы сжаты в кулак, уже на ногах. Задышал часто, мышцы набухают кровью и сладко ноют в ожидании драки. Проговорил с возмущением:

– Да что такого в этом Талисмане? Очередная безделушка, накачана магией на один раз?

– Вовсе нет, при чём здесь магия? Талисман особенный, сами поймёте, – ответил чародей, снова обратив взор на меня. Глаза сверкнули то ли гневом, то ли деланым возмущением. – Если не хотите, оставайтесь в, – где это я? – ага, в темнице, или убирайтесь куда угодно, своим, без сомнения, увлекательным путём. Талисман подберёт иной, мне безразлично. Я вам чуток задолжал, и речь не о Талисмане, поймите, я говорю только про нож. Больше на меня не рассчитывайте!

Чародей протянул клинок, я невольно взял.

– Всего хорошего, удачи, вернее, успеха вам, Виллейн! – Чародей поклонился немного шутливо, но взгляд ясных глаз серьёзен. Знакомый вихрь закружил, змеится молниями.

– Откуда знаете моё имя? – выкрикнул я, вспоминая ещё подземный разговор. Чародей уже не слышит, рот приоткрыт, губы шевелятся, но из-за прозрачной стенки ни звука. Охранник втянул как мог голову в горловину стальной кирасы, благо шея короткая, бросился, копьё наперевес. Едва острый кончик коснулся вихря, бешеная сфера лопнула, забрав чародея, а стражу унесло, звеня доспехом. Гулкое эхо метнулось по подвалу, протиснулось сквозь деревянную решётку на винтовую лестницу, там и затихло. Взамен с верхних этажей многоголосый крик, топот сапог.

Я повертел в ладонях серебряное лезвие, всмотрелся в кристалл. На губах довольная улыбка, слишком широкая для лопнувшей губы. Я слизнул солоноватую каплю и приложил к губе кристалл. Тот жадно мигнул, заблистал ярче, багровым.

Топот всё ближе.

– Давай, ящерка, я готов, вернём тебе хвостик? В обмен на кое-что, разумеется, – хрипло сказал я. Ящерица доверчиво плюхнулась в подставленную ладонь. Я порылся и нашарил высохший обрубок хвоста – единственное, что осталось в обчищенных стражей карманах. Совместил, на кристалле в рукояти ножа растёт капля света. Приварила хвост наживо, камень почти погас. Резким движением швырнул ящерицу в подвал, та начала расти уже в полёте, на пол бухнулось чудовище размером с годовалого дракона. Треугольная голова мотнула в стороны, длинный язык стреляет меж челюстей, на десне белые бугорки, кожица истончилась, лопнула, брызнув красным. Ящер взревел от боли, ринулся прочь, в надежде сбежать от боли рождения молодых зубов. На пути упорный страж – горе ему! Дверная решётка разлетелась на части, дальше – лестница. Вверху оборвался вскрик, по ступенькам запрыгал, выкатился пустой шлем.

Стражник лежит без движения, на поясе пухлый кошель, я забрал своё добро и пару монет, связку ключей – пригодятся.

– Виллейн, постой! – крикнул Хольстер, сам заперт с гномом. – Вернись, далеко не сбежишь, поймают! Или нет, выпусти, забудь всё, что я говорил!

Я сплюнул. Неожиданно нарушил молчание Роуди.

– Хольстер чванливый дурак, но сейчас прав. Тебе не прорваться, сам Фитц выступит, не считая толпы стражников!

Я подошёл. Роуди прильнул к окошечку, плющит нос о перекрестие решётки, под глазом чёрный, как углём подвели, фингал.

– Есть предложение получше? – спросил я с сарказмом.

– Есть, – серьёзно ответил гном, от былого балагура нет и следа. – Открой камеру, и я покажу другой выход. Не будь я гном Чёрных рудников!

– С чего помогать вызвался? Откупился мною, сиди, жди, пока выпустят! Дадут крендель солёный да кружку кислого пива!

– Не тебе помогаю, себе хочу. Бежать отсюда надо, колдовской башне конец, или не чуешь, какие заговоры вокруг? Взаперти, на милость вельмож, точно не уцелеем! Без меня – пропадёшь. Решай скорее!

Взвыл Хольстер, на шее гнома сомкнулись длинные пальцы. Роуди не глядя даванул локтем назад, знаток наш коней и прочей живности захлебнулся зубами. Сверху снова шум, совсем близко! Я открыл дверь отобранным ключом, в другой руке кинжал, остриё дрожит, так и хочется вспороть брюхо предателя! Роуди протопал в угол подвала, пальцы ощупали кирпичную стену, надавил. Кладка на вид тараном не прошибить, но кирпич неожиданно легко поддался, кусок стены провернулся внутрь, сыпанув сухой пылью из швов. Я бросился следом за гномом, позади Хольстер что-то мычит невнятно. Лезвие щекочет гномью шею, я дышу в затылок. Роуди обернулся, в глазах вопрос. Я вздохнул и спрятал клинок.

Тьма тайного хода поглотила нас, бывших подручных придворного колдуна.