А он, Гиер, тоже хорош! Так оплошать! Ведь знал, идя к ней, что из жрецов не первый навещает изгнанницу Мирину! Ведь он знал, чем окончился визит к ней Галаха, он же оживлял его!

Но как можно было предположить, что этот влюблённый болван в чём-то способствовал ей! А иначе – откуда бы она получила возможность волко-превращения?

И ведь молчал! Хоть бы этим отблагодарил за возвращение к жизни! Лежал бы сейчас как раздавленный червяк, если бы не помощь его, Гиера! Которому тоже нет никакого расчёта расходоваться на восстановление чужой жизни, когда у него собственная-то на исходе!

Мог бы в благодарность предупредить об обновлённых возможностях Мирины! А не сказал, наверняка ведь, из-за того, что она, подлюка, именно его и использовала! Тогда уж точно: Галаху нечем было хвастаться!

Но, даже если это так, полученная Мириной способность явно превышала возможности Галаха! Тогда как у неё, проклятой, это получилось?

8

Чиста здорово рисковала, делая ставку на то, что сможет проглотить глаза Седого Странника, неведомо зачем сохранённые Косой Сахмейкой.

Белые глаза, изувеченные и не давшие Страннику уйти в закат, но не утратившие, тем не менее, остатков своей тайны, своей чудной волшебной силы…

Будь Чиста в своём знакомом змеином теле, глоток не составил бы никакой проблемы. Ей приходилось проглатывать добычу и покрупней. Но человечья глотка не приспособлена к столь экстремальным вторжениям. И теперь ей всё ещё казалось, что оба проглоченных глаза так и стоят у неё в горле, не желая провалиться в глубину тела.

Умом Чиста понимала, что это не так. Её тело приняло плоть Седого Странника в себя, поскольку обогатилось вороно- и волко-превращением. Только никак не могло смириться с чужеродным кипением возможностей огромной силы. И по сей миг всё ещё корёжилось от изумления, сжигая болью каждую кроху естества…

***

…Оставшись одна, Чиста сперва восстановила человечий облик, перетряхнулась по-звериному, сама не поняв, на кого из зверья она, змея по природе, стала больше всего похожа. Мельком, проходя, глянула в зеркало, недовольно фыркнула: да, узнать своё привычное человечье обличье теперь сложно: от облика Славной Мирины почти ничего не осталось. Что ж, значит, вовремя она сменила имя.

Отныне у неё будет иная жизнь. Только вот какая? И насколько продлится она при наличии столь могущественных врагов?

Впрочем, сколько ни горюй, ни сетуй, а пора подумать о потребностях своего бренного тела, порядком истощённого чередой превращений. Надо бы костерок развести, да приготовить чего-нибудь поесть.

…Вечер был сырым и ветреным. Сухой прибрежный камыш, за лето прокалённый солнцем, с треском пытался сопутствовать мощным воздушным потокам. Купы деревьев в ближнем лесочке трепались на ветру, как безумные.

Смятение было и в её душе.

Но отдаваться страху или жалости к себе не хотелось, надо было занять себя чем-то практическим, хотя бы поисками еды, что ли.

Она могла бы напитаться, будучи и змеёй, и вороном, и волком. Это было бы гораздо проще: добыть мышь, лягушку или отыскать в камышах гнездо с яйцами или чьими-нибудь мелкими детёнышами. Хищникам в степи по обе стороны реки Тан найти пропитание не сложно. А с её навыками военных хитростей – тем более.

Но что-то удерживало Чисту. Она и раньше-то не любила подолгу оставаться в зверином обличье. А теперь – тем более не хотелось. И не только из-за физической боли, сопровождающей превращения. Быть человеком выходило голоднее и опаснее, но она предпочитала быть человеком.

В основном из-за возможности думать и чувствовать по-человечьи.

Странно говорить об этом, потому что пользы ей это не принесло. Спрятаться бы сейчас от всех обид и опасностей, ну хотя бы в змеиную шкуру, заползти в камыши и затаиться! Такой соблазн!

Но она любила думать и чувствовать по-человечьи и очень дорожила этой своей способностью. Любила перебирать различные варианты мыслей, впечатлений, случайных ассоциаций.

При этом ей казалось, будто она …путешествует по тому самому Мировому дереву, по которому путешествовать дано только самим Создателям да Седым Странникам! Но не людям!

…Голова её с готовностью отправлялась в полёт за мечтами, за звуками и запахами. Иные реальности заманивали и увлекали в себя. Иные воплощения создавали иллюзию немыслимых возможностей! Иные мысли и чувства высвечивали многое, дарованное щедростью Создателей, но неиспользуемое людьми.

Так приходили к ней откровения: от собственной …летающей головы…

Ей очень нравилась эта аналогия, и отказываться от неё она не собиралась! Хотя рассказывать кому-то об этом было нельзя! Большинство людей её просто не поймут и ославят как безумную. Ведь обычно люди не только голову в полёт боятся отпустить, но и попросту крыльями-то махать не умеют! Бедные-бедные!

Конечно, в превращении в зверя тоже были свои преимущества и недоступные человеку чувства и свойства. Но восторга причастности к Создателям – в звериной шкуре она не испытывала никогда!

Превращение в ворона и волка здорово выручило Чисту на этот раз, когда пришлось отбить своё право владения черепом Седого Странника. Превращение в змею – не раз выручало раньше, в бытность амазонкой.

Но в любой жизненной игре она привыкла делать главную ставку на себя как на человека. Привыкла идти на поводу у своих произвольных мыслей, чувств, мимолётных ощущений. Привыкла доверять тому, что люди называют интуицией.

В бытность предводительницей амазонок, именно благодаря этим невнятным мимолётностям, ей в голову не раз приходили спасительные решения. Это привело ко многим победам, прославило, добавило к имени Мирина – Славная.

9

Куда всё ушло? – горестно задумалась Чиста. – Что будет теперь?

Усталость навалилась, сломав горделивую осанку. Голова поникла, вздохи не облегчали тяжесть, теснившую грудь.

То, что костерок собрался угаснуть, она заметила лишь, когда чужие руки подкинули в него сухого камыша и веток. Вздрогнув от неожиданности, Чиста подняла взгляд: как же она не услышала, что кто-то подкрался к ней? Плохо, очень плохо. Видно сильно разлеталась её голова…

Перед ней стояла девочка-подросток с пучком иссиня-чёрных волос на темени, в посконной рубахе, подпоясанной плетёным шнуром – кто она?

– Я светица, – ответила её мыслям девочка тоненьким голоском. – Мне нужна твоя помощь.

Она приподняла рубаху, открыв ноги. Они были худые, как палочки, и чёрные. Но не от грязи. Вернее, не только от грязи. Они были обгорелые! Просто обугленные!

– Боги! – задохнулась Чиста. – Как на этом можно ещё и ходить! Приляг скорее! Как же это с тобой произошло! У вас дома был пожар?

– Нет, не пожар. У нас был урок, – ответила девочка благонравным голоском. – Жрец Гоуд обучал нас ходить по углям. Я многое умею. Но по углям – у меня выходит хуже, чем у других. А признаться боюсь. Выгонят из светиц. Поэтому терплю. Мне нужна твоя помощь. Кое-что у меня, конечно, не получается. Но чувствовать получается хорошо: я чувствую, ты можешь мне помочь. – Последние слова были еле различимы, потому что малышка сникла и увяла.

Чиста взяла в ладони её бледное личико, попыталась хлопками привести в чувство, но безуспешно. Меж бровей девочки яркой родинкой рдел знак таганских светиц. Его выжигают каплей раскалённого металла в момент посвящения. Светица – это доля, избранная на всю жизнь, так же, как тана в Тан-Аиде.

Девочка лежала безжизненным ивовым прутиком.

Чиста метнулась к своим походным котомкам. Привычки воительницы не подвели её. У неё могло не быть в запасе еды. Но белая и чёрная вода для лечения ран были всегда!

Сперва надо ополоснуть от грязи ожоги этой бедняжки. Но в молодом хозяйстве Чисты не было пока ни единой ёмкости, чтобы принести воды! Ни котелка, ни миски, ни бурдюка!

Тогда Чиста схватила череп и со всех ног помчалась к реке.

Омыв с помощью нескольких пробежек ноги девочки от налипшей грязи, она тоненькой бережливой струйкой полила на них сначала чёрную воду.

Результат очень обнадёжил. То, что прежде представлялось обугленными палочками, отдало в окружающее пространство шипящие завитки белёсых дымков и, слава Создателям! – поднялось восстановившейся плотью. Пока бездеятельной. Тогда Чиста такой же тоненькой струйкой полила на них из белого флакончика.

Девочка шевельнула пальчиками, будто испытывая: будут ли служить? Пальчики служили. Глоток белой воды из заветного флакончика ещё больше взбодрил малышку.

Только Чисту обеспокоило, почему им не вернулся обычный цвет здоровой человечьей плоти? Ножки девочки оставались бледными до голубизны! Будто мёртвые! Будто кожа …Седых Странников!

Череп Седого Странника! Вот в чём причина!

Она ведь омывала раны бедняжки водой из черепа! И ноги замечательно быстро ожили, даже быстрее, чем она ожидала! Словно могущественные Странники приняли участие в спасении таганской светицы!

Выходит, череп совсем не так прост, и в нём столько неожиданностей, что изучать и изучать!

И Чиста ещё раз порадовалась, что сообразила захватить голову Странника из одинокого шатра в степи.

10

Так они познакомились с Агнией, юной светицей, хранительницей огня из Тан-Тагана. А благодаря Агнии, и с другими светицами. Оказав помощь да пару раз дав дельный совет, Чиста оказалась безвылазно втянута в лĕкарство.

Отказывать несчастным было не в её характере. Кроме того, у неё неплохо получалось. И слава о её умении, словно ветром, разнеслась по степи. Она собирала травы, корни, камни. Прислушивалась, принюхивалась, расспрашивала стариков.

Она навсегда запомнила тот день, когда поняла, что её лėкарство теснейшим образом связано с древним круговым календарём в посёлке Вечность. Всё, делаемое прежде интуитивно, теперь получило могучее подтверждение.

Древнейшее знание о вещах, недоступных обыденному сознанию, было воплощено в посёлке Вечность в гигантских концентрических кругах, выстроенных камнями, растениями, струями песка и воды, которые находились между собой в непостижимом взаимодействии, соответствующем взаимодействию звёзд и планет на небе. Называлось всё это гигантское построение – Коловороты.

Откуда у жителей Черноморья эти знания, никто не знал. Принято было считать, что от Божественных предков.

Хранителями древних знаний были жрецы. Встречаться с ними, ей, конечно же, не хотелось. Но, с другой стороны, Коловороты принадлежали всем жителям Края Белоглазых тан. А к тому моменту, когда она решилась появиться в посёлке Вечность, ею наработан был такой безупречный авторитет целительницы, что ни Галах, ни Гиер просто не посмели припомнить ей последнюю враждебную встречу.

***

…В тот вечер они с Агнией поужинали несколькими сладкими корешками, запечёнными на костре – походные навыки выживания в очередной раз выручили Чисту.

И снова череп занял все её мысли.

Чуткая Агния, отдыхая и набираясь сил, попросила рассказать что-нибудь. Какую-нибудь сказку.

– Я слышала о живой и мёртвой воде. Мне повезло, что у тебя они оказались! Но я видела, что результат тебя удивил. Чем же? И почему сначала льют чёрную воду, а потом белую?

– Сказку, так сказку. Ну, слушай. Ходит у нас по степи вот такая небылица о ларрах и ларвах. Первые питаются живой водой, вторые – мёртвой. Поэтому всегда сначала восстанавливают тело – обиталище практичного ларва, он быстрее мечтательного ларра. Да и возвращается первым. Поэтому и начинают с чёрной воды.

– А проверь моих ларра с ларвом! – девочка не шутила, она в самом деле сразу поверила Чисте. – Мне интересно.

Чиста согласилась, ей тоже хотелось испытать светицу.

…Костерок вёл себя как живой. Напитав своих создательниц простенькой едой, поник, притих и лишь слегка попыхивал алым. А, продышавшись, затихал, бархатно чернел, и лишь теплое дыхание выдавало то, что он ещё жив и готов служить.

Чиста подкормила огонь лёгким камышом и ветками. Впустила его свет в затылочное отверстие черепа, попутно удивившись, что кость всё менее становится похожа на саму себя: прозрачнеет и тяжелеет.

Свет, сквозь пустые глазницы, дружелюбно прильнул к светице.

Чиста облегчённо вздохнула. Сама она не боялась неожиданных свойств вещей и людей, но с некоторых пор не считала себя вправе рисковать слабыми и беззащитными.

…И это она! Которая была не просто воинственной амазонкой, но предводительницей! Хитрой, коварной, взыскательной, а порой и жестокой! Как всё переменилось!

– Ну, что? Как там? Что ты видишь? – Агния, нетерпеливо прикоснулась к рукаву, спугнув воспоминания.

...

3 4 5

...

Стандарт

(1 оценка)