Вредная для всех, – сказала она. – Уже почти год идут картины, вредные для всех. – И, опустив москитную сетку, прошептала: – Мир погряз в разврате.
Я ничего и не ждал, – солгал он. Потом посмотрел на врача своим детским взглядом: – Мне никто не пишет.
потом высыпали на середину улицы, и вслед похоронному шествию понеслись слова похвалы, благодарности и прощания, будто женщины верили, что покойник в своем гробу слышит их
Другие женщины, одетые в черное, смотрели на труп с таким выражением, с каким смотрят на течение реки.