036

– Как так получилось, что Айон стоял на воде? – Илай поджал губы и смотрел на принца, плавающего лицом вниз. Повезло, что он не может задохнуться.

Кайл же перевернулся на спину, и его волнами прибило к борту корабля.

– Мне становится все страшнее в этом мире. Надо вернуться домой и продолжить выращивать фиолетовый картофель. Клянусь всем богам, которые были и нет, при первой удачной возможности…

– Да не ной ты. – Азель дал ему щелбан. – Возможно, это из-за того, что мы постоянно находимся рядом с проявлением его костра. Его же пламя заставляет корабль двигаться. Мы как овощи в бочках.

– Ну, ты-то точно овощ, – фыркнул Гилем. – Посмотри на Редлая: он плывет как пес, а не шагает. Тут что-то не так. Какие-то образы то и дело лезут в мою голову, но боюсь, это связано с будущим… А значит, все неясно.

– Пока твой сторож вытаскивает какого-то парня, я вполне могу наставить тебе синяков и привязать к грот-матче вверх ногами, – зарычал на книгописца Азель и посмотрел на оборотня, который уже возвращался назад. – Вместо того, чтобы умничать без дела, лучше помог бы Редлаю взобраться на борт.

– Пока я не трачу костер, чтобы говорить, я буду говорить. – Гилем показал дипломату язык. – И даже если буду тратить, я буду говорить. И после смерти. Не отвяжетесь.

Он посмотрел за борт, но рядом появилось несколько толстых лиан Древа Жизни, которые Редлай использовал одновременно в качестве своеобразной веревки и лестницы. Его розы терпения позволили забраться обратно на палубу без особого труда. Гилем помахал ему рукой, но получил веткой по голове.

– Еще раз назовешь меня или сравнишь с псом, я перегрызу тебе глотку и ни разу не пожалею. Ты слышал о расовом уважении? Вот потрудись вспомнить о нем, когда подбираешь свои тупые шутки. – Глаза Редлая горели красным, и он опустил свою ношу на палубу, позволяя Рисе с Синой заняться парнем.

– Вообще-то, я больше всех уважаю твои обычаи, Редлай. Заметил, как я перестал лезть во всякие неприятности? Правильно. Это все не из-за эгоистичного желания спасти себя, а из-за милосердной цели – не оставить тебя умирать с тоски, – Гилем поднял палец вверх, и Редлай не сдержался и схватил его за рубашку, притягивая к себе. – Не время для объятий. Я понимаю, ты тронут моей речью.

– Не могу передать как, – прошепелявил из-за выросших клыков Редлай. – Легче оторвать себе голову или открутить ее тебе. Сил моих нет…

– Воспользуйся искрой, – только сказал Гилем, и ветка дала ему по заднице. – Ай! – и еще раз хлестанула. – Не костром, а искрой.

– Предлагаю вам обоим заткнуться и помочь сначала этим двум придуркам за бортом, пока их не унесло, потом этому несчастному пареньку, – Сина пресекла начало очередной драки. – Редлай.

– Хорошо.

Он подошел к краю борта, сложил ладони перед собой и начал растить из своих плеч ветви, корни и лианы, которые потянулись к Айону и Кайлу. Им повезло, и принца тоже прибило к борту корабля. Парни выглядели изможденными, особенно Айон. Половина татуировки Кайла сохранилась, а значит, он должен проснуться через час и вновь направить бриг ко второму материку. Однако, вопреки ожиданиям, их судно без помощи костра Непотопляемого направилось по заданному курсу самостоятельно. Сина вопросительно посмотрела на Гилема, тот пожал плечами и подошел к парню, которого они выловили.

– Так, ну, наш любитель поплавать в открытом океане – житель второго материка. Кроме того, он из поколения, которое переселилось туда еще после Великой Войны, – Гилем осмотрел парня и не заметил ничего угрожающего его жизни. Он просто уснул, как и Кайл с Айоном, от пыльцы Редлая. – Смуглая кожа, худощавое телосложение, высокий будет… Когда подрастет. Черные, слегка волнистые волосы. Одежда бедного сословия. И… Все. Очнется так же, как и…

– А почему мне устраивают допрос? Я опять попал к пиратам? – гость начал подниматься и протирать глаза. – Я плыл в своей бочке целые сутки, надеялся, меня спасет нейтральное судно. А потом началась какая-то странная качка в океане, и резко захотелось спать.

– О, ты очнулся, а зовут тебя… – Гилем попытался воспользоваться своим костром, чтобы заранее узнать имя незнакомца, но не смог. – Так… Отвечай, кто ты такой и как здесь оказался.

Гилем кивнул Редлаю, и тот сразу понял намек. Раздражение ушло с лица оборотня, ногтевая пластинка превратилась в когти, Сина и Азель потянулись к оружию.

– Я не могу узнать твое имя… Самостоятельно, – он показал на свой лоб, чтобы команда поняла, о чем говорит книгописец.

– Конечно же, ты не можешь этого сделать. Моя способность защищает меня от способностей, не оказывающих прямое физическое воздействие, – пояснил незнакомец и выставил руки перед собой. – Не надо меня здесь убивать. Вы, как я посмотрю, непохожи на пиратов. Поэтому давайте решим все миром.

– Ладно, теперь все понятно, – прошептал Гилем. – Так что, представишься нам?

– Меня зову Мики, – незнакомец широко улыбнулся. – И как ты правильно сказал, я со второго материка. Группа пиратов выкупила меня, чтобы перепродать. Моя искра довольно… Выгодная. Однако я сбежал в бочке из-под соленой рыбы и сутки плавал в океане, пока не наткнулся на ваш бриг. И тут началось немыслимое! Стоял штиль, но вдруг вода начала раскачиваться, как при шторме, и когда я захотел заорать, то выпал из бочки и чуть не уснул. Впервые я оказался в ситуации, когда надо бороться за жизнь, пытаясь разлепить веки.

– Прости, это все действия моего оборотня, – Гилем показал на Редлая большим пальцем и самодовольно кивнул. – Он пытался усыпить пыльцой двух других идиотов, которые устроили драку.

– Как же ты меня достал, – Редлай дал ему очередной подзатыльник. – Я не твоя собака, ясно! Не надо меня так называть. Если я не могу тебя убить, это не значит, что я не могу попытаться!

– Настоящий оборотень… – удивился Мики. – Можно потрогать?

– Идите вы оба в бездну, – посоветовал им Редлай, махнул рукой, поднял Айона на руки и понес в каюту. – Кайла оставляю вам. Ему еще нужно очнуться и скорректировать со всезнайкой курс. Не доверяю я самоходному кораблю.

– Эй, ну, Редлай! Да не обижайся ты так! – Гилем замахал рукой ему вслед. – Кажется, я чуть перебрал с грубостью.

– Да я бы тебе уже глаза выдавил большими пальцами, – спокойно сказал ему Азель. – Мы с Илаем оттащим Кайла к носу и там подождем его пробуждения. Риса, пойдешь с нами? – они взяли Кайла за руки и ноги и направились к гальюнной фигуре. Риса же пошла в другую сторону, к корме.

– Так тебя решили продать? Меня зовут Сина, – она улыбнулась Мики. – Меня тоже когда-то пытались продать. Благо за моей спиной стоит великий род, и я хоть немного побыла ребенком.

– Они пытались развить во мне костер, – Мики указал на свою грудь, и все переглянулись. – Это я узнал от пиратов. Вы в курсе, что способности – это не только искры… Есть ряд других возможностей!

– Да… – прошептал ему Гилем. – Мики, мы держим курс на второй материк. Можем подбросить. У нас тут некоторые противоречия, поэтому… Не обращай внимания. Иногда мы деремся, ругаемся и пьем вино.

– Верните меня, пожалуйста, на землю, и все. Ненавижу океан, – он поежился. – Я родился на втором материке, агрессией меня не удивить. Никакой. Но, кстати, сейчас время турнира сильнейших, и все, наоборот, успокоились. Хотят сохранить ненависть до боев.

– Прекрасно! Тогда, Сина, отведешь его поесть и отдохнуть? Я пока проверю Кайла и наше направление, хорошо? Надо еще с Редлаем поговорить, – прошипел он от досады. – Вот тысячу лун шучу про собак, а обиделся он по-настоящему только сейчас…

– Хорошо, – кивнула Сина уже уходящему Гилему, а потом повернулась к Мики. – Пошли.

– А ты тут самая адекватная, да? – спросил Мики.

– Здесь нет адекватных. Запомни это, – ответила ему серьезно Сина.

Пока все занимались делами, Редлай нес побитого принца в каюту. Видимых увечий на нем нет, а вот у Кайла точно сломана рука. Позже, когда он очнется, оборотень проведет над ним ритуал. Мысли об исцелении логично привели к воспоминаниям о Ледае. С ее помощью Кайл бы сразу поправился. Сейчас оборотень стал намного сильнее, но все равно не специализировался на лечении. Раньше ритуал цветов давался ему с огромным усилием, а сейчас он выполнял его по щелчку пальцев. Редлай почувствовал, что его обличия в унисон заскулили, и попытался сдержать эмоции. Для всех он, конечно же, старался быть сильным, но в одиночестве бороться с темными мыслями ему становилось непросто. Гилем знал и без костра, что он переживал, но тактично молчал и находился постоянно где-то рядом. Чувство стаи никуда не делось, и Редлай лишь молча благодарил его за понимание.

Редлай положил Айона на кровать и сел рядом, на место Кайла. Он старался не трогать принца и дать ему возможность свыкнуться с мыслью, что Ледая умерла. Но то, что он услышал от Кайла о желании принца сдаться… Иногда он проклинал свой слух оборотня. Он знал намного больше, чем следовало. Редлай собирался сидеть около принца до тех пор, пока тот не очнется. Больше оттягивать их разговор нельзя. И уже через полчаса Айон начал ворочаться, но продолжал лежать с закрытыми глазами.

– Ты же знаешь, что оборотни могут чувствовать дыхание и сердцебиение? У спящего человека ритмы совсем другие. Открой глаза, Айон, нам надо поговорить, – мягко сказал ему Редлай и заметил, как принц неохотно повернулся к нему и посмотрел в пустоту перед собой.

– О чем ты хочешь поговорить, Редлай? – тихо спросил Айон, понимая, что это их первый личный разговор о наболевшем. – Мне уже лучше. Как ни странно, пара ударов о гладь океана неплохо прочищает мысли. Точнее, выбивает их из головы.

– Ты же понимаешь, что не виноват в смерти Ледаи? – решил сразу начать с главного Редлай. – Я знаю, ты испытываешь чувство вины. Ни я, ни Гилем, никто-либо еще из команды никогда бы не попал на третий материк и не подвергся бы опасности по своей воле. Да, мы спасали тебя. Но каждый из нас знал, на что шел, и не сожалеет, – он взял паузу. – Я не сожалею.

– Но почему… Ведь твоя любимая сестра умерла от рук твоей же мамы? – все так же продолжал шептать Айон.

– Не забывай один важный факт: я знаю Ледаю дольше вас. И имею с ней совсем другую связь. Даже сейчас, – он поджал губу. – Она бы ни за что не простила себя за слабость… Умереть, сражаясь с мамой, пускай и великой ценой, для нее лучше, чем чувствовать беспомощность, – Редлай улыбнулся. – Это ее слабость, Айон. Она не могла по-другому. Поэтому теперь мы вместе будем учиться верить в себя и своих близких. Быть слабым нестрашно. Мы прикроем твои тылы. Только не делай наши усилия бессмысленными. И ее тоже.

– Редлай… Спасибо, – Айон накрыл глаза рукой.

– Это тебе спасибо, – ответил оборотень. – Встреча с тобой помогла мне найти храбрость, смысл в жизни и ту самую судьбу, которую ищут люди. Теперь я не изгой, теперь я вместе с вами. Ледая бы гордилась мной, – он усмехнулся. – Я нашел свой дом, свою стаю.

– Даже если один из этой стаи Гилем?

Редлай не ответил ему, лишь мягко улыбнулся.

– Надеюсь, Кайл не умер. Я должен перед ним извиниться, – Айон приподнялся на локтях. – Я сломал ему руку и, кажется, неплохо так врезал по груди. Сможешь вылечить его? А то неловко убивать своих же защитников.

– Конечно. Об этом не беспокойся, – Редлай встал и протянул Айону пламенную орхидею. – Кайл переживет. Как только он с тобой заговорит, знай, он растаял, – и все с той же улыбкой, пошел на палубу.

Айон лежал и рассматривал орхидею. Слова Редлая не могли не тронуть его сердце. Ему было важно услышать именно от оборотня, что тот не держал на него зла. Конечно, принц не сможет выйти на палубу, громко смеяться, шутить, пинать время от времени Кайла – делать обыденные вещи. Однако со временем кровоточащие раны огромной потери затянутся. Останется светлая память о во́ине, что не боялась никого и ничего. Ледая горела ярче своего аватара – пламенной орхидеи. Не сдавалась и любила до самого конца. По этой причине Айон тоже не имел права идти на поводу у страха. Он сел на кровати и посмотрел на цветок в руке. Редлай не просто так вручил его. Теперь это символ, наследие Ледаи, и он обещал самому себе не предавать ее память и веру в них, в свою команду. Он снова лег на кровать, прикрыл рукой глаза и улыбнулся.

– Спасибо.

* * *

– Солнце мое, они пришли, – раздался мягкий голос в темноте.

– Скажи, почему меня не могут оставить в покое? Разве я многого прошу? Прошло столько лун с Великой Войны, но они никак не забудут сюда дорогу, – ответил ей низкий голос. – Меня это раздражает. Так сложно смыть со своих рук кровь, даже спустя сотни лун? Они все помнят.

– Такова природа людей. – Раздались шаги. – Ты ничего не сможешь поделать. Остается только смириться.

– Этим я занимаюсь уже почти тысячу лун. Дни, похожие один на другой, и то лучше, чем все эти кровавые бойни. А главное, они отвлекают меня от ужина, – в голосе мужчины послышалось недовольство. Звуки шагов стихли. – Ты иди в комнату и подготовь воду для купания. Как только я с ними закончу, захочу принять ванну и сменить одежду.

– Милый, на тебе обычно так мало одежды, что после встречи с ними ее не остается, – теперь и в голосе девушки появилось недовольство. – Хорошо, что свидетелей твоей наготы тоже.

– Не хочу тебе врать, солнце мое, но парочке трусов удалось сбежать. Их костры или пожары обычно связаны с сокрытием чужих сил или перемещением в пространстве. Не хватало еще за ними по всей пустыне бегать, – голос то утихал, то гремел штормом по комнате. – А потом говорят, что насекомые кровожадные. Людям необходимо сделать город из зеркал и смотреться в них почаще. Их там много?

– Пара тысяч… Я не считала, – женский голос снова стал безразличным. – Пойду подготовлю все необходимое. Если это вновь затянется, то я лягу спать. В последнее время совсем нет сил.

– Конечно-конечно, солнце мое, позови прислугу. Не напрягайся. Я постараюсь разобраться с ними побыстрее.

– Хорошо.

В темной комнате раздался хлопок, и загорелись тысячи факелов на стенах, даря немного света. Даже несмотря на бессчетное количество огней, в помещении сохранился полумрак. Однако теперь говорящие увидели друг друга. На троне, вырезанном из цельного камня, сидел молодой мужчина. Он с обреченным вздохом поднялся и потянулся, хрустя суставами. Под его смуглой кожей перекатывались натренированные мышцы с впечатляющим рельефом. Подняв руки, он почти коснулся потолка из-за высокого роста. Как и сказала молодая девушка, вся в орнаментах татуировок, из одежды на нем были только набедренная повязка да сандалии. Украшений из золота, впрочем, было больше: десятки тонких браслетов на запястьях и хамсы на ногах, кольца на пальцах, в носу, в ушах, на левой брови, а кроме того, массивное ожерелье в виде многоножки на шее. Но главная его гордость – венец из белого золота на голове. Волосы, спадающие до середины бедер, сами стали закручиваться в сотни мелких косичек, когда он направился вперед.

– Все, Саяра, иди отдыхай, пожалуйста. – Он положил ей руку на живот. – На тебе так много одежды. Непозволительно.

– Это не на мне ее много, а на тебе мало, – усмехнувшись, ответила Саяра. – Саргон, прошу тебя, не задерживайся.

По сравнению со своим партнером, она выглядела миниатюрной. Ее макушка едва доставала до его основания шеи. Красота Саяры поражала Саргона даже спустя сотни лун. Волосы шоколадного цвета спадали до плеч и слегка вились. Даже в тусклом свете ее локоны блестели ярче звезд на ночном небе. Глаза – настоящая бездна, в которую даже Саргон побаивался смотреть. На вид хрупкая Саяра обладала саркастичным и непреклонным характером. Другая бы с ним просто не ужилась. Да и выбора у них не было. Однако им повезло создать союз и жить спокойно и счастливо. К сожалению, иногда к ним приходили гости. Саргон уже сбился со счета, сколько раз он уничтожал карты до Центрального оазиса и компасы чистых вод. И они все равно находили его и требовали одного.

Обреченно выдохнув, он поцеловал Саяру в лоб и направился к выходу, заметив краем глаза, как она пошла в их спальню. На его губах застыла упрямая улыбка.

– Ладно-ладно, быстро разберусь и вернусь, – он прокашлялся и покинул комнату.