Если Микишу было 34 года, как и Чернову, то оба его соратника были не старше 25 лет, как раз ровесники Судейкина. Все они были при мечах. Валдай был блондином с голубыми глазами, ростом около 1м 75, с бородкой и усами, а Паруш шатеном примерно такого же роста и тоже с бородой, но более широкой. Здесь вообще все имели бороды и усы, кроме юнцов. Между прочим, мы тоже были безбородые. Большинство ещё ни разу не брились, кроме офицеров, уже имевших на лицах щетину.

Глаза у Паруша были карие, а говорил он басом. Мы вернулись к вопросу о необходимости поселить агента в Переяславле и желательно в собственном доме. Всех нас интересовал вопрос о ценах на товары в этом мире и о деньгах, а также о возможностях эти деньги заработать. Микиш послал Валдая в палаточный лагерь, чтобы принести какие–то деньги, для показа. Уже через пять минут тот вернулся и высыпал на стол горстку предметов: одну металлическую палочку и несколько очень маленьких, неправильной формы, различных монет. Микиш показал нам палочку и сказал, что это серебряная гривна – самая крупная денежная единица Руси.

Несколько монет оказались булгарскими дирхемами, тоже серебряными. Две монеты арабские дирхемы. Несколько монет куны, как оказалось, это те же дирхемы, но с перештамповкой на русский язык. Также Микиш сообщил, что расплачиваться можно связками беличьих шкурок. Одна беличья шкурка называется «веверица» и является самой маленькой денежной единицей. Куны соответствуют куньей шкурке. В одной гривне 20 ногат или 25 кун. Два булгарских дирхема, это куна. Есть и золотые монеты, но у них таковых нет. Золотой арабский динар стоит 20 дирхемов или четверть гривны. Но это ещё не всё. Гривны, в каждом княжестве могут иметь другой вес и цену.

– Ну, а как обстоит дело с ценами? -спросил Судейкин. Ну а тут и вовсе оказался беспредел. Во-первых, ещё надо было уметь торговаться, но в среднем за гривну можно купить коня или двух волов. А боевой конь стоил 2 гривны. Хутор на 3-4 дома. Сани – 10 кун. Одеяло – 4 куны, а красивый платок – 3 куны. Но всё это зависит ещё и от размера торга, количества покупателей и товара и т.п. Короче, чтобы купить дом, нужно по крайней мере, полгривны. Где взять денег? Чтобы забрать коней у беженцев, вопрос не стоял. Не поймут. Они и так потеряли почти всё

– А как насчёт шёлка? – задал вопрос Марченко.

– Шёлк стоит дорого, очень дорого, почти по весу с серебром. То есть за 200 грамм шёлка – гривна. У нас есть парашюты – это шёлк. Надо пожертвовать некоторым количеством. Микиш насчёт шёлка подтвердил. Он также сообщил нам, что женщины просят разрешения посадить кое какие овощи на свободной территории между палатками и лесом, а это в общем где-то чуть ли не полгектара. Мы разрешили, при этом, им позволялось взять лопаты со склада стройматериалов. Затем подняли вопрос об острейшей необходимости посеять зерно на освобождающихся от леса площадях. Посевная уже началась, и мы на несколько дней уже отстали. Будем сеять по мере вырубки леса и выемки пней, но для этого опять же, необходим посевной материал. Решили немедленно осмотреть имеющиеся парашюты и выделить некоторое количество шёлка для продажи.

А самым главным вопросом поставили – Кого послать в город агентом? Все сходились на том, что этот человек должен говорить по-русски и уметь торговать, и торговаться. Для этой цели предложили Валдая. Он сначала упирался, но его уговорили, обещав послать к нему и всю его семью. А завтра с утра, ехать в город Валдаю и Парушу и ещё паре человек, для реализации шёлка и приобретения дома, а также приведения его в порядок. Чтобы не демаскировать направление на наш лагерь, им стоит двигаться через лес на север к реке Трубеж, а уж потом по её побережью к городу.

– А коли кто будет спрашивать откуда они, то отвечать, что они беженцы от монголов, ищущие защиты на Руси. За разговорами не заметили, как закончились уроки в школе и ребятня, с шумом, кинулась к палаткам. Сообщили Микишу о готовности бань к мытью населения, и он с Парушем и Валдаем удалились. Чернов же, предложил всем ещё немного остаться на месте, – Ребята – начал он – Я много передумал за последнее время и пришёл к выводу, что ни один из нас, будучи в одиночестве и даже вдвоём, втроём и впятером, имея всё это наше богатство, не смогли бы здесь прижиться. И попали мы сюда не просто так. Видимо есть какая-то высшая сила, которая определила самое необходимое число людей для переноса их сюда. Я думаю, нам уготована какая-то особая миссия, возможно, что это защита земли русской от погибели.

– У меня есть надежда, что мы вернёмся в своё время после осуществления этой миссии. Вы сами прекрасно сознаёте, что, только держась вместе, как единая семья, относясь друг к другу, как братья, мы сможем выжить. Поэтому мы не должны ни словом, ни делом не пытаться унизить друг друга, а подружиться самым тесным образом. Если кто-то имеет обиду на другого, забудьте об этом, а кто кого обидел -попросите прощения за это, не считайте это нарушением своей чести. А впредь, вообще избегайте, даже острых слов в чужой адрес. Если можно, то говоря библейским языком – возлюбите ближнего своего, как самого себя. Мы все воспитаны в атеистическом плане, но я честно вам признаюсь, что моё неверие в высшую силу, поколеблено. -

На этом пока закончили, хотя у всех на языке вертелись сотни вопросов и у меня в том числе. За полтора часа до обеда, который будет в 14 часов, я посетил свой склад. На этот раз я решил более внимательно разглядеть состав мобильного госпиталя. Меня очень интересовало наличие лекарств. Должен признаться, что меня часто мучили головные боли, ещё с детства и причина их не всегда была понятна. Я разыскал несколько ящиков с красным крестом на них и вскрыл первый из них. Так, имеем металлические коробки со шприцами -10 штук, круглая ёмкость для кипячения мединструментов (стерилизатор)– 2 штуки, приборы для измерения давления – 5 штук, слуховые трубки, забыл, как они называются – 5 штук, комплекты шлангов для забора крови и переливания -5 штук, ещё какие-то приборы – я отложил этот ящик, вскрыл следующий. Ага, вот они! Коробки с пачками лекарств. Читаю –Аспирин, Валидол, активированный уголь, Нитроглицерин, Преднизалон, Анальгин – вот это мне нужно.

Не обращая внимания на другие таблетки, вынимаю две пачки Анальгина, а всё остальное складываю обратно. Ставлю ящик на место и, глянув на часы -без двадцати два, ухожу, закрыв за собой дверь на замок. Иду к себе, мою руки. Мы до сих пор, все 11 человек, живём в лаборатории. У нас тут два умывальника, два стола с пишущими приспособлениями, пепельница – мы курим порой здесь. Некурящие не возражают, но имеется мысль – бросить курить. Скорее всего это будет вынужден сделать каждый. Табака в этом мире нет. Все здесь не бывают. Сейчас, в дневное время, один из нас дежурит на водонапорной башне, а ночью и вовсе трое отсутствуют.

Ночью в лаборатории, обязательно кто-то бодрствует. Это, попеременно сидят, Чернов и Судейкин, чтобы следить за временем, будить и посылать на посты следующих часовых, согласно, графика дежурств. Помещение большое, все помещаются. Кроме того, тут же храним оружие, шинели, обувь. Некоторые переоделись в старую форму и я, тоже. Это брюки галифе, гимнастёрка со стоячим воротником и кирзовые солдатские сапоги с портянками – они гораздо удобнее ботинок. Новая форма, введённая в 1970 году, так называемая «мабута», не всем нравится. Брюки, застёгивающиеся на щиколотках и френч, типа пиджак, на котором ремень висит, из-за наличия боковых карманов. Пришитые погоны вместо прицепляемых, юнкерских. О тельняшках разговора нет. Все их носят, не снимая. Старую форму мы сдали на склад, и она до сих пор там лежит, вместе с новой. Более тысячи комплектов.

Старую выдавали абитуриентам временно, чтобы приучать к военной форме. Мы решили эту, б/у, форму, выдать всем новоприбывшим, чтобы они свою одежду не занашивали, ведь у них практически нет ничего нового. Однако время 14 часов, все идём на обед. Закончился дождь и солнце опять вышло из-за туч, которые потихоньку начали исчезать с неба. К обеду все беженцы вышли помытые. Мы, пожалуй, пойдём вечером. Пообедали кашей, попили чай. Народ отправился в школу на урок русского языка. Преподавать будут Валдай с Парушем, оба. Мы расселись вокруг кухни и закурили. Микиш сел с нами. Он обратился ко всем сразу:

– Господа, среди нас есть охотник с двумя собаками. Он просит разрешить ему выходить в лес на охоту, чтобы разнообразить наш стол. -

Мы коллегиально, милостиво разрешили.

– А ещё, с нами прибыли кузнец с подмастерьем. Кузнец заметил, что у вас под навесом имеется наковальня, там же лежат молот, клещи и другие приспособления, висит кожаный передник. Короче имеется всё, чтобы открыть кузницу. Нам нужна кузница, чтобы ковать ножи, сабли, наконечники для стрел, подковы и много чего ещё. Можно ли ему воспользоваться всем этим? –

И это разрешили. Капитан попросил Винокурова, показать кузнецу, как пользоваться электроподдувом и где брать уголь. А сейчас, после учёбы, приниматься за вырубку леса. Пока мы все пошли к куче парашютов, за мой склад. Поскольку у склада парашютов отрезало одну стенку на метр, то многие парашюты, лежащие с той стороны, были повреждены. Мы начали копаться в куче, вытаскивая повреждённые.

Вытащили 60 штук. Были ещё, но пока их оставили. Все эти парашюты перенесли к кухне и положили за котельной, на забетонированную площадку. Микишу показали, как раскладывать парашюты и вырезать шёлк, откладывая стропы. Эту работу надо поручить девчонкам и женщинам. Далее, мы решили, что для ускорения работы по лесоповалу, следует применить бензопилы. Чернов заявил, что он однажды видел, как работают лесорубы и, что он сам пробовал пилить такой пилой. Притащили пилы и начали их собирать. Судейкин сходил к бензоколонке и принёс канистру бензина и канистру автола. Как раз, к концу урока, собрали пилы и заправили их смесью бензина и масла. Микиш позвал свою жену, показал, как извлечь шёлк из парашютов и велел через некоторое время привести сюда женщин для работы. Все мужики разобрали пилы и пошли пилить деревья. Чернов, взяв одну бензопилу, отправился с ними, а мы следом. Чернов начал дёргать за верёвку пускача, держа пилу в левой руке.

Сначала ничего не получалось. Он даже взмок и снял с себя френч, оставшись в тельнике. Где-то на 30-й раз, мотор чихнул. Ещё раз десять мотор чихал, но не хотел заводиться. Чернов взял другую пилу и дёрнув раз пять, передал её Коверде. Тот тоже начал дёргать. Мотор опять начал чихать, пока Чернов не вспомнил, что надо нажать на подачу топлива. Коверда нажал и после пары рывков мотор завёлся. Подождав, пока мотор заработает ровно, Чернов взял бензопилу и направился к ближнему дереву. Все мужики оставили свою работу и подошли ближе, наблюдая за процессом. Чернов на уровне полуметра от земли выпилил под углом из дерева клин, чтобы дерево падало в ту сторону, а потом с другой стороны пропилил дерево до этой вырезки. Дерево начало крениться и рухнуло, цепляя рядом стоящие. На всё это ушло не более 3 минут, тогда, как при пилении двуручной пилой, ушло бы, по крайней мере, полчаса.

Потом он, приноравливаясь, спилил ещё одно дерево, ещё одно и ещё. Дело пошло быстрее. Беженцы смотрели на этот процесс раскрыв рты, а услышав визг пилы, к нам выбежали все женщины и дети. Запустили ещё три пилы. Коверда, я и Зотов начали пилить деревья, а мужики занялись удалением сучьев. Дело спорилось и, даже с перекурами, к 18 часам мы спилили одних только крупных деревьев – сосен и елей ровно 100 штук. Лес отодвинули от лагеря, по крайней мере, метров на 35 по всему периметру эллипса. Полтора дня и такой результат – не плохо! Объявили конец рабочего дня, и все разошлись готовиться к ужину. Женщины поднесли к лаборатории две кучи – одна маленькая – шёлк и большая – стропы парашютов и ранцы.

Шёлк, к сожалению, был в мизерном количестве. В применяемых парашютах Д6, только вытяжной делался из шёлка, а в самом куполе, только крайние клинья. Старые парашюты ПД1, попались в количестве, всего 14 штук. Тем не менее удалось наскрести в общей сложности почти 50 кг. Взвесили на товарных весах, нашедшихся в продскладе. На всякий случай, женщины отрезали ещё некоторое количество перкаля, его набралось целых 300 кг. Решили отправить завтра на торг 20 кг шёлка и килограммов 50 перкаля, для пробы. Всё остальное убрали назад, хотя штук 30 строп, выпросили женщины для каких-то своих целей. Мы заметили, что женщины, с вожделением смотрят на перкаль. Спросили через Микиша. Оказывается, они хотели бы сшить из него для себя платья. Перкаль вообще-то, по своим качествам, очень подходит для постельного белья. Решили подумать над этим вопросом. В 20 часов все расселись за столами. По традиции, Чернов дал команду, и все приступили к еде.

После ужина народ пошёл в школу на занятия, которое проведёт Паруш, а Микиш подошёл к нам с очередными просьбами. Одежда у мужиков поизносилась, надо бы раздобыть ниток и иголок для ремонта, а некоторым и вовсе новую купить. И с обувью тоже самое. У некоторых имеются кое-какие деньги, разрешить бы им посетить торг в Переяславле. Чернов ответил, что дело вполне решаемое и если господа курсанты не против, то всем мужчинам, завтра с утра, выдадут новую одежду и обувь. Женской, к сожалению, нет. Микиш обрадовался и ушёл в палатки порадовать остальных. Мы пошли спать, на ходу обратив внимание, что Судейкин помогает Лёсе в мытье котла, принеся ей ведро воды. Обе другие женщины, чтобы их не смущать ушли домой. Я зашагал к дальнему БРДМ, дежурить, Забуиров на вышку, Семёнов на ближний БРДМ. Вот и день прошёл.

Мы застраиваемся

13мая. Вторник (по нашему исчислению). Поднялись в 7 часов. Пора подумать о физзарядке, а то совсем потеряем форму. Подтянулись к завтраку. После завтрака расселись на чурбаках. День обещался быть ясным. Подошёл Микиш с Валдаем, а с тем двое воинов Микиша, в кольчугах и с оружием, а также два паренька. Все с лошадьми, у каждого по паре. Нагрузили шёлк и перкаль на заводных лошадей, положили в вещмешки сухпайки и, получив благословение Чернова, он неумело перекрестил их, отправились в дорогу на Переяславль. Дальше позвали всех мужчин старше 16 лет и отправились к складу амуниции, заведующим которого был Зотов.

Открыли склад, и беженцы по одному, подходили к прилавку, устроенному Зотовым, где он на глаз определял размер и выдавал комплект обмундирования – брюки галифе, гимнастёрка, трусы, тельняшка без рукавов, ремень поясной с бляхой, маленький набор ниток с иголкой, представляющий из себя картонку с намотанными на неё нитками трёх цветов- белого, чёрного и защитного, а также маленькое карманное зеркальце для бритья и пилотку. А также кирзовые сапоги и пару портянок. Парни, тут же переодевались, глядели на себя в зеркальца и по виду, просто были на седьмом небе от радости. Особенно поразило всех, наличие карманов. Некоторым пришлось поменять сапоги на больший размер. Но довольны были все. Микиш объявил, что эта форма не является обязательной для ношения, но в случае её износа, им выдадут другую.

Объявили, что через полчаса всех ждут на работу. Дети уже ушли в школу, где подошедший Афанасий продолжил их обучение грамоте и языку. Мужики кинулись по палаткам, хвастать перед жёнами обновкой. Прихватив бензопилы, я, Коверда, Зотов и Забуиров двинулись к лесу. В это время, Винокуров, открыв один из боксов, выгнал оттуда АСУ 57. Мотор тарахтел, как у мотоцикла. Весь лагерь пришёл в движение, многие женщины хватали детей и прятались в палатках, все дети из школы и сам Афанасий тоже вышли, поглядеть на это чудо. Самоходка была без тента, с опущенными щитками и с высоты роста можно было разглядеть в ней Винокурова.

Развернувшись, тот выехал к лесу. С ним шёл Семёнов. Подозвав пару мужиков, он показал, как накидывать трос на бревно и для примера зацепил одно из них. Винокуров поддал газу и поволок бревно к юго-западному углу лагеря. В этом месте решили складировать брёвна на кусочке бетонной площадки. Там, по указке всё того же Семёнова, он показывал, отцепляли бревно и пятеро мужиков схватив последнее уложили его на бетон. После показа, Семёнов удалился по своим делам. Мы пилили деревья, другие отпиливали сучья, третьи вытаскивали брёвна и выкладывали их на площадку. Следом, из другого бокса, вывел самоходку Марченко и с помощью троса занялся выворачиванием пней. Пни и обрезанные ветки, оттаскивали и сбрасывали в кучу. Таким образом работа двигалась до обеда. Офицеры занимались планированием, а свободные курсанты наводили порядок на своих складах.

Женщины устраивали грядки на «приусадебных участках» – полоске земли от каждой палатки в сторону леса, но не далее периметра эллипса. Получалось, каждой досталось примерно по паре соток. Кузнец, ознакомившись с инструментом лабораторной кузницы, грел в горне железо, которое он подобрал в рембоксах из металлолома и отходов. Ему поставили задачу изготовить несколько плугов. Охотника с собаками, отправили в лес, в западном направлении. У него был свой охотничий лук и копьё. Опять же, с пяток парней ускакали к Трубежу косить траву. Лёса с вдовами, готовили обед. Натуральный «Орднунг», как говорят немцы. К обеду спилили 120 деревьев, не считая мелких. Обед прошёл в дружественной обстановке. Народ пошёл на урок.

Мы, как всегда, собрались у кухни и начали думать об имеющихся проблемах. Микиш, переодетый в форму, смотрелся комично, напоминая гражданского человека, призванного на переподготовку. Для него одного, выдали погоны с сержантскими лычками, чтобы он выделялся из толпы. Микиш был заметно горд этими погонами и самой формой и держался с большим достоинством. Договорились, что свободные площади будем немедленно запахивать и засевать зерном. Из брёвен изготовить временный тын для ограды периметра всего лагеря, включая палаточный. Микишу, если будет свободное время, учить молодёжь воинскому мастерству.

На будущее решили, после посева достаточного количества зерновых, начать ставить избы для беженцев, устроив обычную деревню. Чернов доложил, что, прочитав приложение к туристической схеме города Рязани, который образовался, как раз на базе Переяславля, он узнал, что во время нашествия татар, Переяславль был тоже ими захвачен и разрушен. Татары взяли его на несколько дней раньше Рязани, как и города Ольгов и Ужеск, спеша к Коломне, где их ждали объединённые силы суздальцев, москвичей и новгородцев с остатками рязанских полков. Эта весть нас не обрадовала.

Мы не хотели проявлять себя до начала осады старой Рязани, которая состоится в декабре. Тем не менее, у нас достаточно времени, чтобы посеять зерно и снять урожай. Микиш напомнил, что необходимо устроить конюшню и коровник, а также птичник для кур. Чернов аж схватился руками за голову. Проблемы сыпались, как из рога изобилия. Мы физически не поспевали их решать. Пошли смотреть, где поставить конюшню. Сошлись на том, что удобно будет воспользоваться полуразрушенным складом палаток. У нас имеется одна целая стена длинной 24 метра. Её удлинить в восточную сторону вдоль палаточного лагеря ещё метров на 60 уже из дерева и устроить 35 отдельных боксов на каждую лошадь, размерами примерно 2,5 м на 4м, с выходом в сторону леса. Это заодно будет являться частью общего ограждения.