Цитаты из книги «Воля к власти»

Это вовсе не самый главный вопрос, довольны ли мы собой; куда важнее, довольны ли мы вообще хоть чем-то. Предположим, мы говорим «да» одному-единственному мгновению – это значит, тем самым мы сказали «да» не только самим себе, но и всему сущему. Ибо ничто не существует само по себе, ни в нас самих, ни в вещах: и если душа наша хоть один-единственный раз дрогнула от счастья и зазвучала как струна, то для того, чтобы обусловить одно это событие, потребовались все вековечности мира – и все вековечности в этот единственный миг нашего «да» были одобрены и спасены, подтверждены и оправданы.

Что такое благородство? – Тщательность во всём внешнем, пусть даже с некоторым оттенком фривольности в слове, одежде, поведении, если этот оттенок отделяет, держит на расстоянии, не позволяет не отличить. – Замедленность жеста, а также долгий взгляд.

Как же стать сильнее? Долго решаться, но твёрдо держаться того, на что решился. Остальное придёт. Натуры скоропалительные и изменчивые – обе из разряда слабых натур. Не смешивать себя с ними, чувствовать дистанцию – заранее! Беречься добродушных! Общение с ним расслабляет.

Людям, до которых мне хоть сколько-нибудь есть дело, я желаю пройти через страдания, покинутость, болезнь, насилие, унижения – я желаю, чтобы им не остались неизвестны глубокое презрение к себе, муки неверия в себя, горечь и пустота преодолённого; я им нисколько не сочувствую, потому что желаю им единственного, что на сегодня способно доказать, имеет человек цену или не имеет: в силах ли он выстоять…

Сильные люди будущего. То, чего прежде тут и там достигали отчасти нужда, отчасти случай, а именно: условия возникновения более сильного вида, – мы теперь в состоянии постигнуть и сознательно к этому стремиться: мы можем создать условия, при которых подобное возвышение возможно.

Цель идеалов – побудить людей охотно делать неприятные вещи.

Попытаюсь вывести экономическое обоснование добродетели. Задача в том, чтобы сделать человека максимально полезным и сколько возможно приблизить его к безупречной машине: ради этой цели его надо оснастить добродетелями машины (т. е. он должен научиться воспринимать состояния, при которых он функционирует как полезная машина, как наиболее полноценные: для этого нужно добиться, чтобы иные состояния представлялись ему как можно более тошными, опасными и скверными).

К генезису искусства. То придание совершенства, видение совершенства, которое столь присуще перегруженной половыми силами церебральной системе (вечер, проведённый вместе с возлюбленной, которая озаряет своим светом любой пустяк, жизнь как череда возвышенных мгновений, «горести несчастливой любви дороже всего на свете»), с другой стороны всякое совершенство и прекрасное воздействует на нас как неосознанное воспоминание об этом состоянии влюблённости и присущей ему оптике – всякое совершенство, вся красота вещей сызнова пробуждает в нас через contiguity[204] афродическое блаженство. Физиологически: творящий инстинкт художника и проникновение semen[205] в кровь… Возжелание красоты и искусства есть опосредованное вожделение восторгов полового влечения, сообщившееся мозгу. Мир, ставший совершенством, через «любовь»…

Состояние радости, именуемой опьянённостью, есть именно повышенное чувство могущества… Меняется ощущение пространства и времени: тебе открываются невероятные дали, и они обозримы; расширение взгляда, способного узреть большие массы и просторы; утоньшение всех органов, ведающих восприятием всего мельчайшего и мимолётнейшего; дивинация, сила понимания по тишайшей подсказке, в ответ на малейший толчок извне – «интеллигентная» чувственность…

Нам нужно анормальное, через эти великие болезни мы даём неимоверно сильный толчок жизни… В частностях же следует различать: 1. Всепоглощающую страсть, которая приносит с собой наиболее выраженную форму здоровья вообще: здесь координация внутренних систем и их работа в едином служении достигается наилучшим образом, но ведь это же почти определение здоровья!