Цитаты из книги «Антихрист. Ecce Homo. Сумерки идолов»

предметом сострадания, – и над великим отвращением к человеку стал Заратустра господином: человек для него есть бесформенная масса, материал, безобразный камень, требующий еще ваятеля.

может быть для него «человек» – ни предметом любви, ни даже

Какой-нибудь Гёте, какой-нибудь Шекспир ни минуты не могли бы дышать в этой атмосфере чудовищной страсти и высоты, Данте в сравнении с Заратустрой есть только верующий, а не тот, кто создает впервые истину, управляющий миром дух, рок

благородные натуры, которые не могут жить без глубокого почитания, бывают редки.

одиночества семь шкур; ничто не проникает сквозь них. Приходишь к людям

называю я rancune великого: все великое, всякое творение, всякое дело, однажды содеянное, немедленно обращается против того, кто его содеял.

Дорого искупается – быть бессмертным: за это умираешь не раз живьем.

Тело одухотворено: оставим «душу» в покое…

Как смогли бы мы, после таких перспектив и с таким ненасытным голодом на совесть и весть, довольствоваться еще современным человеком?

всего сам Заратустра, как тип: точнее, он снизошел на меня…