Часть первая

Денис Грязнов. 24 марта

Дениса мучила дилемма: очень хотелось посмотреть в рабочее время футбол, но совесть не позволяла. Эти муки он терпел до начала трансляции, но в самый последний момент нашел-таки компромисс: наложил на себя обет не курить как минимум до завтрашнего утра, после чего уже со спокойной совестью заперся в кабинете и включил телевизор.

«Спартак» играл товарищеский матч в Токио, поэтому его показывали посреди дня – в Японии-то уже поздний вечер. Когда московский мэр пребывал в Стране восходящего солнца с визитом, он и предложил провести этот матч. Но триумф красно-белых, на который мэр без сомнения рассчитывал, так и не состоялся. Удивили всех, как водится, именно японцы. В конце второго тайма, когда счет стал 2:0 в нашу пользу, а по справедливости должен был стать 10:2 в пользу хозяев, Денис начал ругать спартаковских защитников в полный голос, не заботясь более ни о конспирации, ни о сохранении в агентстве производственной дисциплины.

И тут же в дверь возмущенно забарабанил Макс:

– Эй, начальник! Совесть имей, открывай!

Пришлось открыть.

– Смотрел в Интернете – ни фига не видно, – пробурчал Макс, нервно наматывая прядь из бороды на указательный палец, что являлось у него признаком крайнего раздражения. – Коннект гнилой!.. А-а-а!!! – Тщедушный японец, весом от силы килограмм пятьдесят, разбросал нашу оборону и ударил в верхний дальний от вратаря угол – тот только глаза широко успел раскрыть. – У-у-у! – Мяч попал в штангу. – Нет, ты видел?! Не-е-ет!

В коридоре, привлеченные криками, показались Щербак с Головановым.

Судья, слава богу, уже поднес свисток ко рту. Все, кошмар закончился. Денис успел щелкнуть пультом прежде, чем Щербак с Головановым вошли в кабинет.

– Футбол втихаря смотрите? – как бы в шутку, но с некоторой долей обиды в голосе спросил Щербак.

Спас Дениса телефон, а точнее – Гордеев.

– Ты можешь немедленно приехать в мотель «Лесной»? – Путано, что на него было абсолютно не похоже, он объяснил, как туда добраться.

– А попозже нельзя? – на всякий случай уточнил Денис.

– Нельзя. У меня только что убили ключевого свидетеля.

15.14

Денис прибыл первым, ни местной милиции, ни машины экспертов видно не было. Зачем, спрашивается, было гнать, как ужаленному? Может, Гордееву вообще привиделось и не было тут никакого убийства?

Денис огляделся на всякий случай, механически срисовывая подходы к предполагаемому месту преступления. Ничего подозрительного и ничего интересного: большая полупустая автостоянка, достаточно уродливый фонтан, он же по совместительству пожарный водоем или, возможно, часть системы кондиционирования. Сам мотель – узкое кирпичное шестиэтажное здание в форме буквы «г», ранней постсоветской постройки, дотурецкий период.

На крыльце появился Гордеев и призывно замахал рукой.

– С местной службой безопасности я договорился, – торопливо пояснил он, нервно потирая подбородок. – Со следователем тоже попробую, когда он приедет. Ты сможешь все посмотреть и переговорить, с кем сочтешь нужным.

– Так кого убили? – поинтересовался Денис.

– Тут, понимаешь, пропал без вести один из совладельцев этого мотеля, некто Дмитрий Ненашев, мне поручили его найти. Полчаса назад я узнаю, что есть человек, который утверждает, что Ненашева убили, а двадцать минут назад этот человек сам оказывается покойником. Поговорить с ним я так и не успел. Я понимаю, что сейчас не лучший момент для выяснения обстоятельств исчезновения Ненашева, но эти дела, вне всякого сомнения, связаны, и нужно постараться по горячим следам выяснить, не поделился ли убитый с кем-то из персонала или постояльцев своими знаниями. Возможно, это и послужило причиной его убийства. – Гордеев потащил Дениса внутрь. – Опергруппу Ненашев интересовать не будет, поэтому попробуем работать параллельно: не пересекаясь и не мешая друг другу. Я беру на себя сотрудников Ненашева, а ты – постояльцев и персонал мотеля.

– Одну минуточку, – остановил Гордеева Денис, который никогда не забывал, что приятельские отношения с Юрием – это одно, пусть существенное, но далеко не самое главное в работе. На шее же Дениса висело его агентство «Глория», сотрудники которого почему-то постоянно хотели кушать и иметь достаточно пристойную для их положения зарплату. – Как ты мыслишь в данном случае наше сотрудничество?

– За это не беспокойся. Я учту твою помощь при получении гонорара.

– Не мою, Юра, а «Глории».

– Ну, естественно. Как скажешь. По договору я могу привлекать частных детективов. Если хочешь, оформим официально. Только чуть позже, а то…

– Нет вопросов. Идем.

У не подающего признаков жизни лифта их поджидал гражданин средних лет весьма озабоченного вида.

– Грязнов, – представился Денис.

– Андреев. Начальник службы безопасности. – Он придирчиво изучил удостоверение Дениса, потом его самого и добавил: – Андрей Анатольевич.

Гордеев удалился на шестой этаж, объяснив Денису, где его найти, и заявив, что не хочет путаться под ногами у профессионалов.

– Кто и когда обнаружил тело? – спросил Денис.

– Горничная и официантка в 14.50. Пойдемте.

Но далеко они не ушли, поскольку вдруг появился цветущий молодой человек с погонами старшего лейтенанта, местный опер, видимо, и тоже захотел поучаствовать. Его удостоверение Андреев изучал с не меньшим тщанием, чем удостоверение Грязнова, а опер тем временем разглядывал «бейджу» Андреева и подозрительно косился на Дениса, но так и не спросил, кто он. Денис в свою очередь тоже на знакомство набиваться не стал.

– Оперуполномоченный Майский, значит? Из Южно-Бутовского РОВД? – недоверчиво переспросил Андреев, возвращая корочку. Очень легкомысленная фамилия для мента и слишком соответствующая цветущему виду ее обладателя.

– Точно так, – широко улыбаясь, подтвердил опер.

– Ну-ну, – хмыкнул Андреев.

По лестнице они поднялись на пятый этаж, прошли через небольшой холл мимо каморки, набитой ведрами и пылесосами. Андреев неустанно руководил движением: сюда, не туда, здесь сворачиваем, там не задерживаемся. В каморке сидели две перепуганные девицы, очевидно, те самые горничная и официантка. Андреев повелительно кивнул им, мол, никуда не расходитесь, ожидайте дальнейших указаний, а сыщикам соответственно – проходим, не время сейчас, подождут. Этот стрелочник определенно действовал Денису на нервы.

На этаже было всего восемь номеров: четыре в том же крыле, где и холл, и четыре за поворотом. 503-й, находившийся ближе к служебной лестнице, прямо напротив лифта, приоткрыт, остальные – заперты. Андреев остановился перед дверью 503-го.

Убитый лежал лицом вниз на ковре, в двух метрах от входа, головой к двери. На нем были только «адидасовские» спортивные штаны, закатанные по щиколотку и тапочки на босу ногу. Довольно плотный мужчина, на вид со спины – лет сорок – сорок пять. Майский присел на корточки и дотронулся до его шеи тыльной стороной ладони:

– Еще теплый, полчаса как преставился, не больше.

Денис порог номера не переступал, держался в сторонке, но смотрел в оба, не собираясь полагаться на выводы Майского, который не выглядел слишком опытным. Кожа у убитого была очень бледная (даже для трупа), и еще более бледные пятна на спине и плечах, похоже, он потерял много крови, возможно, причиной смерти было ранение в грудь. Судя по размерам лужи на ковре, крови вытекло не меньше двух литров.

Воздух был влажным, как в парилке: из ванной выбивались клубы пара, по звуку похоже, что горячий душ включен на всю катушку. Опер хотел было зайти проверить, но для этого ему пришлось бы сойти с ковра на мокрый пол, а значит, наследить до появления дежурной группы. Поколебавшись, он все-таки решил пока никуда не ходить и ничего не трогать.

Андреев, наблюдавший из коридора, пояснил:

– Убитый – Лесников Сергей Сергеевич из Волгограда. За последние два года останавливается у нас в третий раз, я проверил по компьютеру все учетные записи. Теперь посмотрите на служебной лестнице.

Посреди лестничного пролета около корзины для мусора стоял мужик в спецовке, электрик или телефонист – из карманов у него торчали пассатижи и моток провода. В руках он сжимал топор для разделки мяса. При появлении Андреева сей страж проворно посторонился.

В корзине лежала скомканная газета. Под ней – кожаные перчатки. Под перчатками – ключ от 503-го и пистолет с глушителем. Пистолет явно импортный – с отечественными Денис был знаком досконально, – этот ни на один из известных ему не походил.

– Кто обнаружил пистолет? – спросил Майский у Андреева.

– Я, кто же еще? Когда меня вызвали в пятьсот третий, я сразу проверил служебную лестницу. Мусорная корзина была слегка сдвинута, я проходил здесь за полчаса до того и прекрасно помню, что она стояла не так.

– Вы до нее дотрагивались?

– Я что, по-вашему, идиот?

«По-моему, ты козел», – подумал Денис.

Для порядка обмотав руку носовым платком, опер вытащил газету. Она была свежая, за двадцать четвертое марта – первая страница сборника рекламных объявлений, в колонке «Работа» красным маркером обведено: «16 вакансий для молодых, инициативных, коммуникабельных».

И вот наконец появилась дежурная оперативно-следственная группа. Гордеев шел рядом с чудовищно сутулым следователем и что-то настойчиво ему втолковывал. Денису он махнул рукой: мол, работай, все улажено, но следователь очень вежливо попросил Дениса пять минут подождать. Ждать пришлось минут двадцать: едва взглянув на тело, следователь взялся долго и нудно инструктировать прибывших с ним муровских оперов и Майского. Наконец дошла очередь и до Дениса.

– Уточкин, старший следователь Чертановской межрайонной прокуратуры, – представился он. – У меня нет формальных оснований запретить вам заниматься этим делом, но если ваша деятельность будет препятствовать официальному расследованию, вам гарантированы неприятности.

Денис согласно кивнул и отправился на шестой этаж к Гордееву.

Гордеев сидел в приемной один, пил то пиво, то кофе, курил и смотрел по телевизору футбол (ту же товарищескую игру в Токио, но в записи). Матч только что закончился, зрители продолжали бесноваться на трибунах, те, что проходили мимо оператора, орали что-то нечленораздельное и размахивали плакатами. Наш телерепортер безуспешно пытался поймать старшего тренера «Спартака», потом хоть кого-нибудь из его помощников, в конце концов вцепился как клещ в незнакомого Денису унылого господина лет пятидесяти и радостно закричал в микрофон:

– Интервью нам согласился дать вице-президент клуба Анатолий Фомич Паршин. Анатолий Фомич! Скажите, пожалуйста, два-два – результат по игре?

Что ответил Паршин, так и не показали, режиссер трансляции переключился на другую камеру, решив, что интервью мэра важнее.

– У «Спартака» огромный потенциал, – сказал мэр, надувая щеки больше обычного, – я думаю, в ближайшее время он реабилитирует себя в глазах болельщиков. Такая возможность у него будет.

Мэр ушел, из-за его спины вынырнул массивный немолодой субъект откровенно бандитской наружности, с очень близко посаженными, глазами навыкате, очевидно из свиты, и, не позволив репортеру представить себя, произнес с большим апломбом:

– Сегодняшняя игра еще раз показала, что система руководства у нас в футболе прогнила. Пока мы ее круто не переменим, наши болельщики раз за разом будут становиться свидетелями такого позорища. И начинать перемены мы будем именно со «Спартака». «Спартак» должен стать городским клубом.

– Простите, – вклинился репортер, – что значит «городским»?..

– А то! Мэрия приобретает контрольный пакет акций – 51 процент и передает в управление знающему человеку, который перед ней будет отчитываться. И такой человек есть!

Гордеев в сердцах выключил телевизор.

– Готов выслушать подробности? – вполголоса поинтересовался он, недоверчиво оглядевшись. – Нет, знаешь что, давай лучше выйдем в коридор, для верности.

– Давай. – Денис тоже взял со стола банку «хайнекена» и вышел следом.