Примерно через час впереди замаячил еще один шлагбаум, а за ним — высокий забор из колючей проволоки. Не доезжая метров триста, автобус свернул с асфальта в джунгли и запрыгал по утрамбованной красной земле.

Гид объяснил, что впереди находится дворец президента Джулая Тарубы, а им до лагеря осталось ехать не более двадцати минут.

Солнце палило немилосердно: тридцать пять градусов в тени, не меньше. Плюс высокая влажность. Возникало ощущение, словно находишься в бане. Толстяк американец страдал больше других.

За все время следования по джунглям встретился всего один патруль, уже у самого охотничьего лагеря. Лагерь находился в африканских зарослях, на краю огромной саванны, простиравшейся далее до самого горизонта. Он более-менее напоминал бунгало. Что в принципе не удивляло. За те деньги, которые платили любители экзотики, они имели полное право на соответствующий сервис. Тем более что государственная казна Луганды неплохо обогащалась за их счет.

Низкие фанерные домики, крытые бамбуком, выстроились в ряд. Почти все, за исключением двух-трех, рассчитаны были на двух хозяев. Мулат занял одиночный.

Солнце стояло в зените, обозначая полдень. Прибывшим дали время разместиться и отдохнуть до ужина. Экскурсии в саванну и охота начинались со следующего дня.

После ужина и короткого инструктажа по мерам безопасности в дикой африканской природе все разошлись по своим домикам. К следующему дню необходимо было выспаться: предстояла насыщенная программа.

Закат был багровым, словно укрывал саванну кровавой простыней. Под стрекот сверчков и крики каких-то ночных птиц-хищниц лагерь погрузился в сон.

Мулат включил карманный фонарь, положил его на низкий стол и принялся за свой багаж.

Извлеченный из дорожной сумки зонт в течение пяти минут превратился в легкую винтовку с откидным прикладом. На объектив подзорной трубы мулат приклеил прозрачную пленку со снайперским крестом-шкалой и установил импровизированный оптический прицел на оружие. Придирчиво оглядев игрушечную на вид сборную модель, удовлетворенно отложил ее в сторону и открыл баночку с кремом от ожогов. Из крема достал аккуратно упакованные в полиэтилен два металлических цилиндрика с длинными остроносыми мордочками. Вложив один из них в патронник винтовки, он клацнул затвором: оружие, изготовленное в Лондоне по его личным чертежам, было готово к применению.

Затем наступила очередь «поляроида». Ненужный корпус легко отсоединился от передней панели с объективом и идущим от нее резиновым обручем. Примерив на голову оставшуюся от фотоаппарата часть, мулат остался доволен. Единственное неудобство было в том, что незамысловатый прибор ночного видения охватывал только один глаз. Но в данной ситуации это большой роли не играло. Вполне достаточно было и такого обзора. Основные приготовления были закончены.

Потом мулат внимательно осмотрел свое лицо в карманном зеркальце. Чуть поправил парик. И остался доволен. Подумал, подсветил себе фонарем и вдруг обнаружил на висках… крохотные светлые пятнышки.

Проклятый пот!

Хорошо, что он их вовремя заметил, ведь они становились бы все больше и больше, и тогда… И вот еще небольшой шрам на лбу, тоже слишком светлый, — пожалуй, и не закрасишь. Надо делать регулярный осмотр.

Мулат достал тюбик с кремом для бритья (у него их было два), выдавил себе немного на ладони и стал тщательно размазывать и втирать на висках. Через четыре минуты кожа вновь потемнела. Он снова был полноценным темнокожим. Вот так-то лучше.

Мулат вынул из сумки темно-зеленый костюм с синими вставками — типичный «адидас» — и вывернул куртку и брюки наизнанку. Костюм приобрел черный цвет. Легкие кожаные ботинки на шнуровке дополнили наряд, а пояс с пристегнутым к нему охотничьим ножом — завершил. Мужчина сунул винтовку в брезентовый чехол, перебросил через плечо и бесшумно выскользнул из бунгало.

В считанные секунды его поглотили джунгли и ночь. Полная луна стояла высоко в небе, но свет ее едва пробивался сквозь густую растительность. Он знал, что это будет продолжаться недолго, скоро придется выйти на открытое место. Незнакомые запахи и шорохи носились в воздухе. Удваивалась, а то и утраивалась опасность встречи с хищниками. Зрение благодаря прибору ночного видения выхватывало то и дело мелькающие тени. Но не они настораживали. Главное — не нарваться на более опасного зверя, на человека.

Джунгли заметно поредели. Теперь приходилось передвигаться пригибаясь. Вдали показались осветительные огни на столбах проволочного ограждения. Он почти достиг охраняемой территории дворца. Не приближаясь, пошел в обход по периметру.

План местности он досконально изучил еще в Нью-Йорке. Тогда же разобрался и с планом расположения дворца. Эти карты и снимки обошлись ему недешево. Но любая серьезная работа подразумевает приличные расходы. И эта не была исключением.

Луна уже начала опускаться, когда он достиг нужной точки. Устроившись в расщелине скалы, мужчина достал из чехла винтовку и глянул на стрелки часов. Было три часа по местному времени. Переход занял у него полтора часа. До начала акции оставалось ровно два.

Перед ним в пятистах метрах раскинулся фасад дворца президента Луганды. Еще ближе — большой бассейн с тумбочками и вышками для ныряния. Джулай Таруба любит нырять, это его страсть. Ровно в пять часов, едва забрезжит рассвет, он выходит к бассейну и, словно совершая священный ритуал, несколько раз прыгает в воду, потом плавает и отправляется к себе на первый завтрак.

Джулай Таруба спать ложится рано, но и встает рано. С первой зарей. Дел в государстве невпроворот. Он должен многое успеть и к тому же всегда быть полным сил и энергии. Участившиеся стычки с повстанцами левой оппозиции, так называемой народно-освободительной армией, отнимали много времени и держали в постоянном нервном напряжении. А тут еще приходится лично контролировать недавно открытые разработки алмазов. Строительство шахт финансируют Соединенные Штаты, и подводить такого серьезного партнера очень не хотелось. Это грозило осложнением взаимоотношений и другими нежелательными последствиями. Американцы ведь поставляют и б*!*о*!*льшую часть вооружения и обмундирования для его сил самообороны. Есть, правда, и другие поставщики, из противоположных лагерей, действующие через посредников. Но Вашингтон всегда открыто идет навстречу и в экономических, и в военных вопросах. Алмазные шахты дадут населению Луганды тысячи рабочих мест, а оружие принесет спокойствие и порядок. Поэтому приходится много работать, везде успевать и находиться притом в отличной физической форме. И Джулай Таруба старался как мог. Он считал, что ранние утренние купания укрепляют нервную систему и здоровье в целом и задают бодрость на весь день.

Эта его привычка была хорошо известна человеку, притаившемуся в расщелине тридцатиметровой скалы, за многие столетия сплошь обросшей мхом. Вполне приличный наблюдательный пункт, если есть бинокль или другая спецтехника. У мулата она имелась, но он ею пока не воспользовался.

Восток заалел, распустил по горизонту красную нить. Она росла, светлела, отвоевывала у ночи погруженные в темноту предметы.

Очертания президентского дворца стали выступать отчетливей. Он представал во всем своем гротескном величии: огромное серое в предрассветных сумерках сооружение, соединившее в себе стили арабской и европейской архитектуры. Восточная помпезность и готическая строгость. Позолоченные купола нависали над стенами с арками и узкими полукруглыми окнами-бойницами. И так же как в аэропорту, на высоких мачтах развевались зеленые с красной антилопой флаги. Никак не вписывался в эту картину забор из колючей проволоки, охватывающий огромную территорию вокруг дворца. Последним штрихом являлась передвижная зенитная установка, охранявшая ворота резиденции господина президента.

Ровно в пять появился Джулай Таруба. В белом шелковом халате и шлепанцах он вышел из задних покоев и привычно направился к бассейну. Разоблачившись и оставшись в одних узких плавках, гордо, как на трон, взошел на центральную тумбочку для прыжков.

Человек в расщелине взял его на прицел. Палец плавно опустился на спусковой крючок. Их отделяло всего четыреста пятьдесят метров.

Джулай Таруба, вытянув вверх могучие руки, прогибал спину, разминал шею, совершая ею круговые движения, попеременно поднимал колени. Обычная разминка перед заплывом. Он мог похвастаться хорошим сложением и накачанными бицепсами. Таруба был из породы воинов, привыкших повелевать и не терпящих ослушания. Не зря президент любил появляться на публике в военном мундире.

Наконец Джулай Таруба перестал вращать шеей и поднимать колени. Замер. Сильнее прогнул спину, отводя назад руки. Приготовился к прыжку. Глубоко вдохнул…

Снайпер улыбнулся.

И Таруба прыгнул. Торпедой рассек воду и скрылся из глаз. Через полминуты его голова показалась уже у другого бортика бассейна.

В этот момент у бассейна появился еще один человек. Был он невелик ростом, довольно тщедушен, особенно по сравнению с Тарубой. И главное — белокож. Черты лица абсолютно европейские. Белокожий тоже кое-как забрался на тумбочку и собрался прыгнуть. Таруба дружелюбно показал ему большой палец…

Снайпер медленно выдохнул, одновременно нажимая на спусковой крючок. Со скоростью семьсот девяносто метров в секунду томпаконовый конус врезался в переносицу, ворвался в мозг и, разлетевшись на мелкие осколки, буквально разорвал его в клочья.

Не издав ни звука, с застывшим на широконосом скуластом лице удивлением белокожий свалился в бассейн. Тело ушло под воду и сразу же всплыло кверху спиной с раскинутыми в стороны руками. Вода вокруг головы стремительно окрашивалась красным. Никакой другой звук, кроме привычного всплеска, не нарушил стоявшей тишины. Таруба онемел. Выскочив из воды, он опрометью бросился во дворец.

Мулат взглянул на часы, удовлетворенно хмыкнул и заторопился. Первым делом, пробравшись на другую сторону скалы, он утопил в протекавшей внизу быстрой мутной речушке винтовку, оставшийся невостребованным патрон и прибор ночного видения. Теперь необходимость в нем отпала.

Уже светало. Спустившись на землю, он побежал в обратном направлении. Пригибаясь к земле, останавливаясь, чтобы прислушаться, старался быстрее достигнуть чащи джунглей. Помогал предрассветный туман, скрывая киллера от возможного наблюдателя.

В половине седьмого он был на месте. Лагерь еще спал. Вывернув спортивный костюм адидасовской стороной наружу, он вышел из кустарника позади своего домика и проскользнул в оставленное незапертым окно. У него было еще целых тридцать минут для отдыха. А потом предстоял увлекательный день: выбор оружия для охоты, первый ознакомительный выезд в саванну, первые встречи с дикими животными и, конечно, — африканская национальная кухня. Ее обязательно следовало попробовать.

Когда еще случится побывать в Африке?