2

Признаюсь сразу — обожаю брюнеток. Они какие-то более естественные, чем светленькие, не говоря уже о крашеных блондинках. Контраст опять же — сразу видно, где кончаются волосы и начинается лицо. Конечно, если она не негритянка. И потом я заметил, брюнетки оценивают себя гораздо более адекватно, чем блондинки, которые почти всегда питают иллюзии по поводу магнетической привлекательности своей масти для подавляющего количества мужчин. А брюнетки прекрасно знают себе цену. Когда мужик вдоволь насмотрится на золотистую копну на чьей-то голове, всласть побьет копытом, усладит, так сказать, взор, то обязательно придет к ней, темноволосой красавице. Давно известно, что глядеть лучше на блондинок, а вот если дойдет до всего остального, тут уж брюнетку подавай.

Ладно, раскрою карты — именно такая, жгучая брюнетка сидит сейчас рядом со мной. У нее волшебное музыкальное имя — Иоланта, тонкие музыкальные пальцы, звонкий музыкальный голос, и вообще учится она в консерватории. Кутается в роскошную шубку из шиншиллы, то и дело затягивается тонкой сигареткой и напевает арии из неизвестных мне опер.

Познакомился я с Иолантой часа два назад на концерте в Большом зале консерватории, куда меня пригласила одна клиентка, впоследствии оказавшаяся матерью темноволосой красавицы. Дело в том, что я совсем недавно блестяще закончил одно дельце по наследству, в результате которого моя клиентка отхватила здоровый куш. Без ложной скромности замечу, что, если бы не ваш покорный слуга, ее доля оказалась бы раза в три меньше. Ну разумеется, я получил солидный гонорар, на который тут же приобрел новую машину. А в качестве привеска к гонорару — еще и Иоланту. Разумеется, мамаша ее, чуть ли не со дня рождения дочери, носится с идеей найти подходящую партию, ну и вот молодой, подающий надежды адвокат, чем не жених? Наверное, она думает, что у меня, простого адвоката из юрконсультации номер десять Юрия Гордеева, гонорары, как у Генри Резника…

С другой стороны, видели бы вы мою новую машину… Если кто помнит, свой последний старенький «жигуль» я разбил и с тех пор ездил на древней машине, доставшейся мне в наследство от отца. И вот наконец-то сбылась мечта идиота — с гонорара я купил замечательный «опель», совсем немного подержанный. Машину пригнали по моей просьбе из Германии, поэтому она обошлась чуть ли не в два раза дешевле, чем в Москве. Посмотрели бы вы на мою красавицу! Серебристого цвета, приземистая, с тонированными стеклами, мощным движком и тысячью разных примочек — от кондиционера до автоматического управления стеклами. А какой ход! Короче говоря, видимо заметив «опель» и соответствующим образом оценив мое материальное положение, мамаша и приняла решение…

Так вот, затащила она меня на концерт, а оказалось, что на самом деле это смотрины. Познакомила со своей дочкой, которая, чего скрывать, мне очень понравилась, тем более что оказалась брюнеткой. Ну и мы с Иолантой отправились в свободное плавание. Она оказалась девушкой веселой, непосредственной и неглупой. Ей самой порядком надоели многочисленные попытки матери выдать ее замуж повыгоднее, которые, кстати говоря, возымели обратное действие — Иоланта напрочь перестала реагировать на мужской пол. А уж своих сокурсников, каждый из которых, разумеется, воображал себя будущим лауреатом всех международных конкурсов, так и вовсе перестала замечать. Короче говоря, Иоланта превратилась в этакую царевну Несмеяну, которую все вокруг пытались развлечь, но никому еще не удалось. В роли следующего претендента выступил ваш покорный слуга.

В антракте мать тактично удалилась, бросив на дочь заботливый взгляд и сославшись на неотложные дела. Без ложной скромности замечу, что мне удалось растормошить Иоланту, и к середине второго акта окружающие все время шикали, призывая прекратить перешептывания и сдавленные смешки. Несмеяна оттаяла, разрумянилась и засверкала глазками. В конце концов я сказал ей на ушко:

— Может быть, хватит разумного, доброго и вечного на сегодня?

Иоланта с готовностью кивнула:

— Честно говоря, мне эта симфоническая музыка давно в печенках сидит.

И под презрительные взгляды меломанов мы покинули зал.

Вечер прошел великолепно. Мы разъезжали по заснеженной Москве, время от времени останавливаясь у баров, были на площадке у университета, откуда открывается замечательный вид на Москву, прогулялись даже по Красной площади. Не могу сказать, что я очень уж увлекся, но Иоланта мне действительно понравилась. Она почти не закрывала рот, что-то щебетала о своей студенческой жизни, рассказывала о женихах, которых то и дело подсовывала ей мать. Короче говоря, под конец мы «совершенно случайно» оказались неподалеку от моего дома, и я пригласил ее на чашку кофе. Иоланта не стала кокетничать и согласилась.

Мы подъехали к дому, и я заглушил двигатель (надо сказать, каждая манипуляция с моей новой машиной доставляла мне истинное удовольствие).

— Это и есть твой дом? — несколько разочарованно протянула Иоланта.

Я кивнул. С тех пор как я лишился своей квартиры, мне приходилось снимать жилье где попало. Часто район, да и сам дом оказывались довольно непрезентабельными. Вот и сейчас я жил в общем-то недалеко от центра, но в довольно-таки мрачном, темном и не внушающем никаких радостных мыслей (особенно унылой московской зимой) районе. Так и казалось, что из темных проходных, освещаемых слабым светом раскачивающихся на ветру грязных лампочек, выйдет какой-нибудь бандит, а то и целая шайка…

— Там внутри вовсе недурно, — сказал я не слишком-то уверенно. И тут поймал прямо-таки наполненный ужасом взгляд Иоланты.

— А-а… — издала она тихий гортанный звук и указала пальцем в окно машины.

Я повернул голову и сам, честно говоря, похолодел. За боковым стеклом маячил темный силуэт. Вернее, силуэтом это было назвать трудно, потому что форма, которую обычно имеет человеческая фигура, в нем угадывалась с трудом. Мохнатая шуба, огромная пушистая шапка, и, главное, под темно-коричневым мехом головного убора… не было лица. Видно, именно это так напугало мою спутницу. А на месте лица неизвестного (или неизвестной?) были сплошные пряди огненно-рыжих, ярких даже в полутьме волос.

— К-кто это? — слабым голосом вымолвила Иоланта.

Я мужественно хмыкнул и придал лицу решительное выражение.

— Сейчас узнаем!

Секунду спустя все выяснилось. Человек поднял руку, поправил шапку и съехавший на лицо парик. После чего бесформенный силуэт превратился в женщину.

— Уф-ф, ну и шутки! — воскликнула Иоланта. — Это что, твоя знакомая?

— Нет, — произнес я. В полутьме лицо разглядеть было трудно, но я мог дать голову на отсечение, что ее не знал.

Между тем женщина подошла ближе и постучала в стекло. Я нажал кнопку управления окнами, и стекло опустились.

— Юрий Петрович Гордеев? — спросила она.

Надо сказать, женщина была довольно миловидна, даже можно сказать красива. В холодном свете фонаря ее лицо имело мертвенно-бледный синеватый оттенок. А может быть, оно действительно было бледным?

— Да, это я.

— Я к вам. Меня направил…

Вдруг в глубине двора я заметил короткую вспышку. Одновременно с этим послышался негромкий хлопок и стук, как будто в дверцу моей машины кинули камешек. Я скосил глаза и заметил… Что бы вы думали? Дырку! В дверце моей новой машины! И самое главное, могу поспорить, что дырка эта образовалась вследствие выстрела! А стреляли наверняка в эту женщину.

— Быстро садитесь в машину! — скомандовал я.

— Что? — переспросила незнакомка. Конечно, она не заметила ничего подозрительного.

Краем глаза я заметил вторую вспышку.

— Ох! — тихо вскрикнула женщина и стала медленно оседать, успев схватиться за наполовину опущенное боковое стекло. Я открыл дверь и быстро втащил ее в машину.

— Тяни! — скомандовал я Иоланте, которая, раскрыв рот, наблюдала за этой странной сценой. Впрочем, она не растерялась и, схватив незнакомку за меховой воротник, стала изо всех сил тянуть ее в салон.

Я захлопнул дверь, повернул ключ и резко вдавил в пол педаль акселератора. Мотор взревел, машина легко развернулась вокруг своей оси, и через пару секунд мы уже неслись по улице. Я глянул в зеркало заднего вида. Вроде никого. Улица была пуста, если не считать ободранного кота, ищущего теплого пристанища на ночь.

— Что это было? — спросила Иоланта.

Я пожал плечами:

— Не знаю. Сейчас надо разобраться с ней. Она наверняка ранена.

— Что? — округлила глаза музыкантша.

— Ну да. Стреляли ведь, — небрежно объяснил я. Присутствие духа в общении с женщинами при любых обстоятельствах — это самое главное. Советую мужчинам взять это на заметку.

В глазах Иоланты застыл ужас. Я похлопал ее по руке:

— Не волнуйся. Ничего страшного. Нам же удалось уйти…

И тут же я почувствовал у себя на ноге что-то теплое и липкое. Конечно, незнакомку ранила пуля неизвестного стрелка. Я перевернул ее и откинул полу шубы — на бедре расплывалось темное пятно.

Иоланта еще больше округлила глаза (хотя, мне кажется, сделать это было уже невозможно) и медленно повалилась набок.

Нет уж! Две женщины без сознания в моей машине — это уже многовато, вы не находите? Я похлопал Иоланту по щеке свободной рукой, потом попытался привести в чувство незнакомку. Никакого эффекта. Впрочем, через несколько секунд Иоланта снова открыла глаза.

— Это кровь! — обреченно произнесла Иоланта. — Она ранена!

Я кивнул:

— Ну да. Ранена. И кровь идет. Что же тут удивительного?

Иоланта помассировала виски и решительно произнесла:

— Знаешь, отвези меня домой, пожалуйста.

Вот так неожиданные обстоятельства мешают нам в самых лучших начинаниях. Если бы не этот случай, мы бы спокойно продолжили вечер у меня. А там, глядишь, и, возможно, убежденный холостяк Юра Гордеев изменил бы своим принципам. Уточняю — я сказал «возможно»! А теперь из-за какого-то неожиданного и странного случая все идет насмарку…

Спорить я не мог — подвергать девочку неизвестным даже мне самому испытаниям я не мог.

— Хорошо, только давай-ка я окажу ей первую помощь и переложу на заднее сиденье.

Хорошо, что сейчас в каждой машине требуется иметь аптечку. Я остановился, перетащил незнакомку на заднее сиденье, перевязал ей ногу и кое-как наложил жгут, чтобы остановить кровь. Пуля прошла насквозь, задев бедро с самого края. Ей повезло — если бы оказалась повреждена артерия, пришлось бы гораздо хуже. Пока я возился с раной, она открыла глаза.

— Что случилось?

— Не волнуйтесь. Вы вне опасности. Лежите спокойно, и все будет нормально.

На всякий случай я ей дал пару таблеток и удобно устроил на сиденье.

— Надо позвонить в милицию, — подала голос Иоланта.

Совет, надо сказать, стоящий. Давно надо было это сделать. Я достал сотовый телефон и только собрался набрать 02, как незнакомка протестующе замахала руками.

— Нет! Не надо милицию! — слабым голосом вымолвила она.

— Почему? — поинтересовался я.

— Они меня ищут… Они меня арестуют… Не надо звонить, — умоляюше протянув руки, ответила незнакомка.

Вот не было печали… И откуда на мою голову валятся такие странные люди? Она вроде сказала, что ее ко мне кто-то направил? Интересно, кто этот «доброжелатель»?

Я положил телефонную трубку на место и сел за руль. Судя по всему, у нее есть причины не встречаться с правоохранительными органами. Хм… У кого обычно бывают такие причины? У преступников. Но если кто-то из жителей дома был свидетелем стрельбы, то нам всем несдобровать. Хотя, судя по всему, оружие, из которого стреляли, было с глушителем, во дворе я вроде никого не заметил, а дырки от пуль можно будет заделать без лишних разговоров. Если только не вездесущие бабульки… Впрочем, скорее всего, в такое время они уже видят десятый сон. Я чувствовал, что не надо упорствовать и звонить в милицию. Во всяком случае, до тех пор, пока не выясню, в чем тут дело…

Сейчас прежде всего надо отвезти домой Иоланту, которая уж точно не имеет к происходящему никакого отношения. К тому же моя музыкантша, кажется, совершенно сникла.

Ехали молча. Незнакомка сзади, кажется, задремала, а Иоланта с совершенно отсутствующим видом глядела в окно.

— И… часто с тобой такие вещи случаются?… — наконец произнесла она.

— Ну, не так чтобы каждый день, — скромно отозвался я. — Но бывают разные… приключения. Иногда.

Иоланта засопела и украдкой взглянула на меня. Кажется, ее испуг перешел в уважение к спутнику, то есть ко мне.

— А я думала, адвокаты только в кабинетах сидят и на суде выступают. Бумажки разные пишут…

— Бывает и так. А бывает…

— Что?

— Ну-у… всякое бывает… Работа такая… Приехали. Вот твой дом.

Иоланта поплотнее запахнула шубку:

— А ты мне как-нибудь расскажешь о своих приключениях?

— Конечно. Только в следующий раз.

Она наклонилась ко мне и поцеловала. Клянусь, это был не просто поцелуй. Я мысленно поздравил себя с победой и проводил взглядом мою новую знакомую…

Теперь предстояло решить, что делать с неожиданным сюрпризом, нежданно-негаданно свалившимся мне на голову в виде незнакомой женщины, в которую стреляют из глубины моего собственного двора! Я повернулся. Незнакомка не спала, она смотрела на меня и даже улыбалась.

— Я вам, кажется, помешала, да? — спросила она.

— Нет… То есть немного.

— Извините. Но я вас ждала почти два часа.

— На таком морозе? — изумился я.

— Да.

— И как же вы не замерзли?

Она пожала плечами:

— А что было делать? Я в Москве никого не знаю, кроме Александра Борисовича.

Так вот кому я обязан этим «подарком»!

— Турецкого?

— Да. Я как приехала, сразу позвонила ему. А он направил меня к вам. Телефон не отвечал, и я решила отправиться прямо на квартиру.

— Ясно…

На самом деле мне пока еще не было ясно ровным счетом ничего. Разве что одно — просто так, без серьезной причины мой старший друг и учитель, Александр Борисович Турецкий, старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры, не станет кого-то направлять ко мне. А судя по тому, что в женщину к тому же еще и стреляли, дело действительно серьезное.

— Как ваша нога?

— Болит. Но кровь, кажется, не идет.

— Все равно вам нужно срочно к врачу.

— В такое время?

— Конечно. Поедем в ближайшую больницу.

— Нет! — вскрикнула она. — Не надо в больницу.

— Почему это? Милицию — я еще могу понять, но почему нельзя в больницу?

— Они могут меня выследить.

— Не волнуйтесь. У меня есть знакомый врач, который все сделает без регистрации.

Из больницы мы вышли уже около часа ночи. Мой знакомый врач «Скорой помощи» сделал все быстро и без лишних вопросов.