Глава 7
Список Перовой

Несмотря на предостережения Турецкого, в Зеленодольск поехали на яковлевской машине. Володя настоял, и оказался прав: утром в сторону области был не столь большой поток транспорта, как на встречной полосе, где творилось нечто невообразимое. Так что сыщики добрались до места быстро. Первым делом все зашли в прокуратуру, где представились Селихову. Тот в свою очередь познакомил их с Позолотиным, который на этот день стал их гидом. Из прокуратуры он довел москвичей до здания УВД, это оказалось совсем близко.

Начальник милиции Гордиенко принял москвичей с распростертыми объятиями. Крупный, физически сильный человек лет шестидесяти с гостями был вежлив и предупредителен. Особенно ему нравилось, что среди приезжих есть женщины. Он усиленно кокетничал с Романовой и Перовой, очаровав их своими ямочками на щеках. Завершив краткую светскую болтовню, Альберт Васильевич выделил им машину, чтобы москвичи съездили на место преступлений. Преступлений два, место – одно.

В прокуратуре и милиции приезжие чувствовали себя словно школьники на экскурсии. Слушали общие слова о городе, о его прошлом и настоящем, самим же не терпелось приняться за работу. Когда наконец освободились от ритуальной обязаловки, Романова осталась в прокуратуре, Перова отправилась в мэрию, чтобы покопаться в тех административных делах, которыми в последнее время занимался Павел Игнатьевич, в надежде обнаружить что-нибудь скандальное. А мужчины поехали на окраину поселка Ноготково – посмотреть на месте, где погибли отец и сын.

На большой круглой опушке лежал ровный слой снега. Белый покров был обезображен двумя шрамами – там происходили сначала убийства, а позже поиск следов и вещественных доказательств. Сравнительно маленькие затоптанные площадочки вызывали сомнения в тщательности осмотра мест происшествия. Между ними было расстояние примерно пятьдесят метров.

Москвичи попросили показать место, где оставляли свою машину преступники. Позолотин провел следователей ближе к поселку. Оба раза машина останавливалась, едва съехав с дороги, за плотными зарослями высоких кустов. Настолько плотными, что даже голые кусты казались монолитным сооружением.

– Неужели никто не видел, как машина подъезжала сюда или уезжала? – поинтересовался Яковлев.

– Из тех, кого спрашивали, никто, – ответил Дмитрий Андреевич. – Да местные жители и в окна-то не смотрят. Ну проезжают машины иногда мимо. Не такая уж это диковинка, чтобы на них пялиться.

– Непохоже, чтобы тут было слишком оживленное движение. Случайно мог кто-то заметить. Ну а кто сообщал милиционерам про убийства?

– Первый раз в дежурную часть позвонила какая-то женщина из автомата. Сказала, что она и муж проезжали мимо этого места и увидели убитого человека. Дежурный еще предположил: «Может, это пьяный валяется». «Нет, – уверенно сказала она, – убитый». Сказала и положила трубку.

– Из какого автомата звонила, известно?

– Да, из центра. И запись есть, время зафиксировано. А второй раз, когда вице-мэр был похищен из ресторана, его жена и товарищ, с которым он там находился, подняли всех на ноги. Милиционеры начали прочесывать подозрительные места и обнаружили труп Павла Игнатьевича.

– Меня интересует первый звонок, – сказал Яковлев. – На ночь глядя супруги едут в малолюдных местах на машине – и чтобы у них при себе не было мобильного телефона! Весьма странно, но допустим. Тогда она должна позвонить из ближайшего автомата, а не ехать в центр. Тут что-то не то.

Пока они обсуждали загадочность выбранного места и не менее таинственный звонок об убийстве, отошедший в сторонку Курбатов проводил непонятные манипуляции со снегом. Достав нож, он кромсал сугроб ножом, разрезал его на маленькие бруски, нагнувшись, дул на него. Яковлев и Позолотин с недоумением посматривали на Анатолия Михайловича, который сейчас напоминал городского сумасшедшего.

Вернувшись в город, Владимир Яковлев, как и Галина, окопался в прокуратуре, Курбатов же присоединился к Светлане, уже успевшей освоиться в мэрии. Она договорилась с градоначальником Владимирцевым, что с помощью секретарши, которая будет давать ей нужные документы, составит перечень наиболее существенных дел последнего времени.

Это была муторная, не имеющая четко очерченных границ работа, и без помощи всезнающей Нины Константиновны следовательница быстро утонула бы в разномастных документах, написанных бюрократическим языком. А он для нормального человека нуждается в переводе на общепринятый. Все же въедливая Перова выделила пять разделов, где фигурировали самые крупные цифры: «Бюджетные средства», «Бизнес», «Промышленность», «Строительство», «Имущество». Затем она выписала названия предприятий, фирм, договорные суммы. Числа фигурировали как минимум шестизначные. Интересно, какие из этих сделок могли дать пищу для подозрений в криминальном характере. Составив список и начисто переписав его своим каллиграфическим почерком, который читался не хуже компьютерной распечатки, Светлана направилась в кабинет Владимирцева. Ей не терпелось сразу проконсультироваться с мэром, кого из отмеченных бизнесменов можно отнести к разряду потенциальных подозреваемых.

– Чему могу быть полезен? – любезно спросил глава города.

– Евгений Афанасьевич, я выписала предпринимателей, которые в последнее время получали от Павла Игнатьевича отказы. Они не прошли по конкурсу или еще по каким-либо причинам.

– Всех выписали?

– Выбирала только те случаи, где фигурируют наиболее крупные суммы. Другими словами, обратила внимание на наиболее обиженных им людей. Не знаю, справедливо или несправедливо.

– Обиженных им легион. Павел Игнатьевич считал, что малый бизнес должен уходить с рынков в первую очередь в промышленный сектор, встраиваться в технологические цепочки более крупных производств. Своя логика в таком взгляде была. Безусловно, он старался действовать справедливо. А уж как получалось… – Мэр пожал плечами.

– Мне хотелось посоветоваться с вами, на кого при расследовании нужно обратить внимание в первую очередь. Кто из них способен отомстить вице-мэру за обиду – и не остановится перед убийством.

– Разве мои предположения могут служить уликой?

– Улики будем собирать мы. Но чтобы не распыляться, нужно разделить главное и второстепенное. Перво-наперво хотелось бы последить за теми предпринимателями, кто тесно связан с криминалом. Пусть это будут всего лишь предположения. Думаю, в данном случае неудачный опыт тоже может оказаться полезным.

– Мысль понятная, но… – извиняющимся тоном начал Владимирцев. – Светлана, сейчас я должен уехать. Вернусь через два часа. Тогда мы с вами сядем рядком и потолкуем ладком. А то ведь в спешке могу дров наломать, обидеть ненароком человека. Дайте мне, пожалуйста, ваш список. Я его посмотрю в машине.

– Только я ксерокс сделаю.

– Зачем? Я не потеряю.

– Все равно мне нужно иметь экземпляр. Мало ли что.

Чтобы попусту не тратить время, Перова решила поспрашивать о том же сотрудников мэрии, знакомых с коммерческой проблематикой. Посетила финансово-хозяйственный отдел, отдел промышленности и потребительского рынка. Представлялась, разговаривала с сотрудниками с глазу на глаз, гарантировала полную анонимность. Каждый последующий собеседник не знал, о чем говорили предыдущие. Показывая список из пятнадцати человек, она просила назвать троих наиболее оголтелых, внушающих определенные опасения.

Поначалу люди отказывались отвечать. Но не потому, что боялись, а просто никого не подозревали. Перова горячилась, доказывала необходимость такого опроса, напирала на то, что это поможет разыскать и наказать убийц Юрия Поливанова. Когда нет прямых доказательств, приходится опираться на интуицию. У одного человека она может оказаться никудышной, но за счет массовости может составиться картина, близкая к истинной. В чем-то это сродни составлению фоторобота – удается получить общее представление.

Поддавшись уговорам следовательницы, люди осторожно отвечали на ее вопрос, и результат ошарашил Светлану. Каждый сотрудник называл одну и ту же тройку! Это было удивительно, но все, не сговариваясь, предполагали, что организовать убийство неугодного им человека способны генеральный директор машиностроительного завода Балясников, президент строительной корпорации «Прогресс» Пыльченко и предприниматель Разумовский, владелец нескольких магазинов и предприятий быстрого питания.

Итоги выборочного опроса порадовали Светлану: подобное единодушие не может быть случайным. К Владимирцеву она пошла уже по инерции, только потому, что договорилась о встрече. Он-то, очевидно, в курсе того, что происходит в его городе, и наверняка назовет те же самые фамилии.

В отличие от своих подчиненных, Владимирцев откликнулся на просьбу следовательницы без колебаний: сразу назвал троих предпринимателей из большого списка. На две трети его мнение совпало с мнением остальных – прозвучали фамилии Пыльченко и Разумовского. А вместо Балясникова мэр написал директора завода лифтового оборудования Маянского.

Пока Светлана занималась выявлением круга «неблагонадежных» предпринимателей, Курбатов созвонился с экспертно-криминальным управлением областного ГУВД и вызвал эксперта, чтобы зафиксировать следы автомобилей, на которых приезжали преступники. Дело в том, что семнадцатого января, в день убийства Юрия Поливанова, была непривычная для этого времени оттепель, а потом резко похолодало. Морозы держатся по сегодняшний день. Когда выпал новый снег, он лег на прошлый, словно на наст. Курбатов надеялся, что следы машин сохранились.

Через час приехал эксперт-криминалист Тудоров. Курбатов был хорошо с ним знаком, и они без промедления рванули в поселок Ноготково.

Предположения Курбатова оказались верными. Роман Степанович в самых выспренних выражениях похвалил следователя не только за смекалку, но и за оперативность. Сегодня эти следы есть, а когда наступит оттепель, все пойдет насмарку.

– Мороз сыграл нам на руку, – готовя приборы к работе, приговаривал Тудоров. – Уж на что я терпеть не могу холода, а тут их благодарить нужно. Сыграли за нашу команду.

Роман Степанович – южный человек, родился и вырос в Молдавии. Видимо, он плохо переносил мороз, поэтому был одет в несколько свитеров. Однако чрезмерное количество одежды не мешало ему шустро двигаться. Он расчистил мягким веничком места, где останавливались машины преступников, сделал замеры, снял слепки, аккуратно заполнил специальные бланки.

– Оба раза приезжала одна и та же машина. Это можно сказать почти уверенно. Насчет того что смогу идентифицировать автомобиль по дефектам протекторов, вилами по воде писано. Все-таки снег – не глина. А марку, скорей всего, установлю.

– Уже неплохо, – кивнул Курбатов. Он знал, что при расследовании количество постепенно переходит в качество. Все эти мелкие наблюдения, подобно мозаике, составят общую картину.

Потом они осмотрели оба места убийства.

– Говоришь, местные опера не нашли вещдоков.

– В снегу сложно обнаружить.

– Трава тоже не подарок, – хмыкнул Тудоров. – Тоже возиться с ней упреешь. Если уж на то пошло, то в снегу искать в некоторых отношениях проще. Но противно. Нужно с грабельками, старательно, несколько раз пройти туда-сюда, каждый комочек поразминать пальчиками. Тогда все найдется.

– Беда в том, что здесь может ничего и не быть. Не обязательно же на месте преступления остаются вещественные доказательства.

– Гильзу нашли?

– Нет.

– Значит, гильза как минимум будет. Уже хорошо.

– Да она и не нужна, раз пуля есть.

– Ну гляди, тебе решать.

– Нет, – после минутного раздумья сказал Курбатов, – паспорта свои они вряд ли тут потеряли. Позолотин их нашел бы. А какие-то пылинки делу не помогут. Во всяком случае – пока не помогут. Если что-нибудь лежит под снегом, то сохранится до весны. Поэтому оставим резерв для поисков на черный день.

– Смотри. А то у меня сейчас есть славные практиканты. Руки у них чешутся. Они могут завтра здесь все перерыть.

– Ну давай еще немного подумаем, – сказал Курбатов. – Я звякну Турецкому, посоветуюсь.

– Давай сразу позвоним. Зачем размазывать сметану по тарелке, – сказал Роман Степанович и засмеялся: был у них в деревне один старик, который всегда говорил про сметану. Тудоров без устали упрекал его: мол, нет такой пословицы. А тут вдруг у самого вырвалось.

Анатолий Михайлович позвонил Турецкому, спросил, стоит ли практикантам прочесывать эти места в поисках вещественных доказательств.

– Еще как стоит! – сразу ответил тот.

– Вот видишь, Толя, – говорил на обратном пути Тудоров, – шеф без раздумий сказал, что искать нужно. Поэтому он начальник, а не ты. Решительность, брат, великое дело. Это половина успеха.

– Ты ведь тоже не начальник, – отмахивался следователь.

– И мне поделом – я тоже нерешительный.

Они вернулись в мэрию, где в холле первого этажа их поджидала освободившаяся Перова. Роман Степанович уговорил ее возвращаться с ним в Москву.

– А я с Володей поеду. Мы в одном районе живем, почти до дома довезет, – сказал Курбатов и пошел в прокуратуру.

Романова и Яковлев были довольны итогом своей деятельности: теперь у них имелся полный перечень дел, которыми занимался Юрий Поливанов за три года работы в прокуратуре.

Когда они вышли на улицу, было уже темно, как всегда зимой в это время. Теперь нужно заехать на Ударную улицу. В салоне связи Володя сразу понял, с кем вчера разговаривал Турецкий. На его вопрос высокий, длинноносый парень ответил утвердительно:

– Подошел ко мне незнакомый человек, сказал, что он из милиции, и спросил, о чем со мной беседовал тот посетитель. Ну я и сказал ему. Там же не было ничего особенного. Он только спросил, через какое время поступит оплата за мобильный телефон на его счет, а потом купил карточку экпресс-оплаты.

– Вы запомнили внешность того человека? У него имелись какие-нибудь особые приметы, – скажем, бородавки или шрамы?

– Нет, самое обычное лицо.

– Борода, усы, перебитый нос?

– Усы, кажется, были.