5

Илья Владимирович Китаев, следователь УВД Северного административного округа Москвы, вздохнул и с самым что ни на есть обреченным видом посмотрел на своего коллегу из Генпрокуратуры.

– Так я и знал, – покачал он головой, – что со дня на день кто-нибудь из ваших объявится. Так и думал, что у нас, а не в окружной прокуратуре…

– Так ведь опера-то ваши работают, – усмехнулся Померанцев. – А откуда такое ясновидение?

– Откуда… Оттуда, что из МВД нам еще в самом начале звоночек был… Ну ладно, собственно говоря, это я так, использую возможность лишний раз пожаловаться на жизнь. На самом деле никаких оснований бояться проверок сверху у нас нет, работаем мы по делу Белецкого, как и положено, активно. Все оперативно-следственные действия…

– Илья Владимирович, – прервал следователя Валерий, – поверьте, что на самом деле ни о какой проверке речь не идет. Более того, думаю, со дня на день у вас дело Белецкого заберут. Просто, пока осуществляются известные вам формальности, сведения по исчезновению вашего фигуранта срочно понадобились Генпрокуратуре…

– Что, действительно заберут? – Взгляд Кита-ева смягчился. – Знаете, не стану скрывать, для нас это было бы облегчением, вы не представляете, насколько мы загружены!

– Мы – тоже, чего вы, видимо, не представляете, – сухо бросил Померанцев. – Так что, если можно, давайте к делу: меня интересует буквально все, что вы успели нарыть…

– Честно говоря, не то чтобы много: дело-то возбуждено было поначалу не у нас, документы по нему от шереметьевских поступили дней через семь-восемь после исчезновения Белецкого. Но кое-что есть.

Китаев, быстро перебрав бумаги, вытащил из папки несколько страниц и протянул их Померанцеву:

– Это протоколы дознания шереметьевских сотрудников: суть в том, что регистрации на рейс Роман Антонович Белецкий не проходил, то есть если он и выехал в аэропорт, то исчез по дороге. Как вы понимаете, зона поиска охватывает несколько десятков километров… При этом большая часть их – лесной массив по сторонам трассы, хотя кто сказал, что несчастье не произошло в пределах Окружной?… А главное – совершенно не ясно, каким именно образом и на чем Белецкий выехал в аэропорт… – Перед Валерием легло еще несколько извлеченных из папки страниц дела. – Вот здесь показания друга пропавшего без вести Белецкого – Виктора Александровича Банникова… Кстати, нашему оперативнику за этими показаниями пришлось отправляться к нему домой…

– Я в курсе, что Банников забаррикадировался, – усмехнулся Померанцев. – А вы в курсе, почему именно?

– А-а-а… Теперь понятно, какое именно дело у вас в Генеральной появилось и почему вы здесь. – Китаев наконец расслабился, очевидно, только тут поверив, что Валерий ничуть не лукавит относительно цели своего визита. – Что, неужели и правда кто-то подбирается к этому бизнесменишке, начав отстреливать его друзей?… Довольно необычный способ запугивания в наше время!

– Так что там с его показаниями? – Вопроса Ильи Владимировича Померанцев «не услышал».

Китаев усмехнулся и понимающе кивнул:

– Ну ладно… А с показаниями вот что. Господин Банников, по его словам, заказал своему экономному или там прижимистому другу на утро таксомотор, чтобы тот не опоздал на самолет. Утверждает, что был заинтересован в этом лично, поскольку тот намылился в Штаты по их какому-то общему делу. А вот – показания таксиста… Заказ действительно был, однако, явившись по указанному адресу, водитель обнаружил, что Белецкий успел уехать в аэропорт еще до него.

– С родственниками Белецкого успели пообщаться? – спросил Валерий.

– Сам лично ездил, – вздохнул Китаев. – Там настоящая беда… Сестра Белецкого, такая красавица и – инвалид… Вот, прочтите сами. Это – показания ее и соседки, которая за ней ухаживает.

В кабинете следователя, совсем недавно отремонтированном, все еще стоял жесткий и навязчивый запах краски. Холодный, но на удивление солнечный апрельский день за окнами УВД заливал помещение столь ярким светом, что у Валерия, вчитывающегося в протоколы дознания, слегка заломило глаза. И поэтому даже спустя долгое время после того, как следствие было завершено, воспоминание о жертвах и фигурантах дела ассоциировались у Валерия Александровича с этим неистребимым запахом и почти невозможным по яркости светом после серой и мрачной зимы.

А сестра Романа Антоновича Белецкого и впрямь оказалась красавицей. При взгляде на бледное до прозрачности лицо Марты, на боль, затаившуюся в больших темно-синих глазах, Померанцеву невольно пришло на память выражение «иконописные черты». И от этого обстановка маленькой квартирки, окружавшая девушку, выглядела, несмотря на опрятность, почти убогой, еще более бедной, чем на самом деле.

Наверное, не стоило удивляться тому мужеству, с которым держалась Марта: ведь столько лет, проведенные в постели, в полулежачем положении, уже сами по себе свидетельствовали о силе ее характера. И тем не менее Валерий, перекинувшийся с ней в самом начале визита несколькими словами, едва сдержался, чтобы не выразить своего восхищения Мартой вслух… С первых минут общения он понял, что с ней ему не нужно опасаться ни истерик, ни слез, неизбежных в таких случаях у близких человека, ставшего жертвой преступников. То, что Роман Белецкий не просто исчез, но почти наверняка убит, сомневаться, увы, практически не приходилось. И девушка понимала это ничуть не хуже Померанцева.

– Значит, вы из Генеральной прокуратуры, – негромко произнесла она, внимательно глянув на удостоверение Валерия. И, помолчав, добавила: – Хорошо, что вы пришли, потому что я и сама собиралась вам звонить.

Померанцев посмотрел на Марту вопросительно:

– У вас есть для этого какие-то особые причины?

– Да. Но правильнее сказать, что после… после Алешеньки они появились… Мне нужно кое-что вам отдать. Я больше не сомневаюсь, что все… Все происходит по одной и той же причине.

Валерий мимолетно отметил, что девушка старательно избегает таких слов, как «убийство» и «гибель», и острая жалость с новой силой сжала сердце успевшего повидать на своем коротком еще веку не одну трагедию следователя. Однако то, что сказала Марта, невольно сосредоточило его внимание на другом.

– Отдать? – Он автоматически пододвинул стул, который для него поставила в ногах кровати полная, с припухшими от слез глазами соседка Анна Васильевна, поближе к Марте.

– Да, – серьезно кивнула девушка. – Но вначале я кое-что скажу… То есть спрошу. Можно?

– Конечно, Марта Антоновна!

– Зовите меня просто по имени, хорошо? – Она едва заметно, слабо улыбнулась. – Я вот что хотела узнать: вы в курсе, зачем Рома полетел в Штаты?

– Да, Марта Ан… Да, Марта, я в курсе. К нам обратился отец Алексея Сергеевича Баканина, он и рассказал.

– Я знаю. Дядя Сережа был у нас вчера, говорил, что собирается к вам, но он называл другую фамилию следователя… Что-то такое… – Марта слегка порозовела, смутившись. – Связанное с Моцартом, вот!

Валерий не выдержал и усмехнулся:

– Вы имеете в виду моего шефа, Александра Борисовича Турецкого! Верно?

– Точно! – Марта окончательно смешалась. – Простите… Я просто думала, что он сам приедет, собиралась отдать ему.

– Видите ли, – мягко сказал Померанцев, – Александр Борисович действительно возглавляет оперативно-следственную группу, которая будет вести… уже, как видите, ведет расследование. Но в такую группу практически всегда, особенно если дело сложное, тем более, как в нашем случае, двойное, всегда входит еще один следователь по особо важным делам, а то и двое. Вот я и есть такой номер два!

– Понятно, – кивнула Марта. – Теперь понятно, я ведь в таких вещах совсем не разбираюсь, поэтому и спросила.

– Так что вы собирались нам передать? – напомнил Валерий.

– Сейчас…

Марта ловко подтянулась на руках и, как только оказалась в полусидячем положении, запустила правую руку под свою подушку и извлекла оттуда тоненькую голубую папку-«уголок» с одним-един-ственным листочком бумаги, явно вырванным из школьной тетрадки…

– Понимаете, – подняла девушка на следователя огромные, серьезные глаза, – мы с Ромоч-кой всегда во всем советуемся друг с другом. И в этот раз – тоже… Остальные ничего не знали – ни Алеша, ни Витя… То есть, если честно, Витя до сих пор думает, что их «соглашение» пропало вместе с… вместе с Ромой… – Голос Марты впервые за время их разговора слегка дрогнул. Тем не менее ей удалось почти сразу взять себя в руки и продолжить: – Витя был уверен, что мой брат последовал его совету и взял его с собой… Но мы подумали и решили, что делать этого не стоит. Рома просто сделал три копии документа… Это же документ, верно? В общем, сделал и заверил их у нотариуса…

Изумленный Валерий во все глаза взирал на «уголок», почти не веря такой удаче, и не нашел ничего лучшего, как переспросить:

– Три?

– Ну да, три. Вообще-то саму идею копий ему Витя и подсказал. Чтобы, значит, в руки Славику оригинал «соглашения» не отдавать. Но мы решили, что лучше везти с собой две копии, оригинал оставить здесь и спрятать… А третья копия – просто так, на всякий случай!

Померанцев осторожно взял из рук Марты папку и извлек из нее листочек – действительно из школьной тетради в клеточку, успевший слегка пожелтеть от времени и едва заметно пообтрепаться по уголкам. Текст, написанный полудетским, но крупным и твердым почерком, занимал ровно половину страницы:, и, едва пробежав его глазами, Валерий невольно покачал головой: только советские школьники и могли сочинить такое соглашение, удивительно напоминавшее пионерскую клятву.

«Мы, учащиеся Московской спецшколы №… (далее перечислялись имена всех четверых юных гениев), торжественно клянемся…»

Внизу, на второй половине страницы – подписи друзей, как и положено, рядом с каждой – расшифровка фамилии… Ну и ну! И впрямь документ, составленный по всем юридическим канонам.

Марта, казалось, поняла удивление Померанцева:

– Ребята, я очень хорошо это помню, переписывали все раз десять, наверное. В конце концов посоветовались с дядей Сережей, Лешиньгм отцом, он им помог. Правда, тогда к этому всерьез он не отнесся, считал, наверное, чем-то вроде игры. А насчет Славика, если он, конечно, очень сильно не изменился, я… я не верю… – Девушка немного помолчала и вздохнула: – Хотя кто знает? Столько лет прошло. Мог и измениться…

– Марта… – Валерий наконец взял себя в руки и заговорил: – Вы даже не представляете, насколько здорово, что это «соглашение» оказалось живо! Настоящий сюрприз, я думаю, для всех, кто имеет отношение к делу… Вы с Романом Антоновичем – молодцы, все сделали правильно! Но у меня к вам очень серьезная просьба.

– Слушаю вас. – Девушка сосредоточенно нахмурила брови.

– Ни одна душа, никто вообще, кроме нас, конечно, не должен знать, что оригинал документа никуда не пропал. Понимаете? Это действительно очень и очень серьезно. Вам придется, если ваша Анна Васильевна в курсе, и ее об этом предупредить. Скажите, что это – вопрос жизни и смерти.

– Она не в курсе, – покачала головой Марта. – Я даже дяде Сереже ничего не сказала.

– Умница! Никаких исключений: ни для Бака-нина, ни для Банникова – ни для кого!

– Я поняла. – Она внимательно посмотрела на Валерия: – Никто и ничего не узнает, даю вам слово.

– Я вам верю. И еще одно… Я что-то не вижу у вас телефона.

– А его и нет. Но Ромчик перед отъездом купил мне мобильный.

Марта снова нырнула рукой под подушку и достала явно бэушную «Мотороллу».

– Вот… Вам, наверное, нужен номер?

– Обязательно, – кивнул Померанцев. – Кроме того, запишете несколько, тоже мобильных, номеров, которые я вам сейчас дам. Один из них – мой… Насчет телефона я сказал в основном вот почему. Не исключено, что к вам могут наведаться какие-то малознакомые люди с вопросами, если и не о самом документе, то о его копии…

– Я должна буду вам тут же об этом сообщить? Кроме того, что говорить им, я тоже не вполне понимаю…

Валерий, замолкнувший на полуслове, пристально посмотрел на Марту и покачал головой. Потом, развернувшись в сторону кухни, куда исчезла соседка, тактично оставив их вдвоем, позвал:

– Анна Васильевна, можно вас на минуточку?

Соседка с крайне встревоженным выражением на лице возникла на пороге комнаты в ту же секунду и вопросительно уставилась на Померанцева. От Марты Валерий уже знал, что доверять этой женщине, подруге их покойной матери и вообще добрейшей душе, можно целиком и полностью.

– Скажите, пожалуйста, – мягко спросил он, – ваша квартира на этом же этаже?

– Напротив, – растерянно ответила женщина.

– С вами живет кто-нибудь?

– Кот у меня… Васька… – Ответ Анны Васильевны вызвал у Валерия улыбку. – А так… Сын с семьей давно в Питере, сама к ним ездию, а им некогда, занятые шибко…

– Значит, фактически вы живете одна, – кивнул Померанцев. – И, если я вас попрошу в интересах следствия временно перебраться в вашу квартиру вместе с Мартой, это возможно?

– Конечно! Если Мартуся согласится, хоть сейчас…

– А надо? – вмешалась Марта.

– Надо! – твердо произнес Валерий. – Марта Антоновна, судя по всему, мы имеем дело с человеком, который не остановится ни перед чем. Остается только удивляться, что до сих пор к вам сюда никто не наведался с… мягко говоря – с дурными намерениями…

Анна Васильевна при этих словах тихо ахнула и прикрыла рот рукой.

– А ведь вчерась… – начала она и тут же примолкла.

– Что? – живо среагировал Валерий.

– Пьяный-то тот, Мартуся, помнишь?… – Анна Васильевна округлившимися от страха глазами уставилась на девушку.

– Ну, не знаю… Возможно, действительно случайно ошибся дверью спьяну? – Марта растерянно повернулась к Померанцеву. – Вчера действительно к нам какой-то тип ломился, наверное, минут пять, пока я не крикнула тете Нюре, что уже звоню в милицию…

– Во сколько это было?

– Часов в десять, да, теть Нюр? Перепуганная Анна Васильевна только кивнула.

– Вот что, девушки, – Валерий поднялся со стула, – давайте-ка не будем терять времени и, пока я здесь и могу помочь со сборами и транспортировкой, перебазируемся. Да, ту копию, Марта, третью… Как я понимаю, она у вас… Оставьте ее, пожалуйста, здесь – там, где она в данный момент находится.

Марта бросила короткий взгляд в сторону узенького, как пенал, платяного шкафа с потускневшей от времени полировкой и молча кивнула.

Сборы заняли времени меньше, чем предполагал Валерий: гардероб девушки, практически все время проводившей в постели, соседка перенесла к себе за один прием. Лекарства были собраны в довольно увесистый пакет, за ними последовали книги, которых набралось на целую спортивную сумку. Наконец дело дошло и до самой Марты. И, недолго думая, Валерий осторожно вместе с одеялом подхватил ее на руки, отчего не ожидавшая такого жеста девушка ярко вспыхнула:

– Ой, что вы!

– Ерунда! – Валерий даже не задохнулся – настолько легким, почто невесомым оказалось ее тело. – Я мужик спортивный, для меня это плевое дело… Анна Васильевна, куда нам?

Они уже находились в соседней квартире, обстановка здесь была чуть подороже, чем у Белецких, однако назвать ее богатой даже самый невзыскательный гость затруднился бы…

– В маленькую комнату несите! – откликнулась хозяйка, успевшая застелить для Марты постель на узкой, но вполне удобной кушетке возле окна. Судя по недовольному виду громадного рыжего котяры, с брезгливым видом сидевшего на подоконнике, до сих пор это была его личная вотчина, которой он отныне лишился.

– А ну, брысь отсюда! – Анна Васильевна цыкнула на своего питомца, и, сердито мяукнув, тот спрыгнул на пол, после чего прошмыгнул мимо Померанцева с неожиданной для его величины скоростью.

Спустя несколько минут Марта, стараясь не смотреть на Валерия, уже лежала на кушетке, самостоятельно поправляя подушку.

– Может, тебе еще одну, твою принести? – забеспокоилась хозяйка.

– Нет, Анна Васильевна, – вмешался Валерий, – ничего оттуда не берите, договорились? А если кто-то у вас будет интересоваться, где Марта Антоновна, абсолютно всем говорите одно и то же: мол, в больнице, а какой – не знаете. Думаю, по нашим временам в безразличие к чужим бедам поверить легче, чем в участие. Можете добавлять, что у вас и своих, мол, проблем хватает.

Женщина вздохнула и покорно кивнула:

– Так и скажу… Значит, никому про то, что Мартуся у меня, знать не надо, верно?

– Верно. Никому, даже Сергею Иосифовичу – ни слова. – Померанцев повернулся к девушке: – Это и вас касается, Марта.

– Я уже поняла, – коротко ответила она. – Запишите мой телефон, кроме того, у тети Нюры телефон есть – я имею в виду, обычный.

Валерий посмотрел на часы и заторопился, поняв, что на совещание к Турецкому даже при самом удачном раскладе с транспортом он все-таки опаздывает. Почти как всегда…