3

Как и предполагал Гусейнов, разговор с Ларисой Анатольевной оказался весьма бурным. И при этом не слишком продолжительным.

Не вдаваясь в излишние объяснения, бывшему университетскому преподавателю Володе попросту указали на дверь.

– Наша компания не нуждается больше в ваших услугах, – лаконично заявила Лариса Анатольевна. – Я вас больше не задерживаю.

Володя, приготовившийся к длительным препирательствам, оказался не готов к такому повороту событий. Он замер в дверях, обдумывая услышанное.

– Но… – невнятно протянул он.

– Все организационные вопросы решите в отделе кадров. В моем кабинете тебе дольше находится незачем.

У Володи в голове вертелись какие-то обрывочные фразы, мелькали слова «профсоюз», «КЗОТ», какие-то другие слова.

– Вы не имеете права, – наконец произнес он.

Эдуард Николаевич, сидящий в кресле у окна, посмотрел на Володю с удивлением:

– Это по какой же причине я не имею права решать, кто мне нужен на моем корабле, а кто не нужен?

– Вы не имеете права уволить меня вот так вот сразу.

Тем временем Лариса Анатольевна нажала под столом кнопку вызова охраны. Эдуард Николаевич ухмыльнулся:

– Вы что же, собираетесь подать на меня в суд?

– А если бы и так? – начал заводиться Володя. – Или вы считаете, что я не наскребу денег на более или менее приличного адвоката? Я, между прочим, кандидат наук.

– В таком случае вы в состоянии внимательно перечитать договор. Советую сходить в отдел кадров и ознакомиться. – Сайкин повернулся к Ларисе Анатольевне. – Ларочка, мне кажется, имеет смысл вызвать охрану.

– Уже вызвала.

– Я это так не оставлю! – кипятился Володя.

В этот момент в кабинете появились охранники – два здоровых молодца в форменной одежде.

Они сумели оценить обстановку очень быстро, и спустя пару секунд Володя оказался в весьма неудобной позиции с заломленными назад руками.

– Ребята, проводите господина Моршанских в отдел кадров и проследите, чтобы он там не безобразничал. После того как он все закончит, выкиньте его из офиса на улицу. – Лариса Анатольевна улыбнулась. – Только без грубостей, а то господин Моршанских собирается с нами судиться. – Ее лицо опять сделалось жестким. – И чтобы он никогда больше не переступал порог нашего офиса.

Володю потащили к двери.

– Ты еще пожалеешь об этом, сука! – заорал он, превозмогая боль. – Вы все об этом пожалеете.

Один из охранников обернулся.

– Лариса Анатольевна, может, ему все-таки врезать пару раз по почкам? А то чересчур говорливый.

– Делай то, что тебе сказали, – прикрикнула на него Лариса Анатольевна. – Здесь есть кому за тебя думать.

Володю выволокли в коридор, и еще какое-то время в кабинете были слышны угрозы и проклятия, которые он посылал в адрес Ларисы Анатольевны, Эдуарда Николаевича, компании «Владивосток-3» и по какой-то совершенно непонятной причине в адрес президента Соединенных Штатов Америки Джорджа Буша-младшего.

– Как я ненавижу такие инциденты! – Брезгливо сморщившись Лариса Анатольевна повернулась к Сайкину. – И ведь каждый раз кто-нибудь проклинает. Ты им рабочие места, а они тебе при случае топором по затылку.

– А не боишься, что кто-нибудь из них однажды тебе действительно топором по затылку даст? – поинтересовался Эдуард Николаевич. – Спишь по ночам спокойно?

– Когда одна, тогда спокойно, – рассмеялась Лариса Анатольевна. – А когда не одна, то беспокойно. Кого тут бояться? Их, что ли? Они безобидные. Покричат, напьются, потом через неделю каяться придут. Бояться в нашем краю других людей надо.

Наконец за дверями кабинета воцарилась тишина. Либо Володя исчерпал все свои ругательства, либо удалился на достаточное расстояние, либо просто устал.

– Ну слава богу, – вздохнула Лариса Анатольевна. – Кажется, все. Теперь и о делах поговорить можно. Коньячку выпьешь?

– Можно.

Лариса Анатольевна нажала кнопку селектора:

– Ирочка, организуй нам кофе и лимончик порежь.

– Одну минуту, Лариса Анатольевна, – раздался голос секретарши.

Эдуард Николаевич закурил трубку.

– Ходят слухи, Лара, что в наших краях грядут большие изменения, – произнес он, выпуская клубы дыма. – Так сказать, перемены.

– Эдик, я давным-давно перестала верить в перемены. С тех пор как занялась этим бизнесом. Отстегивай кому надо, и тебя не трогают. Жалко, конечно, а что делать? А кому отстегивать, мы с тобой оба знаем.

– Иногда власть меняется, – задумчиво произнес Эдуард Николаевич.

– Власть постоянно меняется, и при каждой власти находится группа товарищей, которая не прочь тебя «поиметь». Не пойми меня превратно. Или ты считаешь, что Мичмана могут свалить?

В кабинет зашла секретарша Ирочка, держа в руках поднос, на котором дымились две чашки кофе и стояло блюдце с нарезанным лимоном. Ирочка выставила все это на стол и бросила взгляд на Эдуарда Николаевича.

– Больше ничего не нужно, Лариса Анатольевна?

– Нет, Ирочка, спасибо.

Эдуард Николаевич в свою очередь тоже проводил секретаршу взглядом. Взгляд его при этом оставался задумчивым.

– Не знаю я про Мичмана, – произнес наконец Сайкин. – За последние десять лет он умудрился вырезать всех, кто мог перейти ему дорогу.

Тем временем Лариса Анатольевна разлила по рюмкам коньяк.

– В таком случае нам имеет смысл выпить за Мичмана, – улыбнулась она. – За нашего с тобой, так сказать, работодателя.

Они выпили и некоторое время посидели молча. Эдуард Николаевич продолжал пыхтеть своей трубкой.

– Ходят слухи, что Перс финансировал предвыборную кампанию нового губернатора, – сказал Сайкин. – Думаешь, это не отразится на нашем бизнесе?

– Во-первых, это только слухи. А во-вторых, нам-то что с того? Мы к Персу отношения не имеем. У него свой бизнес, у Мичмана свой. Они никогда не пересекались и вряд ли пересекутся. Или у тебя другое мнение?

Ответом послужили новые клубы дыма.

Лариса Анатольевна вопросительно посмотрела на Сайкина.

– Не знаю, – ответил он, заметив ее взгляд. – Просто не верится, чтобы два медведя захотели ужиться в одной берлоге.

…Оказавшись на улице, Володя еще несколько минут постоял перед входом, потрясая кулаком в сторону директорского окна.

Охранники из-за стеклянных дверей офиса, посмеиваясь, наблюдали эту картину.

Наконец Володя утихомирился и, одернув на себе одежду, отправился сделать то, что уже давно собирался. Он пошел в пивную.

По принципиальным соображениям Володя решил пойти не в близлежащую пивную, владельца которой он начал подозревать в сговоре с компанией «Владивосток-3» и лично с Ларисой Анатольевной, а в ту, которая находилась в непосредственной близости от его собственного дома, где челнока Володю прекрасно знали еще с тех пор, когда он был преподавателем университета Владимиром Семеновичем Моршанских.

С канувших в Лету советских времен заведение с лаконичной вывеской «Шашлычная» практически не изменилось. Одно время, правда, в среде ее постоянных завсегдатаев начали было циркулировать слухи о том, что шашлычную закроют, дабы переоборудовать ее в современный молодежный бар-дискотеку. Но по-настоящему никто из местных завсегдатаев в эту информацию не верил.

Может быть, именно этот факт и сыграл свою роль в том, что шашлычная осталась такой же, как прежде. По крайней мере, сами посетители были в этом убеждены.

Шашлычная относилась к лучшим образцам советского алкогольного сервиса. Здесь были массивные деревянные столы, сплошь испещренные инициалами представителей нескольких поколений. Две официантки под пятьдесят лет с вытравленными белыми волосами и в фартуках, на которых отчетливо проступали красные пятна кетчупа. Из кушаний здесь имелось харчо на первое, шашлык, люля-кебаб и цыпленок табака на второе. Из закусок лобио, овощной салат, креветки и вобла.

Заказав себе пару кружек пива и цыпленка табака, Володя присоединился к обосновавшейся возле окна привычной компании. Отпив положенные полкружки, он долил в пиво припасенную заранее водку и хмуро принялся потягивать. При его появлении компания оживилась. Заговорили одновременно все:

– Ну что, Вова, завтра в плавание?

– Володька, сегодня ты угощаешь!

– Тише, мужики, дайте ему сказать. Говори, Володь.

Володя хмуро обвел взглядом собутыльников и сделал несколько внушительных глотков.

– Эти суки меня уволили. Я никуда не плыву.

И снова со всех сторон понеслись фразы: на этот раз возмущенные.

– Какого хрена?

– Они не имели права! Сволочи!

– Володька, ты не расстраивайся.

Однако, несмотря на сильное подпитие, все прекрасно понимали, что повод расстраиваться у Володи был. В одночасье потерять хорошую работу в наше время. Разве это не повод? А Володина работа считалась весьма хорошей.

– И что ты собираешься делать? – поинтересовался Сережа Пень. Некогда известный на весь Советский Союз вор-домушник, он давным-давно спился, и о «славном» прошлом говорили лишь многочисленные татуировки, украшавшие весь его торс. – Неужели собираешься им это спустить?

К этому времени Володя уже допивал вторую кружку классического русского «ерша». Он мутно посмотрел Сереже в глаза и покачал указательным пальцем:

– Ни хрена! Ни хрена я им это так не оставлю. Лариска, сука, у меня еще поплачет!

Но этим Володя не ограничился. Уже после закрытия шашлычной он вместе с Сережей Пнем вернулся к офису компании «Владивосток-3» и два часа бушевал перед закрытыми дверями, грозя убить «эту суку Лариску».

Он бушевал до тех пор, пока вызванный соседями наряд милиции не препроводил обоих граждан в вытрезвитель.

4

Хозяин ОАО «Приморские суда» Юрий Лиманов, известный больше как Мичман, так и не сумел превратиться в респектабельного человека. Вор в законе, с тремя ходками и общим «трудовым» стажем в двадцать восемь лет, он глубоко презирал выскочек. Современных бизнесменов он считал именно выскочками.

Для того чтобы подчинить себе весь бизнес по ввозу подержанных иномарок, ему действительно в свое время пришлось устранить некоторых других претендентов. Но никакой вины за события, которые пресса в свое время окрестила «дальневосточной автомобильной мясорубкой», Юрий Лиманов за собой не чувствовал.

В конце концов, он сразу предложил всем заинтересованным лицам договориться полюбовно. Он имел на это полное право.

Но в то время развелось слишком много молодежи, повылезавшей из своих подвальных «качалок» и начавших, в прямом смысле этого слова, качать права.

Разумеется, всех их пришлось убрать. Кроме тех, кто вовремя сообразил, откуда дует ветер, и стал служить Лиманову. Этих убрали позже.

Юрий Лиманов не доверял людям с «неправильным воспитанием». Если человек в свое время не отсидел достаточный срок, он никогда не поймет, что такое субординация. А значит, в любой момент можно ожидать, что такой человек выкинет против тебя что угодно. А значит, такому человеку нельзя доверять. Человеку, переметнувшемуся один раз, ничто не помешает сделать это во второй раз.

Именно об этом думал вор в законе Юрий Лиманов, когда пятнадцать лет назад своей рукой перерезал горло Большому Максиму, главе одной из бандитских группировок, с помощью которого он сумел уничтожить всех остальных.

С тех пор никаких серьезных столкновений Юрий Лиманов ни с кем не имел.

Мэр города был его личным другом и имел за это (разумеется, неофициально) вполне приличные деньги, дававшие ему возможность время от времени отстраивать себя новые коттеджи в различных частях света, содержать неограниченное количество любовниц и пользоваться всеми остальными благами, которые только могут дать деньги.

Кроме мэра из рук Лиманова кормилось руководство городской прокуратуры и милиции.

Все бизнесмены, возглавлявшие компании, так или иначе связанные с автомобильным бизнесом, работали на него. Одной из таких компаний был «Владивосток-3».

В дверь его по-спартански обставленного кабинета постучали, и на пороге появился помощник Лиманова, занимавшийся подготовкой последней экспедиции.

– Юрий Петрович, к вам Марат Гусейнов. Прикажете впустить?

Лиманов наморщил лоб, вспоминая, кто такой Марат Гусейнов.

– Владик, а у нас для него все готово?

– Да, пол-лимона. Костюм готов. Я проверил лично.

После этих слов Лиманов вспомнил.

Марат Гусейнов. Руководитель группы челноков на сухогрузе «Ист» компании «Владивосток-3». Спокойный, ничем не примечательный кавказец. Осторожный. Исполнительный. Он собирался перевести его на «сухопутную» работу.

Лиманов взглянул на своего помощника:

– Хорошо, Владик, пригласи его. И распорядись, чтобы принесли костюм.

Откинувшись на спинку кресла, Лиманов приготовился к встрече с посетителем.

Марат Гусейнов в сопровождении двух личных телохранителей Лиманова появился в кабинете спустя минуту.

Сделав три шага, он остановился и почтительно наклонил голову.

– Добрый день, Юрий Петрович.

– Здравствуй, Марат, здравствуй, дорогой, – улыбнулся Лиманов. – Ты вовремя. Молодец. Не опаздываешь. Что там встал? Проходи, устраивайся в кресло. Нам с тобой есть что обсудить.

Гусейнов сделал еще несколько шагов и присел в предложенное ему кресло. Телохранители остались стоять возле дверей.

– Марат, – начал Лиманов, – ты знаешь, что я тебе доверяю. Я уже давно начал присматриваться к тебе и понимаю, что ты способен на большее, чем просто закупать машины. Именно поэтому я решил, что ты мне нужен в этой поездке. Она для меня очень важна – речь идет об очень приличной сумме. Если бы это было не так, ты уже завтра бы мог заняться подготовкой других челноков. Но на кону слишком большая сумма, и я не могу позволить, чтобы руководителем группы стал кто-нибудь другой. Но даю тебе слово, это будет твоя последняя поездка в качестве челнока, после этого ты станешь работать на берегу. Заодно присмотрись, подыщи себе замену.

В кабинет заглянул Владик.

– Юрий Петрович, я принес костюм.

– Давай заходи, Владик, – махнул рукой Лиманов и обратился к Гусейнову: – Сейчас, Марат, увидишь свое обмундирование.

Это был обычный, хотя и дорогой, гидротермокостюм. Владик отдал его Лиманову, а сам встал рядом, бросив сквозь очки мимолетный взгляд на Гусейнова.

Марат в свою очередь тоже посмотрел на костюм. Он ждал, пока ему назовут сумму.

– Здесь пятьсот тысяч долларов, – спокойно произнес Лиманов. – Теперь ты понимаешь, Марат, почему ты мне так необходим в этой поездке?

Услышав цифру, Гусейнов чуть было не закашлялся. Он ожидал, что сумма будет велика, но что она будет настолько большой…

Он никогда не провозил больше двухсот тысяч. На этот раз Мичман задумал по-настоящему масштабную операцию.

Реакция Гусейнова не укрылась от Лиманова, и он слегка улыбнулся:

– Разумеется, остальные будут везти гораздо меньшую сумму. Но если все сложить вместе, получится много. Тебя это не пугает?

Гусейнов отрицательно помотал головой:

– Не пугает, Юрий Петрович.

– Это очень большие деньги, Марат.

– Я понимаю.

– И ты отвечаешь за них головой.

Гусейнов ничего не ответил, и Лиманов повернулся к Владику:

– Владик, запри это пока в сейф. Завтра утром лично доставишь Марату.

Владик бережно, словно девушку, подхватил костюм на руки и в очередной раз покинул кабинет.

Лиманов дождался, пока за ним закроется дверь, и вытащил из ящика бутылку виски.

– Выпьешь?

– Я не пью, Юрий Петрович.

– Молодец, – одобрил Лиманов, наполняя свой стакан. – Хороший работник – трезвый работник. Ну а я выпью. За наше общее дело.

Лиманов опрокинул стакан в рот и поморщился.

– Не люблю я все-таки эту заграничную бурду. Деньги дерут, этикетки вешают, а делать все равно не умеют. – Он засунул бутылку обратно в стол. – Ладно, Марат, слушай меня внимательно. Завтра утром за тобой заедут Владик с охраной, привезут тебе деньги. Дома на этот раз не переодевайся, переоденешься прямо в машине. В Японии вас встретят мои люди. Закупку мы на этот раз станем делать по другой схеме, тебе о ней знать незачем. Так что в принципе работы на этот раз у тебя будет меньше, чем обычно. А вот ответственности больше. Вопросы ко мне какие-нибудь есть?

– Юрий Петрович, а как я могу быть уверен, что люди, которые встретят нашу группу в Японии, – это действительно ваши люди?

– Правильный вопрос, Марат, и своевременный. – Лиманов хитро подмигнул Гусейнову. – Но ты не боись, ты этих людей признаешь. Кто знает, может быть, я сам тебя в Японии и встречу?

– Тогда у меня больше нет вопросов.

– Ну и хорошо. Сейчас охранники отвезут тебя домой, проводят до квартиры. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. На ночь они останутся дежурить у тебя во дворе и будут постоянно с тобой на связи. Из дома до завтрашнего утра не выходи. Если нужно купить хлеба, купите по дороге. Вот и все необходимые тебе инструкции. Успехов.

– До свидания, Юрий Петрович.

– Проводите его к Владику, – кивнул Лиманов своим телохранителям. – Пусть организует охрану. Самого Владика после этого срочно ко мне на ковер.