— Сергей Сергеич, — услышал негромкий, вкрадчивый голос Плешакова, — не сильно отрываю?

— Говори, Толя, что у тебя?

— Я сейчас недалеко от Загорска, ну, Сергиева Посада. Намечается одно мероприятие с участием известных вам фигурантов. Я понятно говорю?

— Да-да, слушаю. Так какие трудности?

— Они хорошо подготовились. Возникли сложности. А разрешить их нам вполне может какой-нибудь очень хороший человек, желательно из параллельного ведомства.

— Я понял тебя, дай маленько подумать… Слушай-ка, а что там у тебя за организация?

— Да какая организация, Сергей Сергеич! — мелко засмеялся Плешаков. — Обычный ресторан. «Русский дом» называется. А что, может быть, адрес?

— Я думаю, не мешай… Значит, так, Толя, слушай меня, — сказал генерал после короткой паузы. — Я тебе дам телефончик, позвонишь и спросишь, куда подъехать. Он поможет.

— Хорошо бы предварить мой звонок вашим, а?

— А ты как думал? — почти с насмешкой хмыкнул генерал. — Запоминай…

Плешаков позвонил по указанному телефону, как и условились, ровно через пять минут. Трубку там тотчас подняли.

— Полковник Киселев слушает.

— Здравствуйте, Иван Петрович, вас беспокоит Анатолий Иванович.

— Понял. Вы сейчас где?

— Прошли путепровод за Никольским, — выглянув в окно, сказал Плешаков. — Куда прикажете?

— В город не заезжайте, после моста берите вправо, по объездной. Встречу вас у поворота Подсосино. Вы на чем?

— «Мерседес» с охраной.

— Ну конечно, как я не сообразил. Ну а я — в «газоне». Жду.

Уже начинало по-осеннему темнеть, шел восьмой час. «Сходняк», как назвал его для себя Плешаков, намечался на девять вечера. Значит, уже, что называется, в обрез.

Автомобильное движение под вечер здесь уменьшилось, и обыкновенный зеленый «газик», стоящий на обочине, водитель увидел еще издалека.

— Вижу, справа, — сказал он.

— Я тоже. Подруливай.

К «мерседесу» направился средних лет мужчина в сером плаще и кепке — типичный такой представитель мелкой районной власти.

Левая задняя дверь предупредительно открылась. Плешаков высунул наружу руку и махнул. Мужчина ловко нырнул в салон и стянул с головы кепку.

— Киселев. Я вас внимательно слушаю, Анатолий Иванович.

Плешаков не стал вдаваться в подробности. Объясняя свой интерес оперативной надобностью, он рассказал о неожиданно возникших трудностях. И уж конечно не стал он говорить и о том, что среди интересующих его фигурантов есть начальник Управления ФАПСИ генерал Игнатов. Эта информация будет совсем лишней местному чекисту.

— Самое простое решение, — сказал Киселев, — это мне самому заглянуть к Грише и выпить с ним по рюмке. Но… есть и минус. Местная публика меня хорошо знает. А вам это надо?

— Верно, не надо, — улыбнулся Плешаков. — Какие еще варианты?

— У вас есть собственные предложения?

— Да вот… если вам не покажется… Поговорить бы с кем-нибудь из особо доверенных официантов. Можно даже немного прижать, легкий такой пресс. Чтоб он сам захотел помочь и при этом молчал, как рыба об лед. Тут могут быть любые варианты, скажем, от настойчивой просьбы собственной супруги до хорошего бакшиша, причем сразу, без подоходного, понимаете?

— А что? В этом есть… Сейчас вспомним, кто у нас имеется из таких… А разговор на себя возьмете? Или мне посоучаствовать?

— Как сочтете сами. В любом случае можете быть уверены, что свою штуку вы уже имеете.

— Ну, не будем терять времени. Я пошел, езжайте за мной до Чаркова, там заберем одну дамочку, и вы пересядете ко мне в машину. Этот ваш утюг светить не стоит. Стоянка там открытая со всех сторон, смысла нет. А те ваши ребятки, они могут ехать. У нас тут джипов как собак нерезаных.

И он покинул «мерседес».

Следующий этап начался после того, как Плешаков перебрался в «газон» полковника, где находилась двадцатипятилетняя дамочка очень эффектной внешности.

— Наташа, — скромно потупив сильно накрашенные глаза, протянула она ладошку-лодочку Анатолию Ивановичу.

— Очень приятно, — ответил тот, но представляться не стал.

— Мы сейчас к домику поедем, — говорил ей между тем полковник Киселев, — а ты нам аккуратненько выведешь и доставишь прямо в салон Ваську Рыбина. Ясна задача?

— А если он это… занят?

— Это уж твоя забота. Впрочем, если они оставят там тебя, мы с коллегой, — Киселев кивнул на Плешакова, причисляя его сонму сотрудников спецслужб, — возражать особо не станем. Но — сперва дело. — Быстро и ловко ведя тряскую свою машину, за которой едва поспевал джип охраны, по узким и кривым улочкам поселков, окружавших Сергиев Посад, он с провинциальной хвастливостью бросал реплики Плешакову: — А Натка — славная девочка… и помощница отличная. Одну только слабость мы имеем, да, Натка? А? Чего молчишь? Ладно, не красней, это дело житейское…

Охрана, сидевшая в джипе, тоже знала уже свою задачу. Надо подъехать понахальнее к самому входу, удивиться, что сегодня нет обслуживания, побазарить с охраной, но на крупный скандал по-возможности не нарываться. Словом, постараться как можно дольше отвлекать охрану от ее прямого дела.

На трассе, у поворота к ресторану, Плешаков увидел машину со своими специалистами. Один из них остался в салоне «рафика», где была смонтирована приемная и записывающая аппаратура, а второй быстренько пересел в киселевский «газик». Джип обогнал их и ушел вперед — отвлекать внимание и начинать занудный базар с братвой.

Окружной дорожкой Киселев подогнал свою машину к задам ресторана, где к хозяйственным пристройкам почти вплотную подступали лесопосадки. Сюда и должна была Наташа вытащить своего приятеля Василия Рыбина, старшего официанта «Русского дома», парня разбитного, нагловатого и в меру трусливого.

Наташа вышла из «газона», огляделась, поправила кудри перед зеркальцем бокового обзора и, подмигнув Киселеву, независимой походочкой направилась к дверям служебного входа. Ей парадный ни к чему, ее тут достаточно хорошо знают. В иные дни отлично помогает обслуге лихо раскручивать подгулявших фраеров, и все это хорошо было известно Киселеву. Такие вот они получались — человеческие слабости, которыми не без успеха для своего дела пользовался полковник.

Минут через десять на крыльцо вышел покурить светловолосый стройный парень в русской рубахе навыпуск и наброшенном на плечи пиджаке.

Он огляделся, заметил «газон» под елочками и не спеша направился к нему.

— Здрасьте, Иван Петрович, — несколько развязным тоном начал он, увидев за опущенным боковым стеклом Киселева. — Чего не заходите?

— Садись, — полковник мотнул головой назад, — поговорить надо.

Но парень обошел машину и сел на пустое переднее сиденье, рядом с водителем.

— А вы не один? С компанией? Боюсь, сегодня у вас ничего не получится, сняли на всю ночь.

— Кто, не в курсе? — спросил полковник.

— Крутые — одно слово. Нас всех проверили, ну… чтоб ничего лишнего в карманах, ферштеете?

— Ферштею, — с улыбочкой кивнул полковник. — Они что же, или опасаются чего?

— Наверно, — пожал плечами Рыбин. — Охраны нагнали, еще с утра мужики из столицы приезжали, облазили тут все, проверили, обнюхали. Крутые ребята, одно слово.

— Ну и что, больше вас-то обыскивать не будут?

— А хрен их знает! Поэтому сторонним сегодня, сами понимаете… Разве если Гриша их попросит, но со мной — пустое дело. Так что пойду я, да?

— А мы и сами, Вася, не собираемся туда. И Грише лучше не знать про то, что мы с тобой беседуем. А уж крутым твоим — тем более.

— Не понял. Тогда чего звали?

— А вот мы с коллегами, — Киселев кивнул на заднее сиденье, где молча пока сидели Плешаков со спецом, — решили, что ты являешься как раз тем человеком, который нам поможет. Предупреждаю заранее, киксанешь, можешь пулю схлопотать — от них. Сделаешь, что скажем, сразу штуку баксов наличными.

— Не-е, Петрович, мне эта самодеятельность на хрен не нужна. Ищите другого дурака.

— А мы уже нашли, Вася, — ласково сказал Киселев. — Только не пойму, почему это ты считаешь себя дураком?

— Не-не, Петрович, давай считать, что никакого базара не было!

— А вот тут ты сильно ошибаешься, Вася, — тем же тоном перебил Рыбина полковник. — Разговор, и очень нехороший для тебя, еще очень даже может быть. Мы ведь взяли Гришиного гонца, и тот на допросе показал на тебя. Ну, это, сам понимаешь, для нас не новость, а вот если об том узнает Гриша?.. Надо дальше объяснять, или ты сам сообразишь?

Рыбин заметно сник. Нервно достал из кармана пачку «Мальборо», закурил.

— Ладно, чего хотите? Чтоб я провел кого? Но это же тухлое дело! Там на каждом углу — по мордовороту. Да и я задержался, сейчас снова шмонать начнут. Они каждого без конца проверяют.

— Мы туда не пойдем, Вася. Вот сейчас товарищи тебе объяснят, что надо будет сделать. — Полковник обернулся к Плешакову: — Прошу.

— Скажи-ка, Василий, — начал Плешаков, — где у них конкретно будут происходить посиделки? В общем зале или у вас есть отдельные кабинеты? И кто будет обслуживать?

— Кабинетов у нас нет. Есть антресоли, там тоже столы. Но велено приготовить зал как обычно. А где захотят сидеть, не знаю. На работе сегодня наша смена. Вот мы и будем.

— Так, хорошо. А чем они вас всех проверяют? Металлодетектором? Ну, хреновинкой такой, как в аэропортах, да?

— Ага. А утром с чемоданчиком ходили, все стены и светильники проверили. Экран у них там, в чемоданчике.

— Понятно. Ну, еще раз вряд ли станут, муторное это дело. Охрана ведь никого постороннего после тех в помещения не пропускала?

— Точно! Даже грузчиков. Нам самим пришлось ящики перетаскивать с продуктами. А после нас всех снова обшмонали. И по ящикам тоже прошлись.

— Ну вот, видишь? Значит, так, Павел, объясните молодому человеку, что надо делать. Этот человек, Василий, — показал на своего молчаливого соседа Плешаков, — очень большой специалист, поэтому послушайте его внимательно. Коли сделаете все так, как он скажет, вам ничего не будет грозить.

— Вот на эти микросы, Василий, — спец протянул на ладони несколько иголочек-булавок с крохотными головками, — металлодетектор абсолютно не реагирует. Один из них оставите в непосредственной близости от гостей. Можно в занавеску воткнуть — с обратной стороны. Или, если на столе будут стоять цветы, воткнуть в стебелек, вовнутрь розы скажем. И повторяю, не бойтесь, это керамика. При себе обязательно оставьте один любой. Свистеть умеете?

— Умею… А зачем?

— Когда вернетесь в ресторан и распределите микросы, ну, вот эти булавочки, где посчитаете нужным, но так, чтобы они оказались в непосредственной близости от гостей, с последней булавочкой зайдите куда-нибудь, да хоть в сортир, и просвистите парочку тактов «чижика», знаете? «Чижик-пыжик, где ты был?» И все. Это будет наш контроль. Зачем? Если у них вдруг появится потребность снова включить свой, как вы говорите, «чемоданчик», вы просто дадите сигнал: «Чижик…» Ясно?

— Да это ясно… А как же я их пронесу? — озабоченно спросил Рыбин, держа на своей ладони пяток булавочек-микросов.

— Бросьте в карман, да и все. А одну воткните куда-нибудь сразу. Только не за лацкан пиджака и не под воротник — эти места, как правило, проверяются на ощупь.

— Петрович, а может, я лучше Натку пришлю? — с тоской в голосе спросил Рыбин. Уж очень ему не хотелось участвовать в этой очень опасной, теперь-то ему стало ясно, игре.

— Ты ж мужик, Вася! — возмутился Киселев. — Как тебе не стыдно! Но… с другой стороны… А что, я ведь тебя уже прямо сейчас могу выручить, забрать с собой. Показания гонца у меня есть. Вызову сюда взвод СОБРа, устроим в вашем кабаке большой шмон, естественно, найдем «геру»…

— Да нету у нас, Петрович! Мамой клянусь! — испугался Рыбин.

— Дурачок! Мы-то ведь все равно найдем! И потопаете вы все, кроме гостей, во главе со своим Гришей в общую камеру, а там вас давно уже гонец дожидается. Понял, что тебя лично ждет? Такие вот дела, парень. А так мы даем тебе возможность исправиться, делу помочь. А Наташку можешь использовать только по прямому назначению, и не больше, иначе башку оторву!

— Да понял я уже, понял, Петрович. Ладно, согласен, пойду. — Рыбин стал выбираться из машины, бормоча: — Вот же, бля, влип…

— Не подведет? — спросил Плешаков, когда официант скрылся за дверью служебного входа.

— Не думаю. Я ж объяснил… в общих чертах…

— А кто такой Гриша? Директор ресторана?

— Гриша-то — вообще Гегам. Это мы его так, по-русски. Гегам Айвазов. Он — хозяин заведения. А директором здесь — его младший брат, Артур. Наркотой балуются. Но это пока не страшно, мы кое-кого отслеживаем, берем, когда надо. Приходится и использовать кое-кого, вот как нынче, никуда не денешься, оперативная необходимость… Ну так что делаем дальше? Ждем?

— Если вы уверены в своем кадре, тогда можем ехать слушать. Но, возможно, мы вас отрываем от более серьезных дел? Если так, то, как говорится, большое спасибо, в долгу не останемся. Павел, — обернулся он к спутнику. — Хочешь покурить? Можешь выйти на минутку.

И когда спец послушно покинул «газон», Плешаков вынул из внутреннего кармана пачку баксов и протянул полковнику.

— Здесь — две. Кадр ваш, вам, вероятно, и решать, на сколько он нынче наработает. И еще раз большая благодарность, я скажу директору самые хорошие слова…

Полковник Киселев подвез их к спецмашине. Туда же вскоре подкатил плешаковский «мерседес», а следом появился и джип. Они стояли примерно в полукилометре от ресторана, в темном придорожном «кармане», где обычно отстаиваются фуры дальнобойщиков.

Плешаков заглянул в «рафик», спросил:

— Ну как, пашет?

— Порядок, Анатолий Иванович, — отозвался второй спец, сидящий с наушниками на голове. — Сделал выборку, запись чистая. «Чижик» на месте. Будете слушать сразу или по записи?

— Послушаю. — Он захлопнул дверцу, подошел к «газону» Киселева и протянул полковнику руку. — Все нормально, Иван Петрович, запись пошла. Всего вам доброго.

Киселев тут же уехал.