То нелепо будет, братья,
Если мы, собравшись с вами,
Запоем про современность
Стародавними словами,
Как исполненный забот
Игорь-князь пошел в поход.
Пусть вовеки славится
Игорь Святославич!
А начнется наша песня
По былинам наших дней,
Не по выдумкам Бояна,
Ибо вещий чародей,
Как начнет слагать кому-то
Песню славы, то его,
Силою воображенья,
В красках, в образах, в сравненьях,
(Пел свободно и легко!) —
Заносило далеко!

Растекался пышной кроной
Дивных мыслей над землей.
И носился серым волком
Нам неведомой тропой.
Высоко под облаками
Сизым соколом летал.
(Поэтическая сила —
Выше всех земных похвал!)

Помните, воины,
Первых времен усобицы?
Как бывало в те года?
Не в чести была вражда!
И съезжались все князья,
Словно добрые друзья!

Десять соколов проворных,
Наудачу, кто быстрей,
Выпускали в поднебесье
На летящих лебедей.
Чей питомец смертоносный
Первым лебедя собьет,
Тот и славу заберет.

Жребий свят – и честь по чести,
Удальцу слагают песни,
Славят подвиги его,
А дружина пьет вино.

Так слагали Ярославу,
Мудрому седому князю,
Пели храброму Мстиславу,
Хитроумной тонкой вязью.
Как ходил он на касогов,
(Дикий барс, в сраженьях резвый)
Как сойдясь в единоборстве
Князя Редедю зарезал.
Пели Красному Роману,
Брату Гориславича,
Восхищались красотой
Романа Святославича.

Но Боян, поверьте, братья,
Не губил лебяжьей стаи,
Он в порыве вдохновенья,
Струны в лад перебирая,
Песню славы заводил…
Взгляд невидящий скользил
В даль, щемящую, полей…
Крики белых лебедей…
Пальцы-соколы играли,
Князьям славу рокотали.

Так начнем же эту песню
От времен Владимира.
Через дни междуусобий,
До нашего Игоря.

Игорь-князь, собравшись с силой,
Ум свой крепостью стянул,
В путь далекий собираясь
В сердце мужество вдохнул,
Взял с собою сына, брата
И повел свои войска
На Донские берега.
На землю Половецкую
Пошел за землю Русскую.

О Боян, певец старинный,
Нежной трелью соловьиной
Как бы ты воспел поход,
Щебеча под небосвод?
По ветвям летая смело
Древа мысли,
Волком серым,
Чистым полем, за горой,
Мчась Трояновой тропой.

Несравненный и великий!
Уж когда ты запоешь,
Кого хочешь в плен возьмешь!
Ты и славу дней недавних
Краше древней поднесешь,
Из отдельных половинок
В одно целое совьешь,
Кинешься тропой Трояна,
Нужный образ подберешь,
И с кем надо поравняешь,
И как надо запоешь
Песню хитрую как вязь,
Лишь бы радовался князь.

Да к примеру, эта битва!
Вот где ладу ты бы дал!
Закружился ветром в поле
И конечно так начал,
Сидя где-нибудь над кручей:
«То не буря в чистом поле
Гонит соколов могучих…
То не ветер буйный стонет!
Не деревья в поле гнутся!
Дети Галицы великой
Вдаль на подвиги несутся…»
А быть может, вещий старец,
Спел бы ты, Велесов внуче:
«Кони ржут за речкой Сулой,
А в столице, эхом звучным,
Слава громкая звенит
И над всей землей летит!»

А на самом деле тихо
И никто не слышал «слыхом»,
Что на сборах зов гремит,
В Киев что-то там летит.
Без помпезности, спокойно,
Тем не менее, достойно,
Все идет своим путем.
Трубы, в Новгороде том,
Сбор скликают и зовут.
А в Путивле стяги ждут.
Игорь ждет родного брата,
Князя Всеволода ждет,
Из Трубчевска мимо Курска
Князь с дружиною идет.

Вот пришел буй-тур на встречу,
Рать курян, готовых к сече,
Вместе с ним пришла. Стоит.
Князь Всеволод говорит:
«Ты один мой свет на свете,
Брат мой, Игорь, оба дети
Одного с тобой отца,
Оба – Святославичи.
Так седлай же, брат мой, коней,
А мои – хоть вмиг в погоню,
Все под седлами стоят,
Нетерпением горят.

А мои бойцы-куряне
Опытные воины.
Рождены они в походах,
С конца копья вскормлены.
Их под шлемами взрастили,
Пути им ведомы,
Их мечами окрестили,
Овраги знакомы.
Словно барсы жаждут боя,
Тетива – как песня,
Сабли острые искрятся,
Колчаны на месте.
Не робеют в чистом поле
При опасной встрече.
Ищут в битвах князю славы,
Себе ищут чести».

Тут взглянул на солнце Игорь
И увидел, что оно
Темнотой погребено.
Мрак надвинулся ночной
И войска покрылись тьмой.

Говорит своей дружине
Игорь-князь: «Идемте ныне,
Сядем, братья, на коней,
Погуляем средь степей.
Так ли уж крепки кордоны?
Прогуляемся по Дону!
Лучше нам убитым быть,
Чем ярмо рабов влачить!»

И такое вот желанье
Князю на душу легло,
Что затмение светила,
Даже!
Не превозмогло:
«С вами, русичи, желаю,
Край родной оберегая,
Копья в битве испытать!
Вражью силу потоптать!
Дона тихого степного
Шлемом боевым испить.
Или – голову сложить!»

И вступил князь Игорь в стремя,
И поехал по степи,
Солнце тьмою заступало,
Ночь стонала на пути.
Пробудились птицы в гнездах,
Разразился громкий свист.
Стынет кровь, трепещет лист —
Кличет див в вершине темной,
Всею силой неуемной,
Землям подает сигнал,
Чтобы недруг не дремал.

Внемлет Волга, внемлет Сула,
На Поморие летит
Грозное предупрежденье:
«Поднимайтесь все, кто спит!»
Корсунь, Сурож окликает,
Окликает и тебя,
Истукан тмутороканский,
Чтоб готовил в бой коня.

Половцы перепугались
И спешат уйти за Дон.
Скрип телег, средь темной ночи,
Так похож на птичий стон.
Словно лебеди в тревоге
Встрепенулись и в полет.
Игорь-князь с войной идет!

Вот и птицы ждут несчастий
Сутками на деревах.
Волки воют по оврагам,
В темноте вселяя страх.
И стервятники слетелись,
Основались, молча ждут.
И лисицы хриплым лаем
Тоже к пиршеству зовут.
Ночь. Идет в тревоге войско.
Степь враждебная кругом,
Русь родная за холмом!

Ночь прошла и незаметно
Появился алый свет.
Зорька в небе заиграла,
Посылая свой привет
Сонным травам и долинам.
Смолкнул в роще соловей.
Небо синее светлей.
Всполошились все вороны
На развесистых дубах.
Стало Игорево войско
Четким строем на холмах.
Заалели щиты.
Вот сойдутся две лавы,
Честь тогда храбрецу,
Победителю слава!

Утром в пятницу столкнулись,
Потоптали вражий строй,
И погнали врассыпную,
Беспорядочной толпой,
Обезумевших от страха,
Убегающих врагов.
Мимо брошенных кибиток
И покинутых шатров.
Похватали жен и девок,
Понаграбили добра,
Разгулялась тут дружина,
Взяв добычу на ура.
И давай метать под ноги
Покрывала и плащи,
И узоры дорогие,
И шелка, и кожухи…
(Прочь бежали «пастухи»,
Кинув золото!)

Красный стяг, с хоругвью белой,
И бунчук на серебре,
В знак любви и уваженья
Князь наш, батюшка, – тебе!

Дремлет храбрая дружина,
Спит Олегово гнездо.
Далеченько залетело.
На бесчестие оно
Не было порождено.
Ни потомкам буйных готов,
Ни тебе, разбойный сын,
Черный ворон половчин!

Гзак, набегом возмущенный,
Серым волком в ночь бежит.
Вслед за ним Кончак могучий
К Дону синему спешит.
Кто предскажет, кто решит
Спор суровый и кровавый,
И ответит не лукаво —
Кто там завтра победит?

А назавтра, утром рано,
Зори грозные встают.
Небо кровью заливает,
Тучи черные идут.
С моря, с Дона, через степи,
Чтоб навеки поглотить
Светлые четыре солнца.
Да, грозе великой быть!

Ярко молнии трепещут,
Мир небесный в клочья рвут,
Скоро хлынет дождь стрелами,
То-то кровушки прольют.
Вот где копьями сразиться!
Вот где саблей порубить!
Здесь, на берегу Каялы.
Да, грозе – великой быть!
На раздольи, на степном.
Русь осталась за холмом!
Вдаль ушла земля холмами.
Степь зелеными коврами
Раскатилась до небес…
И враги наперерез!

Это вы, Стрибожьи внуки,
С моря веете в степи?
Стрелы острые несете
На уставшие полки!
А земля гудит и стонет,
Реки взмучены текут.
Пылью степи покрывает,
А враги идут… идут…
Стяги вражьи возвещают:
С моря половцы идут,
Вот идут дружины с Дона,
Обступили там и тут.
Руссы храбрые сомкнулись
И взялись за ратный труд.

Яр-тур Всеволод! На брани
Ты надежда и оплот.
Твое войско, как тараном,
Пробивает путь вперед.
Где проходишь – там дорога,
Где свернул – там поворот.
Где идет твоя дружина,
Там рекою кровь течет.
Бьешь врагов своих стрелами,
Шлемы крепкие сечешь,
Горы трупов – след за вами,
Крепкий строй, сияет знамя,
Смело сквозь врагов идешь,
И бойцов своих ведешь.

И куда ты не поскачешь,
Там злачёный шлем блестит,
Там же меч твой смертоносный
Жутким посвистом свистит.
А кругом, в кровавых лужах,
Вражьи головы лежат.
Тучей вороны кружат.
Не спасли, ни шлем аварский,
Ни брони стальной оплот,
Снесены ударом мощным.
Тур могучий Всеволод!

Что те раны? Кто считает?
Когда все, и жизнь, и честь,
И что было, и что будет —
Всё на свете, все как есть,
Позабыл в пылу сраженья!
Отступили на мгновенье
И объятия жены,
И престол мечты и славы,
И преданья старины.
В сердце боя окружённый,
В мыслях все уже решив,
Разрубал врагов могучих
Словно разъярённый див.

Были войны в дни Трояни,
В лету канули года,
Когда битвы Ярослава
Сокрушали города.
И Олеговы походы
Прокатились чередой.
Да, Олег был не простой!
Воин вольный, своевольный,
С переменчивой судьбой!
То в неволе, то в престоле,
То всесильный, то изгой.

Да, ковал Олег крамолу,
Стрелы сеял по земле,
Вступит он, бывало, в стремя,
Там, вдали, в своей земле,
В городе Тмуторокани,
Опоясавшись для брани.
Значит скоро быть беде!

Звон его стремян злачёных
В стольный Киев долетал,
Князь Всеволод Ярославич
Слыша звон тот, трепетал.
Да и сын его, Владимир,
Звон в Чернигове слыхал.
И от звона боевого
Крепко уши затыкал.
И ворота городские,
По утрам, (дела такие!)
На засовы запирал.
(Страх на сильных нападал,
Когда звон тот долетал.)

И Бориса молодого
Доля горькая свела
(Загубила похвальба!)
За Олегову обиду,
За наследные права,
В час недобрый привела
На кровавую поляну,
Против киевских дружин.
В землю лёг не он один!

С той же Каниной поляны
Святополк увёз отца
На венгерских иноходцах,
Долг исполнив до конца.
И привёз с почётом в Киев,
В храм соборный. И в Софии
С тихой скорбью погребли,
Зла не помня киевляне.
А на Каниной поляне
Спит безвестный славянин,
И уж, вправду, – не один.

В те года, при том Олеге,
Межусобица цвела,
Гибла жизнь Даждьбожьих внуков,
Сокращая им века,
Рушился очаг домашний.
В те года, весной на пашне,
Редко пахари брели.
Вместо них вороньи стаи
Спор над трупами вели.
Опустела Русь в крамолах,
На побоищах галдёж —
Разжиревшие вороны
Учинили свой делёж.

Это было в те столетья,
В те походы и бои.
А такой как эта битва
И седые старики
От рождения не знали,
Хоть и многое видали.

Так с утра и до заката,
С темноты и до утра,
Бьются в поле незнакомом
Дети Ольгова гнезда.
И гремят мечи о шлемы,
Стрелы тучами летят,
Бьются кони, топчут трупы,
Копья крепкие трещат.
И усеялась костями
Плодородная земля,
Кровью полита багряной.
И по всей Руси взошла
Безысходная тоска.

Что шумит в далеком поле?
Что там рано пред зарей?
Разворачивает войско
Игорь-князь перед бедой.
Закрывает брешь в порядках,
Хочет брата защитить.
Но беды не отвратить!
Бились день, всю ночь сражались,
И ещё (без сна) полдня,
В полдень дрогнули ковуи,
Рухнул строй – пошла резня.
Тут расстался Игорь с братом,
Тут кровавого вина
Не хватило пировавшим.
Плачет Русская земля.
Травы жалостью поникли,
Ветви горем налились.
Запустение покрыло
Цвет и молодость, и жизнь.

А на Дон пришла Обида
(Аж до берегов Тавриды!),
Из Трояновой земли,
Из Даждьбожьей стороны.
Девой-лебедем явилась,
Тихо в море опустилась,
Сделала могучий взмах,
Подняла с волнами страх.
Силы Поля вдруг проснулись,
От обиды встрепенулись,
Захлебнулись, как волной,
И пошли на Русь войной.
Мир, и счастье, и покой —
Всё исчезло прочь долой.

А князья в междуусобьях.
Свой родного в клочья рвут,
И погибель накликают.
А язычники идут.
Говорит родному брату,
Отнимающий добро:
«То моё! И то – моё же!
Это – тоже! Всё моё!»

Брат идёт войной на брата,
Побеждённый слёзы льёт.
(Или, хуже, убегает,
А потом врагов ведёт.)
А в князьях одни раздоры,
И о малом говорят,
Как о чем-то о великом.
А кочевники спешат.
Саранчою налетают,
Гибель чёрную несут.
И в сраженьях верх берут.

Залетел далёко сокол,
Подгоняемый мечтой.
Воспарил в мечтах высоко
Над равниною степной.
Гнал залётных птиц на море,
Думал дальше оттеснить.
Но полков не воскресить.

А потом затрубили карнаи: «Огня!»
И помчались по Русской земле,
Жар в людей кидаючи,
В огненных рогах.
Мечут тот огонь в рогах,
Мечут стрелы, мечут страх,
Долго пламя полыхало
В разорённых городах.

Жёны русские о милых
Зарыдали, голося:
«Неужели нам любимых
Не увидеть никогда?
Ни увидеть, ни услышать,
Ни обнять, ни приласкать.
Ни любви нам, ни богатства.
Век свой вдовий коротать».

Застонал печалью Киев,
И Чернигову от бед
Жизни и покоя нет.
Разлилась тоска рекою,
Стонет Русская земля
От нахлынувших напастей.
А князья, в чьей это власти, —
Все крамолы да разбой.
Да врагов ведут домой.
А кочевники приходят,
Дань богатую берут
(По шелягу от подворья)
А не выплатишь – сожгут.

Вот уж храбрые питомцы
Святославова гнезда
Разбудили гнев кочевий,
Загнусавила нужда —
Встала старая вражда!

Ту вражду прибил когда-то
Князь великий Святослав,
Мощной киевской грозою.
Подстерёг,
И час для боя выбрал верно,
И напал —
За пороги прочь прогнал.

Да! Сурово потрепал
Он железными полками
И булатными мечами
Землю половцев. Конями
Реки тихие взмутил,
А озёра и болота,
Словно вихорь, иссушил.
Притоптал холмы, овраги —
Крепок хмель военной браги,
Разгромил полки врагов
У Орельских берегов.
Самого же полководца,
Хана Кобяка, пленил.
После, в Киеве, – убил.

Прославляют Святослава
Иноземцы на пирах.
Немцы, греки, итальянцы,
На различных языках.
Прославляют за победу,
Славу громкую поют.
Князя Игоря клянут —
Утопил в Каяле-речке
Счастье всей своей земли,
Золото рассыпавши.

Здесь, на этой же Каяле,
Из богатого седла
Пересел плененный Игорь
(Видно счастье подвело)
Из седельца золотого
В половецкое седло.
Разлилась печаль рекою,
Приуныли города,
Флаги спущены на башнях,
Нет веселья и следа.

А однажды Святославу
В стольном граде, на горах,
Сон приснился непонятный.
И закрался в душу страх.
«Покрывают, – молвит тихо, —
Прошлым вечером меня
Похоронным покрывалом,
На кровати тисовой —
А вокруг народ толпой.
Черпают ковшом из бочки
Тёмносинее вино
И с почтением подносят
(Но с отравою оно).
Из пустых колчанов сыплют
Крупный жемчуг на живот.
Упокойный хор поёт.
И меня уж обряжают,
Как для царских похорон.
А в ушах могильный звон…

И уж нет конька над кровлей
В красном тереме моём.
Он стоит осиротелый,
Ветер бьёт его крылом.
Словно крышку забивают
Над моею головой.
Стук тревожный,
Ветра вой…
С вечера вороньи стаи
На поречьи собрались.
И галдели до рассвета.
А с рассветом унеслись
К морю синему. Как будто
Собрались со всех сторон,
Для свершенья похорон.
Тризну справили и вон!»

И сказали бояре князю:
«То, князь, горе ум помутило!
То два сокола слетели
Вдаль из отчего гнезда.
(Знать уж слово не узда!)
Тайною была езда!
(Самовольно улетели!)
Доискаться захотели
Города Тмуторокани.
Вот и дорвали́сь брани!
(Хотелось напиться
Шлемом из Дона!)

А тех соколов поймали,
Крылья срезали слегка,
Цепью крепкою сковали
По рукам и по ногам.
Нынче, княже, горе нам.
В третий день – настала темень!
Оба солнца среди дня
Закатились
И погасли два багряные столпа!
Вместе с ними закатились
Оба юных молодца,
Два прекрасных месяца —
Князь Олег и Святослав,
Жизни даже не познав,
Чёрной теменью покрылись
И Каяла тоже скрылась,
Как накрылась темнотой.
Налетел звериный вой.

Половцы землею Русской,
Как гепардов стая,
Удержу не зная,
Гонят за добычей – грабежи в обычай!
Цель одна – грабёж да мщенье
(Смерть, пожары, разоренье…)
И завидует живой
Тем, кто спит в земле сырой.
После, в степь ушли. И скрылись.
Будто – в «море погрузились»,
Нашу радость оборвав,
Все кочевья взбунтовав.
(Угро-финов и литвинов
По набегам разбросав.)

Уж сменилась хула на хвалу.
Обернулась неволя на волю.
Тут и диво спустилось на землю —
Это готские красные девы
Хороводные песни запели.
Закружились в неистовых плясках,
Брыжжут радостью яркие краски.
Русским золотом звенят.
И к отмщению манят.
Вспоминают время Буса,
Как пленили готы русов.
И зовут скорее ханов
Отомстить за Шарукана.

Нам же, княжеской дружине,
Боль покоя не даёт.
Грусть-тоска тугим арканом
Горло стиснула и жмёт.
Только беды да напасти.
Враг бесчинствует, а мы
Уж не ходим на пиры.
А ведь мы не чужеземцы!
На своей земле стоим!
От обиды нет покоя —
Мы веселия хотим!»

И тогда убитый горем
Князь великий Святослав
Молвил слово золотое,
Со слезами. И сказал:
«О, сыны мои родные,
Игорь и ты, Всеволод!
Ну зачем вы своевольно,
Крадучись, ушли в поход.
Молодость тому виною,
Не сдержали свою прыть,
Стали острыми мечами
Землю половцев губить.
Славу думали добыть?
Но без чести одолели,
Там, вдали, в земле чужой.
И без чести кровь пролили
Острый меч да нрав крутой.
И сердца у вас из стали,
В буйстве битв закалены.
Что ж вы, дети, натворили?
Для моей-то седины!

А уже не вижу боле
Я черниговских полков,
Сокрушавших в чистом поле
Многочисленных врагов.
Где могуты и татраны?
Где шельбиры, топчаки?
Где ревуги и ольберы?
Где былинные полки?
Те бывало без оружья,
Без мечей и без щитов,
С засапожными ножами
Гнали прочь своих врагов,
Как звенела эта слава!
Что не вижу Ярослава,
Брата милого со мной?
Чтоб идти в смертельный бой!

Вы ж решили только сами
Доблесть в битве проявить.
И всю славу боевую
Безраздельно захватить.
А скажите, разве дивно
Старому помолодеть?
Когда сокол повзрослеет,
То ветрам высоко петь!
И врагам не одолеть
В битвах сильного.
И детям малым не осиротеть.
И гнезду не опустеть!

Корень зла в ином таится!