Цитаты из книги «Тонкий меч»

Я надолго задумался, прежде чем ответить. Как все это будет, если я умру? Я никогда больше не увижу папу, Нинни и моих плюшевых мишек. Никогда не прокачусь у папы на плечах до песчаной косы и не увижу, как наши мокрые плавки оставляют цепочку капель-следов на дороге. Никогда больше не открою калитку в наш сад, не посижу в траве под кленами в тенистой прохладе и не буду смотреть, как ветер колышет листья, словно пускает в пляс тысячу зеленых юбочек.

«Нет, — подумал я. — Никогда не прощу этот поцелуй! Никогда не стану радоваться этому выздоровлению! Я бы охотнее увидел, как он извлекает твою душу! Лучше бы мы похоронили тебя под могильным камнем, на котором написано твое имя».

Мамы могут меняться. Например, остричь волосы. Потолстеть на сто килограммов, потому что ели слишком много. Попасть в аварию и остаться без ног. Потерять память после удара по голове. Но их не перестаешь любить.

Черные жужжащие точки гнались за мной. Они хотели отобрать мою жизнь. Именно за ней они охотились с самого начала, а я был так глуп, что не понимал этого. Я бежал и плакал. Плакал, потому что не хотел умирать, плакал, потому что мои поиски оказались напрасны.

Тогда дверь раскрывается. Но это не Семилла. Это большой черный жужжащий рой. Мне становится страшно, но одновременно во мне вскипает ярость. Я взмахиваю мечом. — Говорите, где Семилла! — кричу я. — Говорите, иначе я вас зарублю! И тут они налетают на меня, все вместе. Тысячи и тысячи жужжащих черных точек. Я могу различить их тонкие сверкающие крылья, серые полосатые спины, блестящие застывшие глаза и влажные языки. Я вижу их всех, они вызывают у меня страх и отвращение. Я отступаю назад, но падаю — и тут же мухи набрасываются на меня. Облепляют руки, ноги, шею, лицо, рот. Садятся даже на глаза.

Я посмотрел на Трине. Он посмотрел на меня. Его прекрасные синие глаза были словно небесные камушки, а пятачок напоминал маленькую трубу. Он повернулся к отцу. — Я остаюсь! — крикнул он.

У меня все внутри перевернулось, когда я его увидел. Голова спартана как-то ненормально сидела на короткой шее, словно ее косо приладили; подбородок упирался в левую ключицу. Чтобы рассмотреть нас, хозяину дома приходилось поворачиваться всем туловищем, да к тому же выпучивать глаза, иначе обвислая кожа на лбу их закрывала. На шее у него виднелся шрам.

Семилла, скажи, кем становятся после смерти? Она положила холодную влажную ладонь на мою руку. — Кем-то другим, но очень хорошим. Просто представь сам… Я снова улегся рядом с ней и стал смотреть на побеленные доски на потолке. Кем-то хорошим? Кто бы это мог быть? Может, орлан-белохвост? И правда, что, если Семилла превратится в морского орла — такого, которого мы с папой видели на косе? Это очень красивые птицы. Здорово, наверное, уметь летать: расправишь огромные крылья и поднимешься ввысь, за облака! Но если она превратится не в морского орла, а, например, в какую-нибудь свинью? Вроде той, что таращилась на меня на поле Кая? Конечно, свиньи тоже по-своему симпатичные. Глазки у них такие синие и любопытные, даже чем-то похожи на человечески

— Что происходит, когда человек умирает? — спросил я.

Кожа словно шелковая бумага — тонкая и прозрачная. Казалось, она почти не дышит, а воздух просачивается в тело прямо через эту бумагу.