Состояние одержимости

Состояния одержимости встречаются достаточно часто. Их можно обнаружить во многих культурах (Yap, 1960; Mischel, Mischel, 1958; Wittcover, 1970), разнообразные формы этих состояний широко распространены в современной Америке (Pattison, Wintrob, 1981). Элленбергер (Ellenberger, 1970), изучавший развитие современной динамической психиатрии, считает, что ее корнями являются древние практики экзорцизма, применяемые против одержимости демонами.

Хотя некоторые аспекты состояния одержимости детерминированы данной культурой (например, в таких синдромах, как амок, лата, коро, иму, витико, пиблокто^[17] и др., наблюдаются определенные различия в характере поведения), однако во всех культурах они возникают в контексте религиозных или магических переживаний, для которых свойственно представлять все жизненные события, такие, как болезнь, несчастные случаи, успех и неудачу, тесно взаимосвязанными (Pattison, Wintrob, 1981). Енох и Третован (Enoch, Trethowan, 1979) сформулировали принцип «психологической причинности», который они считают общим для всех проявлений одержимости и родственных с ними расстройств. С их точки зрения, разновидность одержимости, свойственная культуре запада, берет начало в древнегреческой концепции сакральной болезни. Психологическая причинность представляет собой убеждение в подвластности тех или иных событий воле некоей персонифицированной сущности.

История одержимости и использования обрядов экзорцизма для ее лечения описана в ряде публикаций (великолепную библиографию см.: Pattison, Wintrob, 1981). Остеррейх (Oesterreich, 1966) опубликовал классический психиатрический обзор, посвященный состояниям одержимости. Он выделял два главных типа одержимости: «сомнамбулистический», или истерический, тип и «сознательный», или обсессивный, тип. При сознательной одержимости самоосознание индивида остается сохранным, однако во внутренний мир субъекта как бы вторгается некая посторонняя сила, с которой тот вступает в борьбу за контроль своего поведения. В состоянии одержимости по сомнамбулическому типу индивид полностью теряет осознание своего Я, он становится как бы марионеткой овладевающей им сущности (Ellenberger, 1970). Сомнамбулическая одержимость, как правило, завершается полной или частичной амнезией на события, происходившие во время эпизода одержимости. При одержимости по сознательному типу у индивида, напротив, сохраняется способность воспроизведения воспоминаний о событиях, происходивших с ним в состоянии одержимости. Помимо этой, существуют и другие типологии одержимости (Pattison, Wintrob, 1981; Enoch, Trethowan, 1979)^[18].

Паттисон и Винтроб (Pattison, Wintrob, 1981) предполагали, что при всем разнообразии проявлений одержимости «потусторонними силами» эти состояния могут быть расположены вдоль гипотетического континуума, заключенного между полюсами конкретных и абстрактных форм. На полюсе конкретного находятся состояния одержимости «духом» какой-то конкретной персонифицированной сущности животного бога, демона или другого существа; на противоположном полюсе этого континуума находятся переживания одержимости мыслями, импульсами, идеями, воспоминаниями или образами. Одержимость может предстать и как несчастье, и как благо. Это состояние может быть либо социально одобряемым, либо социально неприемлемым.

Дебют одержимости обычно бывает резким, неожиданным и хаотичным, иногда имеет насильственный характер (Kenny, 1981; Ravenscroft, 1965; Enoch, Trethowan, 1979; Mischel, Mischel, 1958). Равенскрофт (Ravenscroft, 1965) в своем ярком описании состояний одержимости в гаитянской культуре водун указывает на способы индукции этого состояния: связанные и не связанные с исполнением ритуалов. В первом случае возникновению состояний одержимости часто способствовали некоторые элементы ритуала, например, такие, как возбуждение толпы, монотонные ритуальные песнопения, круговые ритмичные танцы, грохот барабанов, яркий свет факелов и свечей в ночной тьме. Другими причинами состояния одержимости, не связанными с ритуалами, могли быть личностные кризисы или тяжелый стресс (Ravenscroft, 1965; Mischel, Mischel, 1958). Равенскрофт (Ravenscroft, 1965) отмечал, что состояние одержимости часто наступало почти сразу после смерти значимого человека или разрыва отношений с ним.

Нередко начало одержимости сопровождается ощущением головокружения или нарушением равновесия (Ravenscroft, 1965; Mischel, Mischel, 1958). Иногда индивид при этом падает на землю и бьется в конвульсиях. Как правило, за первыми проявлениями этого состояния следует драматическая трансформация. Возможны явные изменения выражения лица, состоящие в изменении положения челюстей (например, их выпячивание), взаимном расположении черт лица и лицевых складок; в увеличении формы разреза глаз, расширении зрачков (Mischel, Mischel, 1958: Oesterreich, 1966). Драматические изменения возможны и в позе, манере держаться и походке индивида, находящегося в состоянии одержимости. В этом состоянии обычны и изменения речи: высоты голоса, лексического состава, а также появление особенных дефектов речи. В некоторых культурах, например, гаитянской культуре водун, участники ритуала легко распознают в поведении индивида, одержимого сразу несколькими божествами, характерные черты стереотипного поведения, свойственные, согласно верованиям, тому или иному божеству (Mischel, Mischel, 1958; Ravenscroft, 1965).

Известна также такая форма одержимости, как глоссолалия^[19] – говорение на выдуманных, не существующих языках или на неизвестном индивиду языке. Долгое время это связывалось с состояниями одержимости, религиозным экстазом и медиумическими состояниями. Некоторые авторитетные специалисты в этой области выделяют два типа глоссолалии. К первому типу относятся состояния, которые возникают в контексте некоторых групповых религиозных церемоний, отличающихся высоким эмоциональным накалом, например, на службах пятидесятников, хотя подобные состояния встречаются и на богослужениях более умеренных деноминаций, таких, как епископалы^[20], лютеране и пресвитериане (Enoch, Trethowan, 1979). Второй тип глоссолалий возникает у индивидов, находящихся в состоянии спокойной медитации, размышления и сосредоточения. Большинство исследователей считают глоссолалию одной из форм диссоциативных реакций, вместе с тем некоторые исследователи упоминают о связанной с такими состояниями вторичной выгоде (Enoch, Trethowan, 1979; Jahoda, 1969).

Данные о демографических характеристиках индивидов, переживающих состояние одержимости, являются довольно скудными. В работах Мишел и Мишел (Mischel, Mischel, 1958), а также Равенскрофта (Ravenscroft, 1965) отмечено, что у женщин эти состояния встречаются гораздо более часто, чем у мужчин. Состояния одержимости наблюдаются чаще у взрослых в возрасте от 25 до 45 лет, тогда как у детей они встречаются крайне редко. Равенскрофт (Ravenscroft, 1965) утверждает, что первый эпизод одержимости у женщин, как правило, происходит в возрасте между 17 и 22 годами, тогда как начало одержимости у мужчин обычно бывает в возрасте от 22 до 28 лет. Начиная с возраста примерно 45 лет частота эпизодов одержимости убывает, и одержимость обычно прекращается в возрасте около 60 лет (Ravenscroft, 1965).

Со стороны индивида, находящегося в состоянии одержимости, возможны проявления насилия по отношению к себе и к другим людям, однако, как правило, для таких проявлений свойственно как бы заигрывание с насилием: одержимый редко причиняет реальный вред или наносит физический ущерб другим людям. Иногда, пытаясь сопротивляться своему состоянию одержимости, индивид может причинить себе боль (Ravenscroft, 1965). Довольно часто имеет место инфантильное или регрессивное поведение, что проявляется в утрате контроля над физиологическими функциями и в неряшливости (Mischel, Mischel, 1958). В состоянии одержимости люди часто демонстрируют экстраординарный уровень физической энергии и активности, пускаясь, например, в неистовый танец, длящийся несколько часов. Состояния одержимости часто заканчиваются обмороком.

Многие исследователи интересовались вопросом взаимосвязи между состояниями одержимости и душевными расстройствами, на этот счет существует много точек зрения и теорий. Авторитетные специалисты располагают состояние одержимости, как и другие диссоциативные состояния, вдоль континуума, на одном полюсе которого зафиксированы, по сути, нормальные и культурально приемлемые переживания, а на другом – крайние формы психопатологии (Pattison, Wintrob, 1981; Enoch, Trethowan, 1979).

Переживания выхода из тела и околосмертные переживания

Состояние выхода из тела обычно определяют как такое состояние, когда индивид воспринимает свое сознание или душу отделившимися от физического тела или находящимися вне его (Twemlow et al., 1985). Эти состояния встречаются довольно часто. Нередко они наблюдаются в клинической картине таких хронических диссоциативных расстройств, как синдром деперсонализации и множественная личность. Результаты нескольких опросов, в которых приняли участие в основном студенты колледжей, показывают, что по крайней мере четверть опрошенных испытывали такие переживания (Hart, 1954; Green, 1968; Palmer, Dennis, 1975). Согласно результатам опроса, проведенного Шайлсом (Shiels, 1978), описания этих состояний, данные представителями 70 незападных культур, обладают высокой степенью сходства. Часто переживание выхода из тела является также одним из аспектов околосмертного переживания в случаях травм, представляющих угрозу жизни, или возврата жизнедеятельности после остановки дыхания или работы сердца (Twemlow et al., 1985; Sabom, 1982; Greyson, 1985).

У людей, не страдающих тяжелыми психическими расстройствами, переживания выхода из тела обычно возникают в состоянии физической релаксации и душевного покоя (Twemlow et al., 1985). Такие переживания характеризуются очень высокой степенью правдоподобия и реалистичности и не похожи на сновидение. Обычно в свидетельствах людей, описывающих пережитый ими опыт выхода из тела, отмечается, что психика или самосознание как бы отделяются от тела, но не удаляются от него на большую дистанцию, при этом нет желания вернуться обратно в тело (Twemlow et al., 1985). В опросе, проведенном Твемлов и его коллегами, примерно 10 % переживаний выхода из тела связано с психотравмирующими ситуациями. Согласно наблюдениям, приведенным в обзоре Сабома (Sabom, 1982), примерно 30 % индивидов указали, что они наблюдали свои тела как бы со стороны, а у 54 % были трансцендентные переживаниях, в которых их сознание выходило в иное измерение или область потустороннего.

Большое число исследователей предлагали классификационные схемы для феноменов выхода из тела и околосмертных переживаний (Twemlow et al., 1985; Greyson, 1985; Shapiro, 1975–1976). В настоящее время нет согласия в том, что все эти феномены обладают специфической, общей для них совокупностью характеристик (Greyson, 1985). Наряду с этим проводятся исследования черт личности индивидов, которые часто подвержены состояниям выхода из тела (Irwin, 1980; Palmer, Vassar, 1974; Palmer, Lieberman, 1975). Были предложены различные теории этиологии этих переживаний; их можно разделить на две основные категории: сепарационистские и психологические (Irwin, 1980). Сепарационисты убеждены, что некий непсихический элемент экзистенции (например, душа, психея, астральное тело) действительно покидает тело и перемещается в иной мир. Согласно психологическим концепциям, феномены выхода из тела представляют собой особое состояние сознания, которое, по сути, является галлюцинаторным.

Некоторые бредовые синдромы

В 1923 году Капгра (Capgras) и Ребул-Лахо (Reboul-Lachaux) (Enoch, Trethowan, 1979) впервые описали синдром, суть которого составляло убеждение пациента в подмене двойником некой персоны, как правило, близкого родственника пациента, обычно являющегося ключевой фигурой в жизни последнего, например, брачным партнером. Некоторые исследователи комментировали сходство синдрома Капгра с феноменами деперсонализации и деареализации (Enoch, Trethowan, 1979).

Синдром folie à deux^[21] (или folie à plusieurs) возможно, состоит из нескольких синдромов. Центральной характеристикой этого синдрома является передача психических симптомов, в особенности параноидного бреда, от одной персоны к другой (Enoch, Trethowan, 1979). Были описаны диссоциативные формы этого синдрома (Kiraly, 1975). Синдром Котара (le délire de négation^[22]) также рассматривался как вариант диссоциативного состояния, хотя другие авторы убеждены, что этот синдром представляет собой параноидную форму инволюционного психоза. В крайнем выражении этого синдрома его основной симптом представляет собой полное отрицание существования собственного Я индивида. В более умеренных формах этот синдром либо проявляется как чувство измененности Я, похожее на деперсонализацию, либо приобретает черты безысходности или ненависти к самому себе (Enoch, Trethowan, 1979).

Факторы, оказывающие влияние на тип диссоциативной реакции