Даглас, подойдя, встал рядом со мной и в смятении, оглядываясь по сторонам, стал неохотно замечать мою находку. В его глазах я увидел растерянность, но после, попросив меня отойти в сторону, он начал осторожно осматривать дверь.
Она не заперта, но плотно прикрыта. Замок кем-то высверлен или выбит. На его месте виднелось небольшое ровное отверстие. Это была определенно та самая дверь, в которую нам нужно было войти. Мы оба понимали это и перебросившись взглядами, словно перед расстрелом, медленно открыли ее. Даглас с осторожностью оттянул рукав куртки и одним нажатием сделал отметку в журнале криптофона, после чего хлопнул меня по плечу, призвал тихим жестом сделать то же самое. Войдя, мы оказались в довольно просторной и хорошо освещенной комнате окруженные высокими бетонными стенами. Раньше здесь явно кто-то жил и очевидно, что тут прошел обыск. На пыльном бетонном полу повсюду валялись бумаги и обломки деревянных ящиков, которые еще недавно обитали в комодах, стоящих в углу. В середине комнаты стоял массивный деревянный стол, каких я раньше не видел вблизи. Похожий на ручную работу какого-нибудь мастера жившего тысячи лет назад, место которому скорее в историческом музее чем в заброшенной канализации. Вокруг него были раскиданы стулья, рядом с которыми лежали трупы двоих людей. С виду мужчины и женщины. Они умерли примерно месяц или два назад, это было заметно по характерному сырному запаху, царившему в этой погребальной обстановке и их уже начавшим «бродить» потемневшим телам. У бедолаг похоже совсем никого не было, к ним явно никто не прикасался. Даже не откачал их кровь после смерти. Рядом со стеной лежало четыре пентаморфа, которые, судя по всему, умерли так же неожиданно, как и те двое возле стола.
– От этой парочки взять уже нечего – медленно проходя мимо трупов, с должным спокойствием сказал Даг.
– Кто по-твоему вырубил петоморфов? – спросил я.
– Понятия не имею, но четырех положили разом, судя по тому, что они находятся так близко друг к другу. Одна пыталась себя залатать перед отключкой, хотела что-то достать из своей подруги – заметил напарник, осторожно разглядывая роботов лежащих одна на другой.
– Наверное, центральный гемоблок.
– Возможно, но это не так важно, у нее не вышло. Вырубилась – с долей сожаления сказал Даг, рассматривая бумаги разбросанные на полу рядом с пентаморфами.
Для меня было впервой наблюдать что-то подобное. Я знал, в канализациях иногда можно найти места, где были перестрелки, допросы или еще чего похуже. Но чтобы четыре пентаморфа, были вот так, очевидно даже без боя отключены кем-то, стало загадкой. И не только для меня – это озадачило и Дага, хоть он изо всех сил старался это не демонстрировать. Судя по всему, они нашли штаб-квартиру мятежников или что-то в этом духе. Допросили и убили их на месте. Но кто тогда отключил их самих? Как они это допустили? Можно было бы предположить, что это патрульные роботы, но внешность этих пентаморфов все же больше смахивает на личную охрану Первоматери. Их часто путают, но между ними есть некоторые отличия из-за разного качества исполнения заметного опытному взгляду. Все это только прибавляло вопросов, витавших в этой комнате между Дагом и мной.
Пока Даглас продолжал осматривать комнату, я запустил сканер на трупы возле стола, чтобы убедиться, что их кровь уже испорчена. Это было понятно и так, но требовалось по протоколу. Сканер ожидаемо показал 0.2%, а это означало, что их не нужно никуда забирать, лишь накрыть стерилизующей пленкой и оставить в покое. Покончив с ними и не тратя лишнего времени, я подошел к озадаченному Дагу, молча замершему над пентаморфами, которых так или иначе мы были обязаны забрать с собой на фабрику.
– Коул, ты давай бери двух верхних, а я возьму вот этих нижних, они вроде как потяжелее. Повезем их прямо сейчас в «Рэдкрафт» – словно с заботой сказал Даг.
– Мы еще вернемся сюда сегодня? Может быть найдем что-то? Проверим, есть ли какие-то другие двери здесь – предвкушая продолжение, спросил я.
– Возможно, ближе к вечеру – выдохнув, ответил он – запустим одного динго, посмотрим что он тут найдет. Может быть, пройдемся по верхнему кварталу. Не забывай, еще нужно заполнить отчеты на этих четырех красавиц, так что бери их и поехали на фабрику.
Надо отдать ему должное. В нем чувствовалось желание сделать мой первый день не таким мрачным и долгим. Он хотел проявить некую любезность в общении. Я даже думаю, он как никто другой знал, насколько важна поддержка кого-то живого, когда имеешь дело с мертвыми. Возможно, это давалось ему нелегко и не особо получалось, но я все же оценил это.
Подойдя ближе к пентаморфам, я невольно бросил взгляд на лицо одной из них, ловя себя на мысли что фабрика «Редкрафт» заслуженно стала крупнейшей организацией святой Церкви, а по сути – ее основной заботой. Черты лица безмолвно лежащих друг на друге роботов очаровывали и сводили с ума. Как будто тот, кто их создавал, изучил все мои мечты и сокровенные желания. Даже среди людей редко встретишь столь прекрасных созданий. Их производили исключительно в виде женщин, не похожих друг на друга, ни цветом кожи, ни формой тела, с разными лицами и глазами. Для фабрики это было своего рода искусством и поводом для гордости среди высших чинов Церкви и Совета. И у этого, лежавшего в полумраке пентаморфа в сверкающих полимерами серо-зеленых глазах было что-то с трудом описываемое словами. Как будто через них на меня смотрел кто-то по-настоящему живой. Даже ни синтет или человек, а словно целое племя или народ хотели поймать мой беглый взгляд и подарить чувство единства с чем-то поистине божественным. Ее небольшое, словно наивное и в то же время самозабвенное лицо, обладало неуловимым магнетизмом, внушающим чувство абсолютного упоения. Растрепанная челка и небольшие пряди темных, каштановых волос, небрежно закрывающие часть лица лишь дополняли прекрасный, обеззаруживающий образ. Оторвав от нее взгляд и наклонившись, я поднял двух верхних пентаморфов, положив одну на правое плечо, а другую на левое. Вообще с роботами куда проще в этом плане чем с телами людей, с их то «детским» весом не нужны никакие носилки. Я сразу направился к выходу, не желая тут больше задерживаться. Даг, подхватив двух остальных, последовал за мной.
Мы подъезжали к воротам сортировочного центра. Припарковав машину рядом с въездом в цех Даг, оценив очередь, отключил двигатель и слегка приоткрыв окно, спросил меня:
– Значит, твоя фамилия Коул?
– Да – мрачно вздохнув, ответил я.
Прищурив глаза и слегка покачав головой, словно пытаясь что-то вспомнить, он посмотрел в окно, за которым находились владения фабрики. Бескрайние, уходящие в горизонт огромные цеха, лаборатории и склады словно черные скалы исчезали необъятными туловищами в мрачном небосводе, наполненном едким смогом. Ко всему этому великолепию удивительно быстро привыкаешь, особенно если живешь здесь же. Очередь двигалась исключительно медленно и Даг, не спеша рассказал мне о том, как жил рядом с фабрикой столько, сколько себя помнил. Я узнал от него, что он всегда мечтал владеть небольшим ресторанчиком, где-нибудь на окраине города, подальше отсюда, что любил он лишь единожды и никогда не решался завести семью. Все что он говорил, выдавало в нем куда более эмоционального человека, чем может показаться на первый взгляд.
– Хочу попросить тебя кое о чем, Дэвид Коул, если позволишь. – сдержанно и с присущий ему угрюмостью произнес Даг, продолжая смотреть в окно.
– Да, конечно – заинтересованно кивнул я.
– Не отвози меня этим кровососам, если найдешь меня первым…
Должен сказать, что для простого гражданина, это была бы весьма не простая просьба. И дело не только в несправедливом и неоправданно жестоком наказании за скрытие умершего или в вариантах куда деть его кровь, любой знает как найти ей применение. А в том, что далеко не все могут избавиться от останков трупа и не оставить при этом никаких следов, которые рано или поздно найдут на общем сканировании. Но Даг и я знали, что у всех сборщиков трупов есть необходимые инструменты утилизации и бояться в данном случае можно только того, что тебя могут отчитать и немного пожурить на церковном совете за отсутствие отчета об испорченной крови у найденного трупа.
– Конечно. Если ты решился сказать мне, значит это по-настоящему важно. Я сделаю это для тебя – задумчиво произнес я, посмотрев на Дага, после чего одобрительно моргнул и улыбнулся напарнику.
– Спасибо, Коул – угрюмо ответил Даг и включив двигатель, направил машину ко входу в цех, рядом с которым ждали пустые разгрузочные тележки. Это были массивные этажерки с приделанными колесиками, у которых каждая полка предназначалось исключительно для чьего-нибудь трупа.
Подъехав, мы бережно припарковались на специальной, светло-голубой линии дорожного покрытия, вокруг которой было множество луж, будто кто-то только что наспех окатил это место водой. К нам сразу подошли два сотрудника фабрики одетые в ритуальные робы серого цвета. Их лица закрывали массивные брезентовые капюшоны. Судя по форме, один из них был простой санитар, а другой санитар-дьякон. Мне показалось, что я уже встречал их, возможно во время стажировки, но не более того. Тот что санитар, был настольно примечательно толстый и низкий, что даже безразмерная роба смотрелась на нем весьма несуразно. Должно быть, кто-то кинул баскетбольный мяч в серую простынь и решил там же его оставить. Второй был вполне обычным на вид. Обходя наш катафалк, кто-то из них располагающе постучал по кузову, намекая, чтобы мы не задерживали очередь и скорее выходили к ним на разгрузку. Даг, не подавая вид, продолжал сидеть за рулем, демонстративно вглядываясь куда-то в даль. Не задавая ему лишних вопросов, я вышел из машины и подойдя к задней дверце багажного отсека, бесцеремонно открыл ее. Увидев уложенных в ряд четырех пентаморфов, санитар сразу начал язвить:
– Нет, ну ты видел, а? Как тебе не стыдно! Даг, опять взялся за старое! «Заобнимал» до смерти бедных синтов! Да? Хьюз? – уже знакомо пристукнув по машине и начав заглядывать в салон, дерзким голосом излился толстяк.
– Разуй глаза, озабоченный олух! – протокольно воскликнул второй работник – не видишь разницу между фреями и слугами нашей Пресвятой Матушки Эстер? Осторожно возьми их, положи в тележку, потом отвези в морг. И только попробуй на них косо посмотреть! Они могут до сих пор вести сбор данных, идиот… – отводя на меня прикрытый капюшоном подозрительный взгляд, пригрозил второй санитар.
– Похоже, вам тут «до смерти» весело вдвоем – наблюдая за погрузкой привезенных пентаморфов, спокойно произнес я, оценочно покачивая головой.
– А ты, стажер, если я не ошибаюсь, Дэээвид – протяжно произнес дьякон – вместо того чтобы нащупывать в себе юмориста, сдай мне формуляр и проследуй в морг. Заполнишь там отчеты. Даглас похоже слишком занят для этого и не почтит нас сегодня.
– Он сказал, что ваши кислые рожи стали ему слишком часто сниться по ночам. Открывай порт для формуляра, закончим все это – уверенно произнес я и через зеркало заднего вида в первый раз увидел признаки улыбки на лице Дага. Тут же вспомнились годы, проведенные мной в церковной академии. Эти вечно надменные споры и выговоры при мыслях о которых сразу стиснулось в груди.
Не дожидаясь от него ответа, я вытянул правую руку перед собой, почти дотянувшись ладонью до прикрытого робой лица дьякона, заставил его рефлекторно отшагнуть на полшага назад. Его капюшон слегка откинулся назад, на мгновение продемонстрировав лицо весьма пожилого человека. Тонкий вытянутый нос и редкие седые усы с такой же худощавой бородкой выдавали в нем подобие старой измученной крысы, которую долго держали в лаборатории. Покачав головой, и нервно бормоча что-то, он так же как и я вытянул свою руку, направив ладонь в мою сторону для загрузки формуляра, после чего произнес:
– Я буду с большим интересом наблюдать за твоей карьерой стажер…
Сказав это, он шмыгнул длинным носом и бережно прикрыл заднюю дверь катафалка. Подойдя к толстому санитару ожидавшему рядом, он по-тихому дал ему какие-то указания, после, одобрительно похлопав его по плечу, отпустил на фабрику вместе с тележкой, доверху набитой привезенными нами пентаморфами. Санитар тут же поковылял в сторону дверей сортировочного цеха, нелепо задевая о лужи своей безразмерной робой. Заметив как я улыбнулся, дьякон махнул рукой в его сторону, подгоняя следовать на фабрику для заполнения всех отчетов о нашем грузе.
Открывая двери цеха, я услышал как отъезжает Даг, наверное, чтобы припарковать машину, а потом догнать меня и затащить в свою любимую пельменную на церемониальной площади. Решив, что мне лучше не отставать от санитара, заблудившись в первый же день на фабрике, я не стал его дожидаться. Встречусь с ним позже, подумал я. Надо же как-то втягиваться в эту гнилую работенку…
Захлопнулась дверь и я оказался в высоком холле сортировочного цеха. Будучи в первый раз в этой части фабрики, я обнаружил, что тут куда более погребальная обстановка, чем в тех лабораториях где проходила моя практика. Люди и роботы, обреченно ходившие вокруг, все в тех же серых балахонах, возили с собой бесчисленное количество тележек со свежими трупами людей и изредка видневшимися рабочими ботам, вышедшими из строя. Разлитая кровь была всюду: на полу, стенах, тележках и естественно, грязных робах санитаров. Она была в таком количестве, что постоянно рассекающие ее тележки, своими колесиками, взбивали кровь как масло, поднимая легкий красный туман, расстилающийся под ногами. Вдоль стен холла шли повороты в узкие коридоры разных частей цеха, оттуда постоянно кто-то выходил и так же быстро скрывался. Для удобства, чтобы не заблудиться, у каждого санитара с тележкой под ногами светилась яркая линия определенного цвета. Судя по всему, она была привязана какой-то программой к конкретной тележке и меняла свой цвет каждый раз в зависимости от перевозимого груза.
В Эосе, практически все жители с самого рождения привыкают к виду и запаху крови. Это вроде как стало
О проекте
О подписке