Цитаты из книги «Здесь была Бритт-Мари»

Вон отсюда. Немедленно. – Но черт возьми, люби… – начал Кент, но Бритт-Мари рубанула воздух забинтованной рукой, что выглядело как прием из какой-нибудь диковинной системы единоборств: – Ты бы хоть спросил, что у меня с рукой. И тогда я поверила бы, что тебе не все равно. – Я думал, любимая… я решил, что ты прищемила руку в посудомойке или вроде того… ты же знаешь, какая ты. Я не думал, что это что-то серьез… – Потому что не спросил! – согласилась Бритт-Мари. – Но… любимая… не обижа… – лепетал Кент. Свен выпятил грудь:

На парковке с визгом затормозили полицейская машина и БМВ. Войдя в пиццерию, и Кент, и Свен побелели, уронили руки и застыли в дверях, уставившись на потолок и разбитую люминесцентную лампу. Потом так же неотрывно – на Бритт-Мари. Она видела, как они напуганы. Как терзаются – их не было здесь, они не защитили Бритт-Мари. Как мучаются – упустили шанс стать ее героем. Они тяжко сглатывали и явно не знали, как себя вести. А потом поступили так, как поступил бы в такой ситуации практически любой мужчина. Стали обвинять друг друга.

Закончив, она встала за кассу – и вцепилась в прилавок, чтобы не потерять сознание. Личность протянула ей таблетку от головной боли и еще пива. Мужчины в кепках и бородах встали из-за столика, принесли чашки и бесшумно поставили их на прилавок перед Бритт-Мари. Потом сняли кепки, опустили головы, ища что-то в газетах и, найдя, протянули ей. Приложения с кроссвордами.

Дверной колокольчик радостно звякнул, и Бритт-Мари почувствовала, что ее тело сейчас лужицей растечется по полу. Верх снова перепутался с низом, и она не сразу поняла, что в вертикальном положении ее удерживают дрожащие руки Веги и Омара. Рукав жакета намок от слез, и она не знала ни чьи они, ни кто кого теперь обнимает – дети ее или она детей. Но когда дети стали оседать на пол, у нее неведомо откуда появились силы, чтобы устоять на ногах. Потому что таковы женщины вроде Бритт-Мари: они обретают силу, когда надо поддержать другого.

– Ну! Когда Карл с женой стали Карлом и женой, была пятница. С тех пор каждую пятницу вот уже четырнадцать лет Карл покупает цветы. Потом – финансовый кризис, бюро перевозок закрылось, все позакрывалось, Карл был этим, как его? Механиком, ремонтировал грузовики! А теперь – безработный. Цветочный магазин в Борге закрылся. Ни денег, ни цветов. Вот Карл и строит теплицу в саду, чтобы жена Карла каждую пятницу получала цветок!

Вега-то злая-презлая! – Откуда ты знаешь? – спросила Бритт-Мари. – Подросток. Сама взялась мыть посуду, ну. Значит, злая как не знаю кто.

Омар появился в обед. Он тут же бросился к Бритт-Мари через всю пиццерию, словно они – двое последних людей на земле и у нее в руках последний на земле пакет картофельных чипсов.

в ее жизни в последнее время тоже много чего произошло. Но она промолчала, потому что всему есть границы, к тому же Кент как раз собрался рассказать о своем бизнесе с немцами. Бритт-Мари заказала картошку фри; не потому, что она ее любит, просто когда они с Кентом ходят в ресторан, она всегда заказывает картошку фри. Вдруг он не наестся тем, что заказал себе.

Все кончено. С ней. С той бабенкой. Она никогда ничего не значила. Не то что ты. Он держал ее за здоровую руку, нежно гладя пальцы, и тихо говорил: – Мне нужно, чтобы ты была дома, любимая. Ты нужна мне там. Не надо выбрасывать на помойку всю нашу жизнь только из-за того, что я один-единственный раз сделал глупую ошибку!

Я, дорогая, черт возьми… Прости! Я, она, эта бабенка, она ничего не значит. Все кончено. Ведь я люблю тебя. Черт. Любимая!