У вещей есть только цена – основанная на ожиданиях. Вот ими-то я и занимаюсь. А единственная ценность на земле – это время. Секунда – всегда только секунда, и торговаться с ней бессмысленно.
Дракона дед подарил, когда Ной только родился, потому что бабушка сказала, что младенцам дарить плюшевых драконов не полагается, а дед сказал, что не хочет, чтобы его внук стал таким как полагается.
Вы, люди, считаете, что готовы отдать жизнь, только пока не поймете, что это значит. Вы же одержимы собственным наследием, а? Вам невыносима мысль, что вы умрете и вас забудут.
Помнишь, когда мы были молодые и влюбленные, ты говорил, какая это мука – сон? – Да. Потому что во сне мы расстаемся. Всякое утро, пока я моргал спросонок, каждая секунда казалась мне нестерпимой, пока до меня не доходило, где я. Пока я не понимал, что ты – тут.
Он и она принадлежали друг другу больше полувека. В свой последний день она ненавидела в нем то же, что и в ту первую их встречу под этим деревом, и боготворила все остальное.
Последнее время он почти перестал есть, и там снаружи теперь очень тревожились. Словно проблема была в еде. А не в самой проблеме. Потому что тревожиться о еде легче, а снаружи предпочитают такую тревогу, с которой легче управиться.