Цитаты из книги «Три новеллы»

достаточно юного, чтобы этого не принимать. Болтающиеся ноги Ноя не достают со скамейки до земли, но голова достает до космоса, поскольку прожитая им жизнь еще слишком коротенькая, чтобы привязать его мысли к земле.

– Я знаю, кто ты, – произнес я недрогнувшим голосом. – Ты смерть. Женщина нахмурила лоб, оскорбившись до глубины души. – Я не смерть, – буркнула она. – Моя профессия ЭТО НЕ Я.

Болтающиеся ноги Ноя не достают со скамейки до земли, но голова достает до космоса, поскольку прожитая им жизнь еще слишком коротенькая, чтобы привязать его мысли к земле. Рядом с

себастиан пожалуйста потому что всем нам очень хочется узнать кем ты станешь если этого не сделаешь

– О том, что, может, воздушный шарик и не упустили случайно, и он не сам улетел. Его отпустили на волю, – шепнул мальчик. – А зачем кому-то понадобилось отпускать воздушный шарик? – удивился тролль. – Потому что кому-то захотелось, чтобы он

Давай! – просвистел он. – Действуй! Себастиан почесал ухо, удивленно глядя на тролля. Тот печально указал на костер: – Все ждут, что ты это сделаешь, Себастиан. – Что? – Решишь, что проще остаться тут внизу. И подожжешь веревку.

Себастиан скрылся под водой на несколько мгновений, а может, на целую жизнь. Затем вынырнул. Над ним кружила стая огромных серых птиц. Птицы то и дело пикировали вниз и хватали Себастиана за ворот футболки. Он отбивался, и острые клювы оставляли на его руках длинные и глубокие кровавые борозды. – Они что, хотят… утащить меня? – проорал Себастиан сквозь шум ветра с дождем, хлещущего по лицу. – Нет, они хотят… напугать тебя! – проорал тролль в ответ, и тут одна из птиц взмыла в небо с полным клювом меха. – Зачем? – Чтобы ты перестал барахтаться.

Я сказал, что это потому, что люди рождены для приключений, мы должны исследовать и открывать, такова наша природа.

Но успешные люди, как правило, говнюками не становятся – мы были ими с самого начала. Потому и преуспели.

Если нас спросят, все ли жизни одинаково бесценны, большинство убежденно ответит: «Да!». Но это пока нам не укажут на кого-то, кого мы любим, и не спросят: «И эта тоже?»